Александр Дугин. МИРОУСТРОЙСТВО: Актуальность империиНазад
Александр Дугин. МИРОУСТРОЙСТВО: Актуальность империи
Несколько неожиданное провозглашение Анатолием Чубайсом курса на создание на постсоветском пространстве либеральной империи внезапно придало актуальность сразу трем темам: будущему евразийской интеграции, идее империи и инструментальности либерализма как экономического учения.
Благодаря книге Антонио Негри и Майкла Хардта Империя (Москва, Ультра, 2003) мы узнали, что империи бывают разными и что под империей можно понимать не только царизм и коммунизм, которыми нас столько лет попрекают либералы, но и сами США, шире - западный мир. Либеральная империя, о которой говорит Чубайс, - это, безусловно, отсылка именно к США. И для убежденного западника Чубайса это вполне естественно. Сложности начинаются тогда, когда этот принцип прикладывается к России и странам СНГ. Согласно американскому сценарию такое предложение кощунственно и недопустимо. Говоря о либеральной империи, под ней понимают только планы интеграции планеты под прямым стратегическим, политическим и экономическим контролем богатого Севера. Любые другие блоки не приветствуются. Этот принцип заложен в самой стратегической доктрине США (в версии Пола Вулфовица), где одной из главных угроз американским интересам признается возможность образования на евразийском материке крупного объединенного образования. Либеральная империя должна быть только одной-единственной, в каком-то смысле единой и неделимой. Процессы евразийской интеграции никак в этот проект не вписываются.
Одна или несколько.
Евразийская интеграция, создание на постсоветском пространстве нового объединенного образования имперского типа является вызовом глобализму, так как предлагает свой - альтернативный - сценарий мироустройства, основанный на балансе больших пространств, т. е. многополярности. Какой бы эта евразийская интеграция ни была - либеральной или не очень, ее смысл всегда будет состоять в геополитической фронде.
На самом деле в современном мире существует только такая альтернатива: либо Империя - одна единственная, глобальная; либо империи - несколько больших пространств. Национальные государства обречены, они не способны в новых условиях отстоять свою суверенность ни политически, ни стратегически, ни экономически. Это справедливо и для всех стран СНГ. И весь вопрос заключается только в том, в какую империю эти страны будут включены. Либо напрямую - в единую и глобальную Империю, и тогда это будет происходить на индивидуальной основе, как добровольный отказ от суверенитета, либо в одну из возможных региональных империй - таких как Евросоюз или потенциальный Евразийский союз, и в этом случае возникает новый тип суверенитета - коллективный имперский суверенитет.
В случае евразийской интеграции речь, конечно, идет о региональной империи, и это действительно становится интересно. Тема евразийской интеграции неявно сопрягается либо с рецидивом русского колониализма, либо с ностальгией по советским временам. Тот факт, что инициатором этой интеграции выступает сейчас крайне либеральный политик, придает теме новое измерение. Интеграция на либерально-экономической основе реабилитирует всю эту инициативу, придает ей современное, даже футуристическое звучание.
Либерал-евразийство.
Смысл проекта можно определить как либерал-евразийство. Речь идет о синхронизации и унификации экономических систем стран СНГ, создании единого экономического пространства, отмене всех экономических и таможенных границ, появлении евразийских ТНК и т. д. Эти проекты вытекают из теорий таких экономистов, как Фридрих фон Лист и его русский последователь Сергей Витте, которые считаются отцами-основателями евразийской экономики. Экономическая интеграция больших пространств была разработана именно либералами. В основе этой теории лежит следующее соображение: прямой контакт менее экономически развитого государства с более развитым, отделенным ранее таможенным барьером, не уравнивает их потенциалы, но еще более обогащает богатого развитого и еще более обедняет бедного и неразвитого. Изоляция также не спасает положение бедного. Поэтому возникает третий путь: интеграция соседних стран с близким состоянием экономики, создание достаточно большой зоны общего рынка и избирательная (дифференцированная) открытость внешним экономическим игрокам с учетом приоритета развития национальной экономики в масштабах всего большого пространства. Это отчасти напоминает патернализм, но примененный не к отдельному государству, а к обширной системе государств со сходным уровнем экономического развития. По мнению Листа, только это позволит модернизировать экономическую систему всех участников такого объединения, а далее можно ставить вопрос о втором этапе - повышении интеграции с внешними экономическими зонами, но уже в новом качестве - будучи развитыми и усиленными.
Евразийская экономика есть общество с рынком, но не рыночное общество. Здесь проходит существенная грань: рыночный принцип может быть до определенной степени полезен евразийскому экономическому союзу, в той мере, в какой он способствует развитию гибкой хозяйственной инфраструктуры. На практике это означает локализацию частнособственнических отношений нестратегической сферой производства товаров и услуг. Рынок и частная собственность в евразийстве не наделяются ценностным качеством: ни позитивным (как в либерализме), ни негативным (как в марксизме). Эта сфера есть область прагматической допустимости и прагматической полезности. В то же время стратегические области экономики находятся под госконтролем, и здесь действует принцип протекционизма и патернализма для всех членов экономической империи, а также элементы плана, сопряженные с реализацией задач геополитического масштаба.Налоговая система в такой либерал-евразийской модели призвана служить социальной гармонизации, поддерживать экономически слабых или несостоятельных участников экономического сообщества. Общим же принципом остается принцип общеевразийской солидарности.
Если это не PR.
Если Чубайс, говоря об интеграционной миссии России в ХХI веке, имеет в виду либерал-евразийство, то этому можно только аплодировать. Ценность такого курса в том, что он реабилитирует и модернизирует тематику евразийской интеграции на уровне имиджа, а также придает проекту не утопический и ностальгический, а прагматический и вполне конкретный характер: зная хватку младореформаторов, можно надеяться, что они осуществят задуманное. Но если раньше они более разрушали, то теперь пора и созидать.
Конечно, памятуя о предыстории Чубайса, нельзя избавиться от сомнений: не есть ли все это предвыборный ход СПС? И, что еще опаснее, не столкнулись ли наши олигархи с кризисом жанра? Приватизировав Россию, возможно, они положили глаз на сопредельные страны. Зловещим намеком на такое положение дел служит фигура Егора Гайдара, которого Чубайс упорно пытается реабилитировать: если либерализация постсоветских пространств будет идти в духе шоковой терапии, то результат может быть обратным и мы только отвратим от России наших партнеров по СНГ. Однако, если Чубайс говорит от имени РАО ЕЭС, это гораздо интереснее: энергетическая политика России в отношении Грузии и Украины в последнее время действительно оказывается эффективной и результативной. И это заслуга Чубайса.
Александр Дугин, директор Центра геополитических экспертиз, председатель партии Евразия
"Ведомости"
16.10.2003
http://www.chubais.ru/cgi-bin/cms/smi.cgi?news=00000001905
