Григорий Выгон: Нефть течет туда, где выше цены / Oil flows to the place where prices are higherНазад
Григорий Выгон: Нефть течет туда, где выше цены / Oil flows to the place where prices are higher
Григорий Вадимович, в последнее время разговоры о дефиците или затоваривании внутреннего рынка нефти стали своеобразным "козырем" в споре за частные нефтепроводы. "Финансовые известия" пишут о том, что вероятно возникновение не затоваривания, но дефицита на внутреннем рынке. На Ваш взгляд, дефицит на внутреннем нефтяном рынке - это реально?
Если открыть все экспортные краны, позволить нефтяным компаниям экспортировать всю нефть и все нефтепродукты, которые они захотят, то на внутреннем рынке ничего не останется. Это же простой экономический закон: нефть течет туда, где выше цены. А поскольку на внутреннем рынке нефтепродукты дешевле, чем в Европе и, тем более, нефть - то теоретически возникновение дефицита вполне возможно. С другой стороны, сегодня экспортные возможности ограничены. Если открыть сейчас Вентспилс, то проблема затоваривания будет временно решена и дефицита, скорее всего, не возникнет. Но поскольку нефтяные компании продолжают бездумно увеличивать добычу, через достаточно короткое время они снова упрутся в пропускные возможности. Снова будет подниматься вопрос о строительстве новых нефтепроводов и затоваривание повторится.
А насколько вообще реально затоваривание внутреннего рынка? Пишут, что компания Сургутнефтегаз не реализовала 500 тыс. тонн нефти?
Те компании, которые вынуждены продавать свою нефть на внутреннем рынке, действительно сейчас сталкиваются с проблемой затоваривания. НПЗ сократили объем переработки, спрос на нефть сократился, цены упали. У Сургута самая высокая доля экспорта в добыче среди всех нефтяных компаний - больше 80% учетом нефтепродуктов. Поэтому здесь, вроде бы, Сургутнефтегаз находится в более выгодной ситуации по сравнению с другими компаниями. Но при этом компания не сбалансирована по переработке - ее мощности всего порядка 17 млн. тонн. Поэтому Сургутнефтегазу приходится значительную долю нефти продавать на внутреннем рынке. В ситуации, когда цена на нефть чуть выше 1000 рублей за тонну, ему выгодней консервировать наименее рентабельные скважины, и ждать, пока пройдет зимний период. А что еще делать? Можно строить собственные нефтехранилища, чтобы пережидать этот момент сезонного перенасыщения рынка, новые НПЗ, лоббировать строительство новых трубопроводов или сокращать добычу. Набор вариантов небольшой. Строительство нефтехранилищ при увеличении добычи ситуацию не спасет, а сокращение добычи при высоких ценах выглядело бы довольно странным инвестиционным решением. Далее, даже если нефтяникам и удастся убедить правительство позволить строить частные нефтепроводы, пройдет несколько лет до того, как их начнут эксплуатировать. А при падении цен на нефть эти амбициозные проекты вообще могут оказаться нерентабельными. В ожидании снижения цен и ограничения пропускной способности магистральных трубопроводов одним из решений проблемы затоваривания является строительство портовых НПЗ. Сургутнефтегаз уже давно собирается строить такой завод в Приморске. Может быть, последние события подтолкнут его в этом направлении.
