- События в Сербии несколько заслонили кризис российской власти, доведенный историей с генеральным прокурором до шекспировских страстей. Вы видите реальный выход из сложившейся ситуации и людей, способных его осуществить?
- Вижу. Другое дело, вся система - не только власть, но и продвижение идей в обществе - построена таким образом, что эти люди, во-первых, не в состоянии продвинуться, и, во-вторых, не в состоянии объединиться. Будущее России в огромной степени зависит от того, насколько прорывные идеи получат освещение в обществе. За этим уже может идти следующий этап. Нужен новый тип организации, который никоим образом не связан ни с партийным строительством - в сегодняшней форме оно неадекватно, поэтому и не воспринимается обществом, ни с элитными клубами - они очень консервативны и новые люди туда пройти не могут. Речь, скорее, должна идти о некой сети, в которой новые люди всеми возможными способами могут помочь друг другу продвинуться в карьере, продвинуть новые идеи, именно это может подтолкнуть разворачивание нужного сценария. Я уверена, что, находясь в сегодняшнем - довольно страшном - дне, мы можем моделировать будущее, но мы этого не делаем. Мы только реагируем на происходящее, и то стихийно. А ведь достаточно поставить точный диагноз.
- Моделирование, сценарии и прочее срабатывают в тех странах, которые называют нормальными демократическими, у нас все это пока что было неэффективно, у нас отклик на происходящее на уровне рефлексов. Вам не кажется, что Россия для начала должна была бы по-настоящему ужаснуться?
- Вы хотите сказать, нам, наконец, нужно упасть на дно? Россия - специфическая страна, в силу большого количества причин она не ужаснется, и это надолго. Если мы будем ждать, когда же она ужаснется, сменится несколько поколений, а мы всё будем барахтаться. Россия - это страна, в которой 90 процентов предприятий уничтожает стоимость, не создавая ее, при этом они (предприятия) существуют, там есть рабочие, которые получают мизерную зарплату! Система сама себя сохраняет в силу природных ресурсов, в силу психологии населения, привыкшего терпеть любые диктатуры и репрессии и не умеющего выразить собственного мнения. Поэтому, я думаю, ужаса не случится. Но новая элита с прорывными идеями появится обязательно, во-первых, потому что Россия объективно нуждается в прорыве, во-вторых, потому что мифы и сказки, которые обеспечат этот прорыв уже создаются, и в-третьих, потому что появился сектор - пока очень маленький - цивилизованного капитала, у которого возникли политические интересы, а не амбиции. Именно эта новая элита спрогнозирует, что будет с Россией через 10-15 лет, и создаст сценарии ухода от негативных вариантов развития. Сколько бы сегодняшняя элита ни пыталась закрепить свои позиции, идя на различные крайние меры, ее век недолог.
- И о бизнесе, и о политической деятельности рассказывают много всяких ужасов, вы приобщились и к тому, и к другому, какая деятельность, по-вашему, грязнее?
- Политика - самое грязное дело. Дело в том, в бизнесе грязь входит в правила игры. Когда вы начинаете работать на рынке, вы заранее знаете, на каких условиях ваш партнер будет работать с вами, а на каких он вас, грубо говоря, кинет. Есть несколько принципов. Не хочешь, чтобы тебя кинул партнер - делись. Кто этого не делает, потом оказывается в бегах. Принцип второй: признавай силу. Если ты еще слаб в сравнении с существующей "крышей", лучше заплати. Когда не существует судебной защиты, то приходится опираться на посреднические группы. Всем известно, что именно с помощью бандитов достаются деньги из партнера, не заплатившего по долгам. В альтернативу не работающей судебной системе возникает действенная частная система "разборок", "чисток", "тёрок" и т.д. Так будет, до тех пор, пока государственная система не станет более эффективной. В общем, правила игры достаточно ясные, дальше все зависит от вашего чутья и интуиции. Если при этих правилах, вы нашли точку роста, придумали, как можно заработать деньги, то вы лучший.
В политике главный закон выживания основывается отнюдь не на индивидуализме. За многими политиками стоит некий клан, которому они служат, такие деятели могут позволять себе быть индивидуальными, даже экстравагантными, но все их поведение легко просчитывается. Главный закон в исполнительной власти - отсутствие каких бы то ни было идей. Как только вы предложите некие новые идеи, вы нарушите все законы субординации. Чиновником, который хочет просуществовать во власти долго, движет вовсе не мотив спасения России, а сохранения своего кресла. В результате политика становится сферой аккумулирования высоких мастеров политической интриги и людей, ни в коем случае не делающих ничего нового, максимально консервирующих систему. В отличие от рынка власть у нас крайне непрозрачна и переполнена людьми с "серым" мышлением. В такой ситуации грязи, конечно, больше.
- Вам предлагали взятки, когда вы работали в правительстве?
- Да, но я, естественно, этим не пользовалась.
- А как предлагают взятки? Ведь не приносят же их в конверте.
- Нет, конечно. С вами разговаривают на тему тех внебюджетных фондов, которые вы контролируете, показывают какой-нибудь чисто формальный проект, вы в течение двух минут понимаете, что он пустой и что за этим стоит. Если вы хотите взять, то говорите, к какому человеку обратиться для представления проекта, параллельно даете указание подведомственному фонду выделить кредит, а там уже происходят все расчеты, к которым вы не имеете никакого отношения. Деньги передают через маленьких людей, которые исчезают в любой момент, поэтому доказать факт взятки очень тяжело.
- Говорят, что в правительстве не просто большая, а чудовищная коррупция. Что вы скажете по этому поводу?
- Я не буду говорить о правительстве, скажу о России в целом. По оценкам иностранных инвесторов, цена годовой коррупции в России 40 миллиардов долларов. Коррупция - это не только взятка, вы можете развивать целые отрасли, получать гуманитарные помощи и прочее, прочее. Если говорить о чистой взятке, то она оценивается в 6 миллиардов долларов ежегодно. Чудовищный размах!
- Ирина, вы говорили, что любите Тарковского, Гринуэя, Сартра, ваши пристрастия лежат в области ярко выраженного индивидуализма. Это не входит в противоречие с вашей политической деятельностью?
- Нет. У каждого свой ангел-хранитель. Я уверена: то, чем я занимаюсь, от Бога. Это моя миссия. Здесь разрешаются все противоречия. Сколько бы меня ни критиковали, ни отодвигали, я четко знаю: раз я этим занимаюсь, значит, это нужно.
- Вам что, был голос?
- Конечно. Мне же мое депутатство приснилось во сне. Я по этому пути пошла, я чувствую общество намного лучше, чем огромная часть представителей элиты.
- Почему вы убеждены в адекватности своих ощущений? А если вы ошибаетесь?
- Наверняка ошибаюсь. Поэтому я все время проговариваю свои мысли, я хочу слышать ответ. Я умею слушать. Проблема наших политиков в том, что они не слушают ни друг друга, ни общество, а я все время слушаю народ. Как писатель.
- Экзистенциализм, который вы любите, настоен на отнюдь не радостном взгляде на действительность, что вряд ли согласуется с вашим образом жизни...
- Экзистенциализм - это не философия моей жизни, это, скорее, метод общения с внешним миром. Я держу свою карьеру на определенном расстоянии от души. В нужный момент, особенно когда ничего не получается, я могу отодвинуть ее от себя, она тут же становится "игрой в бисер". Не нужно ничего форсировать, игра сыграется сама, а в это время можно почитать. Сейчас, например, я читаю последний роман Василия Аксенова и получаю огромное удовольствие. Самое главное - не терять себя, свою экзистенциальную душу. Меня часто ругают: то я снимаюсь в кино, то презентую духи от Кристиана Диора, кого-то раздражает стиль моей одежды и прочее. Но это и есть сохранение себя! Я вношу абсолютный индивидуализм в большую политику! Моя технология проста: я стопроцентная женщина. Я в третий раз замужем, рожаю ребенка в 42 года и при этом не оставляю карьеру. Я делаю все, что хочу! Разумеется, без вульгарности, я не Жириновский. Цель большой игры, в которую я играю, - хоть немножко смоделировать будущее.
- Как вы относитесь к феминизму?
- Если под феминизмом понимать широкую философию, согласно которой женщина не является низшим существом и имеет право реализовывать свои возможности наравне с мужчинами, то положительно. Если же брать узкую тактику феминистских организаций, отделяющих женское сообщество от мужского, то отрицательно. Я против женских партий, не могу понять, как партия, собирающаяся брать политическую власть, может быть женской. Я, как либерал по натуре, против всяческих квот. Женщина должна нормально соревноваться с мужчиной. Другое дело, объективно дискриминация есть.
- В чем?
- Во-первых, все финансовые источники (а политика зиждется на деньгах, будем здесь циничными) традиционно находятся в руках мужчин, женщин, владеющих нефтяными и газовыми предприятиями, нет. И во-вторых, пока еще нет соответствующего социального запроса. Нет фильма про Екатерину II, нет российской Никиты. Российская публика смотрит американскую "Никиту", которая переделана с французской, а где наша отечественная суперженщина, которая в таком же массовом фильме совершает всяческие подвиги и при этом остается красивой женщиной? Мы не создаем образ сильных женщин, мы их, как шутов гороховых, показываем 8 Марта: вспомнили наших летчиц, Лахова поговорила про социальную политику, Хакамада продемонстрировала прическу, космонавтка взлетела в космос - и все! Мы сами не понимаем, что делаем. Я убеждена, что Россия XXI века будет Россией женщин. Во все предшествующие тяжелые времена женщины психологически победили мужчин: безволие и депрессивность больше присущи мужчинам, как впрочем и ложное честолюбие. Женщинам сегодня приходится делать так много, что их психика гораздо прагматичней, мужской: они все время строят, им некогда страдать. По системе выживания XXI век их обязательно вытолкнет на первые роли. И речь идет не о веке женской политики (это абсурд!), а о веке женщины в политике. Вдумайтесь...
Фигуры и лица 7, 1999г
http://hakamada.ru/Archive/1334/1336/362
Док. 306107
Перв. публик.: 19.10.99
Последн. ред.: 19.05.07
Число обращений: 395
Хакамада Ирина Муцуовна
|
