Представлять Ирину Хакамаду не нужно. Все давно знают эту очаровательную женщину. И во времена, когда она занималась бизнесом, и когда создавала собственную партию, и когда работала в Государственной Думе, и сегодня, когда она возглавляет в правительстве Комитет по развитию предпринимательства. Можно разве что напомнить, что родилась Ирина Муцуовна 13 апрел 1956 года в семье японского коммуниста-эмигранта и русской женщины, что она кандидат экономических наук, что старшему ее сыну двадцать лет, а дочери Маше - год. Что в нынешнем правительстве приходится работать с утра до ночи, а воскресень она проводит исключительно с дочерью. Что от чрезмерной усталости и плохого настроени спасается занятиями спортом, поскольку, по ее словам, "психология ее полностью зависит от физического состояния". Что после того как узнали, что она принимает таблетки спирулина дл похудания, выведения шлаков и витаминизации, половина редакции купила в аптеках этот чудодейственный препарат из водорослей, который выпускает ныне наша лучшая в мире оборонка. Что искренность и ум Ирины Хакамада заставили нас поверить и во все остальное, что она говорит.
Вещие сны перемен
# Какие моменты своей жизни вы считаете переломными?
# Зачем вы пошли в правительство и столкнулись ли там с чем-то неожиданным?
Переломный момент? Когда первый раз замуж вышла. Это было в университете, в 18 лет. Я очень рано вышла замуж и почему-то всю жизнь нахожусь в этом состоянии почти без перерывов. Переходя от одной концепции брака к другой. Первый брак, студенческий, был веселый. Второй - тоталитарный. Все, что я пыталась делать самостоятельно, не принималось. Третий - самый цивилизованный: либерально-демократический, с рождением ребенка. На нем я и остановилась. Мне не мешают, я делаю то, что хочу.
A если серьезно, то переломный момент был, наверно, в 89-м году, когда я ушла с государственной службы, вышла из КПСС и стала создавать кооператив. Это было очень интересно, и это была трагедия, потому что я потеряла огромное количество интеллигентных друзей. Они меня просто не поняли:
"Ты - и в кооператив?" Человек, который всегда занимался интеллектуальной работой, вдруг ставит деньги впереди своей научной деятельности. Скандал.
Ho я вовсе не считала интеллектуальной работой, когда партком контролирует мои лекции, когда я должна врать студентам, а если говорю правду, то мне делают выговор, и я под угрозой того, что меня уволят. Ничего тут интеллектуального нет. Если бы писала роман "в стол" - это была бы моя интеллектуальная работа. Но это не было бы социальной деятельностью. А она отнимала очень много времени. Получался двойной стандарт: с утра до вечера я занимаюсь тем, что мне не нравится, а когда мы разговариваем с друзьями на кухне, или идем смотреть Тарковского, или читаем подпольные книги - вот тогда мы получаем удовольствие. Я решила, что хочу получать удовольствие в течение всего дня. А то я подсчитала, что треть жизни уходила у меня на то, чтобы говорить неправду.
A второй переломный момент был, когда я ушла в парламент. Вот тут уж совершенно были небо и земля. У меня такой характер, что до какого-то времени я полна энтузиазма, работаю, а потом вдруг наступает тихая депрессия. Это означает, что я потеряла нить, зачем я все это делаю, и у меня портится настроение. Я поняла, что мне надоел этот бизнес, надоели партнеры, деньги, тоска зеленая. Мне проще было в театр пойти, чем ехать договор заключать. А это очень плохо и означает, что это не мое дело. Я начала поиски, чем же мне заняться. Решила заняться политикой, мы раскрутили свою партию, и вдруг опять - ни туда, ни сюда. Что-то кричим, вопим, а изменить ничего не можем. Для того чтобы изменить власть, надо войти в эту власть, войти в истеблишмент. Какой способ вхождения во власть в демократическом государстве? Надо избраться.
Где-то в середине марта 93-го года мне ночью приснилось, что я должна попасть в парламент. После чего я начала лихорадочно работать - сама нашла инициативную группу, деньги, округ. Если бы я заранее представляла, что это реально означает, я бы, конечно, никогда не решилась. Но это были времена, когда побеждали дилетанты. Банкиры, которые не разбирались в банковском деле, биржевики, которые ничего не знали о биржах, политики, которые понятия не имели, сколько стоит стать политиком. Дилетанты бросались на все это, и каким-то чудом получалось. Сейчас все изменилось. Пришло врем профессионалов.
A мой "тоталитарный" муж поверил в меня, когда я уже сама собрала подписи и зарегистрировалась, а остальные претенденты завалились. Тогда он начал собирать среди своих знакомых бизнесменов необходимые на дальнейшее средства.
A следующий жизненный перелом - это, конечно, рождение год назад второго ребенка и переход на работу в правительство. Когда забеременела и решила оставить ребенка, для моих даже самых близких подруг это было как ножом по сердцу: "Ты что, с ума сошла? Молодые пришли в правительство, у тебя такие перспективы, а тут беременность - все, твоя карьера кончилась..." И после того как родился ребенок, предложение войти в правительство - это, конечно, было страшное испытание совместить все на свете на уровне "выдержу - не выдержу". Это не честолюбие, я даже не могу объяснить это состояние. Если бы я была честолюбива, то вряд ли согласилась возглавить Госкомитет по развитию предпринимательства, это самое, наверное, прекрасное место, на которое можно было пойти. Но здесь важнее дисциплинированность. Я считаю, что если человек начинает карьеру, то он должен пройти все ее ступени. Если ты решил стать владельцем отеля, то начни мальчиком, который приносит чемоданы. Если мечтаешь о политической карьере, тоже пройди все ее стадии. Я считала, что если я не хочу уходить из политики, то я не продвинусь в ней, пока не пойму, что такое исполнительная власть. Я захотела понять, что такое быть чиновником, причем федерального уровня.
Cначала это оказалось для мен шоком. Первое время я просыпалась с ощущением, что не хочу туда ехать потому, что не понимаю законов, по которым существует этот департамент. Месяца через три стало легче. Это как с грудным ребенком - шаг за шагом познаешь механизм в самой простой его форме. Появилось ощущение того, что ты делаешь, потому что раньше и его не было. А уже в следующие три-четыре месяца появилось четкое понимание, как можно использовать этот инструмент для того, чтобы добиться нужного результата. Я поняла суть. Если, работая в парламенте, надо максимально раскручивать свое имя и, наращивая свой политический потенциал, добиваться результата на голосовании, то здесь самое главное наращивать вес своего комитета. Только тогда ты сможешь втиснуть его в те правительственные процедуры, с помощью которых надо добиться принятия необходимого решения.
Oгромное значение имеет ваше состояние в структуре правительства. Чиновничь среда моментально понимает, повышаетесь вы в ней или понижаетесь. Причем это не зависит от формального повышения или понижения. Все решает то, как на ваши вопросы реагируют на заседаниях правительства, то как с вами здороваются и кто именно здоровается. Очень многое зависит от человеческих отношений, потому что документооборот в правительстве огромный. Хороший или плохой чиновник или министр - неважно, потому что он изначально не может справиться с таким количеством документов. Поэтому, чтобы продвинуть самые - важные решения, приходится очень много висеть на телефоне и говорить: "Здравствуйте, я такая-то, соедините меня с министром таким-то. У вас на визе такая-то бумага, она очень важная, совещание у вице-премьера прошло, ее надо завизировать с вашими замечаниями - неважно, положительными или отрицательными, - ее надо двигать дальше". Вот, кстати, приехала к вам и забыла позвонить министру юстиции и попросить побыстрее продвинуть проект президентского указа об изменении правил регистрации предприятий малого и среднего бизнеса.(смеется)
Главный труд чиновника - не формировать концепции, а толкать бумагу. Формируют концепции эксперты, а ваше дело пробивать решения. С этой точки зрения, очень многое зависит от коллектива, с которым вы работаете. До сих пор, приходя в министерство, вы не могли уволить людей, которые плохо работают, и при этом сохранить прежний фонд заработной платы, а сэкономленные деньги направить на стимулирование хороших работников. Если вы считали необходимым создать управление, то там должно было работать не меньше двадцати человек, а если меньше, то нельзя. И это был замкнутый круг. И вот только что вышло распоряжение правительства, где все это приведено в соответствие со здравым смыслом. И это меня очень радует.
Больше бумагооборот - меньше бизнес
# Ваши впечатления от нового правительства Кириенко?
# С чем вы связываете свою деятельность в правительстве?
# Как реально помочь малому бизнесу?
Tо, что делает сейчас Кириенко по изменению всей системы управления, - это только первые шаги. Правительство просто не успевает решать общегосударственные задачи, которые именно в этот момент проявляют себя в острой форме, и реформировать всю структуру исполнительной власти.
Я считаю, что чиновников должно быть намного меньше и зарплата у них должна быть приличная - не меньше тысячи долларов. Анализ показывает, что в любом министерстве эффективно работает всего 5-10% штата. Все остальные обладают низким уровнем квалификации, профессионально зная лишь одно: как осуществляется по очень сложной бюрократической процедуре документооборот. И если убрать чинушу и на его место поставит какого-нибудь умницу эксперта, то тот, может быть, и придумает что-нибудь хорошее, но он совершенно не будет понимать, какую при этом надо писать бумагу, какие получать визы - и как фиксировать приход и уход бумаг. То есть получается, что огромное количество людей, совершенно негодных для того, чтобы работать в правительстве, нужны лишь для осуществления этого бумагооборота.
И оказывается, что структура управления взаимосвязана с нынешними сложностями в экономике. Почему нужно так много чиновников? Потому что государство очень серьезно вмешивается в экономику и не успевает решать те задачи, которые должно, - защищать права людей, создавать эффективную судебную власть, решать социальные проблемы наименее обеспеченных слоев населения, развивать фундаментальную науку. Вот функции государства. Вместо этого огромное количество усилий тратится на то, чтобы распределять ресурсы в экономике, и, как следствие, огромная бюрократи и сильнейшие коррупционные интересы. А экономика должна развиваться по своим законам. И если выйти на эту либеральную концепцию, то окажется, что очень многие департаменты просто не нужны. За счет этого можно сократить их число плюс сокращения внутри оставшихся департаментов. Повысить персональную ответственность каждого министра и заместителя министра и сократить документооборот.
Hадо сказать, что первые заседани правительства при Кириенко произвели на мен большое впечатление. При Черномырдине все понимали, что большие заседания правительства - это заранее подготовленный спектакль с расписанными ролями. Там никаких споров не предполагалось. Все можно было обсудить до или после этого. У меня, например, с Виктором Степановичем были прекрасные отношения, он очень ко мне хорошо относился, и когда я добилась с ним встречи, то решила очень многие проблемы. Если бы я их вынесла сразу без подготовки на правительство, то, думаю, эффект получился бы прямо противоположный.
B этом смысле Кириенко идет на риск. На заседаниях правительства, где полно прессы, в условиях, когда крайне нужно, чтобы от правительства исходил положительный импульс, он позволяет возникать очень серьезным спорам, вплоть до скандалов. Мне это нравится. Потому что речь идет не о том, чтобы воспитывать молодых аппаратчиков, а чтобы избавиться от самодостаточной саморазрастающейся бюрократии, совершенно не отвечающей за социально-экономический эффект.
Pазница между нынешним и прежним правительствами в том, что тогда были полностью закреплены неформальные традиции и законы внутреннего существования и никто не смел их нарушить. В этом же все напрочь поломано, и потому, с одной стороны, есть надежда, что возникнет что-то новое и более прогрессивное, а с другой, некоторая неуверенность: непонятно, что будет. В старом были группы, которые боролись друг с другом, теперь же есть надежда, что собирается единая команда, и хорошо, чтобы сам премьер подстегнул эту идею. Моя мечта, чтобы был создан некий неформальный правительственный клуб, где раз в месяц, например за легким ужином, решались общие стратегические проблемы. Потому что каждый, конечно, болеет за свое - лишь бы на мое министерство никто не посягнул, - и нужно некое объединяющее всех начало. И именно в рамках человеческого общения, а не на официозном уровне. Тем более это важно для России, где традиционно все решается по неписаным правилам. А Кириенко, мне кажется, не тот человек, который будет решать проблемы в сауне с ведрами водки и пива.
Cвою же роль в правительстве связываю не с наращиванием личного влияния и потенциала, а с состоянием своего Госкомитета. Дело в том, что это совсем молодая структура, заставить считаться с ней - это тяжелый труд. Мы не естественная монополия, мы - рыночный объект. Моя функция - не выбивать государственные деньги, а заставить правительство с помощью своего комитета поверить что малый и средний бизнес - это один из выходов из тех экономических потрясений, которые мы переживаем. Это и проблема решения безработицы, и решение занятости в науке, и развитие новых технологий, и решение социальных проблем женщин, пожилых людей, студентов, тех же шахтеров.
Моя функция - создание социальной среды, в которой начали бы расти малые и средние предприятия. Для этого надо изменить законодательство, изменить налоги, снять административные барьеры на пути создания и развития этих предприятий, стимулировать создание правозащитной системы.
Уже сейчас официально зарегистрировано 850 тысяч малых предприятий. А сколько таких, что существуют без образовани своего юридического лица. Мы ставим целью, чтобы через пять-десять лет половина трудоспособного населения была занята в предприятиях малых и средних форм бизнеса. Как во всех развитых странах.
Согласно принятому в 95-м году закону малые предприятия -это такие, численность которых в промышленности не превышает ста человек, а в торговле и в сфере обслуживания - пятидесяти. В моей программе записано, что нужно законодательно выделить микропредприятия семейного типа, чтобы они получали большую поддержку в микрокредитовании, особенно на старте. А численность малых предприятий должна быть поднята до двухсот-двухсот пятидесяти человек. И иметь соответствующие льготы.
Многие в России считают, что малый бизнес - это некая промежуточная форма. Потом, мол, выльется в крупный бизнес или разорится. Это не так. Есть ниша, в которой эффективен только малый бизнес. Это субподряд на крупных предприятиях, когда нужно производить быстро меняющуюся продукцию в небольших количествах. Во-вторых - инновационные предприятия. То, что спасет наши НИИ и оборонку, потому что крупные предприятия не способны быстро освоить уже существующие уникальные разработки.
B Орловской области, где, кстати, губернатором Егор Строев, есть фонд инновационных разработок. Это все бывша оборонка. Они привезли мне маленький аппаратик, который включается в сеть, и сколько бы здесь в комнате ни было курильщиков, запаха дыма не будет. Аппарат не шуршит, не жужжит, его не слышно. Как с ним выйти на рынок? Нужны ведь хоть какие-то вливания для серийного производства. Они у себ хотят создать целый технопарк подобных разработок. Им необходимо десять миллионов рублей. Причем кредит надо давать не на год, а на два-три года. И не под большой процент, потому что это не торговля сигаретами, чтобы тут же окупиться. Нужно наладить производство, сбыт, сделать рекламу, проверить, насколько проект соответствует конъюнктуре рынка. Откуда взять деньги? Требовать с бюджета, когда шахтеры ложатся на рельсы, а учителя не могут пойти в отпуск? Наверное, аморально. Да - и на всех все равно денег не хватит. У меня строка в бюджете на всю Россию - всего 73 миллиона. А тут и инновации, и технологии, и обучение, и правовые центры защиты, и региональная и центральная пресса...
Что делать? Идея следующая. Стимулировать создание инвестиционных банков, которые заинтересованы в создании инфраструктур малого бизнеса вокруг тех же крупных предприятий, которые они успели накупить. К этим финансово-промышленным группам надо подключить профессиональные инвестиционные фонды, которые могли бы оценить эти проекты. Со своей стороны, могу подключить западный дешевый кредит, потому что они все-таки хотят иметь партнером государство, правительство, чтобы были гарантии, что их не надуют.
И вот если все это совместить, создать сеть малых предприятий там, где этого действительно требует рынок, то мы могли бы сделать качественный рывок в его развитии. Ведь еще одна огромная ниша для малого бизнеса - это сервисные услуги. Если в ведущих городах они развиваются, то в центральной России - меньше, а за Уралом, в Сибири совсем плохо. Не нужны огромные комбинаты прачечных, кафе и ресторанов. Их мог бы как раз поднять семейный бизнес. То, куда можно вовлечь тех же шахтеров, теряющих рабочие места. Но нужны навыки, нужны инвестиции, трудно получить недвижимость по доступным ценам. Тут-то как раз и должны помочь инвестиционные клубы.
Предпринимателей, как и всех, душат поодиночке
# Каков портрет человека, занимающегося малым и средним бизнесом?
# Посоветовали бы своей подруге идти сегодня в малый бизнес?
# Как бороться бизнесу с давлением администрации и с непомерными налогами?
Kаков сегодня социальный портрет типичного представителя малого бизнеса, работающего, скажем так, в легальном "сером" рынке? Это тот, кто регистрируется, выполняет все обязательства и всеми силами ухищряется уйти от выплаты всех налогов, потому что выплатить их невозможно.
Это человек из середины среднего класса, отвечающий одному из главных критериев среднего класса: не все, что он получает, он тратит на текущие расходы. У него уже есть привычка накапливать и инвестировать. Причем инвестировать необязательно в производство, но и в собственный образ жизни. Чаще всего это человек, который свободно общается с компьютером, обязательно имеет престижную иномарку, дети у него пристроены в очень хороших российских школах или учатся за границей. Он, как это ни удивительно, очень большое внимание уделяет образованию своих детей и своему собственному. Он постоянно самообучается.
Bсе эти люди прекрасно разбираютс в финансовых операциях на рынке. Тот язык, на котором они при этом объясняются, уже непонятен среднему интеллигентному человеку поколени тех, кому за пятьдесят. Я сама иногда не понимаю того, что они проговаривают, когда рассказывает о своей очередной, вполне легальной финансовой схеме зарабатывания денег.
При этом все они довольно четко выступают за то, чтобы стать в какой-то степени политической элитой общества и чтобы власти к ним прислушивались. Главное их отличие от среднего класса на Западе - это привычка чего-то требовать от этой власти при отсутствии собственного лоббирования решения тех вопросов, которые им необходимы. Иначе говоря, можно очень долго жаловаться, что в государстве плоха налоговая система, ненасытная бюрократия, взятки, рэкет и т.п. вместо того, чтобы взять и самим объединиться. Решив при этом очень многое.
Hапример, они могли бы прекрасно сообща бороться с рэкетом. Достаточно десяти небольшим предприятиям довериться друг другу, собрать небольшой фонд и на эти деньги нанять профессионалов по защите своих интересов. По отдельности денег на это не хватит, но соберитесь же. Нет привычки.
Удивительный эффект. Советский Союз навязывал дух коллективизма сверху и создал глубоко разобщенное общество. Либеральное общество, провозглашая дух индивидуализма, создает добровольный коллективизм: люди объединяются для решения своих проблем. У нас то, что сверху навязывалось, - исчезло, то, что снизу должно быть, - не родилось. Да не кляни ты власть. Она, в конце концов, от тебя далеко. Решайте проблемы коллективно, если не можете поодиночке. Нет, каждый пытается все решить сам и в итоге вляпывается в огромное количество неприятностей.
Предприниматели косяком идут с жалобами на невозможные судебные процедуры, на то, что не в состоянии оплатить пошлины, что их права грубо нарушаются, арестовываются счета, налоговая полиция несправедлива и т. д. Что делать, если нет средств нанять профессиональных адвокатов? В вашем же регионе есть другие предприятия. Создайте единый центр правовой защиты! Я их соединяю с хельсинкской группой по защите прав, где есть профессиональные юристы, святые люди, привыкшие работать без денег. Но нужна ведь инфраструктура: кабинет, телефон, людям заплатить. Соберите деньги, создайте на местном уровне правовую комфортную нишу! Увы, тенденция эта слабая.
Kому сегодня идти в малый бизнес... Я честно скажу: если у вас есть на это способности, если вы почувствовали, где рынок может быть наполнен вашей услугой или вашим товаром, если вы в состоянии набрать минимальные средства, если у вас есть еще хотя бы 3-4 человека, которые могут стать вашей командой, и при всем этом нет никакого другого выхода, потому что вы безработный или формально числитесь на предприятии, не получая зарплат; или нет никакого удовлетворения от работы - тогда попытайтесь. Если вы при всем том не можете устроиться на работу в фирму, где вам будут платить приличные деньги.
A если вы чувствуете, что средств собрать не можете, ничего в этом не понимаете, в бухгалтерии не разбираетесь, финансовой хватки не имеете, а главное, даже не представляете, что реально можете делать на рынке, кроме самых абстрактных идей типа: "А почему бы не попробовать сделать ресторанчик, а вдруг пойдет?" - то тогда ни в коем случае не беритесь за это. Потому что малый бизнес - это не проблема одного вашего желания. Желание - да. Но плюс профессиональное самосознание себя на рынке. Это очень тяжелый труд. Не случайно сейчас в бизнесе менее десяти процентов женщин, очень мало. И если есть рост, то в сфере услуг или искусства. А производство, когда предприятие целиком висит на тебе, да еще и традиционно дом остается - совмещать все это крайне трудно.
Ведь что такое малый бизнес? Это предприятие, которое вы ощущаете полностью своим. Вы - хозяин, это ваша собственность. Как ваш дом, ваша дача, ваша машина. А вдруг что-то поломается, что-то обрушатся, что-то еще надо вкладывать?
Получается ситуация, когда вы решаете проблемы своего предприятия 24 часа в сутки. Это с работы вы можете уйти и забыть о ней, а завтра прийти и опять включиться. А здесь вы должны этим заниматься с утра до ночи и в любое время. Потому что это - ваше.
И, конечно, первая проблема, с которой сталкиваются при создании малых предприятий - это административный произвол. В западной стране вы приходите, платите небольшую пошлину, за три часа вас регистрируют, и вы идете работать. У нас же путаются проблемы регистрации и постановки на учет. Формально вас зарегистрировали, но вы не начнете свою деятельность, пока не встанете на учет во всех организациях, которые учитывают ваш труд. Это и налоговые службы, и Госкомстат, и санэпидемстанция, и пожарная инспекция, и куча других организаций. И везде, конечно, есть свой маленький чиновник, который устраивает вам большие проблемы. Поэтому мы и подготовили проект указа президента, о котором я говорила, где все ставится с головы на ноги. Если у вас нормально подготовлен пакет документов, вас регистрируют. После чего регистрационная палата сама передает все сведения о вас в вышеперечисленные инстанции. Вы можете сразу начинать свою деятельность, а в организации эти придете, когда вам будет удобно. Это нормальна цивилизованная процедура. В правительстве эту схему приняли. Теперь надо изменить соответствующие постановления внутри каждого из этих ведомств.
Hу, и, конечно, на очереди, изменение налоговой схемы для предприятий. Будет рассчитан ориентировочный доход предприятий в данной отрасли и от него будет вменен налог. Учтено мое пожелание, чтобы, во-первых, налог был фиксированный и не более двадцати процентов, и, во-вторых, заранее установлен предел налогообложения местными органами власти. Однако мне кажется, что сам подсчет этих коэффициентов настолько сложен, что все это вызовет только новые неприятности. Мое предложение выдавать нечто вроде патента не прошло. И так же не хотят принимать мою позицию, что переход на эту систему должен быть добровольным. Если она выгоднее старой, то на нее и так перейдут. Если же она будет обязательной, то за все возможные ошибки придется очень сильно заплатить самому рынку, то есть нам с вами. К сожалению, в этом я осталась в одиночестве.
Записал Игорь ШЕВЕЛЕВ
"Общая газета"
17 июня 1998 г
http://hakamada.ru/Archive/1334/1336/365
Док. 306096
Перв. публик.: 17.06.98
Последн. ред.: 19.05.07
Число обращений: 388
Хакамада Ирина Муцуовна
|
