Алексей Леонидович, Госдума планирует рассмотреть в первом чтении закон о производных финансовых инструментах в первой половине октября. Многие экономисты считают, что этот закон должен быть принят как можно скорее. Например, первый зампред ЦБ Олег Вьюгин сказал, что отсутствие этого законодательства погубило банковский сектор в 1998 году, а кроме законодательства необходимо еще и создание комитета по финансовым рынкам, в котором были бы представлены госорганы, имеющие отношение к контролю над финансовыми рынками. Насколько важны для современного рынка производные инструменты, готов ли он к их появлению?
Хотелось бы отметить, что рынок производных финансовых инструментов развивался в России в переходный период с 1992 года достаточно интенсивно и выполнял какие-то функции. В 1998 году во время финансового кризиса одной из основных проблем была проблема с рынком срочных инструментов, в частности, была закрыта секция рынка срочных инструментов на Московской Межбанковской Валютной Бирже вследствие того, что законодательство, которое регулировало деятельность срочного рынка, было неадекватно ситуации. В результате ряд инвесторов понес существенные потери, тогда как прочие банки, также участники этой секции, выиграли, либо минимизировали свои потери от финансового кризиса. Тогда ситуация была такова, что ряд банков, в основном с иностранным капиталом, например, Credut Suisse First Boston, Dialog bank, Chase Manhattan Bank пытались страховать свои вложения в рублевые финансовые инструменты. Именно тогда в рамках контрагента российские банки, которые сейчас уже фактически приказали долго жить, либо реорганизовались в другие банки, выступали как хеджеры. Проблема была в том, что российский финансовый системный кризис с точки зрения хеджеров, или страховщиков, был воспринят как форс-мажорное обстоятельство, тогда как зарубежные банки хеджируют на возможность валютного кризиса. В результате те банки, которые тратили существенные средства на хеджирование или страховку своих вложений, понесли существенные потери, тогда как другие либо обанкротились, либо отказались от выполнения своих обязательств. Получилась история определенного этапа развития рынка срочных обязательств, либо российского срочного рынка. После этого рынок не существовал, и до сих пор он скорее мертв, чем жив. Основные операторы живут теми событиями, которые я описал.
Конечно, рынок деривативов, либо срочных инструментов, крайне важен для российского финансового рынка. Он важен как с точки зрения осуществления общих портфельных инвестиций, так и деятельности таких фондов, которые стремятся минимизировать свои риски на различных финансовых сегментах, например, Пенсионный фонд. Точно также как банки, которые стремятся строить свой портфель устойчиво и менее рискованно. Те операторы рынка, которые хотят минимизировать свои риски, связанные как с колебаниями каких-то цен, обращающихся в финансовые инструменты, так и с точки зрения рисков невозврата, то есть дефолта, либо изменения обменного курса рубля по отношению, как к доллару США, так и к евро, что тоже достаточно актуально. В этой связи развитие рынка деривативов, производных инструментов, представляется уже три года крайне актуальным, крайне важным, способствующим нормализации российского финансового рынка.
Да, это очень важно, именно поэтому я уделил внимание описанию ситуации, которая этому предшествовала, для того, чтобы как-то описать, что негативный опыт у российских рыночных операторов присутствует. Мы помним, что все потери на срочном рынке были высокие и, конечно же, сейчас рынок срочных инструментов после того негативного опыта может развиваться только на других принципах. Другие принципы - это и изменение в законодательстве, может даже реформирование судебной системы (имеются в виду арбитражные суды). Вы понимаете, что рыночные операторы платят деньги за то, что они страхуются. Хеджеры или страховщики, которые оперируют на рынке, получают какую-то либо прибыль, либо убыток от того, что они страхуют риски других операторов, которые не хотят в этом участвовать, но они должны выполнять свои обязательства. Какой смысл платить деньги и страховать какие-то риски, если в случае каких-то кризисов глобальных или локальных операторы на срочном рынке не выполняют своих обязательств, как это случилось в 1998 году? Все платят деньги именно за то, чтобы в случае форс-мажорных обстоятельств застраховать свои риски. А платежи были существенные, это десятки миллионов долларов, которые операторы срочного рынка получили. Если все стабильно и никаких колебаний рыночных конъюнктур не предвидится, какой тогда смыл всем платить деньги как раз за страховку?! Да и обязательства по страховке практически не были выполнены. Законодательство было построено таким образом, что взыскать деньги не было никакой возможности, это были просто прямые потери. Я думаю, что этот исторический опыт является таким краеугольным камнем для того, чтобы изменить это законодательство и для того, чтобы заменить позицию каких-то рыночных операторов по отношению к тем финансовым структурам, которые проходят рынки. Если возникнет локальный маленький, или большой кризис, то эта проблема должна быть решена. Негативный опыт был настолько показателен, что эта проблема не была решена. Текущие рыночные операторы не видят причин для того, чтобы платить страховку, чтобы потом в случае изменения каких-то курсовых показателей им опять же отказали в их страховке.
Все остальное является производной вещью для решения текущей проблемы. В развитых финансовых и товарных рынках производные инструменты играют достаточно важную роль. В рамках текущего законодательства я не вижу, каким образом кто-то мог бы покупать фьючерсы на поставку нефти в рамках данного российского рынка. Для того, чтобы некие финансовые структуры, которые оперируют на срочном рынке, могли бы компенсировать потери, например, нефтяным компаниям потери от колебаний по цене на нефть. Точно также по обменному курсу рубля по отношению к доллару США, к евро. Я не вижу сейчас каких-то инструментов или законодательство, которое позволяло бы страховать фирмы, осуществляющие экспортные и импортные поставки и которые связаны с колебаниями евро относительно доллара США. Если это какие-то маленькие колебания и маленькие суммы, которые должны выплачиваться, тогда, да, такие фирмы есть - это чисто спекулятивный рынок, который способен все это обеспечивать. Проблема в том, что если этот рынок приобретает большие обороты и, более того, возникают даже не форс-мажорные обстоятельства, а некие существенные колебания, тогда возникает вопрос о неспособности страховщиков выплачивать какую-то компенсацию. Это либо их несостоятельность, либо то, что в 1998 году было названо форс-мажорными обстоятельствами. То есть тот факт, что операторы не ориентировались на некие глобальные изменения, а были способны оперировать только в рамках, например, тогдашнего валютного коридора. Сложность этой проблемы привела к ликвидации секций срочного рынка на ММВБ, которая до сих пор не восстановилась. С фьючерсами на $10 и даже на $1 тыс. готовы были оперировать многие, а вести какой-то серьезный бизнес, который предусматривает страховку для крупных операторов, например, операторов по поставкам нефти, газа, прочих сырьевых товаров данный рынок не был ориентирован, его инфраструктура не была для этого приспособлена. Сложная проблема, которая имеет достаточно негативную историю, и лично я знаю достаточное количество банков, в основном иностранных, которые понесли из-за этого огромные потери.
26 сентября 2003
http://www.opec.ru
Док. 305228
Перв. публик.: 17.05.04
Последн. ред.: 17.05.07
Число обращений: 274
Ведев Алексей Леонидович
|
