|
|
Сергей Васильев: Если мы будем дисциплинированно гасить внешний долг, то через 2-3 года резко повысятся суверенный рейтинг и приток частного капитала в страну
Назад
|
Сергей Васильев: Если мы будем дисциплинированно гасить внешний долг, то через 2-3 года резко повысятся суверенный рейтинг и приток частного капитала в страну
|
Сергей Александрович, я далек от какой бы то ни было судьбоносности, но, тем не менее, хотелось бы услышать оценку (до сих пор она в каком-то явном виде не прозвучала) ситуации точки отсчета новой порции либеральных реформ. Мы имеем обновленную власть в лице президента, парламента и правительства, то есть три ветви власти обновились кардинально. Стало быть, эпоха революций закончилась, наступило время созидать, реформировать?
Вот точка зрения на программу реформ. Гайдар недавно выступал в центре Карнеги в Вашингтоне и сказал, что ему нравится программа правительства, но проблема только одна, что в ней 28 приоритетных направлений.
Как известно, правительство в июне 2000 г. одобрило программу Грефа, условно говоря, план до 2010 года. На основе этой программы в июле был подготовлен и утвержден план действий на 2000-2001 год, то есть, первоочередные мероприятия по запуску программы. Таким образом программа реформ переведена в чисто бюрократическую плоскость, что правильно, потому что правительство только так и может работать. Оно не может работать по программе из 250 страниц. Оно может работать по плану действий, где четко написано, кто за что отвечает, и в какие сроки будет получен результат. Сейчас потихоньку все это начало реализовываться.
Но позиция Гайдара такова, что правительство все-таки должно определиться с приоритетами. Очень трудно реализовать программу, в которой почти 30 очень важных направлений. Неизбежно получается что, если правительство погонится за тридцатью зайцами, оно ничего не добьется. А вот с точки зрения содержательной, например, мне было бы очень сложно выделить какие-то приоритеты. Проблема в чем? Реформы сильно запоздали. Давайте смотреть объективно: с 1996 года по 2000-ный не было вообще никаких реформ, хотя были попытки или благие намерения. "Окна возможностей" для реформ в этот период исчислялись буквально месяцами. За этот период можно чего-то спланировать, но сделать ничего нельзя.
Поэтому те реформы, которые не были сделаны в четыре прошлых года, приходится доделывать сейчас, и исключительно быстро доделывать, потому что много времени потеряно. С моей точки зрения, действительно надо делать все. Мы не можем сказать, что не надо делать пенсионную реформу, а заняться КЗОТом, или надо реформировать РАО ЕЭС и естественные монополии, а, допустим, дерегулированием не надо заниматься. Все это очень важные и больные проблемы, они требуют внимания.
На мой взгляд, проблема в том, чтобы нынешняя конструкция правительства неадекватна задачам продвижения реформ, условно говоря, все реформы были сведены в одно министерство - Минэкономразвития. Что получается? Минэкономразвития разрабатывает реформу и тут же вступает в позиционный конфликт со всеми остальными ведомствами.
Это неизбежно.
Нет, не неизбежно. Потому что, извините, главный реформатор у нас даже не вице-премьер, а всего-навсего министр, хотя и в очень большом и влиятельном министерстве. Всегда раньше было иначе, всегда это был вице-премьер по экономике. Если реформы должны идти широким фронтом, надо делать так, чтобы каждое министерство получало свои задачи, в каждом министерстве были реформаторы, которые сами по себе проталкивали процесс, и получались более эффективные коалиции бюрократического плана.
А сейчас, извините, у нас есть один реформатор, это министр экономики, и пять вице-премьеров, которые, вообще говоря, за эти реформы не отвечают, это не их функция вообще. Ничего хорошего в этом случае получаться не может. То есть, у нас все ведомства выступают, потенциально, как противники реформ. Эта ситуация тяжелая управленчески, она сконструирована неправильно изначально. Я не буду обсуждать первопричины этого, но в принципе она совершенно неудовлетворительна.
А не является первопричиной такой ситуации с реформированием дуализм властей, начиная от публичных споров по поводу обменного курса, заканчивая скандалами с реструктуризацией естественных монополий?
Именно отсюда. Потому что есть министерство реформ, условно говоря, Минэкономразвития, а все остальные - не министерства реформ. Реформа должна быть делом всех министерств. В Минфине, например, сейчас очень сильный состав замов. Но у них тоже нет ответственного за реформы. Вот они Налоговый Кодекс сделали, вроде бы там все хорошо, а что еще?
Безусловно, у нас много профессионалов. Но, как сказал недавно Александр Шохин в том-то и беда. Профессионалов много, а человека, способного "орлиным взором" взглянуть на проблему, у нас не наблюдается. Но ведь и внешняя, и внутренняя ситуации сейчас перед началом реформ совершенно иные, нежели были четыре-пять лет назад? Сейчас нет жестокого дефицита бюджета, но есть деньги, причем не МВФ, а наши, собственные...
Вы знаете, идея о том, что на реформы нужны деньги, принципиально порочна. На проведение реформ деньги не нужны. Более того, когда есть лишние деньги, это осложняет реформы, а не облегчает их проведение. Ничем хорошим это не кончилось ни в одной стране мира, и у нас получение от МВФ и Мирового банка больших денег для проведения ничем хорошим не кончилось.
Конечно ,ситуация сейчас совершенно иная по сравнению с тем, что было, скажем, три года назад, потому что, во-первых, президент реально понимает о чем ему говорят советники, он понимает, что стоит за этими реформами. В отличие от Ельцина, он понимает содержательно, хотя, конечно, и Ельцин понимал, но исключительно политически. Дума в значительной степени проправительственная, с ней отношения выстраиваются совершенно иначе. Это все плюсы, а минусы в том, что, я уже говорил, что когда в стране много денег, то наклонности к проведению реформ объективно снижаются.
То есть, польза кризисов состоит в том, что они - источник обновления и оздоровления?
Вот именно. Реструктуризация происходит, когда есть проблемы. Власть вообще консервативна, власть не любит перемен, любая власть, министерства, правительство в целом. На перемены власть идет только под давлением обстоятельств. Когда обстоятельства хороши, зачем же идти на перемены?
Другой вопрос, что для России характерны очень короткие горизонты планирования. Это серьезный вопрос, я считаю, это связано с тем, что у нас еще не сформировались элиты. В странах с состоявшимися элитами горизонты планирования гораздо более долгосрочные. А у нас, к примеру, есть еще и нехорошая традиция - премьеров снимать каждые полгода. О каком горизонте может идти речь?
У нас регулярно, каждый месяц идут слухи, о том, что премьер-министра вот-вот уволят. За ними может ничего не стоять, но создает во властных структурах атмосферу неуверенности и нежелания работать на перспективу. Я работал в аппарате и хорошо знаю, что значит чехарда премьер-министров и вице-премьеров. Это просто дезорганизует работу, даже разговоры об этом дезорганизуют.
Весь прошлый год наблюдалась полная эйфория в отношении экономики, единственная критика, которая прозвучала публично в адрес экономических властей - это то, что Центральный Банк не очень хорошо стерилизует денежную массу. Больше критики не было. А вот самое начало текущего года ознаменовалось скандалом по поводу: платить, или не платить долг Парижскому клубу.
У меня есть в этой связи вопрос: за счет чего мы все-таки собираемся платить долги? Потому что это серьезная проблема, это не 2 копейки, в 2003 году - более половины всего бюджета. И второе: какими методами правительство собирается бороться с инфляцией?
Это вопросы связанные, на самом деле. Не новость, но скажу - стерилизация традиционными методами - очень дорогой способ. Как только вы начинаете стерилизацию на рынке, у вас сразу растут процентные ставки. Это плохо и для инвестиций, и для роста, и дорого для бюджета.
Заливать пожар керосином?
Да, абсолютно правильно. Единственный разумный способ стерилизации в среднесрочной перспективе - иметь большие доходы федерального бюджета. Чем больше профицит бюджета, тем, во-первых, меньше инфляционное давление. Второе: тем больше возможности для выплаты долга. Самое удивительное то, что способы решения проблемы долговой и стерилизационной известны давно. Это, если угодно, фонд стабилизации национальных финансов за счет доходов нефти и газа.
Норвегия, к примеру, облагает налогом 100% все продажи нефти выше $18 за баррель. Собственно, похожий механизм и у нас стихийно сформировался. Это можно назвать по-разному, но создан механизм, увязывающий между собой ставки пошлин на экспорт нефти и мировую цену на нефть. Да, у нас долговые перспективы не очень хороши, но с другой стороны у нас хорошая нефтяная конъюнктура. Вот давайте и сыграем на том, что колебания нефтяной конъюнктуры и профиль выплаты внешнего долга не совпадают. Создание стабилизационного фонда как раз и поможет сгладить амплитуды этих колебаний.
Это удобно еще и потому что на стабилизационном фонде бюджет может еще и зарабатывать, вкладывая средства в зарубежные активы.
Замечательно, но у нас есть золотовалютные резервы ЦБ. Если сейчас законодательно этот карман сделать карманом не ЦБ, а карманом правительства, то вот вам и фонд, собственно говоря.
Да нет, я даже этот вопрос не хотел бы обсуждать. Это полностью противоречит международно-признанным принципам функционирования Центральных банков. Если мы хотим привести страну к очередному валютному кризису в краткие сроки, то да, тогда можно перевести валютные резервы ЦБ в резервы правительства. Одна эта мера, сама по себе, рейтинг страны опустит на два уровня вниз, а рейтинг у нас и без этого невысокий, мы к нему должны относиться очень бережно.
Вопрос решается иначе и проще: надо ввести нормальное налогообложение нефтяных сверхдоходов. Если забирать от нефтяников не 30 процентов рентных доходов как это делается сейчас, а 70 процентов как в других нефтедобывающих странах, то мы сможем накопить значительные резервы даже к 2003 году. И, скажем, если мы возьмем десятилетний период, вся система будет достаточно стабильной. Мы за счет нефти таким образом будем и стерилизовать избыточный приток валюты в страну, и выплачивать долги.
Теперь я скажу, что касается жесткой позиции Парижского клуба и мягкой коммерческих кредиторов. На самом деле, история знает только два примера списания внешнего долга Парижскому клубу: Египет и Польша. Мы прекрасно знаем, за что обе страны получили такой щедрый подарок. Но мне даже трудно представить на какие политические жертвы должна пойти Россия, чтобы получить списание долга. И главное - зачем?
Есть еще одна идея в области долгов. Может быть, стоит, например, выбросить на рынок дополнительную порцию еврооблигаций, тем самым, решив проблему с рефинансированием долга Парижу?
Это очень дорого.
Почему?
Потому что рейтинг страны еще очень низок. Россия вообще не может себе позволить наращивать внешний долг, Россия может его только выплачивать. Я могу сказать, путь выхода на еврорынки только один - создание стабилизационного фонда, регулярная выплата внешнего долга. Более того, я считаю, что надо пойти на досрочный выкуп некоторых обязательств, которые выкупать нам выгоднее , чем платить по Парижскому клубу.
Тема деликатная, но, тем не менее, это совершенно очевидно: их рыночные котировки достаточно низки. Мы, на самом деле, имеем право легально выкупать некоторые виды долга. Есть такие, которые запрещены к выкупу эмитентом, а еврооблигации - нет.
И если уж нам придется брать взаймы для того, чтобы пройти пик выплат 2003 г., то лучше всего взять их у МВФ - это самые дешевые деньги.
А Вы полагаете, что МВФ в нынешнем качестве просуществует до 2003 года? После всех ошибок и просчетов в России, Аргентине и Турции?
До 2003 года просуществует. И плюс сейчас обсуждается как раз идея, чтобы деньги не брать физически, а держать их на всякий случай, про запас. Это настоящий stand-by, не тот, который был раньше - псевдо stand-by, когда страна получала значительные объемы денег, хотя у нее платежный баланс был в прекрасном состоянии. Это была чисто бюджетная поддержка. А теперь это будет настоящий stand-by на случай ухудшения платежного баланса.
Будем откровенны: та политика в отношениях с МВФ, которая проводилась в России между 1996 и 1999 г. никакой пользы не принесла. Фонд давал деньги вне какой-либо связи с экономическими реформами, с сокращением бюджетного дефицита. Реформы стояли на месте а внешняя задолженность росла. Я думаю, что МВФ не имеет никакой перспективы как международный институт, если не пересмотрит радикально свои подходы.
Подытоживая, для России сейчас хорошая стартовая точка для реформ?
С точки зрения макроэкономики, объективных условий - хорошая. У нас устойчиво бездефицитный бюджет, мы провели необходимые сокращения расходных статей, которые еще в 1998 году казались совершенно невозможными. И у нас останется достаточно здоровый бюджет, если мы не допустим популистского роста расходов. Сейчас мы в принципе можем вообще остановить государственные заимствования.
Я думаю, что надо законодательно запретить правительству иметь бюджетный дефицит и залезать в долг. Если мы сможем в срок или еще лучше досрочно гасить внешний долг, то через 2-3 года мы будем иметь резкое повышение суверенного рейтинга и приток частного капитала в страну - в частный сектор, заметьте, а не на финансирование бюджетных пирамид .
Так что, в принципе, объективно ситуация хорошая, и мы сейчас можем отстраивать эту стратегию даже без каких-то героических усилий.
1 марта 2001
http://www.opec.ru
Док. 303889
Перв. публик.: 15.05.01
Последн. ред.: 15.05.07
Число обращений: 279
Васильев Сергей Александрович
|
|
|
|
|
