Сергей Каренович, в рамках дискуссий о реформе науки активно обсуждаются пути развития инновационной составляющей деятельности ученых. Коммерциализация - сегодня, пожалуй, одна из ключевых задач научного сектора. С коммерческой точки зрения ваш Центр является примером построения успешной цепочки от научных исследований до продажи результатов труда. Хотелось бы поговорить об организации хозяйствования вашего института. Что способствовало тому, что вы сумели вписаться в новые рыночные отношения и соединить науку с коммерцией?
Изначально это было специальное конструкторское бюро, а в последствие вошло в виде филиала в состав Института общей физики им. А.М. Прохорова РАН. В нашей стране не было (и нет) приборной базы, и поэтому Академия Наук в своей структуре имела сеть СКБ, которые доводили идеи до разработки. Своеобразие нашего подразделения заключается в том, что кроме исследовательской группы у нас есть конструкторский отдел, отдел программистов, опытное производство. Таким образом, мы имеем практически полный цикл - от разработки идеи до изготовления опытных образцов и малых серий. Когда началась перестройка и бюджетное финансирование резко упало, мы довели до ума наши основные разработки и начали активно искать потребителей нашей наукоемкой продукции на рынке. Ясно, что первое время это были зарубежные покупатели, потому что наша наука ничего не покупала. Мы продавали приборы в университеты и исследовательские лаборатории практически по всему миру. Идти за границу с еще достаточно сырыми приборами, во-первых, всегда опасно. А во-вторых, уже начинал подниматься и дышать внутренний российский рынок. И я понимал, что лучше отработать прибор внутри страны, к тому же не допустить сюда западные компании. Потом, имея достаточно много установленной продукции внутри России, мы по второму витку пошли за границу. Когда ты малоизвестен и идешь за границу, нужно или сильно тратиться на рекламу, или быть способным назвать 20-30 мест хотя бы внутри России, где стоят твои приборы. При этом нужно не упустить внутренний рынок, и я всеми возможными способами стараюсь сделать так, чтобы мой сегмент не заполнили западные компании. Я знаю, где потенциально может быть востребовано мое оборудование, и стараюсь максимально говорить о своей продукции, встречаться с потенциальными пользователями, объяснять возможности и преимущества наших изделий.
То есть, вы опережаете спрос и предлагаете, рекламируете себя?
Да, я стараюсь работать на опережение. Свой рынок, рынок определенных типов эксимерных лазеров, и российский, и мировой, мы знаем очень профессионально, и знаем, кому может потребоваться тот или иной лазер.
С какими проблемами вы сталкиваетесь, продвигая свой товар?
Очень большая проблема - это создание дистрибьюторской сети. Во-первых, это требует денег, но это не самое главное, деньги найти можно. Главное - нужна соответствующая культура и знания, а их у нас пока нет. А без этого есть опасность, что тебя могут обмануть. Есть еще один совершенно советский момент. Если, например оборудование стоит 100 тыс. долларов, то дистрибьютору его нужно отдавать за 70 тысяч, он должен получить очень большие деньги, потому что работа по продаже стоит очень дорого. Но у нас же советские привычки! Я сам, хотя знаю, что по моей отрасли проценты на сектор продаж составляют столько-то, часто ловлю себя на мысли, что мне жалко, я думаю, может, как-то исхитриться и получить чуть-чуть побольше. А это рыночный закон: если ты не тратишь на рекламу и организацию продаж, ты не имеешь объема. Экономить на этом "передаточном звене" просто нельзя! А все на этом экономят.
Как вы определяете перспективность конкретной разработки?
Мы постоянно анализируем рынок. Я, конечно, могу ошибаться, поэтому я стараюсь ездить на международные выставки, на конференции, беседовать с учеными. Все-таки самая достоверная оценка - это оценка людей, которые сидят внутри бизнеса. А то сейчас модно предлагать маркетинг со стороны. Российский рынок очень трудно вообще как-то исследовать. Но худо-бедно, мы анализ делаем сами. У нас нет больших ошибок.
Поговорим о материально-технической базе вашего Центра. Вы ведь бюджетная организация, а бюджетных денег, как правило, не хватает на модернизацию, обновление оборудования. Как вы решаете эти вопросы?
Вся наша инфраструктура требует модернизации. Мне нужно менять оборудование, и я знаю, как это делать и где взять деньги. Но я - бюджетная организация, а налоговый кодекс не позволяет мне как бюджетной организации работать в рамках коммерческой экономики. Мне предписано развиваться за бюджетные деньги, либо из прибыли. Но бюджетных денег нет, а из прибыли - это получается не совсем нормальная экономика. Мы оказались вне экономического пространства. Либо бюджет дает средства, либо мы должны поменять форму собственности. Я все время подчеркиваю, что здесь я согласен с чиновниками и с правительством. Мы должны оказаться внутри экономического пространства, и тогда все будет по налоговому кодексу. Тогда я могу сделать ремонт и списать это на себестоимость, могу взять инвестиции под гарантии моей собственности, могу взять кредит и построить новое здание, купить оборудование. Я не жалуюсь, что я бюджетник, но бюджетная сфера должна жить по своему закону. А если это акционерное общество, которое существует внутри экономической среды и построено по экономическим законам, то тогда все по-другому. Если бы я был акционерным обществом (коммерческим или некоммерческим), я знаю, как здесь все преобразовать, знаю, откуда взять деньги. И получается, что сейчас все бюджетные институты находятся в непонятном экономическом положении. Что делать в этой ситуации? Либо государство дает средства, и смотрит, что сделано, и тогда я действую как государственный служащий, либо я буду действовать как назначенный собственником директор, и хозяйствую с целью получения максимальной прибыли.
Какой из этих вариантов для вас предпочтительнее? Какие плюсы и минусы есть в каждом из них?
Обе формы существуют во всем мире, это совершенно нормально, и у них есть свои плюсы и минусы. Но у нас во всей этой системе заложена мина. Она была заложена еще 15 лет назад, когда бюджетным организациям разрешили заниматься коммерческой деятельностью, и в результате все перепутали. Есть бюджетная организация, а есть организация коммерческая, которая функционирует по своим законам. Казначейство в принципе не предназначено для того, чтобы там вести коммерческую деятельность
Теперь о себе. Лучшим решением, которое я вижу, для меня было бы из 200 моих сотрудников человек 30-50 оставить в бюджетной сфере. Потому что в бюджетную сферу идут люди с соответствующим менталитетом. Эта группа, выполняла бы в основном НИРовские заказы, которые дают мне сейчас 30% - 40% моего объема. У меня есть разные заказчики на НИОКРовские работы. Это и индустриальные заказчики, заказчики из Министерства обороны, и прочее. Продажа конечного продукта мне дает 60% - 70%. Обеспечение производства рыночного товара требует наличие соответствующего производства, соответствующей группы разработчиков и исследователей, которые работают с конкретным прибором. Эту группу людей я бы перевел на коммерческие рельсы.
А возможно ли такое сочетание внутри организации?
Сочетать чрезвычайно сложно, практически невозможно. Такие предложения все время звучат - внутри одной бюджетной организации часть людей посадить на бюджет, часть заставить зарабатывать самим. А я спрашиваю - как? Потому что даже сажать их вместе, вперемешку - это неправильно, у людей во многом остался менталитет бюджетников, у всех старая школа. Мы еще достаточно ценим свое рабочее место, мы еще не до конца осознали всю ситуацию. А отсюда и отношение к труду, и культура. Психология большинства наших людей еще во многом сохранилась старая, она еще недостаточно рыночная. Повторюсь - даже сажать их рядом вредно. Поэтому когда говорят: разделить, переделить, это будет коммерческим, а это подразделение будет за бюджетом - это все полная ерунда, это неосуществимо. Я вообще не знаю, о чем думают люди, которые говорят эти вещи, это совершенно невозможно. Я мало верю в это. При тех совершенно бессмысленных спорах (я имею в виду споры вокруг реформирования) я не понимаю, о чем говорят люди со стороны Академии Наук. То направление, которое выдвинули наши чиновники, я считаю правильным. Институтов много, численность большая, работаем неэффективно. С этим просто нельзя не согласиться. И лучше бы признать это и искать, как лучше реформировать сектор науки. Какой-то вариант реформирования обязательно будет, просто жизнь заставляет. Но поскольку, как я чувствую, у договаривающихся сторон совершенно нет доброй воли, то будет самый худший вариант.
Каким вам видится научный сектор после ожидаемой реформы?
Картина мне совершенно ясна. Останутся бюджетные институты, а 70%-80% перейдут в форму акционерного общества, коммерческого или некоммерческого. И это правильно. Только у нас, как всегда, сам процесс будет проходить неправильно. К этому я себя и готовлю. Я больше всего боюсь, что все произойдет неожиданно, и все окажутся неготовыми. Я всех своих людей готовлю психологически к возможным вариантам реформы, чтобы никакое возможное изменение не стало неожиданным. Хотят меня ликвидировать - пусть скажут об этом. Тогда я дам время людям устроиться на работу, сниму место, открою фирму, и буду продолжать свой научно-технический бизнес, который мне нравится. Я готов ко всему и в принципе ничего не боюсь, я боюсь только неожиданности. Если бы в научном сообществе была добрая воля, то и процесс был бы правильным. Но, по-видимому, есть какие-то злые умыслы или система частных интересов. Чем сильнее частные интересы будут противиться реформе, тем ужаснее будет картина. Поскольку я не хочу ничего, кроме как сохранить свой бизнес и чтобы мои сотрудники жили достойно, я хочу уловить тенденцию, и сказать - давайте, я сделаю то, что вы хотите, только не разрушьте! Меня устраивает все. Разберитесь вы, наконец, а нам все равно, кем быть - акционерным ли обществом, бюджетной ли организацией, только дайте спокойно жить, дайте заниматься своим делом. И я думаю, что 90% научного сообщества придерживаются такого же мнения.
То есть при любой предложенной модели существования вы будете в состоянии делать свою работу и развиваться?
Очень надеюсь. Если государство примет решения оставить нас бюджетной организацией с зарплатой в 1000 долларов - ну, и нормально. Если же я для себя приму решение, что мне бюджетный сегмент не нравится, потому что я уже могу и хочу продавать свой товар, работать на рынке и зарабатывать больше, то я, наверное, уйду. Более сложным является вопрос, куда физически уйти? Я верю, что наш президент имеет политическую волю, и процесс становления инновационной экономики будет запущен и в стране появятся, наконец, научные парки, бизнес-инкубаторы и другие инфраструктурные объекты инновационной экономики.
А пока не построили, куда уйдете?
А если не построят, я никуда не уйду, и инновационной экономики не будет. Многие люди так и останутся на бюджете!
Если же инфрастуктура инновационной экономики будет выстроена, то все сегменты заработают нормально. Одни примут решение уйти из бюджетной организации, но я знаю многих, которые не смогут принять такое решение. А кто-то уйдет, но потом попросится назад. Им кажется, что они могут больше и что дирекция института их обкрадывает, а на самом деле, они не могут существовать в открытой экономике. Я знаю много людей, для которых лучше зарабатывать меньше, но чтобы их не сильно трогали. А бюджетная сфера работает именно так. Кто хочет заниматься наукой и не может заниматься бизнесом, будет заниматься наукой, кто хочет - будет заниматься бизнесом. Все будет понятно, структурировано.
Я знаю только одно - у нас нет выбора, кроме как развитие инновационной экономики. Если вставать на этот путь, то должно быть сделано то, что сделано во всем мире, должны быть разные формы. А для существования разных форм нужны разные формы недвижимости, технопарки, земли, соответствующие льготы. Не стоит сразу исходить из бандитских предпосылок, что все сразу станут научно-исследовательскими организациями. Вы же государство, вы и следите! Это однозначно, я не видел никого, кто может что-то сказать против этого. Деньги должны вкладываться в научные парки. На это государство должно дать средства. Кому дать, чтобы потом с него спросить? Бюджетнику дашь - так что с него спросишь? Значит, постановка вопроса должна быть точная, проверка должна быть точная. Эти шаги совершенно очевидны. Да, есть вопросы - как эти деньги раздавать, как этот механизм запустить, как проследить за собственным решением. Задача правительства - определить, что оно хочет и создать стабильность. Мне кажется, все излишне заморочено. Никаких практических трудностей не существует. Нужно только проявить политическую волю!
14 июля 2005
Док. 303796
Перв. публик.: 15.07.05
Последн. ред.: 15.05.07
Число обращений: 292
Вартапетов Сергей Каренович
|
