В Ингушетии прошла волна демонстраций, где лозунгами были требования возвращения в состав республики Пригородного района и отставки главы региона Об этом мы побеседовали с президентом Республики Ингушетия Муратом Зязиковым.
- Чем вызваны в последнее время выступления общественности в Ингушетии?
- Республика Ингушетия - самый молодой субъект Российской Федерации. И ее становление идет через решение многих политических, социально-экономических и государственно-правовых проблем. Поверьте, для решения каждой из них, взятой в отдельности, требуется значительное время и заметный ресурс. А здесь? Целая совокупность вопросов, и все они в сумме, говоря коротко, затрагивают безопасность государства, общества и, естественно, отдельной личности.
Наши люди - очень терпеливые, таков менталитет жителя Северного Кавказа. Они и сегодня, несмотря на все трудности, сложности, верят в лучшее. Их надежды связаны с Россией, новой Россией, благополучной во всех отношениях - экономических, гуманитарных, культурных и т.д. К этому надо добавить и ее эффективную ответственность за развитие наций и народностей, составляющих понятие "россияне".
Люди сегодня критически воспринимают действия власти не потому, что они против нее (не беру крайний случай - деятельность террористических сил в нашем регионе, цель которых в разрушении территориальной и политической целостности РФ), а потому, что хотят видеть ее сильной, гуманной, честной и открытой.
Ситуация в республике в последнее время привлекает внимание СМИ, отражает известный постулат "если есть проблема, то ее надо решать, решать по закону и как можно быстрее, учитывая, конечно, все реалии". Весеннее заявление ингушской общественности, по большому счету, ничего нового и экстраординарного не содержит. Суть проблемы - республике 12 лет, но она до сих не является полноценным субъектом Федерации: отсутствуют ее административные границы, отсутствуют вопреки Конституции РФ, федеральным законам "Об образовании Ингушской республики в составе РФ" 1992 года, "О реабилитации репрессированных народов" 1991 года и другим законодательным актам.
Отсюда многие сложности государственно-правового свойства. Типичный пример - невозможность для нас реализовать, при всем политическом желании, федеральный закон No131, посвященный регулированию проблем местного самоуправления. Разве нельзя было предвидеть подобную ситуацию, и заранее принять соответствующие, в рамках компетенции федерального центра, меры? Конечно, можно и нужно. Опять - инерция, опять надежда на автоматическое исчезновение вопроса. Не получилось. У государства не получилось, а люди обратили внимание, высказали свою позицию, может быть, порой излишне эмоционально. Но, согласитесь, это их право. А обязанность власти их услышать. Так строится демократия.
- Почему так актуален до сих пор вопрос Пригородного района?
- Актуальность и, я бы сказал, острая ситуация в рамках закона и справедливости, определены не только фактом многолетнего отсутствия административных границ. Люди увязывают свои желания, оценки и, конечно, надежды по жизни с Пригородным районом, который сегодня находится в составе Северной Осетии-Алании, как местом проживания в прошлом значительного числа ингушей и ингушских семей. Сегодня, по данным миграционной службы РФ, в Ингушетии в статусе беженцев после конфликта 1992 года насчитывается около 11 тысяч человек.
Они в значительном числе хотели бы вернуться к своим домам и подворьям, туда, одним словом, где они нормально и легитимно, обладая собственностью, историческими связями, памятью о своих предках, проживали до 1992 года.
Конфликт, к счастью, завершен давно, но последствия его сказываются до сих пор. Поэтому президент России в 2002 году отдал конструктивное распоряжение преодолеть эти последствия, полностью нормализовать отношения двух сторон, двух братских народов; руководствуясь таким подходом, который мы с президентом РСО Александром Дзасоховым согласовали в подписанном нами осенью 2002 года соглашении. Началась работа по миротворчеству, сложилась атмосфера диалога. И сегодня мы стоим перед задачей усилить эту работу, достичь, как говорится, с помощью федерального центра логического завершения. А его смысл - в полном обеспечении прав человека, избавлении неприемлемого для федеративной России термина "беженцы". Надо сделать так, чтобы словосочетание "Пригородный район" не стало синонимом напряженности, потенциальной беды, тяжелой памяти, как это произошло со словами "Беслан", "Назрань", "Махачкала", "Каспийск". У нас, поверьте, есть все необходимое, чтобы через окончательное урегулирование событий 1992 года утвердить в России принципы реального федерализма и регионализма.
- Каковы исторические корни конфликта?
- Пригородный район с 1922 года был территорией Ингушской автономной области, а с 15 января 1934 года входил в состав Чечено-Ингушской АССР. 7 марта 1944 года, после переселения чеченцев и ингушей, район включили в состав Северо-Осетинской АССР. 24 ноября 1956 года Постановлением Президиума ЦК КПСС была восстановлена национальная автономия чеченского и ингушского народов, но Пригородный район остался в составе Осетии. В качестве компенсации в состав Чечено-Ингушской АССР были включены три района Ставропольского края: Наурский, Шелковской и Каргалинский. Это - история.
В 1991 году был принят Закон РСФСР "О реабилитации репрессированных народов", в статье 6 которого установлен принцип-норма "территориальной реабилитации репрессированных народов". Но реализация этого положения может быть только в цивилизованной форме. Главное сегодня - через серию конкретных шагов подойти к абсолютному, повторяю, 100-процентному обеспечению прав человека, в нашем случае беженцев, и в том числе обеспечить их право на возвращение в Северную Осетию - Аланию.
Мы понимаем, что это - не только самое важное, но и практически возможное государственное действие.
Надо помнить, что мы живем в федеративном государстве, где все граждане, мужчины и женщины, все народы и нации равноправны. Это записано в Конституции РФ, этот подход соответствует международным обязательствам России в правозащитной сфере. Главное - приоритет прав человека. Что же касается вопроса о географической принадлежности, то он должен решаться в правовом поле России, прежде всего, с использованием, если это нужно, федеративных инструментов. Например, Конституционного Суда РФ.
- Есть принципиальная разница между двумя народами?
- Конечно, этническая, конфессиональная, экономическая разница есть. Но для нас важно, что согласно Конституции РФ мы равноправны. И из этого должны исходить все те, кто должен, обязан заниматься федеративным строительством, кто отвечает за безопасность России в целом.
- Почему одновременно с территориальной проблемой звучит лозунг Вашей отставки?
- Когда выбираешь путь политика, тем более добровольно и при поддержке народа, а не какого-то формального электората, надо быть готовым ко всему. В том числе и к критике. Люди разные, проблем много, ресурсов ограниченное число. И все это ставит фигуру руководителя, будь-то президент страны или лидер региона, под огонь критики, публичного обсуждения и других форм оценки. Если все справедливо, честно, в рамках закона - надо все спокойно воспринимать, делать выводы. Мы так и стараемся поступать. Республика Ингушетия - регион небольшой, есть специфика в информационных потоках, большой запрос на правду, справедливое отношение к человеку. Люди умеют отличать правду от кривды. Ложь никогда не была и не будет у нас в цене.
Говорю об этих простых вещах, известных ценностях, присущих каждому народу только по одной причине: сегодня на волне демократии, отсутствия полноценной политической культуры, спекуляций на социально-экономических трудностях возникла целая индустрия, где занимаются не созиданием, а разрушением, обращают внимание не на достижения, а абсолютизируют сложности, выпячивают ошибки (они есть, никто не говорит об обратном), не объединяют людей, а противопоставляют их по религии, национальному признаку. Все это не усиливает общество, не укрепляет диалог власти, не способствует определению своего места в миростроительстве.
Я часто спрашиваю себя: все ли сделано правильно? Понимают ли тебя люди? Будут ли и в дальнейшем они тебя поддерживать? Уверенность во многих присутствует. Но надо помнить и о тех, а они очень хорошо известны, кто был и остается недовольным выбором президента Зязикова - выбором большинства, тех, кто против полноценного диалога Ингушетии с Москвой, кто нацелен на дикую приватизацию наших природных ресурсов: нефти, леса, пахотной земли. Мы знаем и то, что такие "оппозиционеры" российской власти подчас становятся на сторону террористов, оказывая им различную помощь в своих корыстных интересах. Но хочу подчеркнуть, мы признаем плюрализм мнений, критику, в том числе и в свой адрес, но все должно быть в рамках дискуссии, закона, демократии. Пусть люди, именно они вынесут нам, представителям власти свои оценки. Я уверен в нашем народе, в наших людях, они не ошибутся. И Ингушетию мы не отдадим в руки тех, кто видит в ней объект своих личных эгоистичных амбиций, корысти.
Республика Ингушетия заслуживает лучшего. К этому мы все и должны идти вместе.
18.04.2005
http://kreml.org/interview/84324804
Док. 303530
Перв. публик.: 18.04.05
Последн. ред.: 14.05.07
Число обращений: 227
Зязиков Мурат Магометович
|
