|
|
Иванов Алексей: `Кризис идеологии`
Назад
|
Иванов Алексей: `Кризис идеологии`
|
Думаю, что когда-нибудь, лет этак через 15-20, наши потомки по достоинству оценят усилия В.Путина и его команды в эти годы по сохранению российского государства, сравнив их, может быть, с усилиями русских героев - Минина, Пожарского, других.
Вместе с тем отрицать существующий в нашем обществе идеологический кризис нельзя. И не только потому, что об этом многие заговорили в 2006-2007 годах, но и потому, что актуальность решения важнейших идеологических задач стала объясняться политической и практической потребностью развития. Приведу в качестве примера признание В.Третьякова: "То, что проблема этого Большого будущего является для России наиострейшей и куда более важной, чем сумма всех тактических и оперативных проблем, доказывать - за очевидностью - не стану".
И далее: "Или, если кому-то не нравится Ленин, напомню утверждение Маркса, согласно которому самый плохой архитектор отличается от самой хорошей пчелы тем, что, приступая к строительству здания, имеет в голове хотя бы самый общий план этого здания. Так вот, несколько раз попробовав действовать как самая хорошая пчела и убедившись, что всякий раз соты получаются либо кривые, либо худые, Владислав Сурков решил действовать пусть как плохой, но архитектор".
Иными словами, востребованной оказалась стратегия развития, которая в отдельных частях (региональных, отраслевых, даже подотраслевых) сложилась в 2005-2007 годы на 15-25 лет, но и вплотную поставила вопрос об общенациональной стратегии, которая является производной от идеологии.
Основные оценки, которые можно отнести к категории политико-идеологических, на мой взгляд, следующие:
1. Россия так и не перешла ни в области идеологии, ни в области госуправления, ни в экономике к признанию приоритета интеллекта и человеческого потенциала, в т.ч. социального. Заявления на этот счет Президента РФ реальной политикой не подкреплены. Исполнительная власть по-прежнему ориентируется на устаревшие макроэкономические критерии, которые уже перестали быть определяющими для стран-лидеров глобализации, что находятся на информационно-технологической стадии развития. Даже Президент РФ В.Путин, говоря о роли человеческого потенциала, ставит этот приоритет в зависимость от макроэкономических показателей.
Вместе с тем нельзя не заметить, что ситуация стала меняться в 2006-2007 годах. Как справедливо отметил в марте 2007 года С.Глазьев, "Хоть и большим запозданием, но лед тронулся - мы уходим от примитивной политики вульгарного либерализма к политике развития...".
Заметна динамика и правильная направленность движения, по сколько потребуется времени, чтобы практически отказаться от "вульгарного либерализма", - это пока еще, весной 2007 года, не ясно. Думается, что, с учетом принимаемых решений по бюджету на 2008-2010 годы, - еще не менее трех лет, хотя, никто не мешает и скорректировать бюджет через 1-2 года.
2. С экономической точки зрения, Россия объективно находится на стадии восстановления индустриально-промышленного потенциала, где-то на уровне РСФСР 1990 года, когда информационное общество еще только начинало формироваться. На том уровне, где передовые страны находились в конце 80-х годов. Мы оказались отброшены на 15 лет не только экономически, но и идеологически.
Доля электронной промышленности в ВВП страны после 1990 года снизилась с двух процентов до 0,12%, количество предприятий - с 400 до 257, объем научно-исследовательских работ - в восемь раз. При учете инфляционного фактора финансирование НИОКР в радиоэлектронном комплексе по федеральным целевым программам за 2002-2004 г.г. сократилось на два процента - с 553,9 млн. до 542,4 млн. рублей.
Конечно, нельзя недооценивать результатов последних лет. По оценкам Д.Медведева, в 2007 году экономика России выйдет на максимальный уровень РСФСР 1990 года, а по размеру ВВП, рассчитанному по паритету покупательной способности, как он полагает, мы можем выйти за два ближайших года на шестое место в мире.
Если брать, однако, размер российского ВВП на душу населения, то он составляет сегодня, по разным данным. 11-12 тыс. долл. В то время как в Западной Европе - от 21 до 31 тыс. долл., В США - 31 тыс. долл. И по этому показателю нам еще далеко от лидеров.
Россия, таким образом, по-прежнему развивается по алгоритму индустриально-сырьевого государства. Как и РСФСР в 80-е годы. Даже хуже по некоторым параметрам. Некоторые элементы нового общества, появившиеся в последние годы, соседствуют как с доминирующими элементами индустриально-коммунистического, так и анархо-рыночного сырьевого общества.
3. Этому этапу развития страны соответствует и отсталая социальная структура. В ней соседствуют как элементы, свойственные индустриальному этапу развития (промышленные рабочие и сильная прослойка бюджетной интеллигенции), так и информационному обществу, а также анархо-рыночной, специфической именно для России (новые предприниматели, "челноки", охранники, криминалитет и т.д.).
К сожалению, государство и общество ничего не делали для того, чтобы изменить эту ситуацию. Попытки Президента РФ В.Путина "точечно" улучшить положение врачей, учителей, ученых системным, а тем более - всеобъемлющим подходом не назовешь: эти меры в 2006 году затронули несколько процентов от числа того небольшого интеллектуального слоя общества, который пока все еще сохраняется в России. Эксперты констатируют в стране социально-экономическую апатию среднего класса. Ее зафиксировал Институт социологии, подтверждает и руководитель Института независимых социальных исследований Т.Малева. По ее словам, "политика повышения зарплат в госсекторе привела к тому, что доходы многих представителей среднего класса фактически снижались". "Корзина потребления для среднего класса дорожала в последнее время значительно быстрее, чем официальный уровень инфляции, что и стало основой для некоторого социального разочарования".
Примечательно, зачатки нового передового социального слоя - интеллектуалов - в России существуют, но они находятся в наиболее невыгодных экономических и социальных условиях. Он сохраняется не благодаря, а вопреки действиям власти. Примечательно в этом плане выступление В.Суркова 7 февраля 2006 года, где он выделил два ведущих социальных слоя - бизнесменов и бюрократов - ничего вообще не упомянув об интеллигенции. Лишь небольшая группа ее представителей смогла занять достойное место в элите российского общества - политике, бизнесе, культуре, СМИ, наукоемких технологиях, образовании. При этом из всех показателей развития человеческого капитала главным считается процент ученых в общем населении. Эта небольшая социальная группа, составляющая около 0,3% от всего, - самый важный фактор развития информационного общества.
4. У России пока нет четко оформленных современной идеологии и стратегии государственного развития. Есть набор идей, концепция администрации, изложенная президентом РФ в своих Посланиях Федеральному Собранию, и выступлениях В.Суркова. Позитивные результаты последних лет - это не более чем восстановление разрушенного старого индустриального уклада 90-х годов прошлого века.
Переосмысления, а тем более - переориентации на новые приоритеты до конца пока окончательно не произошли, хотя есть и очень примечательные признаки. Так, выступая в январе 2007 года в Давосе, Д.Медведев заявил: "...наша страна находится в уникальной позиции. Имея возможность не догонять другие страны в способах производства товаров и услуг, Россия будет ориентироваться на создание экономики следующего технологического поколения: "Российская экономика будет не только в полной мере реализовывать наш исторический мандат энергетического и транспортного центра Евразии. Мы восстановим наши позиции как одного из крупнейших научных центров, а также превратим наш финансовый рынок в один из наиболее эффективных и востребованных в мире".
Это, конечно же, выдающееся, но пока еще не типичное для политиков, заявление. Хотя нельзя не отметить, что и у А.Кудрина, и у Г.Германа стали звучать более амбициозные нотки.
По мнению некоторых критиков, это означает, что де-факто общество, государство и политическая элита следуют пока инерционному сценарию развития. По своей идеологической сути он леволиберальный. Макроэкономический подход устарел, даже по оценкам самих либеральных экономистов. Это заведомо программирует наше отставание от стремительно развивающихся стран-лидеров глобализации. Лучше всего об отставании можно судить по положению образования. Оно в России по-прежнему катастрофически недофинансировано. Суммарные поступления в эту систему (из государственных и негосударственных источников) составляют около одного процента ВВП. В Европе эти расходы находятся на уровне двух процентов ВВП, а в США - на уровне трех процентов ВВП. Если же участь многократную разницу в ВВП на душу населения между Россией и странами ОЭСР, то получится десятикратное расхождение в уровне финансирования.
Концепция "энергетической сверхдержавы", предложенная на встрече "большой восьмерки" в 2006 году, по сути, отражает этот подход: Россия, выбирая конкурентные преимущества, по сути ничего иного предложить Западу не может. Вместе с тем, совершенно справедливо утверждение, что "президент Путин понял раньше многих лидеров Запада особенность нового столетия: энергетическая власть переходит от транснациональных добывающих компаний к странам-производителям энергоресурсов, а спрос на них все больше зависит от новых экономических гигантов, таких, как Индия и Китай, и все меньше от Европы и США. Энергетика сейчас - главный политический вопрос. Страна-производитель отныне может смело принимать любые вызовы. Вот, собственно, почему столь "вызывающе" ведут себя на мировой арене такие лидеры "третьего мира", как и Уго Чавес в Венесуэле или Махмуд Ахмадинажад в Иране. По той же причине глубоко задумалась над тем, как вести себя дальше, даже верный союзник США - Саудовская Аравия. "А вот западные правительства, как говорят в Давосе, видимо, пока не в курсе", - иронизирует по этому поводу газета "Коррьере дела сера". Да нет, в том то и дело, что и они уже в курсе. Иначе итоги Давоса-2007 не были бы столь многообещающими для России".
5. 2007 год означает не только хронологически, но и идеологически качественно новый рубеж развития России, ее экономики и общества. Можно сказать, что завершение восстановительного этапа вплотную и неотвратимо поставило вопрос об идеологическом выборе - стратегии развития, а не только реагирования на возникающие угрозы.
ХХI век для России начинается именно на рубеже 2007-2008 годов. Они должны стать поворотным пунктом, точнее точкой бифуркации. Ныне для России становится принципиально важным ускорение процесса осознания ключевых факторов развития, создания идеологии и модели нового и эффективного государства, равно как и формирование стратегической программы развития страны и общества. Примечательно, в этой связи, признание О.Дерипаски: "...потенциал реформ сверху в основном исчерпан. Власть сейчас должна понять, какие проблемы есть внизу, и помочь изыскать пути их решения. Это касается и региональных властей, а также бизнеса, общественных институтов, научного сообщества. На мой взгляд, власть сегодня ждет таких инициатив".
6. Идеология, стратегия или вектор развития - это осознанный политический выбор элиты страны, будущая модель государства и общества. Пока он формулируется, например, В.Сурковым, между "суверенной демократией" и "олигархическим капитализмом".
В 1991 году он был сделан осознанно в пользу леволиберального, прозападного и откровенно антисоциального государства. Вот почему эта идеологическая задача ныне стала принципиальной. Анализ состояния государства и общества показывает: создание современного социального общества в России не только возможно и необходимо, а с исторической точки зрения, даже неизбежно. Но выбор этот может быть поддержан лишь в случае опоры на национальные приоритеты и ценности. Так, в начале 2007 года центром Ю.Левады был проведен соцопрос в 46 регионах. Характерно, что 71% ответивших не считают себя европейцами и почти половина из них вообще уверены, что ЕС представляет угрозу для России. За последние три года доля тех, кто считает, что Россия - часть Западной Европы, снизилась и сейчас не превышает 10%. Зато число уверенных в том, что у нас свой путь развития, за аналогичный период осталось на прежнем уровне - 75%. "Люди боятся, что ЕС "поможет" нам потерять свою национальную идентичность. Они обеспокоены вероятной потерей страной политической независимости", - прокомментировал результаты опроса директор Аналитического центра Лев Гудков.
По его словам, заметные изменения в отношении россиян к Европе отчетливо проявились после дефолта. Если в 2000 году 35% россиян считали, что западная демократия губительна для России, то через шесть лет (конце 2006-го), этот показатель вырос до 42%. По мнению россиян, европейцы относятся к России в первую очередь как к сырьевому придатку (40%), источнику мозгов для западных компаний, и научных организаций (25%) и месту выгодных инвестиций (24%).
Ныне уже совершенно ясно: наиболее эффективный алгоритм развития передовых государств - социально ориентированная, фактически социалистическая модель. Ее успешно демонстрируют Финляндия, Швеция, Дания, Норвегия, ставшие лидерами даже среди передовых государств. Именно эти страны сегодня определяют передовые рубежи развития.
7. Для того чтобы предложить российскому обществу новые идеологию и программу развития, необходимо создать российскую стратегию ХХI века.
Собственно, на этом и покоится вся критика оппонентов власти. Они, опираясь на тезис об отсутствии идеологии и стратегии, делают далеко идущий вывод, что опять никто не будет думать о стратегии развития страны, о том, что будет с ней и ее народом через десятилетие-другое.
Но даже самые авторитетные авторы вынуждены признать, что есть очевидные тупики нашей общественной и политической жизни, к коим они причисляют экономическую политику и идеологию, отсутствие будущего видения страны.
Во-первых, нужно ответить на вопросы, каковы основные мировые тенденции развития, какие из них определяют в решающей степени будущее человечества, наций и государств, т.е. объективные, магистральные пути развития экономики и общества в первой четверти ХХI века. Именно определить, а не навязать.
Во-вторых, определить реальное место России, ее перспективу в мире, особенности развития, основные проблемы, стоящие сегодня перед страной. Это предполагает, прежде всего, выделение слабых и сильных сторон, конкурентных преимуществ и наиболее слабых мест, а в целом - правильного эффективного использования потенциала и ресурсов нации. При этом надо учитывать высокую самооценку россиян, которые уверены:
а) в ближайшие 15-20 лет страна станет великой державой (46%),
б) она все еще великая держава (11%).
"Доктрина самоутверждения", по мнению Л.Шевцовой, основывается на сырьевых ресурсах (экспорт несырьевых товаров и услуг, и технологий составляет соответственно 1,7% и 0,3%). На самом деле - и в этом ошибка "критиков режима" - на уверенности в нации, ее предназначении, истории и культуре.
В-третьих, предложить новую идеологемму для общества и, наконец, новый алгоритм государственного развития, т.е. собственно программу, как совокупность приоритетов, идей, механизмов и способов решения задач.
Сразу необходимо уточнить: речь идет не о партийной идеологии, а тем более отдельной социальной группы или каких-то авторов, а об общенациональной идеологии, чьи основные идеи и ценности разделяются большинством нации.
Наконец, в-четвертых, как часть общенациональной идеологии и государственной стратегии, предложить долгосрочную программу социально-экономического развития страны. Ниже мы рассмотрим подробнее три возможных сценария ближайшего развития России. Из них и предстоит сделать выбор - инерционный, экстенсивный и интенсивный. Подчеркнем, что он, прежде всего, идеологический. Выбор между леволиберальным, "макроэкономическим", инерционным сценарием; государственно-корпоративным, экстенсивным; социальным и интенсивным сценариями развития. О них некоторые авторы впервые писали еще в 2001-2004 годах.
Сегодня эта необходимость стала уже не просто очевидной, но и крайне неотложной: завершается восстановительный период, и общество должно сделать принципиальный выбор в пользу того или иного сценария развития. Как подчеркивает Л.Абалкин: "С точки зрения теории социальных альтернатив, у России, если говорить обобщенно, есть три сценария ее вероятного развития: комплексное решение проблем переходного периода и поэтапное создание современной экономики с высоким качеством жизни населения; оттеснение ее в число второразрядных держав, формально независимых и обслуживающих своими ресурсами страны "золотого миллиарда"; трагический для страны и мирового сообщества, но вполне реальный распад России на ряд мелких государств".
Рост благосостояния сопровождался в 2000-2007 годы дальнейшим усилением диспропорций в доходах самых бедных и самых богатых граждан. Если говорить коротко, то эти диспропорции выражались в том, что основной прирост доходов приходится на группу богатых и обеспеченных граждан, а группы бедных и нищих получали наименьшую часть "среднестатистического роста дохода." Ситуация хорошо иллюстрируется ростом доходов сверхбогатых граждан, которая видна из публикаций Forbes:
Россияне в списка Forbes
Год Всего россиян Суммарное состояние
($ млрд)
1997 6 9
1998 1 1,6
1999 0 0
2000 0 0
2001 8 12,4
2002 7 14,8
2003 17 36,6
2004 26 81,3
2005 28 92,6
2006 34 174,2
2007 53 282,4
Из этой публикации, в частности, видно, что с 1997 по 2007 год (причем преимущественно с 2001 по 2007 год) суммарное состояние наиболее богатых россиян вырос с 1-10 млрд. до 282 млрд. долл., т.е. в 30-40 раз! Понятно, что их доходы занимают существенную часть общенационального прироста доходов российских граждан. Что, естественно, не может не сказаться на социальной и внутриполитической стабильности в России, а, главное, на возможности ускоренного развития человеческого потенциала. Решить эту задачу в будущем элита будет вынуждена в любом случае.
Сегодня в нашей стране пока что не решена ни одна из этих четырех задач. Вся социально-экономическая стратегия пока фактически сводится к элементам финансовой, точнее, - макроэкономической политики.
Отчасти, идея макроэкономической стабильности - это идея прямо противоположная концепции опережающего развития. Это сочетание "стабильности" и "развития", что в принципе алогично. Ибо любое движение, тем более быстрое, предполагает нарушение стабильности.
Подчеркнем, что, только ясно ответив на эти идеологические вопросы, можно перейти к формированию экономических средств достижения этих целей, например, бюджетной и социально-экономической политики России. Именно политико-идеологические приоритеты должны находиться в основе формирования социально-экономической стратегии государства, реформирования его институтов, принятия законов, формирования бюджетов и других решений.
Ситуацию в идеологии пока не меняет и появление "партийной идеологии" власти, точнее "Единой России". Как справедливо отметил 7 февраля 2006 года В.Сурков, "Что касается основных задач партии, я, прежде всего, хотел бы выделить еще раз и еще раз подчеркнуть: овладевайте ее идеологией, вы ее знаете, но она слабо вербализована, мы мало ей уделяем внимания. А у наших оппонентов как раз нет идеологии. Хотя они вам говорят: "У вас ее нет". У них ее нет. Не понимаю, как могут левые говорить о демократии и нести одновременно портреты Сталина. Как могут либералы говорить о либеральной судьбе России и одновременно идти в общем строю с нацистами. Мне это непонятно.
И это говорит о том, что у них нет идеологии, у них есть только паранойя: они к власти хотят вернуться любой ценой. Или как один известный политический мусорщик и его соратники: то они призывают запретить все еврейские организации, то вдруг приглашают на работу евреев, чтобы вместе бороться с ксенофобией, а заодно борются с олигархами на деньги олигархов... Вот их идеология. Это не идеология, это цинизм, замешанный на страшной жажде порулить. А как раз у нас идеология есть, и, повторю, она очень четко очерчена в многочисленных документах, и партийных, и президентских. Вы просто побольше этому уделяйте времени, особенно те из вас, кто непосредственно отвечает за идеологическую работу".
Таким образом, процесс формирования стратегии стал публичным, но пока еще без широкого привлечения экспертов и общественности. И, прежде всего, партий. Учитывая тенденцию укрепления системы партийной демократии, именно партии, включая оппозиционные, должны создать рынок конкурентоспособных идеологических программ.
В итоге стратегия развития страны должна стать официальным документом, подводящим итоги общенациональной и базирующейся на общенациональной идее дискуссии. Именно тогда все институты власти и все исполнители - от законодательной и судебной власти до чиновников на местных уровнях - будут ориентированы на приоритеты, идеологию и логику действий, решать не только принципиальные, но и частные задачи, соизмеряя и соотнося их с общим стратегическим планом развития общества и государства.
Док. 302684
Опублик.: 11.05.07
Число обращений: 263
Подберезкин Алексей ИвановичИванов Алексей
|
|
|
