Доклад "Россия и мир: 2007" продолжает серию регулярных, ежегодных публикаций Института мировой экономики и международных отношений РАН и Фонда Перспективных исследований и инициатив. Доклад состоит их двух частей, посвященных экономике (часть I) и внешней политике (часть II).
В первой части доклада представлены прогнозные оценки экономических взаимоотношений России с внешним миром. Главное внимание сфокусировано на проблемах, имеющих ключевое значение для обеспечения стабильного экономического развития России на ближайшую (2007 г.) и более отдаленную перспективу. Приведен анализ и прогноз экономической ситуации в 2006-2006 гг. в мировой экономике, а также в экономиках России, Европы, США и Японии. Кроме того, прогнозируются условия заимствования на международных финансовых рынках и конъюнктура важнейших рынков российского экспорта. В подготовке доклада был использован многолетний опыт прогнозных исследований, проводимых Институтом мировой экономики и международных отношений РАН. Специальный раздел посвящен сравнению перспектив развития Китая и России.
Во второй части доклада представлен прогноз развития международных отношений в 2007 г. Анализируются основные внешние вызовы для России и возможности ответа на них.
В 2006 г. прогноз "Россия и мир: 2007" подготовлен ИМЭМО РАН и ФПИИ в сотрудничестве с ТПП РФ.
Раздел "Часть I. Экономика" подготовлен при финансовой поддержке РГНФ в рамках научно-исследовательского проекта РГНФ "Перспективы развития мировой экономики, место и роль России в мире" No06-02-02047а.
Раздел "Часть II. Внешняя политика" подготовлен при финансовой поддержке РГНФ в рамках научно-исследовательского проекта РГНФ "Формирование позитивного имиджа России через ее участие в многосторонних международно-политических институтах" No06-03-02058а.
Руководители проекта: А.А.Дынкин, В.Г.Барановский
Авторский коллектив:
Часть I
А.А.Дынкин (руководитель проекта), Ю.Л.Адно, С.А.Афонцев, В.П.Гутник, В.Р.Евстигнеев, О.Н.Кудинова, Е.Л.Леонтьева, Ю.П.Лукашин, В.В.Михеев, В.И.Марцинкевич, Г.И.Мачавариани, В.В. Попов, П.А.Сергеев.
Авторы благодарят Я.А.Закревскую за участие в подготовке доклада.
Часть II
В.Г.Барановский (руководитель проекта), И.Д.Звягельская, И.Я.Кобринская, В.В.Михеев, Ю.Е.Федоров.
В подготовке участвовали также И.В.Данилин, О.Г. Зайцева, Н.А.Косолапов, О.И.Мальцева, М.В.Стрежнева.
1. РОССИЯ: ПЕРЕХОД К ИННОВАЦИОННОЙ МОДЕЛИ РОСТА...........................5
2. МИРОВАЯ ЭКОНОМИКА: РОСТ В УСЛОВИЯХ
ВЫСОКИХ ЦЕН НА НЕФТЬ............................................................................15
3. МИРОВАЯ ВАЛЮТНО-ФИНАНСОВАЯ СИСТЕМА..........................................20
4. ПРОГНОЗ КОНЪЮНКТУРЫ ОСНОВНЫХ РЫНКОВ
РОССИЙСКОГО ЭКСПОРТА ...........................................................................27
4.1. Нефть и газ...........................................................................................27
4.2. Металлы...............................................................................................30
4.3. Минеральные удобрения ...........................................................................34
4.4. Лесобумажные товары..............................................................................36
5. СОСТОЯНИЕ И ПРОГНОЗ ЕВРОПЕЙСКОЙ ЭКОНОМИКИ..............................40
6. ПРОГНОЗ РАЗВИТИЯ ЭКОНОМИКИ США.....................................................47
7. ПРОГНОЗ РАЗВИТИЯ ЭКОНОМИКИ ЯПОНИИ..............................................53
8. АНАЛИЗ ДОСТОВЕРНОСТИ ПРОГНОЗА НА 2005 Г. ........................................58
9. СРАВНЕНИЕ ПЕРСПЕКТИВ РАЗВИТИЯ КИТАЯ И РОССИИ...........................60
часть II. Внешняя политика
1. ВВЕДЕНИЕ...................................................................................................73
2. СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ АМЕРИКИ.............................................................76
3. ЕВРОПЕЙСКИЙ СОЮЗ.................................................................................81
4. БЛИЖНИЙ ВОСТОК....................................................................................86
5. ИРАНСКИЙ ВЫЗОВ.....................................................................................92
6. АЗИАТСКИЙ ВЕКТОР...................................................................................95
6.1. Восточная Азия.........................................................................................95
6.2. Центральная Азия...................................................................................101
7. ПРОСТРАНСТВО СНГ................................................................................102
8. РОССИЯ В МЕЖДУНАРОДНЫХ ОРГАНИЗАЦИЯХ .......................................110
ЧАСТЬ II. Внешняя политика
ВВЕДЕНИЕ
К 2007 г., наряду с укреплением позиций России в мире, в международно-политическом развитии выявились некоторые устойчивые тенденции, которые потребуют более четкого, экспертно выверенного и сориентированного на долгосрочную перспективу подхода к позиционированию страны.
Проблемы, с которыми столкнется мир и Россия в 2007 г., обусловлены в первую очередь неразрешенностью основных проблем международной безопасности. В повестке дня 2007 г. остаются: Ирак, Иран, Северная Корея, ближневосточные конфликты, Афганистан, международный терроризм, непризнанные государства, замороженные конфликты.
Фактический провал военной операции США в Ираке послужил основной причиной проигрыша республиканцев на промежуточных выборах в конгресс. В американской внешней, да и внутренней (учитывая приближающиеся президентские выборы) политике на обозримую перспективу остается лишь одна проблема-Ирак. Все политически релевантные сценарии в той или иной форме предполагают уход США из этой страны, что означает признание несостоятельности стратегии привнесения в регион демократии силой оружия. Но одновременно это с высокой степенью вероятности означает дальнейшую дестабилизацию в "расширенном Ближнем Востоке": углубление предпосылок и снятие ограничений для тлеющих и горячих конфликтов (Ирак, Израиль-Палестина, Ливан); расширение поля деятельности исламских экстремистов; сужение набора инструментов международного давления на Иран с целью свертывания его ядерной программы.
Создавшаяся ситуация дает основания предполагать, что в 2007 г. начнется перефокусировка внешней политики США, по сути сдающих позиции на Ближнем Востоке. Постепенный отход от стратегии "унилатерализма" (односторонности) будет выражаться в более активном взаимодействии с европейскими союзниками (в том числе за пределами Европы - как, например, по линии НАТО в Афганистане). Можно ожидать и более широкого использования многосторонних механизмов для решения проблем международной безопасности (прежде всего Совета Безопасности ООН, а также и имеющихся международных форматов по Ирану и Северной Корее).
Перед Россией в таких условиях открываются возможности усилить свою роль в решении указанных проблем. Ее политический потенциал в плане выполнения посреднических функций (как в вопросе о контактах и переговорах с ХАМАС) позволяет рассчитывать на определенное укрепление позиций России - как на Ближнем Востоке, так и вообще среди ведущих мировых держав. Важно умело использовать этот потенциал - причем таким образом, чтобы у других действующих лиц заинтересованность в конструктивном поведении Москвы оказалась более весомым фактором, нежели опасения касательно усиления роли России.
В 2006 г. для взаимоотношений России с Западом складывались достаточно благоприятные объективные обстоятельства. Россия председательствовала в "большой восьмерке" и уже только по этой причине могла не только выступать "на равных" во взаимоотношениях с грандами мировой политики, но и играть инициативную роль в определении повестки дня этих взаимоотношений. Благоприятным фактором было и председательство в Европейском Союзе Финляндии-страны, в политике которой взаимоотношениям с Россией традиционно уделяется повышенное внимание. К тому же эта эстафета передавалась в 2007 г. еще более расположенной к сотрудничеству с Россией Германии.
Саммит "большой восьмерки" в Санкт-Петербурге стал значительным внешнеполитическим успехом России. Однако, как ни парадоксально, этот успех не стал определяющим фактором в ее взаимоотношениях с западными странами, не создал сколько-нибудь ощутимого "запаса прочности" на будущее. В сущности, нового позитивного качества во взаимоотношениях с внешнеполитическими контрагентами на этом направлении не возникло.
Наиболее существенной причиной стало, как представляется, усиление общего негативизма в восприятии России и оценке ее действий. Этот негативизм воплощает в себе разнообразные мотивы, фобии и комплексы, но в самом широком плане в нем можно видеть реакцию на некоторые присущие российскому развитию тенденции:
на усилившуюся экономическую дееспособность страны - которая временами перерастает в упоение от открывшихся возможностей использовать рычаги экономического давления во внешней политике;
на возрождение ее политической самостоятельности - которую иногда понимают как возможность ни на кого не обращать внимания;
на вновь обретенную уверенность в собственных силах -которая нередко переходит в вызывающую самонадеянность;
на упоительное самоощущение великой державы - которое легко трансформируется в великодержавную спесь.
В восприятии России "со стороны" перестали делать скидку на "переходный период" - коль скоро с момента смены режима прошло уже полтора десятилетия. "Новая Россия" уже не формируется - она состоялась. Она воспринимается как страна, которая твердо уверена: во взаимоотношениях с внешним миром безусловный приоритет принадлежит отстаиванию своих собственных интересов; их понимание вытекает из логики "естественного эгоизма", которая затмевает любые рассуждения о солидарности, ответственности, достоинстве и т.п.; в защите своих интересов силовое давление является не просто "нормальным", но зачастую и предпочтительным средством...
Упреки по поводу такого внешнеполитического кода неуместны, но его жесткая, наступательная и, тем более, вызывающая реализация как раз и способна создать о стране крайне неблагоприятное впечатление. Так произошло с отношением к США после 2001 г., когда возникший на волне солидарности и симпатий в связи с террористическими атаками потенциал поддержки американской политики оказался исчерпанным на протяжении всего лишь нескольких лет. Так может произойти сегодня и с Россией. Показательно, что, несмотря на усилия, предпринимаемые с целью создать позитивный образ страны за рубежом, тема недоверия и даже страха перед ней стала постоянной в западных средствах массовой информации. Сюда добавляется и негативная трактовка внутриполитических процессов в России.
Не удивительно, что на этом фоне оказываются возможными достаточно серьезные сбои. Это, к примеру, произошло во взаимоотношениях с Европейским Союзом, которые, между тем, не раз определялись как один из ключевых приоритетов российской внешней политики. Однако сторонам не удалось определить формат и начать переговоры по новому базовому документу между Россией и Европейским Союзом, который надо было бы подписать уже 2007 г. по причине истечения срока действия существующего Соглашения о партнерстве и сотрудничестве. Зависимость Европы от поставок энергетических ресурсов из России стала не фактором сближения, а источником растущих опасений с одной стороны и раздражения - с другой.
Эффективно использовавшаяся Россией в течение длительного времени политика опоры на индивидуальные связи со странами - членами ЕС в 2006 г. дала серьезный сбой. Исключительно выгодное (как полагали в Москве) предложение Германии выступить в роли главного партнера России по распределению в Европе газа было отклонено, равно как и идея создания трехстороннего энергетического альянса России, Франции и Германии. После чего двумя последними было подписано соглашение об энергетическом сотрудничестве, а Европейский Союз в целом приступил к разработке своей собственной энергетической политики. В известном смысле российская активность послужила одним из стимулов к намечающейся консолидации в европейском политическом пространстве, но не сделала Россию участником этой консолидации.
Между тем вероятность большего взаимодействия США с союзниками может привести к переформатированию международно-политической ситуации в Европе, что ставит Россию перед серьезными вызовами адаптации к новой обстановке, особенно значимыми на фоне стагнации в ее отношениях с Европейским Союзом. Усиление последнего как самостоятельного политического центра силы в условиях однополярного мира и американского лидерства не тождественно его консолидации в условиях возможного сближения с Соединенными Штатами. Это требует внесения существенных корректив в глобальную картину миру, в представления о возможных и желательных для России способах взаимодействия с ним.
Еще одним полем, на котором Россию ожидают серьезные вызовы в 2007 г., является постсоветское пространство. Здесь она столкнется с дальнейшей диверсификацией внешнеполитических устремлений партнеров по СНГ и проблемой "замороженных конфликтов". Развивая отношения с другими странами СНГ преимущественно на двусторонней основе, в 2007 г. Москва будет вынуждена также реагировать на наметившуюся тенденцию к образованию ими мини-коалиций "по интересам" - которые пока выявляются через попытки ослабить реальное или эвентуальное давление России, прежде всего в энергетической сфере.
Одним из ответов России на вызовы нового мира, обретающего все более многополюсный характер, становится формирование и/или углубление политических и торгово-экономических контактов, в ряде случае масштабных, с отдельными государствами в Азии, Африке, Латинской Америке (Вьетнамом, Индией, ЮАР, Венесуэлой). Курс на активное "возвращение России" на международную сцену за пределами ее непосредственного окружения очевидно, будет продолжен и в 2007 г.
На тактическом уровне может получить развитие и практика "больших разменов". Ее наглядным примером в 2006 г. стало сделанное В.Путиным на неофициальном саммите ЕС - РФ в Лаахти (Финляндия) заявление о поддержке Россией принципа уважения целостности государств - в контексте достигшего очередного своего пика российско-грузинского кризиса. Сигнал был послан через ЕС как США, так и Грузии - и услышан ими (в Тбилиси не только снизили тон полемики с Россией, но и пошли на кадровые перестановки в руководстве страны; в Вашингтоне внесли коррективы в позицию по обсуждаемой Советом Безопасности ООН проблеме Северной Кореи, а через некоторое время сняли последние возражения против вступления России в ВТО).
Применительно к 2007 г. неоднозначно складываются российские перспективы касательно международных организаций (в которых страна участвует или с которыми сотрудничает). Российский скептицизм в отношении ОБСЕ высказан более прямолинейно, чем когда-либо раньше, и это ставит под вопрос будущее данной структуры. В деятельности Совета Россия - НАТО возник определенный застой, и предпосылок для его преодоления в 2007 г. не просматривается. На этом фоне очевидным прорывом стал выход на финишную прямую к членству России в ВТО.
СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ АМЕРИКИ
Пейзаж после битвы
Победа демократов на промежуточных выборах в конгресс в ноябре 2006 года предопределяет многие важные особенности внешней и внутренней политики США в 2007 году. По сути дела, демократам удалось превратить эти выборы в своеобразный референдум относительно политики США в Ираке. Жесткая критика иракской войны стала главной предвыборной картой, которую успешно разыграли демократы, апеллируя к естественному чувству усталости большинства американцев от войны как таковой, и, что еще важнее, к их растущей уверенности в бесперспективности американского военного присутствия, которое не может остановить нарастающую в Ираке гражданскую войну и угрозу терроризма. Действительно, опросы общественного мнения накануне выборов показали, что 61 процент американцев выступают против войны в Ираке, а 56 процентов считают, что она сделала США более уязвимыми перед террористической угрозой. Это признал и президент Дж. Буш, заявив "Я осознаю, что многие американцы голосовали прошлой ночью для того, чтобы зафиксировать свое недовольство отсутствием прогресса в Ираке" (The Financial Times. November 9, 2006).
Новое соотношение сил между администрацией и конгрессом неизбежно приведет к необходимости вырабатывать по основным внешнеполитическим вопросам позиции, устраивающие как Белый дом, так и Капитолий. Иными словами, внешняя политика США будет иметь "двухпартийный" характер. При этом расхождение мнений будет происходить далеко не только между двумя партиями, но и между различными группами внутри каждой из них. В итоге, вполне вероятно возникновение сложных и нестандартных ситуаций, например, в результате формирования консервативной коалиции, состоящей из части демократических конгрессменов и их многих республиканских коллег. Кроме того, у победившей на выборах демократической партии (как, впрочем, и у администрации) нет пока ясной и глубоко проработанной позиции по большинству внешнеполитических вопросов. Нельзя исключать, что отставка Дональда Рамсфельда означает не просто тактический ход администрации, предназначенный для того, чтобы отвести от президента критику конгресса за фактический провал на Ближнем Востоке, но начало поиска новой стратегической линии, учитывающей уроки иракской войны.
В итоге, в 2007 году главные усилия как демократов, так и республиканцев, рассчитывающих на победу на президентских выборах 2008 года, будут сосредоточены на выработке новой или обновленной стратегической концепции американской внешней и военной политики. В центре внимания как практических ведомств, так и аналитиков, близких к обеим партиям, будут поиски решений наиболее острых проблем - ухода из Ирака, стабилизации в Афганистане, пресечения иранской ядерной программы и денуклеаризации КНДР. Важное место в повестке дня американской внешней политике будут, как и прежде занимать проблемы отношений с Китаем, с союзниками по НАТО, а также с Россией. Вероятно появление новой группы проблем, порожденных усилением левых тенденций в Латинской Америке, одним из проявлений которых стала победа сандинистов во главе с Даниелем Ортегой на выборах в Никарагуа. Это, бесспорно, усиливает радикальный антиамериканский блок, состоящий из Венесуэлы, Кубы и Боливии.
Основное внимание политических и академических кругов Вашингтона будет сосредоточено в 2007 году, с одной стороны, на предвыборных комбинациях, а с другой - на анализе мировой ситуации, результатов и последствий американской политики в предшествующие годы. Поэтому можно ожидать, что внешняя политика США будет иметь во многом пассивный характер, стремиться, прежде всего, не допустить обострения существующих и появления новых острых проблем. Лидеры демократов будут, естественно, резко критиковать конкретные ошибки и провалы внешней политики республиканской администрации, но вместе с тем в массе своей будут занимать острожные позиции по принципиальным, стратегическим проблемам, особенно когда эти проблемы затрагивают интересы влиятельных государственных ведомств и крупных корпораций. Так, Хилари Клинтон, одна из наиболее очевидных и вероятных претендентов на пост президента от демократической партии, в свое время голосовала за войну в Ираке и всячески стремится укрепить свои отношения с американскими военными. Да и в целом, лидеры демократов понимают, что в случае победы в 2008 году решение тяжелейших проблем ляжет на их плечи, тогда как реальных рецептов такого решения у них нет и, по крайней мере, еще в течение нескольких месяцев не будет.
Вместе с тем нельзя исключать, что в условиях приближающихся президентских выборов Белый дом может пойти на неожиданные радикальные акции в отношении иракской или иранской проблемы с тем, чтобы переломить настроения избирателей и выбить важные козыри из рук демократов.
Возможно, хотя пока и маловероятно, нарастание в США своего рода "иракского синдрома", аналогичного в чем-то вьетнамскому синдрому, поразившему Соединенные Штаты в 70-е годы после проигранной войны в Юго-Восточной Азии. В этом случае в США усилятся изоляционистские настроения, главное внимание будет уделяться обеспечению внутренней безопасности, созданию эффективной противоракетной обороны и другим мерам, призванным оградить американское общество от внешних угроз и проникновения исламских и левых террористических элементов. Активность США, в том числе военно-политическая, на мировой арене может заметно снизиться. В результате международная безопасность может ослабнуть. Несмотря на фактический провал в Ираке, Соединенные Штаты являются сегодня единственной державой, способной с помощью военной силы разгромить экстремистские режимы, создающие реальную угрозу мировому сообществу на глобальном или региональном уровнях.
Ирак
Ирак останется в 2007 году главной внешнеполитической проблемой США. До тех пор, пока не будет найден выход из иракской ситуации, у Вашингтона не будет ни политических, ни военных ресурсов для того, чтобы всерьез подойти к другим, не менее важным и острым вопросам, стоящим перед Америкой на мировой арене. Между тем, количество таких вопросов увеличивается. В южных провинциях Афганистана укрепились и активизировались не разгромленные до конца в 2001-2002 годах группировки талибов и ячейки аль-Каиды. Израиль не смог разгромить одну из наиболее опасных ближневосточных террористических организаций - Хизболлу. Иранское руководство демонстративно продолжает ядерную программу. Наконец, ядерное испытание в КНДР чревато серьезным осложнением обстановки в Северо-Восточной Азии.
Президент Дж. Буш отрицает возможность принципиальных изменений американской политики в отношении Ирака. Однако симптоматично, что в середине ноября 2006 года Белый дом распорядился свести воедино аналитические разработки и предложения, готовящиеся или уже подготовленные различными правительственными ведомствами и представить президенту обобщенный обзор ситуации в Ираке и возможностей ее решения. Серьезное внимание привлекает деятельность "исследовательской группы" по Ираку, которую возглавляют один из патриархов американской внешней политики, близкий к отцу нынешнего президента Джеймс Бейкер и видный деятель демократической партии Ли Гамильтон.
В настоящее время в США нет недостатка в предложениях относительно решения иракской проблемы. Однако все они, по сути, сводятся к нескольким следующим вариантам. Первый - уход из Ирака. Этот вариант довольно популярен среди лидеров демократов, хотя его не исключают и в близких к нынешней администрации кругах. В частности, Фред Икле, идейный наставник многих нынешних сторонников жесткой линии в области обороны и безопасности, член Комиссии министерства обороны по вопросам оборонной политики, заявил, например, что "огромные и невероятные ошибки в Ираке могут привести к тому, что нам придется оттуда уйти. Однако, если мы сможем уйти правильно, то это не сделает США более уязвимыми, но может ухудшить положение наших джихадистских противников, убивающих друг друга" (The Financial Times. Nov. 24, 2006). В этой позиции есть своя логика, поскольку после ухода войск международной коалиции из Ирака столкновения радикальных суннитских и шиитских группировок усилятся. В итоге экстремисты с той и с другой стороны истощат свои силы в кровопролитной борьбе друг с другом, а умеренные, ориентирующиеся на США круги усилят свое влияние и смогут взять ситуацию под контроль.
Другой вариант - раздел Ирака на три государства: суннитское в центре страны, шиитское на юге и курдское на севере. Его поддерживает, в частности, видный американский политик Джозеф Байден. Для многих американцев эта идея является весьма привлекательной, поскольку позволит быстро вывести войска из Ирака. Вместе с тем, результатом раздела страны будет существенное обострение гражданской войны, массовые этнические (точнее - этно-религиозные) чистки. Острота ситуации будет усугубляться борьбой за районы нефтедобычи, сосредоточенные, главным образом на юге и на севере страны. Существенно изменится вся стратегическая архитектура региона.
В случае появления де-юре независимого Курдистана, он, скорее всего, станет центром притяжения для курдов, проживающих в Турции и Иране. Такой сценарий, соответственно, вызовет серьезное сопротивление главного американского союзника в регионе - Турции. Многие считают, что может заметно усилиться влияние Ирана в южной, населенной шиитами части бывшего Ирака, что никоим образом не соответствует интересам США. Одним из наиболее влиятельных противников такого варианта, как и ухода США из Ирака выступает ЦРУ, аргументируя это тем, что, во-первых, в результате в западном Ираке будет создана мощная база международного терроризма радикального исламского толка, а во-вторых, резко усилятся позиции Ирана в условиях, когда военная операция против Ирана может обрести реальные очертания. Правда, шиитские лидеры южного Ирака совсем не обязательно захотят превращаться в тегеранских наместников или марионеток. В этом случае они могут оказаться полезными США в последующих операциях против Ирана.
Третий вариант, за который выступает сегодня американское военное ведомство и часть политической элиты - не уход из Ирака, а усиление американского военного присутствия. Предлагается развернуть в Ираке дополнительно около 20 тысяч военнослужащих, укрепить институт американских советников в формируемой иракской армии и силах безопасности, передислоцировать наиболее боеспособные иракские части и войска международной коалиции в районы самых острых столкновений. Усиление военной компоненты операции в Ираке, как считают многие американские политики и аналитики, должно сопровождаться наращиванием политических усилий. При этом все чаще говорится о необходимости привлечения к решению иракской проблемы Сирии и Ирана - правда, в рамках широкой международной конференции или иной многосторонней структуры, с тем, чтобы избежать прямых официальных переговоров с режимами, относимых Вашингтоном к числу наиболее одиозных и опасных международных субъектов.
Впрочем, по некоторым сведениям, попавшим в прессу, американское руководство может попытаться найти некое комплексное решение иранской и иракской проблем: согласиться на приемлемый для Тегерана вариант решения иранской ядерной проблемы в обмен на содействие со стороны Тегерана стабилизации в Ираке. Неясно, правда, в какой мере иранское руководство способно эффективно воздействовать на иранские шиитские экстремистские группировки с тем, чтобы убедить их отказаться от насильственных методов политического противоборства.
Нельзя исключать, однако, и совершенно иной вариант: формированный уход США из Ирака, поскольку гражданское насилие и хаос в этой стране сами по себе не несут им прямой угрозы и концентрация ресурсов для силового решения иранской проблемы, причем "по максимуму": ликвидация не только иранского ядерно-ракетного потенциала, но и исламского режима, что могло бы кардинально изменить в пользу США и умеренных арабских режимов всю стратегическую структуру Ближнего Востока.
Иран
Глубокая вовлеченность США в иракскую головоломку существенно сокращает возможности Вашингтона активно противодействовать осуществлению иранских ядерных амбиций. Линия США в отношении иранской проблемы в 2006 году существенно изменилась. Белый дом готов к серьезным переговорам с иранским руководством, хотя и в составе группы государств, и к реальным уступкам. Вашингтон занял сравнительно умеренную позицию по вопросу о санкциях, которые должны были быть введены против Ирана, не подчинившегося решению Совета Безопасности ООН и не прекратившего обогащение урана.
Можно предположить, что главным, фактором этой линии является неготовность к военному решению. Нынешняя администрация чувствует себя недостаточно уверенно для того, чтобы в сложившейся ситуации начать еще одну большую войну на Ближнем Востоке. При этом необходимо выработать такие стратегию и тактику ведения войны, которые свели бы к минимуму возможность иранского "ассиметричного ответа". И, наконец, Вашингтон понимает, что необходимо предельно тщательно готовить не только военную, но и политическую сторону операции. Все это требует немалого времени. В этих условиях, военная операция против Ирана в 2007 году представляется маловероятной.
Тем не менее, для Соединенных Штатов ядерный Иран неприемлем ни при каких обстоятельствах. Поэтому в 2007 году американская стратегия, скорее всего, будет состоять в том, чтобы максимально замедлить осуществление иранской ядерной программы, используя дипломатические и экономические рычаги, действуя в рамках МАГАТЭ, ООН, "группы восьми" и других международных организаций, а также на двустороннем уровне. Важным направлением американской политики может стать поддержка тех элементов в иранском истеблишменте, которые готовы к компромиссному решению проблемы. Можно также с уверенностью предположить, что будет продолжаться разработка планов военной операции против Ирана, подготовка военных и политических плацдармов для этой операции, в том числе на Ближнем и Среднем Востоке, в Пакистане, а также в каспийском бассейне.
