8 июля 1853 года эскадра коммодора Перри вошла в залив Эдо и поставила ультиматум стране великой культуры. Культуре, где степень жертвенности правящего класса самураев была выше, чем в любом другом человеческом обществе. Однако самураи самураями, а четыре корабля Перри превзошли своей мощью всю береговую артиллерию сегуна.
Япония сделала свои выводы из столкновения с западной цивилизацией. Она не стала прикрываться кодексом бусидо от реальности - и спустя полвека после коммодора Перри взяла реванш в Цусиме.
В 1898 году в Китае вспыхнуло восстание боксеров. Боксеры боролись против проклятых западных варваров с помощью древних национальных традиций. Их вожди ударом кулака сметали вражеские армии, были неуязвимы для пуль и ночами летали над вражескими городами Лондоном и Парижем, сея чуму. Проклятые западные варвары в то время еще не знали о великих кудесниках из монастыря Шаолинь и спокойно перестреляли "неуязвимых" ихэтуаней. Острое неприятие западной цивилизации отбросило Китай на обочину истории, с которой он выбирается только сегодня.
С начала промышленной революции любая неевропейская страна имела всего два способа ответить на столковение своей культуры и западной цивилизации. Один способ был тот, по которому пошла Япония, - путь учебы у Запада. В учебе нет ничего позорного - ученики часто превосходят учителей. Другой путь был категорическое отрицание, возврат к устаревшим формам деспотизма (нередко в обертке маргинальной для Запада идеологии), истерический крик: "Мы вашу блоху подкуем".
Блоха обыкновенно оставалась неподкованной, "третий путь" упирался в тупик, и приходилось идти туда, куда указывали пушки коммодора Перри, - только на полтораста лет позже.
Начало XXI века стало временем глобальных и радикальных перемен в геополитике. Перемены совершаются так быстро, что повергают в тяжелый психологический шок и обывателей, и политологов.
XXI век - это возрождение Китая как сверхдержавы; это уход Европы на пенсию и окончательная утрата ею роли политического и культурного флагмана, ярко, кстати, выражающаяся в фигурах президентов и премьеров, которые на посту глав государств решают свои личные проблемы. Это распад мусульманского мира на две части: одна, идущая по пути модернизации, и другая, следующая путем ихэтуаней, которых в данном случае называют шахидами. (Интересно, что страны второй группы, как правило, страны нефтяной халявы. Хотя нет правил без исключений (вроде Дубая), и это плачевно, что для массового обывателя "исламский деятель" - это террорист бен Ладен. А не покойный шейх Зайед, создавший чудо ОАЭ.)
В этом меняющемся мире роль США как сверхдержавы близка к закату. И вовсе не из-за уверенности президента Буша в том, что у него Всевышний - на местной линии, а просто потому, что такое количество учеников - включая Китай, Индию, Индонезию и пр. - скоро совокупно превзойдет учителей.
Место страны в этом мире будет определяться тем, как она ответит коммодору Перри. Позиция Кремля по этому вопросу уже ясна. Мы хотим быть энергетической сверхдержавой и наращивать оборонную мощь.
Позиция эта, конечно, вызывает массу вопросов.
Например: имея вдвое больший объем ВВП, чем Россия, СССР тратил на оборону, по некоторым подсчетам, 80% ВВП. Чтобы сейчас "в абсолютных цифрах" сравняться с США, сколько будем тратить? 160%? Где деньги займем - у "Дрезднер банка"?
О каком качестве наших новых столпов оборонки можно говорить, если выясняется, что новоназначенного главу "Алмаз-Антея", г-на Игоря Климова, убили в ходе разборки за мелкий банкротный заводик? Как новые ядерные подводные лодки помогут нам на Кавказе? Неужели они смогут проплыть по речке Терек?
И вообще, как это - продавать сырье, производить 1,2% мирового ВВП и на основании этого быть сверхдержавой? Что, Бруней - сверхдержава?
Но нужды нет. Каждый, кто послушает программу "Время", может быть уверен, что мы не менее могущественны, чем ихэтуани. Мы неуязвимы и победоносны, мы снова на равных говорим с США, и наши колдуны по ночам летают над вражескими городами и могут сеять на них смерть, мор и ракету "Булаву". Приятно спать и видеть во сне программу "Время". Пробуждение будет неприятным.
