Всего за год Россия сползла в коррупционном рейтинге "Трансперенси Интернешнл" с 90-го на 126-е место. А по данным фонда ИНДЕМ, рынок коррупционных услуг, составлявший в 2001 году треть бюджета страны, теперь составляет 2,5 бюджета. Он вырос с 36 до 316 млрд долл., то есть почти в десять раз. Некоторые сегменты рынка росли еще быстрее: так, рынок услуг по уклонению от армии вырос с 13 млн долл. до 354 млн.
Рискну заявить, что все, что написано "Транспаренси Интернешнл" и фондом ИНДЕМ, суть полная клевета. Коррупции в России нет.
Вообще.
И я берусь это доказать.
Первое. Коррупция - это уголовно наказуемое преступление. Я утверждаю: за последние пять лет в России не посадили ни одного человека за вымогательство или злоупотребление служебным положением.
Нет-нет. Иногда людей сажали. Из-за того, что кому-то понадобилось их место. Или потому, что их враги занесли за их посадку деньги. Но я утверждаю: ни одного чиновника в России не посадили потому, что он дал взятку.
Второе. Коррупция - это когда чиновник за деньги продает какую-то услугу.
Например: человек совершает преступление, на него заводят уголовное дело, он дает взятку, и дело закрывают. Но в России теперь не так. У нас человек совершает преступление, дает взятку, на него закрывают дело, а через неделю открывают снова, потому что следователю захотелось больше. То есть никакой услуги не продается.
Коррупция - это когда ты платишь, допустим ментам, и получаешь "крышу". А сейчас человек платит ментам, а потом на него наезжает прокуратура. Он бежит к "крыше" и слышит в ответ: "Это твоя проблема". - "Но я же вам плачу!" - "Нам ты платишь, чтобы мы на тебя не наезжали".
Третье. Коррупция - это всегда вещь непубличная.
А что мы видим в последнее время в России?
Траулер-браконьер, прихватив с собой парочку иностранных инспекторов, удирает в родные воды, где ему навстречу выходят погранцы. Такие вещи случались всегда два-три раза в год, и всегда погранцы с радостью ждали коллегу с оттопыренными в предвкушении карманами. Но впервые действия погранцов пиарят по телевизору.
Банкир Веремеенко неведомо как покупает колхоз "Новый путь" и начинает строить на его землях элитный поселок. Но вот проблема: на том месте, где банкир, согласно своему же интервью журналу "Форбс", хочет разместить элитный яхт-клуб, уже стоят небогатые домики дачников из поселка Екатерининские Валы. Казалось бы, дачников лучше выгонять тихо. Но нет - на их выселение приглашают телекамеры, и бесстрашный борец за экологическую чистоту г-н Митволь грозит дачникам арестом их московских квартир, буде они не подчинятся приставам.
На должность губернатора Камчатки претендует известный рыбопромышленник Олег Кожемяко, долгое время друживший с полпредом Пуликовским. Казалось бы, эти двое должны договариваться без посторонних глаз и ушей. Но... что-то не сложилось, и Пуликовский делает сенсационное заявление: он бы хотел видеть губернатором Камчатки Виктора Вексельберга. Это как если бы с аукциона продавали деревенскую лачугу и для поднятия цены объявили, что только что на аукцион зашел Билл Гейтс.
Чиновник, разоряющий бедняков в интересах богача, бюрократ, торгующий постом губернатора, начальник погранслужбы, сросшийся с браконьерами, - во всех странах они боятся публичности, как вампир - солнечного света. Потому что они занимаются коррупцией. И только в России то, чем они занимаются, публично называется защитой родных берегов, борьбой за чистоту природы и укреплением вертикали власти.
Собственно, к этому я и веду. У нас не коррупция - у нас особый уклад. Нельзя же, например, называть коррумпированным родовое общество только потому, что в нем вождь Тегусигальпа всегда принимает сторону своих родственников и требует со своих подданных подарки. Это не коррупция - это такой общественный строй.
Вот и у нас строй особый.
Ни в коем случае не родоплеменной, потому что родственников у нас иногда защищают, а иногда продают.
Я бы назвала его ультрарыночным, потому что в нашем обществе товаром является то, что в рыночных обществах обыкновенно не продается. Что там родичи, суды или налоги! За деньги отпускают кого угодно: даже участников терактов. После чего недостача террористов восполняется выстрелом в голову любому безденежному бродяжке.
Это не коррупция. Это такой уклад. Насколько этот уклад жизнеспособен и насколько он совместим с постиндустриальной экономикой, судить читателям.
