К мафиози и коррупционерам он относился как к недоумкам
Мы подготовили к изданию книгу Юры Щекочихина и о Юре Щекочихине.
В нее войдут главы незаконченной повести Ю.Щ. "Тютчев нашелся", его мемуары "Однажды я был...", открывающие то, что осталось за пределами острых газетных публикаций-расследований легендарного журналиста, и воспоминания друзей и коллег Щекоча, в которых - и боль утраты, и радость прожитых рядом лет.
Сегодня публикуем текст ведущего рубрики нашей газеты и депутата Мосгордумы Евгения Бунимовича.
...Почти полчаса простояли мы тогда с женой на промозглом переделкинском перекрестке, вглядываясь в каждую проезжающую машину и вяло поругивая Щекоча. Договорились накануне, что Юра на своем лимузине подбросит нас до Москвы, и где же он?
Тут напротив нас притормозила черная "Волга". Мы было бросились к ней, но Щекоч сквозь стекла, увы, не просматривался...
- Не знаете, где здесь живет этот депутат хренов, как его, - заорал нам водитель, доставая мятую бумажку, - Щеко? Чико? Щихин? Битый час тут круги нарезаю...
- Знаем, конечно, знаем, - радостно закивали мы в ответ, - давайте, мы сядем к вам в машину и все покажем.
Подъезжая к даче, мы увидели сиротливо торчащего у калитки Щекоча. Оказалось, "Волга" трижды пролетала мимо, но водителю и в голову не могло прийти, что этот отсыревший предрассветный субъект и есть депутат Государственной Думы Российской Федерации Ю.П. Щекочихин, зампред Комиссии по безопасности.
Все в нем было не так.
Вид - непрезентабельный, даже когда купил наконец положенные костюмы и галстуки. Речь - захлебывающаяся, заикающаяся. Фамилия и та - длинная, нетоварная, сплошные шипящие-свистящие... Чего только с этой фамилией не вытворяли! После премьеры его пьесы критики ехидничали: ишь, Щеко-Чехов нашелся... Американские конгрессмены языки ломали, созвучия подбирали, остановились на чем-то вроде Чикен-чикен... Посол французский вздыхал с облегчением, когда удавалось произнести без запинки: бонжур, мсье Chtche-ko-tchi-khine! Будто по переделкинским ухабам проехал и в канаву не свалился.
Щекоч так и остался мальчишкой. Рано поседел, но так и не вырос, не повзрослел, так и не догадался, что хрестоматийная школьная сентенция про то, что если плохие люди объединяются, почему бы и хорошим не объединиться, - это всего лишь цитата, худлит, граф Толстой...
Всю жизнь Щекоч упрямо пытался объединить хороших людей. У него было какое-то бесконечное число друзей. В сотый раз знакомя всех со всеми, он каждого представлял как самого лучшего, самого удивительного. Конечно, зачастую это было не совсем так. А то и совсем не так. Но даже не самые удивительные возле него старались быть хоть как-то поумнее, почестнее, попорядочнее...
Он был открыт миру - настежь. Легендарный журналист, занимавшийся расследованиями чиновничьей коррупции и мафиозных разборок, то бишь понятно какими делами и людьми, он рассказывал о них с искренним и веселым изумлением, как о персонажах театра абсурда, как о бедных недоумках, которые чего-то самого главного в этой жизни не поняли.
Однажды все в том же Переделкине, в писательском доме, на балконе у Юлия Кима мы, как обычно, больше пили, чем ели, говорили не помню о чем. И вдруг Щекоч что-то вспомнил и воскликнул:
- Слушай, это же классная идея у нас в "ЯБЛОКЕ" возникла - выдвинуть тебя на выборах в Московскую Думу!
- Юра, совсем у тебя госдумовская крыша съехала, - отвечал я с нетрезвой укоризной, - во-первых, я сроду ни в какой партии не состоял, а главное - нет в Москве никакой Думы. Была, кажется, в музее Ленина заседала, но это до 17-го года. А сейчас, как его, Моссовет...
Через пару дней, когда мы вернулись в Москву, Юра позвонил с благой вестью: ему поставили телефон! Вице-премьер (забыл, какой) хотел срочно с ним связаться, оказалось - нет телефона. Тут и кабель уложили, и телефон установили. И еще Щекоч сообщил, что все он правильно сказал - есть в Москве Дума, и меня туда выдвигают, и надо, конечно, идти.
В ответ я завел какие-то интеллигентские банальности. И вдруг осекся. Кому говорю про то, что политика - грязное дело, дело ловких и корыстных людей? Щекочу?
Мы оказывались рядом в самых разных обстоятельствах - рабочих, журналистских, политических. Но помнится, а то и снится Щекоч переделкинский.
Вот мы с женой снова вырвались в местный дом творчества на выходные. А тут еще в гости к нам приехала француженка Анн. Пошли, естественно, по пенатам и мемориалам - к Пастернаку, к Чуковскому, к Окуджаве. Проходим мимо Юриной избушки. Зайдем? Ну что ты, Анн, к нему можно без звонка.
У Щекочихина, как всегда, во дворе застолье. Встает из-за стола, радостно идет к нам. Одет решительно и строго: трусы, галоши и ремень - как написал поэт по другому, но близкому поводу. Сегодня у Щекоча борщ! Разумеется, ни одного обыкновенного овоща в щекочихинском борще нет и быть не может - у каждой луковицы своя удивительная история.
Наша француженка подвигает Щекоча на новую бутылку красного, новые рассказы и подвиги.
Вдруг он оборачивается ко мне: "А ты сказал Аннушке, что я вообще-то депутат, человек государственный?".
- Знаешь, Щекоч, мы Анн тоже не на помойке нашли, - отвечаю ехидно, - разрешите представить: мадам Анн Дюрюфле, атташе по культуре французского посольства.
Общий хохот. Пристыженный Щекоч, который раз в жизни не выдержал, распушил-таки павлиний хвост перед очаровательной француженкой, хохочет громче всех. И открывает новую бутылку красного вина, у которой, естественно, своя удивительная история...
Прощаемся, уходим. Анн поражена, говорит, что у них во всей Франции таких фантастических людей, таких депутатов нет, не бывает, быть не может. Да и в России, как ей казалось...
Анн права. Таких, как Щекоч, нет, не бывает и быть не может.
И не будет.
http://novgaz.2u.ru:3000/data/2004/17/43.html
15.03.2004
Док. 299388
Перв. публик.: 15.03.04
Последн. ред.: 03.05.07
Число обращений: 402
Бунимович Евгений Абрамович
|
