Ирина Бороган: Солдаты действующей резервацииНазад
Ирина Бороган: Солдаты действующей резервации
Изоляция сектора Газа может привести к появлению экстремистов, которым нужна не Палестина, а исламский халифат
Сегодня сектор Газа все больше выходит из-под контроля. Уже полгода прошло с того момента, как исламистская партия "Хамас" победила на выборах либеральную и светскую ФАТХ, что вызвало резкую реакцию мирового сообщества: счета Палестинской автономии были заблокированы, а граница с Израилем закрыта - палестинцы не могут ни въехать в сектор, ни выехать из него. Отрезок земли длиной 54 километра и шириной 14, на котором живут 1,4 миллиона человек, постоянно атакует с воздуха израильская авиация, а в города и села заходит спецназ.
Стабильности не добавляет и внутрипалестинское противостояние: да, ФАТХ проиграла выборы, но вся верхушка "Хамас" оказалась в израильских тюрьмах. В спецслужбах по-прежнему сидят люди президента Махмуда Аббаса, лидера ФАТХ, что заставило "Хамас" в ответ создать при МВД собственные вооруженные отряды, которые тут же сцепились с третьей силой - могущественными кланами контрабандистов. А теперь, после решения о роспуске правительства, ситуация может еще больше запутаться.
В прошлом репортаже из палестинского села Силат-аль-Хартия на Западном берегу реки Иордан, где живет семья наставника бен Ладена, мы писали о тех, кто хотел бы создать исламский халифат. На фоне глубокого политического кризиса подобные идеи уже находят понимание, и прежде всего в секторе Газа. В марте президент Палестины Махмуд Аббас заявил, что в секторе впервые появились люди "Аль-Каиды".
Для того чтобы понять, что происходит в секторе, мы и объехали его территорию с севера на юг - от блокпоста Эрец до города Хан Юнис.
Слева над блокпостом "Эрец", который надо преодолеть, чтобы попасть в сектор Газа, висит вертолет. Через секунду он отстреливает восемь ракет, но ни характерные звуки, ни само зрелище не вызывают никакого интереса у израильских солдат - привычка. Блокпост, по размерам больше похожий на военную базу, пуст: кроме нас и двух дипломатов, никого нет: уже около трех месяцев с момента захвата "Хамас" капрала Гилада Шалита сектор закрыт почти для всех палестинцев. Несколько вопросов, и нас отпускают.
- Enjoy Gaza, - пожелала напоследок девушка в военной форме.
Идем к железным барьерам в надежде, что сейчас окажемся на той стороне. Но через 30 метров безлюдного коридора раздается металлический голос из ниоткуда: "Стоять". Вертишь головой, пытаясь обнаружить, где сидит этот Гудвин, подающий команды. Понимаешь - никого нет, последний израильский солдат остался за закрывшейся дверью. Голос не унимается: "Войдите внутрь". Перед нами стеклянная центрифуга вроде тех, на которых тренируют космонавтов, только со сканерами. "Расставьте ноги. Поднимите руки вверх и ждите. Вы пошевелились, стойте ровно". Тем же порядком под управлением невидимки проходим аппарат для досмотра сумок и рамки металлоискателя.
Вроде разрешают идти - но куда? В конце концов попадаем на шоссе, закрытое по бокам и сверху - фактически туннель. Так в абсолютном одиночестве шагаем 50 метров, 100... Метров через двести у железных ворот откуда-то сверху опять раздается голос: "Стоять!". Автоматически поднимаем голову - сквозь прострелы в крыше (последний раз палестинцы атаковали блокпост в январе прошлого года) видно небо. До блокады этот путь проделывали ежедневно 3-4 тысячи человек.
Когда в конце тоннеля мы увидели палестинских офицеров, пьющих чай под треньканье старенького магнитофона, очень обрадовались - живые люди.
Вышли на улицу - справа висит аэростат, с него ведется наблюдение за всем сектором Газа. Человек, который должен был нас встретить, задерживался, потому что после вертолетного обстрела подъезжать к блокпосту с палестинской стороны очень опасно. За неделю до нас израильская авиация обстреляла джип агентства Reuters, а потом военные пояснили, что журналисты сами вызвали подозрения, поскольку ехали к месту проведения очередной спецоперации израильской армии.
Собственно говоря, понять можно: красные крыши по ту сторону границы - израильское село, в которое периодически летят кассамы*.
- Куда стрелял вертолет? - спрашиваем у палестинцев, торгующих в ларьке.
- Тут рядом, в Бейт-Хануне, разбомбили дом, погибли двое жителей, - спокойно поясняет мужчина, показывая куда-то в сторону. Потом армия Израиля заявила, что в этот день в результате спецоперации были убиты активист "Хамас" и его сын, трое палестинцев ранены.
"Купить М16 здесь проще, чем молоко"
В городе Газа, как и во всем секторе, едва ли не главное транспортное средство - ослики. На них ездят и дети, и взрослые. Медленно, конечно, но здесь никто особенно не торопится. На дорогах не так часто встретишь грузовик, как какого-нибудь упрямого осла, своей телегой перегородившего пол-улицы.
Уже полгода работникам государственных учреждений, больниц и школ не платят зарплату, те в знак протеста бастуют. А большинство не занятых в частном бизнесе стали безработными. Все счета Палестинской автономии блокированы, и сюда не поступает ни копейки ни из Израиля, ни из Европы. Так палестинцы расплачиваются за победу "Хамас" на выборах.
Зная об этом, мы думали, что увидим толпы голодных детей, клянчащих милостыню у иностранцев, столкнемся с печальными последствиями массовых эпидемий и разрухой. К счастью, до этого еще не дошло, хотя кое-где валяются кучи мусора, иногда в нос шибает гнильем, но в целом в городе удается поддерживать относительный порядок, во многом благодаря поддержке ООН. До сих пор работающие школы и больницы - ооновские, на мусороуборочных машинах тоже значок UN.
В порту Газы все корабли на причале, в море выходят только рыбацкие лодки. Местный парнишка показывает нам завалившееся набок судно с большой пробоиной в корме - несколько лет назад израильтяне заподозрили, что на его борту может быть оружие, и подбили ракетой.
Несмотря на признаки запустения, недостроенные шикарные отели и закрытые рестораны, набережная Газы прекрасна, а на песчаных пляжах ветер шатает никому не нужные зонтики. В ресторане Аl Salam мы одни. "Раньше надо было столик заранее заказывать, а теперь мне пришлось свой рыбный магазин закрыть, денег-то ни у кого нет", - жалуется хозяин заведения.
С темнотой улицы пустеют - по ночам стреляют, и не только изральские вертолеты. Когда через полчаса мы привыкли к вертолетному гулу, заглушавшему шум моря, раздалась очередь крупнокалиберного пулемета. "На дискотеке гуляют", - пояснил нам официант.
Приезжающие в Газу журналисты обычно останавливаются в отеле El Deira, единственном, где нет перебоев с элекричеством. В мае боевики "Хамас" устроили здесь перестрелку с людьми Махмуда Аббаса, а в марте отсюда похитили трех журналистов - из Франции и Южной Кореи, через несколько дней, слава богу, отпустили. Сейчас здесь, кроме нашего, занят только один номер. После похищения двух журналистов американского телеканала Fox News желающих освещать обстановку в блокированном со всех сторон секторе стало еще меньше. В ресторане отеля некоторые столики заняты жителями Газы. Это единственное место, где мы встретили женщин с непокрытой головой и обнаженными руками.
В тот же вечер мы сидим при свете свечи в гостях у местного активиста ФАТХ (электричество постоянно отключают). Он поясняет: "Газа находится как раз между Африкой и Азией, это уже столетия главный пункт контрабанды между континентами. Сейчас тут молоко достать труднее, чем автомат. М16 можно за две тысячи долларов купить, а М15, укороченный вариант, - за полторы. Если есть деньги, то можно любую группировку тут сколотить без проблем. Неделю назад в городе прошла демонстрация "Хизб-ут-Тахрир"** с требованиями создать исламский халифат. А до этого мы вообще не знали, что они у нас есть".
Минимум стабильности
Здание в форме корабля, огороженное блокпостами, - это штаб-квартира Службы общей разведки (одной из главных спецслужб Палестинской автономии). Смотрится фешенебельно даже по московским меркам. После дежурных жалоб на бездействие России на Ближнем Востоке бригадир спецслужбы Мухаммед аль-Массри переходит к сути:
- Ситуация, когда мы не получаем денег, а граница блокирована, очень удобна для экстремистов и дает им возможность привлечь к себе людей. Поскольку сейчас не платят зарплату, мы можем задействовать только 50% сотрудников. Это позволяет обеспечивать минимум стабильности в секторе Газа. Когда люди видят, что у нас горит свет, они понимают: ситуация под контролем. Но со стороны "Хамас" сейчас нет никакого политического управления. И в такой обстановке ни ФАТХ, ни "Хамас" не могут контролировать сектор полностью.
- Как вы оцениваете шансы исламистов при таком вакууме власти?
- Если все будет продолжаться так же, в конце концов появятся новые политические силы. Если же вы имеете в виду "Аль-Каиду", то ее сейчас в Газе нет, но ее идеи уже появляются, и весь мир должен помочь пресечь эти идеи в самом зародыше.
- А "Хизб-ут-Тахрир"?
- Как вы знаете, "Хизб-ут-Тахрир" не ведет военной деятельности, у них нет оружия. Но мы помним, что они дважды обвинялись в покушении на президента Пакистана Мушараффа, а в 2005-м премьер Блэр посчитал их причастными к планированию военной операции в Великобритании. Но мы, палестинцы, контролируем ситуацию.
Однако тон бригадира сразу меняется, как только он слышит, что мы собираемся посетить лагерь беженцев в Хан Юнисе. Нас пытаются отговорить, ссылаясь на то, что обстановка там напряженная, утром была перестрелка. Не убедили.
На выезде из Газы встречаем два кортежа. Первый состоит из нескольких "шестисотых" под охраной пяти джипов (один из них даже с установленным на турели крупнокалиберным пулеметом ДШК) - это на Западный берег через Эрец отправился президент Махмуд Аббас. Кстати, для простых палестинцев этот путь закрыт: чтобы попасть на Западный берег, им приходится объезжать кругом - через Египет и Иорданию. Второй кортеж - из трех подержанных "Мерседесов" - председателя правительства от "Хамас" Исмаила Хания. Он родился в лагере беженцев "Шати" в Газе и, как считают люди, не забыл своего происхождения.
Шоссе Саладина бежит среди каких-то развалин. Это все, что осталось от израильских поселений. Бойцы "Танзим" (боевое крыло ФАТХ), которые охраняют опустевшие земли, говорят нам, что израильтяне, уходя, разрушили все здания и перепахали почти все посадки, за исключением тех, за которые заплатила ООН. Но там обрезали систему орошения, поэтому манговые деревья все равно высохли.
Инкубатор ненависти
Хан Юнис - это город, где бои идут каждый день. Если здесь не проводит операцию израильская армия, то "Хамас" выясняет отношения с кланами или мелкие вооруженные группы разбираются между собой. Именно здесь в январе захватили в заложники итальянца, тогда же взорвали клуб сотрудников ООН. Знаменит Хан Юнис огромным лагерем для беженцев, в котором живут 75 тысяч человек.
У лагеря - толпа мужчин, хоронят члена "Хамас", погибшего утром, и нам приходится ехать в объезд. На перекрестках дежурят мужчины в черных масках и синем камуфляже - это бойцы executive forces "Хамас".
В офисе Службы общей разведки, куда мы заехали за проводником, ее командир страшно обрадовался, узнав, что месяц назад мы были в Бейруте: "Какой красивый город, как мне там нравилось... Я воевал там в 80-е". Он оказался не первым ветераном ливанской войны, которого мы встретили в Газе.
От блокпоста, отделявшего палестинский лагерь от израильского поселения, сейчас почти ничего не осталось. Еще бы: все время его существования с палестинской стороны в него летели камни - и не только, а в ответ солдаты открывали огонь. Алаа, молодой парень, живущий в лагере Хан Юниса, был ранен здесь три раза: в 10 лет, в 15 и год назад в 26. Зачем поселение построили в такой близости от лагеря, превратив в идеальный инкубатор ненависти, непонятно.
Зато понятно, почему люди, выросшие здесь, уходят воевать, в том числе и далеко за пределы сектора Газа. Мадам Ахлям, усталая женщина 46 лет в черном, живет в лагере с рождения: "Работы нет, и никто, кроме Аллаха, мне не помогает. У меня только один ребенок (огромная редкость для палестинцев, у которых 10 детей - норма), потому что мой муж погиб в 1990 году. Он погиб в Ираке".
Между Хан Юнисом и Газой - островок ухоженной мирной жизни с постриженным газоном, это кладбище британских солдат, павших во время Первой мировой. На одном из надгробных камней - звезда Давида. Это могила рядового королевских фузилеров С. Розенберга, погибшего 21 октября 1918 года. С мертвыми здесь не воюют.
Символы поколения Next
Двор генерального секретаря ФАТХ в секторе Газа Ахмада Халеса весь увешан плакатами, на многих - символика "Бригад мучеников аль-Аксы" ***.
"Это - Хассан аль-Мадхун (лидер "Бригад мучеников аль-Аксы" в Газе, убитый в ноябре 2005 года в одной машине с активистом "Хамас" Фаузи Абу аль-Карея. - Прим. авт.), а это - мой сын Мухаммед, он погиб с оружием в руках два года назад", - спокойно объясняет Халес. Вдоль забора висят листы ватмана, на которых соболезнования от всех боевых группировок Газы.
Отцовская версия гибели сына очень проста:
- Мухаммед поступил в университет, ему было 17 лет. Когда напали израильтяне, они закрыли университет, и он взял оружие и стал сопротивляться.
Переводчик шепотом добавляет, что Халесы - очень уважаемая семья, за время двух интифад потеряла человек пятнадцать. Ахмад Халес подтверждает, что недавно у него погибли два племянника. О нынешней ситуации он говорит крайне осторожно:
- Да, несколько месяцев назад была стрельба между "Хамас" и ФАТХ. Но опасность исходит от новых экстремистских групп, все мы ощущаем их появление. Экстремисты уходят из ФАТХ, чтобы прийти в "Хамас", а потом уходят из "Хамас", чтобы создать новые группы. Считается, что те, кто похитил журналистов Fox News, вышли из "Хамас". Но при этом мы не можем четко идентифицировать эти группировки. Например, я не могу сказать, что группа, похитившая журналистов, имеет отношение к "Аль-Каиде", но я и не могу сказать, что она не исповедует взгляды "Аль-Каиды".
- А что вы думаете о "Хизб-ут-Тахрир"?
- "Хизб-ут-Тахрир" была основана в Палестине. Человек, ее придумавший, он из Хеврона. "Хизб-ут-Тахрир" действует во многих странах, но до сих пор Палестина была для нее на втором плане. У "Хизб-ут-Тахрир" нет здесь будущего. Но есть вот что: все существующие сейчас палестинские организации ничего не достигли - так думает большинство палестинского народа, и я не удивлюсь, если в такой ситуации появятся какие-то новые группы, которые воспользуются неразберихой и недоверием людей к своим лидерам. Нынешний кризис удобен для создания таких экстремистских организаций.
Заметив, что мы рассматриваем плакат с его сыном, Халес добавляет:
- Мы плачем по своим погибшим только дома. А на людях мы гордимся их героической смертью.
Напоследок Ахмад Халес показывает нам совсем новый плакат, где вместе с его сыном изображен еще один парень. Он погиб за два дня до нашего приезда в 200 метрах от дома Халесов. Подпись гласит: "Мы последовали за ним".
* Кассамы - самодельные неуправляемые ракеты кустарного производства, среди палестинцев получили прозвище "бутылки с колой", потому что они не попадают в цель.
** "Хизб-ут-Тахрир" (араб. "Исламская партия освобождения") - включена в список террористических организаций по версии ФСБ, ее деятельность запрещена в России. Филиалы "Хизб-ут-Тахрир" проявляли активность в Египте, Иордании, Тунисе, Кувейте, Палестине, Турции и странах Западной Европы, а также в Узбекистане, Таджикистане и Киргизии. В России ячейки "Хизб-ут-Тахрир" действуют в Татарстане и Башкирии.
*** "Бригады мучеников аль-Аксы" - военное крыло партии ФАТХ.
Особое мнение
ПРОБЛЕМЫ У ИСЛАМСКИХ ОРГАНИЗАЦИЙ НАЧИНАЮТСЯ, КОГДА ОНИ ПОКИДАЮТ ПАЛЕСТИНУ
Джибриль Раджуб - один из самых известных лидеров ФАТХ на Западном берегу реки Иордан (кстати, его родной брат - министр по религиозным делам от "Хамас" - сейчас сидит в израильской тюрьме). Сам он провел в тюрьме 15 лет - с 1970 по 1985 год, потом жил в эмиграции в Тунисе вместе с Ясиром Арафатом, а по возвращении на территории возглавил на Западном берегу самую мощную палестинскую спецслужбу - "Аль-Амн аль-Викаий". Был советником главы автономии по национальной безопасности, ушел в отставку после поражения ФАТХ на выборах весной 2006 года, сохранив партийный пост. Это интервью мы взяли на Западном берегу реки Иордан, в Рамалле:
- Что вы думаете о нынешней ситуации с безопасностью на Западном берегу?
- Насколько я понимаю, сейчас безопасности на Западном берегу нет. Потому что израильтяне сразу после начала интифады занялись уничтожением инфраструктуры безопасности. Они разрушили все, даже полицейские силы. Сотрудники спецслужб не получают зарплату точно так же, как и другие госслужащие, тут все одно и то же. Но все продолжают работать.
- Как-то изменился состав спецслужб после выборов?
- Это не проблема. "Хамас" после выборов пытался везде расставить своих людей. Но в спецслужбах это не так уж легко сделать. Потому что Махмуд Аббас все еще глава государства и спецслужбы, согласно закону, подчиняются ему. Но они, конечно, не остановятся и будут и дальше пытаться внедрить своих людей.
- Как вы расцениваете создание "Хамас" собственных вооруженных сил в МВД?
- Я думаю, что это была одна из крупнейших ошибок, которую они допустили. Я считаю, что Махмуд Аббас должен был предотвратить этот безответственный, иррациональный шаг "Хамас".
- Мы видели, как они действуют в секторе Газа. Есть ли такие формирования тут, на Западном берегу?
- "Хамас" сделал большую ошибку, взяв своих гангстеров на службу, поэтому они и действуют как гангстеры. Я не думаю, что они появятся здесь. По многим причинам: я считаю, что здесь ситуация и ожидания от "Хамас" совсем другие, и это не позволит им создать тут такие отряды.
- Сейчас в автономии очевидный вакуум власти. Как вы оцениваете шансы появления на этом фоне новых экстремистских групп?
- Это возможно, но не из-за вакуума, а по другим причинам: из-за потери надежды на будущее, разобщенности...
- А как вы расцениваете шансы поклонников глобального джихада в Палестине?
- Есть, конечно, проблема исламского сопротивления, "Хамас" это или какие другие группы. Я считаю, что все палестинцы-мусульмане, так же как и исламские организации в Палестине, до сих пор сфокусированы на решении национальных проблем Палестины. И до тех пор пока это главная задача, нет разницы, что это за организации - исламские или светские. Пока стоит эта задача, все другое меня не волнует. Проблемы таких групп начинаются, когда они решают выйти за пределы Палестины. Но я не думаю, что у них сейчас есть причины покинуть родину и идти в Афганистан или Чечню и другие места. Наши цели находятся здесь, наше сопротивление, наши жертвы, наша борьба должны быть здесь.
