Почему 25 ноября 1991 года так и не состоялось парафирование Союзного договора
К 15-летию Беловежского решения
8 декабря 1991 года руководители РСФСР, Белорусской ССР и Украинской ССР в Вискулях, дачной правительственной резиденции в Беловежской Пуще, подписали Соглашение о роспуске Советского Союза. О том, что происходило за две недели до этого на последнем заседании Государственного совета СССР, рассказывает Юрий Батурин, в то время работавший в аппарате помощников президента СССР М.С. Горбачева.
"Каждой клеткой своей чувствую, что мы схлопочем..."
Заседание Госсовета в Ново-Огареве 25 ноября 1991 года открыл М.С. Горбачев:
- Мы условились на сегодняшнюю встречу внести вопрос о парафировании Союзного договора.
Но сразу же пошли сложности. Ельцин со ссылкой на российский Верховный совет отказался от им же, Ельциным, одиннадцать дней назад утвержденной формулы о конфедеративном государстве. Теперь Ельцин шагнул уже за установленный Горбачевым предел:
- Не конфедеративное демократическое государство, а конфедерация демократических суверенных государств. Или я при парафировании прилагаю протокольное заявление, - подготовленно сказал Ельцин и помахал в воздухе двумя-тремя страничками уже отпечатанного текста.
- Ну, если президент России выходит с замечаниями и против того, чтобы сохранить государство, о чем речь дальше вести? - с горечью произнес Горбачев.
Ельцин промолчал.
- Не понимаю, как ты можешь так быстро менять позицию, - сказал Горбачев Ельцину, имея в виду в том числе и сентябрьские согласования. - Как же можно с тобой договариваться. Это же наш проект с тобой.
- Нет, я тогда оставил за собой этот вопрос, Михаил Сергеевич. Вы просто забыли, - ответил Ельцин.
- Слушайте, давайте так сделаем: останьтесь, договоритесь без свидетелей. Но хочу вас предупредить. Я каждой своей клеткой чувствую, что мы схлопочем, если, выйдя сейчас с Госсовета, не скажем: "Государство будет! Новое, другое, но будет!". Я оставляю вас, поговорите.
Горбачев предложил своим помощникам выйти. Через 24 минуты Ельцин с Шушкевичем спустились к Горбачеву. Еще через полчаса они вместе с Горбачевым поднялись в зал заседаний.
Горбачев ровным голосом произнес:
- Ну, вот на основе вашего выдающегося документа были сделаны не менее выдающиеся дополнения. И документ звучит так...
- К сожалению, появились некоторые формулировки, о которых мы не договаривались, - перебил его Ельцин.
- Что ж, давайте пройдемся по тексту. Основные принципы, - бегло начал перечислять Горбачев. - Первое...
- Тут нужно задержаться, Михаил Сергеевич, - еще до того, как кто-либо успел вставить реплику, вклинился Ельцин.
- Мы же договорились об этом, четыре часа дебатировали, - Горбачев почувствовал, что сейчас Ельцин вытащит "бомбу".
- Я понимаю, но мы провели разведочный разговор в некоторых комитетах Верховного совета... Большинство сходится на том, что все-таки не Союз, не конфедеративное демократическое государство, а конфедерация демократических суверенных государств.
- Об этом такие дебаты были, - Горбачев не собирался сдаваться. - Если аннулировать все, о чем тогда договорились, тогда нет смысла дальше идти. В этом вся соль...
- Тогда таким образом, - Ельцин захлопнул папку с проектом Союзного договора. - Учитывая, что у меня есть замечания еще по ряду статей и чтобы их не обсуждать, я при парафировании прилагаю протокольное заявление.
"Мы замордовали страну"
- Если Россия занимает такую позицию заранее, как же двигаться вперед? - Горбачев пытался включить в дискуссию других участников заседания, но остальные молчали. - Только-только мы сообщили всему миру и народу - и все опять вверх ногами?
- Мы парафируем с учетом наших замечаний, - Ельцин вновь взмахнул несколькими заготовленными листочками, но так сильно, что с них слетела скрепка. - И я думаю, что это нормальный путь, а на Верховном совете будем отстаивать ту часть, которая нами уже была пройдена.
- Давайте нашу позицию им представлять, Борис Николаевич, - настаивал Горбачев. - Будем сохранять государство, как договорились, в конфедеративной форме или отказываемся от того, о чем договорились? Тогда действительно, что же мы за люди, что мы за деятели?
- Мы не отказываемся - конфедерация суверенных демократических государств, - Ельцин делал вид, что не видит разницы между конфедеративным государством и конфедерацией государств. - Да и с юридической точки зрения сформулировано неграмотно, поскольку конфедерация всегда является союзом государств, а не государством... - развивал логическое наступление Ельцин.
- А конфедеративное государство Канада со всеми атрибутами государства, со всеми властями, все конфедеративное, с огромной самостоятельностью провинций, с правительствами в провинциях?.. - привел контрпример Горбачев.
- Я предлагаю вариант, Михаил Сергеевич, чтобы действительно по каждому пункту не возвращаться... - Ельцин понял, что на государственно-правовом поле ему юриста Горбачева не переиграть.
- Какой вариант?
- Я парафирую и приложу протокольную запись к некоторым статьям...
- Президент России против того, чтобы сохранять государство, даже конфедеративное?.. - Горбачев обращался даже не к Ельцину, а ко всем собравшимся.
- ...Там есть и другие замечания, но это самое принципиальное, - невозмутимо закончил Ельцин, не обращая внимания на риторический вопрос Горбачева.
- Полагаю, о предложении Бориса Николаевича следует подумать, - присоединился к диалогу двух риторов-противников Ниязов. - Суть здесь не меняется, мне кажется...
- Меняется, - резко отреагировал Горбачев. - Государства нет союзного. Или - или! Или союз государств, или союзное государство. Принципиально разные конструкции.
- У нас в парламенте тоже такое настроение, чтобы не парафировать проект Союзного договора до того, как его обсудят в комитетах, - поддержал Ельцина короткой репликой Каримов.
- Тогда надо опубликовать, не парафируя, либо парафировать рабочими группами, а не на уровне глав государств, - принял пас Каримова Ельцин.
- Если мы выйдем с заседания, не парафировав договор, то это будет иметь тяжелые последствия, - жестко отчеканил Горбачев. - Тем более мы замордовали страну тем, что никак не можем занять какую-то позицию в отношении судьбы государства.
- Давайте внесем на верховные советы тот вариант, который у нас имеется, - Ельцин голоса не повышал. - Но без парафирования.
- Как это - без парафирования? - возмутился Горбачев. - Мы согласны его вносить или нет?
- Вносить - согласны, но парафирование уже означает, что Союзный договор можно подписывать... - Ельцин, видимо, понял, что рано проговорился, и быстро переформулировал мысль: - Что за парафирование перед обсуждением на верховных советах?
- Парафирование одно означает - что главы государств будут отстаивать этот документ, - Горбачев не заметил или сделал вид, что не заметил проговорки.
- Ну мы и будем отстаивать, - Ельцин отбивался короткими фразами.
- Если сейчас главы государств начинают крутить-вертеть, то это означает, что они хотят себе зарезервировать ходы... - в общем-то верно выразил Горбачев суть дела.
- В прошлый раз так было, и ничего не случилось... - Ельцин оборвал себя, ведь в прошлый раз и случилось - случился путч.
- Парафирование, Борис Николаевич, одно означает: что мы все договорились входить единым документом, - Горбачев взял в руку авторучку. - Парафирование - это такая штука, две буквы ставятся: первая - от имени, вторая - от фамилии...
Букет неожиданностей
- Еще один принципиальный вопрос, - продолжал Ельцин. - Парафирование без Украины - бесполезное дело. Тогда Украина примет решения, которые сразу развалят Союз. Стоит им принять решение о своей национальной валюте - и все, мы кончились.
- Тут даже и Украина...
- Ну уж по Украине вы никаких гарантий дать не можете, - перебил Горбачева Ельцин.
- Никто не дает гарантий, Борис Николаевич, вы и по России не можете гарантировать, - язвительно, но ровно ответил Горбачев.
- А что такое Союз без Украины? Я себе не представляю. Если они называют 1 декабря, то давайте и дождемся их референдума 1 декабря, - наступал Ельцин.
- Сформулируйте свое предложение, Борис Николаевич. Окончательно, чтобы было ясно.
- Сделаем протокольное заявление и подпишем его.
- То есть вы на этом настаиваете? - и тут Горбачев отбросил дипломатию. - Ну, ей-богу, я уже все... Кто-то сказал: "Горбачев себя исчерпал", - процитировал какую-то газетную публикацию Горбачев. - Наверное, и у вас такое мнение. Давайте тогда вы сами договаривайтесь, а я стою на своем. Вот с этим согласен и буду работать, а дальше - нет. Не хочу себя связывать с хаосом, который последует за этой расплывчатой позицией. Это просто будет беда. Если у кого-то есть замыслы обойтись без Союза, надо прямо и говорить. А то ведь так: все говорят - Союз, Союз... А как только подошли к подписанию и сохранению государства, так начинаются маневры.
- Михаил Сергеевич, - перешел в наступление Шушкевич, - давайте только до конца продумаем, чтобы не было букета неожиданностей.
- Вот именно! - воскликнул Горбачев.
- Моя точка зрения такова, - продолжал Шушкевич. - Мы не имеем категорических замечаний по тексту договора. Но работа не закончена. Через десять дней мы в состоянии парафировать этот договор. Все. И дать его на ратификацию. И я вам гарантирую, что парафированный здесь мною договор через десять дней будет ратифицирован, либо я уйду в отставку. Я убежден в этом.
- А я думаю, - грустно ответил Горбачев, - что вы протаскиваете идею о том, чтобы угробить наше союзное государство. Вы берете на себя такую ответственность... Вам тяжело потом будет нести ее. У меня все, откровенно говоря, вызывает глубокую грусть. Глубокую! И разочарование. Разочарование! Как собираетесь вы вести дела, как осуществлять реформу, не знаю, если будете создавать вашу богадельню, в которой ни о чем не договоришься? И все будут в дерьме захлебываться, и замордуете общество...
* * *
Через час будет самая трудная его пресс-конференция в Ново-Огареве, после которой все средства массовой информации сообщат, что Союзный договор не парафирован. А через десять плюс десять обещанных Шушкевичем дней будет подписано и ратифицировано минское соглашение. Еще через несколько дней сам президент Горбачев уйдет в отставку, но не Шушкевич (наверное, он уже не будет столь убежден в необходимости такого шага, как сейчас в Ново-Огареве). Ничего этого большинству из участников заседания пока не известно. Но у Горбачева словно бы максимально обострился дар предвидения. Его реплики, прочитанные сегодня задним числом, наводят на такую мысль:
- Придут силы, - сказал он, - которые три строчки всего запишут: "Отменить все законы и Конституцию и взять власть непосредственно на себя". Неужели вы не чувствуете, как обстановка разворачивается?..
Как в воду глядел. В минском соглашении прекращалось действие всех советских законов, включая Конституцию, а также расформировывались союзные органы власти. Только вот подписали это соглашение как раз те, кому он это сегодня говорит.
Интересно, что еще в июне, обсуждая формулировку одной из статей проекта Союзного договора, Лукьянов спросил Кравчука:
- А что если завтра на основе договора, заключенного Украиной с какой-нибудь другой республикой, будут приняты санкции против Союза?
- Никогда не будут, - категорично ответил Кравчук, - никогда Верховный совет Украины не примет такого решения.
Не прошло и полгода, и против Союза была принята самая сильная санкция - Союз распущен.
Книга Юрия Батурина готовится к выходу в издательстве "Молодая гвардия"
http://novgaz.2u.ru:3000/data/2006/94/25.html
11.12.2006
viperson.ru
Док. 299171 Перв. публик.: 11.12.06 Последн. ред.: 01.12.10 Число обращений: 373
Публицистика
|