Верховный суд подтвердил, что убийство 9-летней Хуршеды Султоновой следственными органами пока не раскрыто
В прошлый четверг Верховный суд РФ оставил в силе приговор Санкт-Петербургского городского суда по делу об убийстве Хуршеды Султоновой, который был вынесен в марте на основании вердикта присяжных. Приговор, по существу, оправдательный: признав восьмерых обвиняемых виновными лишь в хулиганстве, присяжные оправдали 14-летнего (на момент преступления) Романа Казакова, которого государство обвиняло в нанесении 9-летней таджикской девочке дюжины повлекших смерть ножевых ранений.
Верховный суд согласился с питерскими присяжными, хотя газеты и прежде всего телевидение после вынесения вердикта в марте в очередной раз подняли тему неэффективности суда присяжных. Известные журналисты и телеведущие, на этот раз обозвав присяжных не только дураками, но еще и расистами, по сути некритично повторили доводы Генеральной, московской городской, а теперь еще и санкт-петербургской городской прокуратуры, проигрывающих дела с присяжными. Этот вердикт Верховного суда открывает возможность найти настоящих убийц...
В марте мы выслушали несколько истерическую точку зрения на "дело Хуршеды" противников суда присяжных, теперь послушаем и сторонников. Это будут бабушка Романа Казакова, "заказавшая присяжных" и тем самым отведшая липовое обвинение в убийстве от 14-летнего внука, и питерский журналист, который сам, без всякой помощи со стороны правоохранительных органов, нашел, очень вероятно, настоящих, а не липовых убийц таджикской девочки.
Бабушка
Юлия Васильевна Казакова живет на Садовой улице в типичной для Питера коммуналке с теряющимся вдали грязноватым коридором, где она занимает одну комнату, разделенную ширмами на три. В одной спит она сама, в другой до мая 2004 года жили два ее внука - 14-летний (на тот момент) Рома и 16-летний Антон, наконец, в третьей, как бы гостиной, собирались и другие мальчишки из округи, чтобы под контролем бабушки из ее закутка играть в электронные приставки. Мать мальчишек умерла, отец сидит по делу, связанному с наркотиками - бабушка Казакова, в отличие от внуков, сына не оправдывает.
Утром 10 февраля 2004 года Юлия Васильевна включила в комнате телевизор, пока готовила в микроволновке завтрак для еще не проснувшихся внуков. По телевизору сообщили об убийстве накануне в переулке Бойцова Хуршеды Султоновой, об избиении неизвестными парнями ее отца и еще одного таджикского мальчика. Юлия Васильевна обратила внимание на это сообщение еще и потому, что переулок Бойцова рядом с их домом, а в Юсуповский сад, где начались события, внуки еще в прошлую зиму ходили кататься с горки. Она разбудила их, чтобы накормить и отправить в школу со словами: "Какое счастье, что вы вчера были дома!". Накануне дома были не только оба внука, которые красили потолок, но и подруга бабушки, которая принесла ей краску, - Юлия Васильевна вспомнит про подругу позже, никто же никогда не запоминает таких вещей, но прокуроры скажут, что она "купила алиби для внука".
Младший внук Рома, в настоящее время готовящийся отбыть в колонию, в самом деле не был ангелом. Компания, в которую, кроме братьев Казаковых, входили и некоторые другие будущие обвиняемые по "делу Хуршеды", занималась попрошайничеством возле Дворца бракосочетаний на Английской набережной, оттуда же в марте и в апреле (то есть спустя месяц-другой после убийства Хуршеды) Рома принес два мобильных телефона, а на расспросы бабушки отвечал, что нашел. Юлия Васильевна и сама его разоблачила, требуя вернуть телефоны собственникам, но после майских праздников пришел и милиционер. Вычислили малолетних грабителей просто: они же отнимали у сверстников телефоны, чтобы пользоваться. С одного из мобильников Рома звонил домой бабушке.
Когда 12 мая снова пришла милиция в штатском, бабушка решила было, что это опять по поводу телефонов. Было раннее утро, она попросила у постучавшихся оперативников дать ей время одеться, а разбуженные братья сидели на диване в трусах. Когда сыщик дал ей бумагу, из которой следовало, что двух ее внуков подозревают в убийстве Хуршеды, у нее отлегло от сердца: она же точно помнила, что 9 февраля они были дома. Об этом она сказала оперативникам, но те, пообещав "разобраться", увезли братьев в прокуратуру: старший Антон в десять часов вечера был отпущен, а младший Роман отправился в свое до сих пор еще не окончившееся долгое путешествие - в изолятор.
Поскольку теперь и Верховный суд вслед за присяжными подтвердил, что Рома, какой он ни есть негодяй, никого не убивал, интересно разобраться, почему же подозрение пало именно на него, кстати, младшего из восьми обвиняемых. Ну кто же убил, об этом вся страна говорит, да и начальство спрашивает. Наверное, следователь прокуратуры вслед за милиционерами рассуждал так, что если пацан отнимает у других пацанов мобильники, то он, конечно, и девочку может зарезать, кто же еще? Кроме того, Рома Казаков удобен тем, что папа у него сидит, мамы нет, бабушка в коммуналке нищая, следовательно, матерого адвоката не наймет, а саму ее в расчет можно не брать. Но, как говорят в одной передаче на "Эхо Москвы": "Тут у вас ошибочка!"... Бабушка оказалась настырная, терпеливая и умная. К тому же еще, видимо, и добрая, но это уже терминами УПК не описывается.
Присяжные
Недоглядел еще законодатель, а может быть, наоборот, слишком уж оглянулся на Европу, но по действующему УПК, если государство обвиняет несовершеннолетнего, на всех следственных действиях, кроме адвоката и педагога, имеет право присутствовать и его законный представитель - близкий родственник. Пользуясь этой не законопаченной законодательной щелью (а также попустительством иногда сердобольной охраны), Юлия Васильевна Казакова постоянно присутствовала не только на допросах, очных ставках и на суде, но также кормила Рому, а заодно иногда и его друзей-подельников, булками, а они ей много что рассказывали: кого как били, уговаривали, кого к кому подсаживали, какие бумажки давали, чтобы так, как надо, все говорить. Бабушка контролировала, по сути, весь процесс лучше, чем назначенные "государственные" (от нищеты большинства обвиняемых) адвокаты, да, пожалуй, и лучше, чем прокуроры и следователи.
Самое же главное сделал ее сын: позвонил матери откуда-то из "Крестов" и велел, как выразилась Юлия Васильевна, "заказать присяжных" (то есть слушать дело в суде присяжных). Когда она впервые заявила такое требование в распорядительном заседании суда осенью 2005 года, ее стала отговаривать судья Егорова, потом, когда судья объявила перерыв, мама Кеши П. (имя настоящее, но не дающее представление о полном, а фамилию мы не будем называть). Эта мама обещала, что "к Новому году все будут дома", но бабушка Юлия Васильевна была неумолима, чем и спутала все карты всех правоохранительных органов.
Перед присяжными зимой, когда ни шатко ни валко начался процесс, предстала не очень убедительная картина обвинения. (Суд шел в закрытом режиме, но Казакова вела свои записи с каждого заседания, а сегодня она располагает и протоколом суда, который сумела выцарапать из изолятора от внука, и протокол подтверждает ее рассказ.)
С точки зрения вещественных доказательств: нож, с помощью которого нанесены смертельные раны девочке, не найден; на бутылках, собранных в ночь после убийства в саду, где пили пиво будущие убийцы, отпечатков пальцев подсудимых нет; кровь (принадлежность девочке не доказана) только на брюках Кеши П., который задержан первым и дал показания на всех остальных; бейсбольные биты, которыми, возможно, нанесены удары отцу и мальчику-таджику, тоже не найдены, ни одной. По версии обвинения, битами ("не менее трех") орудовали "неустановленные лица" ("не менее четырех"), и у присяжных, вероятно, сложилось впечатление, что они-то и есть убийцы. Но восемь "установленных" подсудимых тогда при чем?
С точки зрения свидетельских показаний: отец девочки, получивший удар битой по голове, никого из подсудимых не опознал; одна девушка видела картину избиения на улице, еще одна - из окна, но они никого не опознали; трое ребят видели на улице (в 21 час и метров с двадцати), как мимо них пробежала возбужденная группа парней, они вроде бы опознали Романа Казакова, ранее им не знакомого, но описали брюки и шапку, каких у него никогда не было. Никто никогда не видел у Ромы ножа, которым он, со слов Кеши П., нанес дюжину ранений девочке, "достав его левой рукой из правого кармана". Кеша П., задержанный вскоре после убийства, но начавший называть других подсудимых только через два месяца, а до этого называвший совсем другие имена, на суде отказывался говорить - присяжным были показаны видеозаписи его допросов и очных ставок на следствии, где было видно, как он опускает глаза в пол и путается в показаниях. (Как единственный "раскаявшийся", Кеша получит полтора года, сейчас он уже освободился, и мама прячет его на даче.)
Остальные мальчишки, сидевшие перед присяжными, но в клетке, либо никогда не признавали своей вины, либо отказались на суде от прежних невнятных признаний. По их словам, многие из них вообще не были друг с другом знакомы до процесса. У многих из них было алиби, правда, подтвержденное только родственниками и друзьями, которое обвинение не считало нужным принимать всерьез.
Оправдательный в части убийства и обвинительный в части хулиганства вердикт был оглашен после долгого обсуждения присяжными в совещательной комнате, судья Егорова несколько раз возвращала их вносить уточнения в вердикт, вынесенный девятью голосами против трех. Покривили ли душой присяжные? Думаю, да, хотя их национальные предпочтения, на которые так нажимали в СМИ, тут вообще ни при чем: при таких доказательствах и по хулиганству тоже, в общем, надо было оправдывать, но присяжные, вероятно, понимали, что это уж будет скандал.
Они еще не знали главного, что станет известно только в мае, после чего можно было бы уже не сомневаться в полностью оправдательном вердикте.
Сыщик
В декабре 2005 года в Санкт-Петербурге был вынесен редкий для России приговор по статье о разжигании национальной розни нескольким питерских скинхедам. Они создали незарегистрированную группу Mad Crowd (бешеная толпа), много и часто выступали с расистскими лозунгами, издавали собственную газету тиражом 30 - 50 экземпляров, где, в частности, в 2004 году было распространено радостно-издевательское, матерное и гадкое сообщение об убийстве Хуршеды. Редкая антифашистская акция, которую российская юстиция все-таки выжала из себя, вероятно, в преддверии саммита в Санкт-Петербурге, вышла довольно половинчатой: несколько скинхедов получили незначительные сроки за "идеологию", но не за насильственные преступления на расовой почве, которыми Санкт-Петербург все это время продолжал шокировать страну и весь мир. Лидер фашистской группировки Дмитрий Боровиков, находившийся все это время в Питере, был объявлен в розыск и не найден вплоть до того момента, когда он был убит при задержании в ходе тех событий, о которых мы сейчас и будем подробнее рассказывать. (Кстати, будучи сыном милицейского следователя в отставке, он жил в том же доме, что и Кеша П., на чьих рассказах базировалось обвинение против Романа Казакова и других.)
Евгений Вышенков, сотрудник Агентства журналистских расследований "АЖУР" в Санкт-Петербурге, не был удовлетворен приговором по Mad Crowd. До того как стать журналистом, Женя долго работал в угрозыске, был (и остался в душе) опером, причем старой формации: он умеет работать с "источниками" (так на сленге сыщиков называются люди) не грубым насилием, а более мягким нажимом и всякими разговорами. Занимаясь в "АЖУРе" питерскими фашистами, Вышенков приглядывался к тем оставшимся вне поля зрения следствия пацанам, которые образовали питательную среду Mad Crowd и других фашистских групп. Ему удалось вычислить и разговорить некоего Лешу, который в свои двадцать лет уже "переболел" фашизмом и пытался выйти из этого окружения. Как говорит Вышенков, ужас этого парня перед тем, что он думал и делал, был искренним, а бывший опер пил с ним в кафе пиво (чего не сделали действующие опера) несколько недель, обсуждая системы татуировок, "тяжелый металл" и просто болтая "за жизнь".
Вышенков с самого начала, в общем, не скрывал целей своих разговоров, хотя и не раскрывал их полностью, а рекомендовался туманно, но в данном случае, по сути, верно - "представителем государства". Придя к выводу, что Леша созрел, он перешел к вопросам "про главное". "Про все? - уточнил пацан. - Про убийства, что ли?". Не ожидая такого прямого и скорого результата, журналист (уже не опер) сказал: "Ты же понимаешь, что я не роман пишу"... Двадцатилетний бывший фашист понимал, на что шел, когда начал давать расклад, лишь оговорил для себя какие-то гарантии со стороны следствия (они были получены в Москве, в МВД и Генеральной прокуратуре, отчасти соблюдаются, хотя и не полностью, остальное покажет суд).
"А что ваше?" - "Да все". - "Как все? И профессор Гиренко?" (эксперт-этнолог, не боявшийся выступать с антифашистскими экспертизами в судах и в печати). - "Да, это мы стреляли, через дверь". - "И китаец?" - "Да, и таджикская девочка, и цыганская девочка, это мы". Опер опешил, потому что убийцы цыганской пятилетней девочки, которая была зарублена топором возле станции "Дачное", к тому времени были уже вроде осуждены, а "дело Хуршеды" как раз слушалось присяжными. Но Леша настаивал, приводя точные детали и подробности, а про людей, которых судили, говорил: "Они вообще никто". Наконец он предложил Вышенкову съездить в лес в районе станции Заходское, чтобы показать, где зарыты трупы убитых в июне 2004 года Гофмана и Головченко, бывших их товарищей по борьбе за "белую расу". В прежнее время оперу приходилось выкапывать не один труп, он взял с собой штык-нож, поковырял землю в точно указанном Лешей месте и сразу почувствовал трупный запах. Это, по крайней мере, была правда.
В марте 2006 года Андрей Константинов, создатель и руководитель "АЖУРа", съездил в Москву и выложил всю эту информацию вместе с видеозаписью разговора с Лешей в МВД России, боясь доверять ее только питерским правоохранительным органам. В иных случаях такая информация проверяется месяцами и годами, но тут на носу был саммит, и в Москве приняли решение задерживать скинхедов сразу. Девять были задержаны в мае, Боровиков при задержании убит, остальные сейчас сидят в следственном изоляторе. С тех пор в Питере не произошло ни одного убийства на расовой почве - "самый расистский город", похоже, начал выздоравливать от этой заразы.
Больше этого Евгений Вышенков или не знает, или просто не хочет говорить. После обнародования самой общей информации об этой истории в газете "АЖУРа" "Ваш тайный советник" в июне 2006 года у Андрея Константинова кое с кем в городе возникло какое-то недопонимание. Сначала прокурорские сказали, что задержанные скинхеды - это и есть "неустановленные лица", которые фигурируют в "деле Хуршеды" и других уже как бы раскрытых расистских убийствах и избиениях. Позже на пресс-конференции в "АЖУРе" представитель прокуратуры пояснил, что скинхеды оговаривают себя, чтобы "запутать общественное мнение и следствие, а также преувеличить собственную роль". Но картина первых показаний этих задержанных и картина, представшая перед присяжными по "делу Хуршеды", например, отличаются друг от друга, причем скинхеды давали более точную и совпадающую с объективными обстоятельствами. Сейчас прокуратура скупо сообщает, что члены банды Боровикова "изменили часть показаний".
На этом месте Евгений Вышенков каким-то наработанным фокусом тушит свой взгляд и превращается из журналиста в туповатого с виду майора угрозыска, из которого самый хитрый жулик не сможет вытащить ни слова. Ну и оставим его в покое, у него сложное положение, как у всякого невыдуманного героя.
Вердикт
У нас есть достаточно большой набор точно установленных фактов. Теперь я позволю себе суждение даже обывательское, хотя и грамотное, такое же, как суждение присяжных, среди которых по закону не может быть юристов, но которые уже много раз доказали, что не заслуживают тех уничижительных эпитетов (по "делу Хуршеды" самый мягкий из них звучал как "водопроводчик"), которыми их после каждого проигрыша в суде награждают прокуроры и потакающие им СМИ. Итак, вот наше обывательское суждение: если бы прокуратура с милицией в России вообще не ловили преступников, это было бы еще только полбеды, а беда в том, что они ловят, похоже на то, вообще первых попавших под руку пацанов, калечат жизнь им и ломают хребет стране. И даже пример я могу привести отнюдь не один и отнюдь не только из Санкт-Петербурга. И это понимает уже не только бабушка Ромы Казакова, оправданного судом.
Вообще-то пацанов, сидящих по убийствам на национальной почве, которые берут (или брали на себя на первых допросах) задержанные скинхеды из банды Боровикова, тридцать пять человек. Не факт, что все они ни при чем, но с этими делами надо бы теперь разобраться, как говорят юристы, с учетом вновь открывшихся обстоятельств. Но мы все прекрасно понимаем, чем и для кого это может кончиться. А с задержанными членами банды, вероятнее всего, ведутся разговоры: может, это вы на себя наговариваете, зачем вам лишнего-то брать? Ну, мы же все стремимся установить истину. А разница между пожизненным и двадцатилетним заключением в том возрасте, в котором находятся члены банды убитого Боровикова, представляется существенной.
Как обыватели мы также хорошо понимаем, что не может прокурор Санкт-Петербурга за всем хорошо усмотреть. Это вообще не он, это менты так подстроили, а те прокуроры, которые поддерживают обвинение, им поверили. Ведь даже и профессиональные судьи тоже поверили - что ж с прокуроров и следователей взять? Может быть, этот прокурор еще и очень принципиален, политически корректен и занимает "правильную позицию" в сложных коммерческих конфликтах вокруг Морского порта Санкт-Петербурга и крупной недвижимости. А тут такая оказия, менты не тех взяли. Ну, недосмотрел. А генеральный-то прокурор и вообще новый. А в Верховном-то суде смотрят только в рамках жалоб и по бумагам. Ну как тут быть?
Да нас-то никто и не спрашивает. До выборов в Думу в 2007 году, по крайней мере. Но если приговор Роме Казакову не отменят раньше в России, то до Страсбурга бабушка Юлия Васильевна все-таки доедет, за это уж личную ответственность мы берем на себя.
http://novgaz.2u.ru:3000/data/2006/61/12.html
14.08.2006
Док. 299010
Перв. публик.: 14.08.06
Последн. ред.: 02.05.07
Число обращений: 203
Никитинский Леонид Васильевич
|
