И отправила под арест людей, оправданных присяжными
Судья Московского городского суда Наталья Олихвер, ставшая известной стране и миру благодаря закрытому процессу с участием присяжных по делу Алексея Пичугина, на днях совершила новый подвиг: единоличным решением 29 июля она вновь взяла под стражу Игоря Поддубного и Евгения Бабкова, которые ранее были оправданы присяжными (фактически их оправдали дважды, если принять во внимание первую странным образом распущенную коллегию). При этом срок наказания Поддубного, отбывавшего его за драку со следователем в изоляторе, истекал на следующий день, 30-го, а Бабков, вышедший на свободу в феврале и пришедший на заседание сам, уехал оттуда вновь в "черном воронке".
(О "деле Поддубного", о попытке подкупа и искусственном роспуске первой коллегии присяжных, о преследовании присяжных второй коллегии, посмевших вынести единогласный оправдательный вердикт, - см. "Новую" No 82 и 92 за 2004 год, No 9, 11 и 15 за 2005 год).
Правда, судья Олихвер постаралась не одна, руку приложил и Верховный суд, чуть раньше, с третьей попытки, отменивший оправдательный вердикт присяжных. Я был на этом суде и слышал все, что там было сказано. Поэтому сошлюсь, с одной стороны, на закон, а с другой - на протокол судебного заседания, в котором должны быть отражены аргументы сторон. По закону в кассации вердикт присяжных не обсуждается по существу, а может быть отменен только в связи с нарушениями процедуры или в случае давления на присяжных. Ни того, ни другого доказано не было. Хотя после клеветы на присяжных в СМИ со стороны государственного обвинителя Марии Семененко прокуратурой Москвы и было возбуждено дело о давлении на них, но ни один из присяжных, кроме запасного и не принимавшего участия в вынесении вердикта, ни одного факта давления не подтвердил. Трое судей Верховного суда выслушали только бессвязный рассказ про этого запасного от адвоката Юфы, представителя гражданского истца, взявшего на себя роль отсутствующего прокурора Семененко.
Мы не будем снова углубляться в существо дела, сейчас о другом: о механизме согласия суда на предварительное (до обвинительного приговора) заключение. До 2002 года, когда вступил в силу новый Уголовно-процессуальный кодекс, санкцию на такой арест давал прокурор. По ходу обсуждения УПК Генеральная прокуратура разве что в ООН не пожаловалась, что новый (применяемый в любом правовом государстве) судебный порядок предварительного лишения свободы у нас сделает борьбу с преступностью невозможной. Оказалось, все не так страшно.
Российские суды отклоняют просьбы прокуроров об аресте еще реже, чем это делали сами прокуроры. Поскольку такой арест не может быть мотивирован только тяжестью еще не доказанного преступления (тем более хозяйственного, как в нашем случае), аргумент всегда приводится один: "он убежит". Прокуратура не затрудняет себя доказыванием такого намерения у обвиняемого, напротив, адвокатам приходится доказывать отсутствие намерения, что, сами понимаете, затруднительно.
Все подсудимые, независимо от характера и тяжести преступления, попадают под презумпцию виновности в намерении убежать. А может, правда, лучше бы они убежали? По крайней мере, российским судам не пришлось бы позориться.
Через два-три года, когда "дело Поддубного" попадет в Европейский суд по правам человека (а оно попадет туда обязательно), Страсбургский суд оштрафует Россию в пользу Поддубного и Бабкова как минимум на полмиллиона евро. Штраф можно планировать в бюджете 2008 года уже сегодня, это только вопрос времени.
В Европейском суде (кроме давления на присяжных со стороны государства и СМИ) будет обсуждаться не существо дела, а только сроки предварительного заключения - они просто немыслимые. Кому как не Наталье Олихвер, раз уж она носит судейскую мантию, следовало одернуть прокуратуру? Можно ведь было, уходя от крайнего давления, не назначать заседание накануне освобождения уже оправданного гражданина, а прокурорским не под запись объяснить: не может обвиняемый сидеть в СИЗО уже более пяти лет, не бывает такого! Вместо этого судья услужливо в последний день срока сама арестовала бывших (фактически дважды) оправданных, чтобы они еще несколько месяцев посидели в "Матросской Тишине" "за судом".
Как это объяснить двадцати бывшим присяжным - двум коллегиям, - выстоявшим против подкупа, давления и клеветы, выстрадавшим оправдательный вердикт? Ведь этот арест, в отличие от пока еще только предполагаемого преступления опять подсудимых, есть преступление антигосударственное и несомненное. Это подрыв веры в правосудие. Кому еще верить в государстве, если не суду? Ну ладно, прокурор Мария Семененко добивается каких-то своих целей, в лучшем случае карьеристских. Но есть же на нее суд? Нет. Судебная реформа в самом деле завершена. Уже нет вопросов, где у нас находится вершина правосудия: в "органах". А судьи - только их бессмысленные придатки в мантиях.
