Леонид Никитинский: Ольга Кудешкина: Суд первратился в канцелярию прокуратурыНазад
Леонид Никитинский: Ольга Кудешкина: Суд первратился в канцелярию прокуратуры
Судьи. Условно
Судья Ольга Кудешкина (язык не поворачивается назвать ее бывшей) написала открытое письмо президенту о недостатках судебной системы. Этому адресату пишутся тысячи писем, вряд ли каждое из них заслуживает внимания. С другой стороны, суды критикуют все кому не лень. Достаточно часто эта критика бывает и неквалифицированной. На этом фоне открытое письмо Кудешкиной выделяется тем, что оно написано человеком, который не просто переживает за суд, но и очень хорошо знает тему изнутри. Напомним, что в суде Ольга Кудешкина проработала двадцать лет, была судьей Кемеровского областного суда, председателем суда в городе Тайга, наконец, судьей Мосгорсуда. Сегодня Ольга КУДЕШКИНА, автор открытого письма президенту (полностью оно опубликовано на сайте "Новой") отвечает на вопросы нашего обозревателя Леонида НИКИТИНСКОГО.
Из "Открытого письма президенту В.В. Путину" Ольги КУДЕШКИНОЙ:
"Господин президент! Ваши публичные высказывания о верховенстве закона мало соответствуют тому, что происходит в реальной жизни. Вы говорите, что только "судебная власть, свободная от влияния со стороны других ветвей власти, может гарантировать беспристрастное и объективное правосудие"; "где вершится правосудие, нарушения законов просто недопустимы".
Вместе с тем, особенно в последние годы, практически ничего не сделано для укрепления независимости судей и судебной власти".
- Ольга Борисовна, в ноябре 2003 года, когда вы пытались баллотироваться в Государственную Думу и выступили с критикой нравов в Мосгорсуде, ваше выступление некоторые судьи и представители Генпрокуратуры представили как пиаровский ход. Что побудило вас снова вернуться к теме в открытом письме Владимиру Путину?
- Мое выступление против председателя Московского городского суда Ольги Егоровой никогда не было связано с выборами, скорее наоборот. Поработав под ее началом, я только и поняла, как действует правосудие в Москве (в провинции, где я была судьей до этого, оно свободнее и чище). Именно желание как-то что-то исправить в судебной системе и привело меня к мысли баллотироваться в Думу. После моей публичной критики меня и моих доверенных лиц стали запугивать, и я сняла свою кандидатуру перед выборами. Однако, не отступив перед Егоровой, я направила официальное заявление в Высшую квалификационную коллегию судей России с просьбой дать оценку работе председателя Мосгорсуда и конкретным фактам вмешательства с ее стороны в отправление правосудия.
- Напомните, пожалуйста, читателям суть дела.
- В 2003 году я с двумя заседателями слушала дело по обвинению следователя МВД Павла Зайцева в превышении должностных полномочий, якобы допущенных им при расследовании дела о контрабанде мебели для торговых центров "Гранд" и "Три кита". По мере слушания дела становилось понятно, что обвинение против Зайцева - заказное и его смысл в том, чтобы замять дело по "Трем китам". В судебном заседании представитель Генпрокуратуры Дмитрий Шохин пытался сделать так, чтобы доказательства исследовались только в выгодном для обвинения свете. Когда он увидел, что суд ведется объективно и беспристрастно, он стал срывать процесс, делал это в оскорбительной форме, что отражено в протоколе заседания. Суд собирался обратиться к генпрокурору с просьбой о его замене, но в процесс вмешалась Егорова. Председатель суда вызвала меня к себе в кабинет и в грубой форме потребовала объяснений, почему суд принимает такие, а не другие решения. При мне она позвонила первому заместителю генпрокурора Юрию Бирюкову, утвердившему обвинительное заключение по делу Зайцева, и доложила, какие меры принимаются по делу. Егорова требовала не приобщать к делу заявления заседателей, в которых они назвали поведение Шохина безобразным, не принимать по ним никакого решения, не фиксировать этого в протоколе и "сделать так, чтобы заседатели в суд больше не являлись". Когда я отказалась выполнить эти незаконные требования, "дело Зайцева" в нарушение требований закона и без объяснения причин из моего производства было изъято.
- Об этом вы сообщили в Высшую квалификационную коллегию судей. Каково было ее решение?
- В заявлении в ВККС я описала эту историю со всеми деталями, со ссылками на народных заседателей и других свидетелей, которые могли бы подтвердить эти факты. Якобы по этому вопросу ВККС создала какую-то комиссию, но результаты ее работы остались за семью печатями. В мае мне пришел ответ из ВККС, что председатель Верховного суда РФ Вячеслав Лебедев с ходатайством о лишении полномочий председателя Мосгорсуда в коллегию не обращался. Зато 19 мая 2004 года Квалификационная коллегия судей города Москвы лишила статуса судьи меня саму. В решении было записано: "В результате сообщения судьей Кудешкиной О.Б. ...информации, не соответствующей действительности, в гражданском обществе была подорвана уверенность в том, что судебная власть в России является независимой и беспристрастной"... Решение московской коллегии я обжаловала в Мосгорсуд, затем в Верховный суд, но обе инстанции оставили его неизменным. В судебном заседании я настаивала на вызове свидетелей, на том, чтобы вопрос был выяснен по существу: соответствуют или не соответствуют действительности сведения о незаконном вмешательстве Ольги Егоровой в осуществление правосудия по делу Зайцева? Я не знаю, проверял это кто-то или нет. В судах этот вопрос сочли несущественным. Я считаю, что меня лишили судейских полномочий с целью преподать урок всем судьям, чтобы никому из них не было повадно критиковать судебную систему и ее начальство.
- Вывод Квалификационной коллегии судей Москвы, что в общественном сознании подорвана вера в независимый и беспристрастный суд, возможно, точен. Но мне кажется, в этом виноваты в первую очередь не вы.
- А вот здесь и заключается ответ на ваш вопрос о том, что заставило меня написать открытое письмо президенту. Конечно, я не буду говорить, что мне вовсе безразличны мои собственные судебная карьера и профессиональная честь, но еще более небезразлично мне то положение, в котором все больше увязает судебная система. Например, моя личная история, которая, я думаю, еще не окончена, Ольгу Егорову не только не насторожила, но воодушевила на новые "подвиги". Она уже во всеуслышание заявляет на судейских совещаниях, какие приговоры и по каким делам нужно выносить, опуская тем самым правосудие до уровня канцелярии прокуратуры. Она стремится контролировать каждое сколько-нибудь значимое дело, которое рассматривается формально независимыми судьями не только в городском, но и в районных судах. Применяются самые откровенные и грубые методы давления на судей. Например, судью Мариненко, под председательством которого присяжные вынесли оправдательный вердикт (вы об этом деле писали), Егорова сразу после этого перевела в кассационную инстанцию (в Мосгорсуде это рассматривается как понижение), а секретаря судебного заседания, которая уж вовсе ни при чем, "сослала" в экспедицию.
- Да, о таких фактах часто сообщает и пресса, они общеизвестны. Но, тем более непонятно: почему судьи все это терпят?
- А почему, например, судьи Высшего арбитражного суда стерпели, когда к ним председателем без конкурса, то есть незаконно, назначили никому не известного юриста из "Газпрома", до того никогда не работавшего в суде? Кстати, и Егорова была назначена на свою должность незаконно, в обход установленной процедуры. Может быть, назначая на ключевые посты в судебной системе таким вот образом, кто-то в администрации президента стремится "подвесить на волоске" руководителей судов, сделать их абсолютно зависимыми и управляемыми. А через председателей, которые располагают различными рычагами воздействия на судей, к зависимости и управляемости приводится вся система в целом.
- Да, но почему судьи-то терпят? Что мешает им хлопнуть дверью и уйти? Квалифицированный юрист не останется без работы. Или между исполнительной властью и судьями фактически сложилось негласное соглашение: власть сквозь пальцы смотрит на незаконные решения, которые судьи принимают в собственных или в чьих-то еще интересах, а судьи в обмен на это принимают "правильные" решения по делам, в которых заинтересована власть?
- Я думаю, что эта ваша гипотеза в целом верна, она правильно характеризует общий механизм некоего равновесия, достигнутого в судебной системе. Но это равновесие порочно, основано не на законе, а на противозаконном давлении, уступках, компромиссах с совестью и долгом. Но эта очень жестко выраженная вами гипотеза, безусловно, не распространяется на всех судей. Многие не терпят того, что происходит в судебной системе. Десятки наиболее квалифицированных и честных судей выдавливаются системой, уходят. То там, то здесь в судах тлеют и вспыхивают конфликты. Но сознание судьи устроено таким образом, что он "не выносит сор из избы". Может быть, в известном смысле это было бы и правильно, чтобы не порочить систему в целом, не подрывать веру людей в правосудие. Но это было правильно до определенных пределов. Сейчас мы уже вышли за эти пределы. Да и вера в правосудие уже подорвана, и сделано это, как вы справедливо сказали, вовсе не мной и не другими судьями, "которых ушли". Это вина других судей, которые остаются в системе и чаще всего ее возглавляют.
