Бунт присяжных, который был поднят в Московском городском суде в октябре (см. "Новую" No 82), пошел на спад. После первого порыва гражданского протеста, который рождается единодушно и дается сравнительно легко, бунт обычно переходит в следующую фазу, требующую от участников стойкости и терпения. И кто осудит людей, которые, соглашаясь "поработать присяжными", вовсе не подписывались совершать какие-то гражданские подвиги, за то, что не все они, вероятно, найдут в себе мужество довести начатое дело до конца?
Месяц назад в заметке "Бунт присяжных" 10 москвичей, принимавших участие в качестве присяжных в заурядном уголовном деле, рассказали нашим читателям о трех с половиной месяцах своей жизни в статусе судей. В процессе судебного разбирательства они постепенно стали сомневаться в справедливости обвинения в контрабанде, предъявленного двум бизнесменам средней руки. Однако содержание их разговоров в комнате присяжных, по-видимому, становилось известно прокурору. В результате, считают они, прокурор стала намеренно затягивать процесс, присяжные через своего старшину указывали на это судье, но судья вдруг сам объявил перерыв для рассмотрения другого дела. Обещанный судьей месяц давно превратился в три, а конца делу было не видно.
По их словам, было сделано все, чтобы неудобная скамья присяжных как-то рассосалась сама собой. Но после выбытия из процесса запасных заседателей оставшиеся двенадцать стиснули зубы, отложили важные домашние и служебные заботы, забыли о запланированных летних отпусках и изо дня в день, несмотря на неразбериху и перерывы, ходили в суд.
Когда их осталось двенадцать, среди них, по уверениям десяти, стала действовать предательница, предлагавшая некоторым из них деньги за вынесение обвинительного вердикта. И все же они сумели довести процесс практически до конца, когда до вынесения уже сложившегося, по сути, вердикта оставалось не более трех дней.
В этот момент присяжные все же были распущены в связи с выбытием из их состава еще одного из двенадцати, но при таких обстоятельствах, которые показались оставшимся десяти, с учетом всего предшествующего, очень и очень подозрительными.
Более подробно об этой истории можно прочесть в "Новой газете" No 82. Этот материал уже прочли в Генеральной прокуратуре, куда мы отправили экземпляр газеты вместе с заявлением о возбуждении уголовного дела по фактам попыток подкупа присяжных и воспрепятствования осуществлению правосудия.
Результаты стали появляться только что. Всех десятерых присяжных, побывавших в редакции, стали очень настойчиво (звонками, повестками, через участковых и специальных курьеров) вызывать в прокуратуру Москвы к начальнику "управления по обеспечению участия прокуроров в рассмотрении уголовных дел судами" для собеседования "в порядке доследственной проверки".
В принципе такая проверка - нормальное дело, она проводится для того, чтобы установить, есть ли основания для возбуждения уголовного дела или нет. Немного настораживает, что проверку проводит тот же отдел, где трудится прокурор, которая, по мнению присяжных, затягивала процесс. При тех обстоятельствах, которые были рассказаны присяжными в газете (и которые зафиксированы на пленке, ее можно было бы и посмотреть), необходимость доследственной проверки вообще неочевидна: уточнять подробности и собирать доказательства следовало бы теперь уже в рамках возбужденного уголовного дела. Бывшие присяжные не отказываются говорить о фактах, которые стали им известны в ходе осуществления судебной деятельности, но об этом лучше рассказывать не в форме "объяснительных записок", а под протокол и желательно в присутствии адвоката.
Есть и другая процессуальная форма. В случае отказа со стороны прокуратуры в возбуждении уголовного дела постановление об этом может быть обжаловано в суде. Туда бывшие присяжные также могут прийти в качестве свидетелей и дать показания под протокол судебного заседания. Да и кассету с видеозаписью беседы, которую мы безуспешно предлагали посмотреть в Московской городской прокуратуре, суд, вероятно, не откажется приобщить к делу.
"Новая газета" продолжает следить за развитием истории с присяжными. Нам и, наверное, нашим читателям интересно узнать подробнее, кто такие эти случайно собравшиеся люди, которые в ходе судебного процесса ощутили себя настоящими судьями, пережили не только разочарование в результате роспуска коллегии, но и "вздох гражданского чувства", некоторый катарсис. В последующих номерах газеты мы постараемся рассказать об этих людях подробнее и по отдельности.
