Владимир Исаков: Генеральный прокурор докладывает Президенту Республики...Назад
Владимир Исаков: Генеральный прокурор докладывает Президенту Республики...
21 февраля, понедельник
Вторую неделю подряд Россию сотрясает скандал, связанный с решением Государственной Думы о политической амнистии. Захлебываются словами комментаторы, сообщениями на тему "А что будет? Как поведет себя Руцкой? Как поступит президент?" открываются и закрываются ежедневные сводки новостей.
На мой взгляд, существуют две главных причины, заставляющие держать в центре внимания именно этот политический сюжет. Во-первых, президентская команда рассчитывает с первого самостоятельного решения Государственной Думы снять "свой урожай".
Изобразить его как предумышленный выпад Думы, продуманный акт конфронтации с президентом и его "курсом". Закрепить в общественном мнении, что деятельность Думы - едва ли не главная причина экономической и политической дестабилизации в обществе. Теперь все, что произойдет в России - от забастовки до падения самолета - будет связываться с "политической нестабильностью, вызванной решениями Думы". Нелепо? Как сказать: аналогичные обвинения в адрес Верховного Совета были тоже нелепы, однако же неплохо сработали...
Вторая причина более существенна. Это стремление во что бы то ни стало пустить общественное мнение "по ложному следу", громкими обвинениями в адрес Думы отвести глаза от позорного провала самой президентской команды. Выплывшие наружу детали открывают потрясающую картину пренебрежения законом и Конституцией, циничных, полууголовных нравов, царящих на вершине "российского Олимпа". Впрочем, обо всем по порядку. Вот хронология событий, восстановленная на основе публикаций в печати и собственной информации.
22 февраля, вторник
Указом от 22 февраля (т.е. за сутки до решения об амнистии) президент перевел следственный изолятор "Лефортово", где содержались Руцкой и Хасбулатов, из подчинения Федеральной службы контрразведки в подчинение Генеральной прокуратуры РФ. Решение связано, по-видимому, с хроническим недоверием Ельцина к службе безопасности и опасением, что чекисты немедленно, как это положено по закону, выполнят постановление об амнистии. С немалой долей вероятности можно предположить, что именно это, а не что-либо другое стало причиной освобождения от должности руководителя ФСК Николая Голушко. Указанные решения принимались в необыкновенном цейтноте, безо всякой подготовки и правовой проработки. В результате Голушко узнал о своей отставке от коллег, а Генеральная прокуратура стала обладательницей собственной тюрьмы, что принципиально противоречит как закону, так и конституционному статусу прокуратуры.
23 февраля, среда
После размышлений, споров и согласований, Государственная Дума принимает пакет из шести документов, в числе которых - Меморандум о согласии, постановление "Об объявлении политической и экономической амнистии", а также постановление об отмене в целях поддержания гражданского мира своего собственного решения о создании парламентской комиссии по расследованию событий 21 сентября - 4 октября 1993 года.
В ночь с 23 на 24 февраля фельдпочта доставляет пакет принятых решений президенту Российской Федерации, председателю правительства, в Верховный Суд, Генеральному прокурору, министру внутренних дел, в информационные агентства и редакции ведущих газет.
24 февраля, четверг
В Кремле проходит совместное заседание палат парламента, на котором президент Ельцин выступает с посланием "Об укреплении Российского государства". Имея все возможности отреагировать на решение Государственной Думы, дать ему политическую и правовую оценку, президент почему-то не воспользовался этой возможностью, если не считать туманной фразы о том, что он "против всепрощения". Похоже, что в этот момент он в своей позиции еще не определился. Зато президентская рать определилась быстро - начиная с утра все правительственные средства массовой информации развернули оголтелую кампанию по дискредитации Государственной Думы и ее постановления об амнистии.
25 февраля, пятница
Утром в пятницу Генеральный прокурор России Алексей Казанник получил записку от помощника президента по национальной безопасности Ю.Батурина, в которой ему предлагалось "не исполнять или хотя бы затянуть акт амнистии". На записке рукою президента Ельцина была начертана резолюция: "Казаннику, Голушко, Ерину. Руководствоваться разъяснением..." Казанник связался с Батуриным и заявил, что его записка сомнительна, что он не может выполнить данное указание. Ответ Батурина гласил: звоните президенту.
Звоните президенту! Великолепный, беспроигрышный бюрократический ход, загоняющий под сукно любой, сколь угодно важный и срочный вопрос. Ибо хорошо известно, что президенту позвонить невозможно. До него не смогли дозвониться даже тогда, когда восемнадцать часов расстреливали российскую погранзаставу в Таджикистане. Главнокомандующий не подошел к телефону...
Казаннику, однако, повезло. Его соединили. Между ним и президентом состоялся разговор, который (с незначительными вариациями) воспроизводят газеты:
КАЗАННИК: Борис Николаевич, я вас очень прошу: отзовите свои указания.
ЕЛЬЦИН: Нет!
КАЗАННИК: Но я обязан исполнять решение Государственной Думы. Прокуратура не дискутирует, прокуратура не занимается выяснением понятий.
ЕЛЬЦИН: Нет!
КАЗАННИК: Нет выхода из сложившейся ситуации.
ЕЛЬЦИН: Есть!
КАЗАННИК: Тогда примите, пожалуйста, мою отставку.
ЕЛЬЦИН: Нет! Ищите выход.
Вот он, момент выбора, который бывает у каждого человека и после которого жизнь, как на перекрестке, поворачивает либо в одну, либо в другую сторону. Три года назад перед таким же выбором оказались мы, шесть руководителей Верховного Совета: либо открыто сказать стране о наступлении беззакония, предательстве, подготовке к развалу Союза ССР, либо, забившись в свои кабинеты, продолжать хранить должностное молчание. "Шестерка" сделала один выбор, седьмой - Хасбулатов - другой. Время показало, чей выбор был правильным. Сделал свой выбор и Казанник. После разговора с президентом он подготовил текст письма о своей отставке.
Коллегия прокуратуры, собравшаяся в 16 часов, поддержала действия своего руководителя. На ней было единогласно решено, что прокуратура должна исполнять законы и следить за их исполнением, а осуществлять надзор за Думой и ревизовать ее решения не правомочна. Казанник позвонил в Кремль Батурину и сообщил, что едет к нему с письмом об отставке.
Буквально у машины его перехватил еще один телефонный звонок. Подойти к аппарату потребовал начальник личной охраны президента Александр Коржаков. Минутный разговор начальника охраны с Генеральным прокурором во многом проясняет, кто есть кто в сегодня в Российском государстве:
КОРЖАКОВ: Вы собираетесь ехать с письмом к Батурину, да?
КАЗАННИК: Да.
КОРЖАКОВ: Вот и хорошо. Мы вас здесь все и встретим. Какого там у вас еще выхода нет? Мы поможем вам найти этот выход...
Кто такой начальник охраны, кто его знает? Однако посмотрите, как лихо "загнул салазки" самому Генеральному прокурору! Плачь, русская земля...
Понимая, что его письмо об отставке может быть перехвачено, Казанник изготавливает второй экземпляр, который оставляет у помощника президента Илюшина, взяв с него обещание, что письмо при любых условиях будет вручено президенту утром.
В кабинете Батурина Казанника действительно ждала "теплая встреча". Собрались фактические руководители страны - именно те, кого имеют в виду, говоря о "президентском окружении": Батурин и Сатаров - помощники президента, Ильюшенко - начальник Контрольного управления (ныне - и. о. Генерального прокурора), Ерин - министр внутренних дел, Коржаков - начальник личной охраны президента, Барсуков - комендант Кремля, ряд других лиц. Батурин впоследствии утверждал, что никого не ставил в известность о приезде Казанника. Ну что ж, еще раз подтвердилось наблюдение, что в Кремле приглашений рассылать не надо: на серьезное "мероприятие" и так соберутся все, кому надо, без приглашений.
Обработка строптивого Генерального прокурора затянулась до одиннадцати ночи. "На меня давили, предлагая самые безумные варианты, как не исполнять решение Думы об амнистии, и требуя, чтобы я забрал назад письмо об отставке" - рассказал Казанник корреспонденту "Известий". В конце концов Казанник сделал вид, что "сломался" - согласился направить в Думу письмо о "неясностях" в ее решении об амнистии и забрал конверт с заявлением о своей отставке со стола Батурина. О втором экземпляре заявления они не знали...
26 февраля, суббота
Глубокой ночью, уже после возвращения из Кремля, Казанника вновь поднял зуммер правительственного телефона. Звонил помощник президента Илюшин:
ИЛЮШИН: Говорят, вы забрали заявление от Батурина?
КАЗАННИК: Да.
ИЛЮШИН: Ну так, может, и мне придержать свой экземпляр?
Казанник понял, что его обложили и с этой стороны. Не пробиться. И принял единственно возможное решение - сжечь мосты, объявить о своей отставке публично, на пресс-конференции.
Надо, наверное, пояснить, почему отставка Казанника вызвала такое количество эмоций. Конечно же, президентской команде Казанник абсолютно не нужен - в другое время его мгновенно задвинули бы обратно в Омск или куда подальше. Но не сейчас. Меньше всего им хотелось, чтобы он своей скандальной отставкой "засветил ситуацию", продемонстрировал, как все они пытались заблокировать постановление Думы - и не сумели!
И еще одна деталь обращает на себя внимание. Кто-то, помнится, хвалился, что у президента 9 или 10 независимых каналов информации. Вот они, ваши каналы! Когда надо, все перекроют. Даже для Генерального прокурора.
...Поступили утренние газеты. В "Российской газете" - постановление об амнистии, которое, таким образом, вступило в законную силу. В соответствии с распределением обязанностей, заместитель Генерального прокурора Владимир Кравцев принял решение о немедленном, как и предусмотрено в постановлении, освобождении обвиняемых из под стражи. Следователи выехали в Лефортово объявлять постановление под подписку...
Теперь самым важным было продержаться несколько часов до пресс-конференции. В свой кабинет Казанник не заходил. Спецкоммутатор в нем разрывался от звонков, вся кремлевская камарилья желала знать: "Что произошло? Почему обвиняемых выпускают?"
После заявления, оглашенного Казанником на пресс-конференции, наступил настоящий шок. Настолько сильный, что в первых радио и телетрансляциях содержание заявления было передано достаточно объективно. Но затем опомнились и начали перекрывать первоначальную информацию разным мусором - о "коммунистах", которые через амнистию "тащат Россию в кризис", о какой-то "вине" и каких-то "ошибках" самого Казанника.
Помощники президента, Батурин и Сатаров, до сих пор убеждены, что Казанник их "обманул" - создал впечатление, что будет тянуть время, начнет, как договорились, играть с Думой в "глухие телефоны": "Чего это вы там приняли? Я не понял! Ась? Опять не понял..." и т.д. А вместо этого - взял и выпустил "сидельцев" из Лефортова, да еще сам со скандалом подал в отставку. Нехорошо!
Обманывать действительно нехорошо, некрасиво - так нас учили в детстве. Но урок не всем оказался впрок. И если Генеральному прокурору, чтобы выполнить свой прямой служебный долг, приходится идти на хитрость и обман, то кто в этом виноват? Не вы ли, уважаемые помощники президента?
"Разочаровался в демократах..."
Итак, занавес внезапно повалился и все участники "спектакля" предстали перед публикой в абсолютном неглиже. Как всегда в подобных ситуациях, на подмогу президенту кинулась холуйствующая интеллигенция. В газете "Сегодня" за 5 марта опубликована пространная статья Гавриила Попова, в которой он, неуклюже виляя, пытается убедить читателей, что ничего особенного не произошло, что "это спектакль такой". И батарея чиновников из президентской администрации была выставлена на позор и осмеяние в полном соответствии с творческим замыслом самого президента.
Для меня это "слишком тонко". Но в одном Г.Попов, безусловно, прав - в том, что Ельцин не простит поражения и при первой же возможности отомстит Думе сторицей. Как-то не очень заметилось, что грешные уста президента, пресс-секретарь В.Костиков, заявил для ИТАР-ТАСС: "Президент... не пошел на немедленные жесткие меры с учетом заявленного Государственной Думой намерения действовать в направлении национального согласия". Выходит, вопрос о "немедленных жестких мерах" в отношении Думы, принявшей решение в полном соответствии со своей конституционной компетенцией, стоял-таки на повестке дня?
Бывают ли ситуации, аналогичные случившейся, в так называемых "цивилизованных странах"? Конечно, бывают. С одним существенным отличием: чиновники, уличенные в нарушении закона, пачками подают в отставку и почитают за великое счастье, если дело не дойдет до судебного преследования. Стоит напомнить, что президент США Никсон, навестивший недавно нашу страну, лишился своего поста из-за сущего "пустяка" - ну, установили с его ведома подслушивающее устройство в штаб-квартире конкурирующей партии. Вот делов то!
Могу поспорить на что угодно: в нашей державе ни у кого волос не упадет с головы. Скорее наоборот - отблагодарят, повысят по службе: старались люди, не получилось. В следующий раз - получится. В отставку отправили тех, кто стоял на страже закона, кто пытался, как мог, защитить честь державы от очередного позора и унижения в глазах всего мира. Такая у нас сегодня "законность", такое вот "правовое государство"...
И совсем уж последнее. Бесцеремонные западные журналисты, расторопные по части острых вопросов, спросили у Казанника, не жалеет ли он, что в свое время уступил место Ельцину в Верховном Совете СССР? Ответ весьма любопытен: "Нет, сегодня я бы не уступил место Ельцину... Я разочаровался в тех, которые называют себя демократами..."
