"Казнить нельзя помиловать. Запятую поставить по усмотрению" - примерно так читаются новейшие указания правительства по вопросам, обсуждающимся на его заседаниях.
"Изменится роль государственного регулирования. Речь идет о государственных целевых программах, касающихся продовольствия, научно-технического потенциала, экспорта, некоторых других вопросах, заботе государства о поддержании должного стандарта жизни" - заявил президент Б.Ельцин на заседании правительства 27 мая. Наверное, кое-кто вздохнул с облегчением: на смену разрушению государства приходит более здравая и трезвая оценка возможностей государственного регулирования. И напрасно. Далее разъясняется: "Речь идет о переводе на коммерческие рельсы управления предприятиями государственного сектора..."
"Приватизация - не самоцель - сказал на том же заседании президент. - Она проводится для повышения эффективности производства". Правильно, и я так же считаю. Поспешная, непродуманная приватизация ведет к обрыву хозяйственных связей, усугубляет спад производства, лишает людей не только собственности, но даже того невысокого уровня благосостояния, который они имели. И что же далее, какие же практические выводы из этого следуют? А вот какие: "Нужно резко ускорить темпы акционирования. Это невозможно сделать без сокращения запретов, ограничений на приватизацию".
Издержки обвальной приватизации, по мнению президента, обязано взять на себя государство: именно на это "должны быть направлены значительная часть государственных ресурсов, западная техническая помощь, а также кредиты".
Как это все знакомо! Снова "политика партии превыше всего" - выше экономического расчета, выше здравого смысла.
Ельцина, Лужкова и Ерина - к ответу!
Беспрецедентные решения принял на своей девятнадцатой внеочередной сессии Московской городской Совет народных депутатов. Собравшись для обсуждения представления прокуратуры о снятии депутатской неприкосновенности с депутата В.Анпилова, он осудил практику систематического нарушения конституционных прав граждан и потребовал привлечь к уголовной ответственности президента Б.Ельцина, мэра Москвы Ю.Лужкова, министра внутренних дел В.Ерина. Моссовет обратился в управление МБ по Москве и Московской области с предложением принять экстренные меры для установления лиц, виновных в похищении Анпилова. В качестве законодательной инициативы Моссовет предложил принять закон об уголовной ответственности за воспрепятствование осуществлению политических прав и свобод человека и гражданина.
Припоминаю, как четыре года назад в Екатеринбурге (тогда Свердловске) были жестоко избиты и брошены в КПЗ люди, пришедшие на место дома Ипатьевых в годовщину расстрела царской семьи. Они даже не демонстрировали - просто стояли со свечами и молились. И, тем не менее, районный суд наказал участников "несанкционированного сборища", а областной и городской Советы просто отвернулись от грубейшего нарушения прав человека. Сегодня ситуация изменилась - Советы не молчат, протестуют, требуют соблюдения законов, наказания виновных. Не потому ли так жаждут их разгона номенклатурщики, перескочившие в структуры исполнительной власти?
Явно не улучшит ситуацию с правами человека и недавно утвержденное президентом "Временное положение о порядке уведомления органов исполнительной власти г.Москвы о проведении митингов, уличных шествий, демонстраций и пикетирования". Вместо закона - президентский указ, местами явно издевательский по содержанию. Так, в праве на проведение массовой акции может быть оказано, если она противоречит принципам Декларации прав и свобод человека и гражданина, общепринятым нормам общественной морали и нравственности, создает реальную угрозу нормальному функционированию предприятий, учреждений и организаций, создает помехи в работе пассажирского и железнодорожного транспорта и т.д. Указанные основания носят настолько общий резиновый характер, что власти достаточно одного из них - любого! - чтобы на веки вечные отбить охоту к митингам и демонстрациями. И это - шаг к политической стабильности?
Отнюдь не являюсь сторонником безбрежной митинговой стихии: наше общество, зараженное политическим экстремизмом, делает лишь самые первые шаги по пути обретения гражданских прав и свобод в их подлинном цивилизованном смысле. Но именно поэтому важно, чтобы эти права и свободы имели точно очерченные законом границы и защищались от административного произвола.
Продолжаем учиться на ошибках
Чего действительно недостает парламенту, так это умения размышлять над своими ошибками, находить и устранять их причины.
Увы, практически полным молчанием обойден факт, что Конституционным судом были признаны не соответствующими Конституции сразу два правовых акта представительной власти - постановление Верховного Совета по газете "Известия" (полностью) и постановление Съезда народных депутатов по СМИ (частично). В адрес Верховного Совета направлено представление о том, что своими действиями он нарушил статью 63 Конституции, закрепляющую право на судебную защиту.
Признание неконституционными правовых актов - результат крайне слабой правовой проработки вопросов, выносимых на Съезд и Верховный Совет. Слово "Верховный", по-видимому, кружит голову нашим руководителям, которые никак не привыкнут к мысли, что в условиях разделения властей компетенция Верховного Совета имеет четкие пределы. И когда Р.Хасбулатов грозит "уволить министров", С.Филатов вмешивается в приватизацию госсобственности - они разрушают те самые устои, хранителем которых должен быть Верховный Совет.
Не удается сладить еще с одной вредной привычкой - "подчисткой", а порой и просто откровенной фальсификацией принятых решений. Объективности ради заметим, что начало этой безобразной практике положил сам Борис Николаевич. С его благословения С.Шахрай занимался фальсификацией Конституции, но был схвачен за руку на Съезде. И - ничего, сошло, хотя в "цивилизованных странах" подобные истории заканчиваются как минимум отставкой. Ельцин давно покинул парламент, но традиция фальсификации принимаемых документов продолжает процветать. Подобные факты не раз всплывали на заседаниях Верховного Совета, включались в повестку дня, но так и не стали предметом для серьезного разговора. Неужели и на этот раз останется тайной, чья же рука правит законы и постановления после их принятия?
Приказано считать истиной
По меньшей мере журналистское расследование требуется для того, чтобы установить, что же на самом деле произошло на Совете глав республик 26 мая. Само совещание проходило за закрытыми дверями и по одной версии (официальной) Совет полностью и единодушно одобрил президентский проект Конституции, по другой - единодушно его провалил.
Не вносят ясности и опубликованные документы. В одном заявлении, опубликованном без подписей, утверждается: "Только органичное соединение Федеративного договора с новой Конституцией Российской Федерации обеспечит реализацию Федеративного договора". В другом заявлении за подписями почти всех глав республик говорится нечто противоположное: пакет законов и постановлений по реализации Федеративного договора - обязательное условие продолжения работы над новой Конституцией.
Полная нестыковка и по другому важнейшему вопросу - о механизме принятия новой Конституции. В заявлении без подписей утверждается, что и текст новой Конституции, и механизм ее принятия должны быть выработаны на Конституционном совещании.
Заявление с подписями - за строго конституционный порядок принятия новой Конституции...
"Известия" гневно обрушились на участников встречи, назвав заявление с подписями "фальшивкой". В ответ "Российская газета" опубликовала его фотокопию, намекнув, что фальшивкой является заявление без подписей.
Неплохо начались конституционные дебаты... Может быть, во избежание дальнейших недоразумений, наперед договориться: правдой и истиной считается только то, что выйдет из уст пресс-секретаря президента господина Костикова?
Узловая станция
Обмануть, надавить, объехать по кривой - знакомый, можно сказать, устоявшийся почерк российской внутренней политики. Но в связи с принятием новой Конституции эти методы дают скорее обратный результат.
Для принятия новой Конституции необходимо разрешить по меньшей мере три основных узла противоречий: противоречия между федеральными органами власти - президентом, правительством, Верховным Советом, Конституционным судом; противоречия между центром и субъектами Федерации; противоречия субъектов Федерации между собой.
Ни одно из них сегодня не разрешено и даже не приближается к разрешению. Если существование Съезда и Верховного Совета президент просто игнорирует, то его неуважительное отношение к Конституционному суду вызывает все более негативную реакцию в стране и в мировом общественном мнении. Подобный стиль поведения справедливо рассматривается как угроза установления диктатуры.
Достаточно глубоко и серьезно противоречие между администрацией президента и правительством. Сегодня через администрацию президента можно "пробить" любое решение по любому вопросу. По существу, это "новое ЦК" - более влиятельное, чем правительство Черномырдина, но в отличие от него не несущее никакой ответственности за экономические и социальные последствия своих решений.
Еще один узел противоречий - разграничение полномочий между субъектами Федерации и центром. По логике конституционного процесса, именно с него следовало начинать подступы к принятию новой Конституции. Выделить из вороха проблем приоритетные - бюджет, налоги, цены, права собственности на имущество, на природные ресурсы... Принять по ним тщательно согласованные законы или заключить соглашения. Так мало-помалу, по кирпичику, без спешки и шапкозакидательства можно было бы сложить стены дома, на которые затем положить "крышу" - новую Конституцию. Однако все занялись "крышей", не желая замечать, что она висит в пустоте - кроме нескольких хилых подпорок под ней просто ничего нет. Вот почему так настойчиво требуют субъекты Федерации определения законодательного механизма реализации Федеративного договора - они опасаются, что поспешное принятие Конституции закрепит скомпрометировавшую себя практику бюрократического администрирования на долгие годы.
Самый трудный и самый опасный узел противоречий - между самими субъектами Федерации. Их глубина и сложность обозначилась еще при принятии Декларации о государственном суверенитете РСФСР. Тогда от них отделались, записав пустую декларативную фразу о необходимости "существенного расширения прав автономных республик, автономных областей, автономных округов, равно как краев и областей РСФСР". Но они вновь всплыли при подписании Федеративного договора. Ряд краев и областей поставили вопрос, что на практике принцип равенства субъектов Федерации не выдерживается, что в их правовых статусах образовались глубокие различия. В итоге, не сумев прийти к единому Федеративному договору, федеральные власти были вынуждены подписать три разных договора - с республиками, краями и областями, автономиями по отдельности.
И опять проблема была не решена, а лишь отодвинута на будущее. Теоретически можно представить себе государство, основанное на трех договорах, но очень трудно вообразить государство, базирующееся на трех конституциях...
Решения Свердловской, Вологодской областей и города Санкт-Петербурга о присвоении себе статуса республики - первые попытки решить проблему снизу, своей властью. Первые, но не последние. Они свидетельствуют о глубокой разбалансированности и начинающемся развале системы федеративных отношений.
В уже упоминавшемся "заявлении без подписей" можно вновь прочитать: "Необходимо реализовать принципы равноправия всех субъектов Федерации в социально-экономической сфере..." Правильные слова. Но ведь не зря сказано: сколько не повторяй "халва", во рту слаще не станет.
31 мая 1993 г.
http://new.hse.ru/sites/tp/isakov/1990-1996dn/36/1/Крыша%20поехала.htm
