Судьба распорядилась так, что я был свидетелем и участником разработки Союзного договора, начиная с самых первых его шагов. Участвовал в заседаниях Межрегиональной депутатской группы, которая выдвинула идею нового Союзного договора одной из своих программных целей. Затем в качестве председателя палаты и полномочного представителя России был делегирован на переговоры по Союзному договору. Сейчас, когда Союз по существу рухнул, многие задумываются над вопросом: почему это произошло? Был ли крах Союза неизбежен? Кто его подготовил и осуществил? Дать исчерпывающие ответы на эти вопросы - дело историков, которые, я надеюсь, сумеют восстановить картину крушения во всей ее красочности и полноте. Задача этих заметок - изложить известные мне факты.
Надежды и планы
Москва. Кремль. 20 июня 1990 года. Первая рабочая встреча представителей республик по подготовке предложений к новому Союзному договору. Открывая совещание, Рафик Нишанович Нишанов сказал следующее: "Совет Федерации высказался за концепцию многовариантности форм федеративного устройства. Ее суть в признании не только внешнего, но и содержательного многообразия возможных отношений между советскими республиками, а также между каждой из них и Союзом. При этом имеется в виду, что формы межреспубликанских связей могут варьироваться от договорно-федеративных до конфедеративных."
Звучит вполне демократично и современно. Примерно те же речи произносятся сегодня с трибун парламентов и Съездов, в Ново-Огареве и Алма-Ате. Почему же такие конструктивные, на первый взгляд, предложения не нашли тогда отклика у участников совещания, не были приняты ими в качестве немедленного руководства к действию?
Бросим хотя бы беглый взгляд на политическую ситуацию тех дней. Республики Прибалтики уже заявили о своей государственной независимости. Россия - только что приняла Декларацию о государственном суверенитете. Узбекистан обсуждает и принимает ее как раз в день совещания - 20 июня. Украина и Белоруссия еще разрабатывают проекты. Естественное желание республик: дайте нам хотя бы почувствовать свой суверенитет. Вполне понятная настороженность: не хотят ли затащить в Союз и все оставить по-старому?
Настроение участников встречи достаточно ясно выражает лаконичная реплика представителя Украины В.Б.Гринева: "С точки зрения украинской делегации Союзный договор может идти от одной фундаментальной предпосылки. Это - договор суверенных государств."
И все же к концу встречи, после нескольких часов совместной работы, недоверие и натянутость исчезли. Ломая лед дипломатического протокола, возобладало другое настроение: нам жить и работать вместе. Союз надо сохранить!
Головоломная сложность задачи реформирования Союза ССР была очевидной и для экспертов, и для нас, участников переговоров. Какими виделись перспективы Союзного договора тогда, в самом начале пути?
Первое. Новый Союзный договор никому не нужен в качестве "кабинетного соглашения" руководителей. Это должен быть договор народов. Обязательное условие его заключения - широкий демократизм договорного процесса, его полная открытость и контролируемость, участие представителей общественности, лидеров политических движений, причем не только лояльных к власти. Все должно быть по честному! В этом случае можно надеяться, что будущий Договор будет иметь необходимый моральный и политический авторитет, действительно разрешит противоречия и стабилизирует обстановку.
Второе. Необходима капитальная "переборка" всего комплекса отношений, закладываемых в основание будущего Союза. Предметом обсуждения и детального регулирования должны стать вопросы экономики, государственного и национально-территориального устройства, гражданства, культуры, языка, социальной защищенности и прав граждан. Только на этой основе может состояться новое политическое соглашение об объединении в Союз ССР.
Третье. Пакет проблем так велик, что совершенно нереально "упаковать" его в одном документе. Для этого потребуется целая договорная система, включающая в том числе двусторонние и многосторонние соглашения республик между собой. Естественное развитие этого договорного комплекса неизбежно должно привести к заключению нового Союзного договора и принятию новой Конституции СССР.
Четвертое. Ни в коем случае нельзя отдать организацию нового Союза в руки прежнего центра. Центр должен быть полноценным участником переговоров, но не их хозяином. Для того чтобы избежать такого положения, предлагалось, в частности, проводить заседание рабочей группы поочередно в столицах республик, выразивших желание участвовать в подготовке Договора.
В дискуссиях, связанных с разработкой нового Союзного договора, в особенно трудном положении были мы - представители России. Почему - можно понять: Россия - сама федеративное образование, ее субъекты напрямую представлены в органах Союза ССР, их статус закреплен не только в российской, но и в союзной Конституции. Как в этих условиях разделить компетенцию: что - Союзу, что - России, что - субъектам Федерации? Непростые вопросы.
В тот момент путь к их решению виделся через заключение российского Федеративного договора. Идея такого соглашения была выдвинута Б.Н.Ельциным в его программном выступлении на 1 Съезде народных депутатов РСФСР и затем конкретизирована в постановлении Президиума Верховного Совета РСФСР "О Федеративном договоре" (17 июня 1990 г.). В этом постановлении Федеративной договор мыслился как договорная система, включающая Декларацию об основных принципах федеративного устройства РСФСР, двусторонние и многосторонние соглашения субъектов Федерации между собой, договоры о восстановлении, преобразовании и создании различных форм национальных и региональных образований. Замысел состоял в том, чтобы культурным цивилизованным путем, через заключение договоров выйти на новые формы национально-государственного устройства внутри РСФСР. Союзный и российский договорные процессы должны быть синхронизированы, идти параллельно, но российский - с некоторым опережением.
И еще одно обстоятельство следует подчеркнуть особо: понимание всеми участниками тупиковости "силовых" методов решения подобных проблем. Выступая на 1 Съезде народных депутатов РСФСР в качестве кандидата на пост председателя Верховного Совета РСФСР, Б.Н.Ельцин так обозначил свой принципиальный подход: "Сложность процессов перестройки заставила меня оценить и важность политического компромисса, умение учитывать различные точки зрения, значимость диалога с разными политическими силами, в ходе которого только и возможно движение к реальному согласию.". Отвечая на прямой вопрос, как он будет действовать в случае возможного конфликта с союзным правительством и Президентом СССР, Б.Н.Ельцин еще раз подчеркнул: "Я сказал: путем диалога и переговоров."
Таковы были планы и надежды, прогнозы и обещания. Им не суждено было сбыться. Процесс реконструкции сообщества, именовавшегося ранее Союзом ССР, пройдя ряд разрушительных тупиков, вернулся практически на те же самые исходные позиции. Те же - да не совсем! Экономическая система Союза ССР переживает глубокий кризис: вслед за падением производства покатился вниз уровень жизни, все стремительнее раскручивается спираль инфляции, обесценивающей доходы граждан. Вспыхнули новые очаги межнациональных конфликтов, после распада Союза начинается распад России...
Условия заключения любого соглашения сейчас значительно хуже, тяжелее, чем они были летом и осенью 1990 года. Почему же оно не состоялось? Рано или поздно народы спросят своих лидеров, разумно ли они распорядились доверенной им властью и какие мотивы, какие высшие государственные цели заставили их бессмысленно растратить самый ценный невосполнимый ресурс - ресурс времени?
Война против Центра
Провозгласив о намерении поддерживать деловые контакты с Центром, российское руководство в практической политике заняло совсем иную позицию. На словах - взаимодействие и конструктивное сотрудничество, на деле - конфронтация по всем направлениям.
Истоки этой конфронтации были заложены в одном из первых документов суверенной России - Декларации о государственном суверенитете РСФСР. Статья 5 этой Декларации провозглашает верховенство российских законов над законодательством СССР. На первый взгляд - необходимое средство защиты суверенитета, но только на первый взгляд. Представим себе, что республика, край, область, район или город объявляет о верховенстве своих законов над всеми остальными. Что в этом случае происходит? Наступает верный и необратимый развал государства, дезорганизация власти и управления, всей системы экономических и административных отношений. Что мы и наблюдаем.
Находясь в Союзе, и признавая его Конституцию, нельзя защищать свои права антиконституционными методами. Или - или. Или мы признаем Союз и его Конституцию и действуем в ее рамках, или добиваемся изменения Конституции или, как крайняя мера, заявляем о своем выходе из Союза и тогда вопроса о верховенстве законов просто не возникает. Но нельзя быть в Союзе и попирать его Конституцию! Убежден, что могучая Россия могла и должна была найти конституционные средства защиты своего суверенитета.
Мы сами не заметили, как создали опасный прецедент, который был немедленно взят на вооружение субъектами Федерации. Первый Съезд народных депутатов РСФСР еще не закончил работу, как одна из них - Северная Осетия - приняла свою Декларацию о государственном суверенитете, в которой объявила о верховенстве своих законов над законами РСФСР. Сегодня практически все республики имеют подобные декларации. Двое из них - Татария и Чечено-Ингушетия - заявили о выходе из состава РСФСР. Посеяв зерна раздора, мы сняли вскоре богатый урожай.
Сделав первый шаг по пути конфронтации, мы двинулись по нему дальше. 24 октября 1990 г. Верховный Совет РСФСР принял Закон "О действии актов органов Союза ССР на территории РСФСР", предусматривающий ответственность граждан и должностных лиц за соблюдение союзных законов, по каким-то причинам не ратифицированных РСФСР. Вдумаемся в абсурдность самой постановки вопроса: правонарушением объявляется соблюдение закона! Мое возражение, что это противоречит элементарным принципам правового государства, что граждане не должны страдать из-за того, что парламенты, президенты и председатели не могут между собой договориться, не было принято во внимание. Этот уникальный закон до сих пор украшает сборники действующего законодательства РСФСР.
Из области законодательной война вскоре перекинулась в сферу экономики. 24 октября Верховный Совет РСФСР принял постановление "Об исключительном праве органов государственного управления РСФСР на распределение целлюлозно-бумажной продукции", которым объявил своей монополией распределение всей целлюлозно-бумажной продукции, произведенной на территории РСФСР. При этом вопросы производства бумаги мы великодушно оставили в ведении Союза. Такой подход вызвал справедливое возмущение коллективов ЦБК, которые посчитали наше решение антирыночным, воскрешающим худшие нравы административно-распределительной системы.
31 октября принимается еще один экономический Закон - "Об обеспечении экономической основы суверенитета РСФСР", которым все объекты государственной собственности на территории РСФСР, включая имущество предприятий и организаций союзного подчинения, объявляются собственностью РСФСР. Этому закону была придана обратная сила, в соответствии с которой все сделки, заключенные без согласия с РСФСР, признавались недействительными, а решения союзных органов, принятые без участия соответствующих органов РСФСР - не подлежащими исполнению.
Можно себе представить, что началось на мировых товарных биржах: ведь к тому времени были заключены и находились в стадии исполнения тысячи договоров, контрактов! Все они зависли в воздухе, оказались под ударом. На Верховный Совет РСФСР обрушился шквал телеграмм, телефонных звонков. Впрочем, обстановка начала быстро нормализоваться, как только зарубежные контрагенты убедились, что, несмотря на грозный вид, этот закон не собираются всерьез исполнять. Прежняя система просуществовала до 20 августа 1991 года, когда Б.Н.Ельцин своим указом обязал Совмин РСФСР принять в собственность союзные предприятия, расположенные на территории РСФСР.
Раздел и передел собственности на этом, конечно, не остановился. Недавно Президиум Верховного Совета Якутской ССР принял постановление, которым объявил собственностью республики предприятия, объединения, организации и учреждения, расположенные на территории Якутии. Урок пошел впрок.
Еще один пример экономической войны - из области бюджетных отношений. 31 октября 1990 года принимается Закон "О формировании бюджетов в 1991 году", которым реализовалась давняя мечта сторонников ликвидации Союза - вводилась одноканальная система налогов. Отныне все налоги в Российской Федерации должны были поступать в российский бюджет и уже оттуда - в виде фиксированных сумм - перечисляться на нужды Союза ССР.
Я полностью согласен с тем, что расходование бюджетных средств Союзом ССР должно находиться под жестким контролем. Но лишить Союз самостоятельных источников существования? Можно ли в этом случае требовать от него реализации общесоюзных программ в области экономики, обороны, борьбы с преступностью? Когда нет самостоятельности, не будет и ответственности - это аксиома.
И опять же, нельзя забывать, что Россия - сама федеративное государство. Сейчас в ней действует трехканальная система налогов. Посадив Союз "на алименты", не окажемся ли и сами в аналогичном положении?
И вновь приходится констатировать, что надуманная, амбициозная схема не выдержала испытания практикой, рассыпалась при соприкосновении с жизнью. Вскоре выяснилось, что простая "перекачка" денег через российский бюджет ровным счетом ничего не дает, если нет структур, которые могут их эффективно использовать или, по крайней мере, контролировать их расходование. Поэтому в Соглашении о стабилизации социально-экономического положения в стране, подписанном М.С.Горбачевым и Б.Н.Ельциным в январе 1991 года, без лишнего шума вернулись к прежней системе. Прямые союзные налоги сохранились и в последнем опубликованном варианте Союзного договора.
Активное наступление на Союз велось и в области межреспубликанских отношений. Практически все договоры, заключенные в тот период от имени РСФСР, исходят из того, что никакого Союза как бы уже и нет. Высокие договаривающиеся стороны ссылаются исключительно на нормы международного права. Естественно, что это не могло не осложнить положения русскоязычного населения в союзных республиках. Их правовое положение и жизненно важные интересы оказались разменной монетой в большой политической игре, направленной против Союза ССР.
Предвижу возражение и даже возмущение какой-то части читателей: действия российского руководства были оправданны, у него просто не было выбора: союзное правительство ему не давало работать. Меньше всего мне бы хотелось брать на себя защиту и оправдание действий союзного руководства. Да, оно проявило консерватизм, нерешительность, сопротивление необходимым переменам и реальным шагам к рыночной экономике. На мой взгляд, вполне соответствуют действительности обвинения в растранжиривании алмазного и золотого запасов страны, попытках укрыть союзную государственную собственность в различного рода коммерческих структурах. А решение о повышении цен на товары и продукты питания, принятое 12 ноября 1990 года практически без согласования с республиками? Оно вызвало настоящий взрыв возмущения в республиках: мы хотим быть хозяевами в собственном доме! Все это говорит о том, что идеализировать союзное руководство нет оснований: оно не осознавало возникновения новых реальностей и не особенно считалось с суверенитетом республик.
Но, не испытывая никакого пиетета перед союзным руководством, я не считал и не считаю его заклятым врагом и отнюдь не склонен действовать по принципу: "все союзное - плохо, все российское - хорошо".
Была ли реальная альтернатива политике конфронтации? Давайте разберемся. Встречаясь по должности с руководителями союзного парламента, союзных органов управления, я убедился, что Союз - по существу, второй уровень управления над Россией. Причем в тот период, о котором идет речь, безусловно более мощный и лучше организованный.
Как надо было бы строить отношения с этой властью? Наиболее естественный вариант - наладить рабочие взаимоотношения, попытаться совместными скоординированными усилиями выправить глубокие деформации в нашей экономической системе, в том числе и во взаимоотношениях России и Союза. Не хотят? Проявить настойчивость, упорство, предложить опережающую инициативную политику, продемонстрировать энергичную организаторскую хватку. Собственно, такая политика и была обещана, именно за нее мы проголосовали на 1 Съезде.
К сожалению, на практике был избран другой путь: развал, блокирование союзных структур без создания чего-либо взамен. В оборот были вовлечены самые острые и резкие средства политического давления - митинги, забастовки, формирование образа врага в прессе, по радио и телевидению. Но у этого пути борьбы за суверенитет есть вполне очевидные неприятные последствия: эти же самые средства спустя какое-то время будут использованы против тех, кто их применил.
Возможно, кто-то порадовался, когда бушующая толпа разогнала Верховный Совет Чечено-Ингушетии. И.о. Председателя Верховного Совета РСФСР Р.И.Хасбулатов приветствовал "народную революцию", покончившую с "прогнившим прокоммунистическим режимом". Но невольно возникает сомнение: не такова ли ближайшая судьба "демократического" Верховного Совета РСФСР?
Генеральная репетиция
Год 1991 ознаменовался событиями, которые до сих пор возбуждают общественное мнение, притягивают к себе внимание исследователей и журналистов. В самый канун Нового года два министра, Б.Пуго и Д.Язов, издали приказ о совместном патрулировании сотрудников органов внутренних дел и военнослужащих Советской Армии, в котором, в частности, предусматривался "постоянный резерв патрулей на автомобилях (БТР) и дежурные подразделения в каждом гарнизоне в составе роты-батальона с вооружением и боеприпасами к ним."
Приказ двух министров и подтвердивший их Указ Президента СССР как будто бы предваряют возможные крупные беспорядки, и они вскоре последовали: 11 января проливается кровь в Литве, 16 января возводятся баррикады в Риге. Волна дестабилизации прокатывается по всей стране. Оценивая события тех дней, полагаю, можно с достаточной уверенностью сделать вывод: это была репетиция переворота, попытка найти развязку мучительных проблем распадающегося Союза ССР на путях применения военной силы.
В этой ситуации российское руководство заняло твердую позицию, резко осудило кровопролитие. Вместе с тем, в официальных оценках событий первоначально присутствовали трезвость и реализм. Выступая на открытии досрочно собравшейся третьей сессии Верховного Совета РСФСР, Б.Н.Ельцин сказал: "Особым направлением в работе предстоящей сессии будет выработка точной политической линии во взаимоотношении России и Центра в новых условиях. Наша главная задача в этом вопросе - задержать, остановить сползание союзного руководства к реакции, ни в коем случае не дать Центру отойти от уже достигнутых договоренностей. Недопустимо, чтобы силовые методы в решении проблем вошли в повседневную практику. Тактика диалога себя еще не исчерпала."
Явно стараясь успокоить депутатов, разрядить напряжение в обществе, Б.Н.Ельцин заканчивает свое выступление словами: "Считаю, что реакционный переворот, совершенный сегодня, не достиг необратимой стадии. Убежден, что это стратегическая ошибка в политике Центра может и должна быть исправлена. Это во многом зависит от нас, уважаемые народные депутаты. В нынешней критической обстановке самое неправильное - впадать в уныние и панику. Не будем недооценивать свои силы."
Далее в моем изложении следует вынужденный темный момент. Я так и не смог прояснить для себя до конца, что заставило Б.Н.Ельцина буквально в считанные дни круто изменить свою позицию. Получил новую информацию? Переосмыслил факты? А может быть, все было проще: наиболее радикальные сторонники Ельцина склонили его воспользоваться стратегической ошибкой Центра и перейти в "решительное наступление"?
В своем телеинтервью 19 февраля, всколыхнувшем весь мир, Б.Н.Ельцин обвинил президента СССР в стремлении установить диктатуру: "У Горбачева есть в характере стремление к абсолютизации личной власти. Он все это уже сделал и подвел страну к диктатуре, красиво называя это президентским правлением. Я отмежевываюсь от позиции и политики Президента, выступаю за его немедленную отставку, передачу власти коллективному органу - Совету Федерации."
Призыв к новому туру конфронтации с центром с энтузиазмом подхватили российские средства массовой информации. Радио России превзошло себя, изыскивая поводы для нападок на союзное руководство. "Российская газета" - официальный орган Верховного Совета РСФСР - предоставила свои страницы для листовок, которые призывали на всесоюзном референдуме сказать "нет" Союзу ССР...
Мы все как-то стали забывать, что на этом референдуме народ сказал "да". Что может быть выше воли народа, однозначно выраженной на референдуме? И почему политики, которые так любят ссылаться на волю народа, в данном случае не пожелали его услышать?
Естественно, что в такой обстановке трудно надеяться на какое-то продвижение к новому Союзному договору. Выступая 9 марта в Центральном доме кинематографистов, Б.Н.Ельцин коснулся и этой темы: "Сегодня напечатан проект Союзного договора. В очередной раз выступая на сессии Верховного Совета Союза, Президент обманул, когда сказал, что на девять десятых все это согласовано. Со стороны России руководитель рабочей группы Хасбулатов не подписал. И это подтасовка. Это просто обманным путем... (не договаривает). Я был на Совете Федерации 16 числа и сказал, что я категорически против того, чтобы публиковали этот документ. У нас - у России - свой путь обсуждения этого документа."
Одновременно с торпедированием Союзного договора предпринимается попытка по формированию "нового центра" на базе "соглашения четырех" - России, Украины, Белоруссии и Казахстана. Н.А.Назарбаев выступил с заявлением, в котором резко осудил подобные действия. Меня не покидает ощущение, что в данном случае, как и на 5 Съезде народных депутатов СССР, Нурсултан Абишевич выразил согласованную точку зрения.
Основной фронт борьбы с "преступным Центром" развернулся в области экономики. Один из наиболее трудных и деликатных вопросов любой экономической реформы - цены. Сложившаяся в нашей стране система цен была и до сих пор остается рычагом административно-командного управления, одним из основных препятствий для перехода к рыночной экономике. Именно в подходе к ценовой реформе, ее механизму и этапам осуществления был основной узел противоречий российского и союзного кабинетов. Российское правительство выступало за более радикальный, но зато и более рискованный вариант, союзное - за более умеренный. Отсутствие согласия по этому вопросу между республиками, основными общественными силами, колебания и нерешительность союзного руководства привели к тому, что состояние экономики непрерывно ухудшалось и вместе с тем ухудшались стартовые условия для любого разумного варианта экономической реформы.
Понимая, что промедление с реформой цен может иметь катастрофические последствия для всей экономики, М.С.Горбачев и Б.Н.Ельцин подписали в первых числах января "Соглашение на 1991 год по стабилизации социально-экономического положения в стране", в котором предусматривалось: "Осуществлять согласованную политику в области ценообразования, обеспечивающую равноправие и свободную конкуренцию товаропроизводителей на территории Союза ССР. Согласиться с введением с 1 января 1991 года новых оптовых, закупочных цен и тарифов в соответствии с ранее принятыми решениями... Переход к рыночным принципам формирования розничных цен и тарифов, а также меры по социальной защите населения, включая компенсацию потерь и индексацию доходов, проводить поэтапно с начала 1991 года на основе согласованных решений и договоренностей. Также определяется перечень товаров первой необходимости, на которые устанавливаются твердые государственные цены" (пункт 6).
Казалось бы, теперь вопрос решен однозначно: реформе - быть. Быстро сказка сказывалась. Выступая в конце февраля в Ярославле Б.Н.Ельцин так обрисовал свою позицию в отношении реформы цен: "Реформа абсолютно не подготовлена. Не проработаны важнейшие вопросы и прежде всего - стратегия оздоровления финансов. Кабинет министров не предложил эффективных антиинфляционных мер. Особенно сведено к минимуму участие республик в выработке реформы цен. Они были подключены лишь на завершающем этапе, 9 февраля, и мы не информированы об экономическом курсе Кабинета Министров. Если говорить в целом, предлагаемые реформы не только не оздоровят ситуацию, наоборот, усложнят положение в стране и обернуться против народа. Мы не можем взять на себя ответственность за эти действия." Вот так: соглашение отброшено и забыто, российский лидер играет привычную роль обиженного и непонятого.
Союзное правительство, в свою очередь, уперлось: без подписи России никакой реформы цен не будет. Повысить цены в Казахстане, Белоруссии, на Украине и не повысить в РСФСР - значит пустить российские рынки и магазины на поток и разграбление. Однако прошло еще два месяца, прежде чем Р.И.Хасбулатов, наконец, завизировал постановление. Все это время из бюджета выплачивалась разница между уже повышенными оптовыми, закупочными и оставшимися на прежнем уровне розничными ценами. Потери государственного бюджета только на этой операции составили около 20 миллиардов рублей. "Согласованные действия" России и Союза в данном случае очень напоминают поведение акробатов, которые, балансируя на тонкой проволоке, пытаются столкнуть друг друга в пропасть...
Еще одним средством конфронтации в экономике стало переманивание предприятий в российскую юрисдикцию. 22 января 1991 года Совмин РСФСР принял постановление о порядке перехода в российскую юрисдикцию предприятий и организаций союзного подчинения. Документ по-военному краток - умещается на одной странице. Для перехода в российскую юрисдикцию трудовой коллектив принимает соответствующее решение, представляется справка о финансово-хозяйственной деятельности предприятия. Если союзное министерство, ведомство не возражает, Госкомитет РСФСР по управлению государственным имуществом принимает решение о переходе предприятия, организации в юрисдикцию РСФСР. Если имеются возражения - стучитесь в те же двери, вам сообщат о принятом решении. Вот и вся церемония.
Когда меня спрашивают, что же это такое - переход в российскую юрисдикцию, я оказываюсь в затруднительном положении. Ваше предприятие на российской территории? Да. Налоги в казну платит? Платит. Так оно уже в российской юрисдикции! Какая еще юрисдикция требуется? При ближайшем рассмотрении оказывается, что "переход в российскую юрисдикцию" имеет совершенно противоположный смысл - вывод предприятий из подчинения союзных министерств, ведомств, других союзных органов управления.
Попытаемся попридержать коней российского патриотизма и оценить объективно - правильно ли это? Хорошо известно, что союзный народнохозяйственный комплекс сложился как единая система, по сути дела, как гигантская транснациональная корпорация. Отдельные элементы этого комплекса, предприятия и организации, неконкурентоспособны на мировом рынке и на 70-80-90 процентов зависят от поставок материалов и комплектующих из других союзных республик. Попытки возвести таможенные барьеры, растащить этот комплекс по национальным квартирам ведут к тому, что он просто-напросто перестает функционировать.
Значит ли это, что ситуация безнадежна и остается лишь сдувать пылинки с административно-командной системы? Конечно, нет. Представим себе на минуту, что кому-нибудь потребовалось поделить "Дженерал моторс". Если растащить ее по региональным квартирам и вдобавок пустить в приватизацию "россыпью", Америка лишится крупнейшей автомобильной корпорации и может быть навсегда. Но поделить право собственности на эту корпорацию большого труда не составит - при продаже акций это происходит автоматически. И на работе по выпуску автомобилей, что характерно, никак не отражается. Разумно ли делить собственность физически, когда можно спокойно и без проблем поделить права на нее?
В итоге "великий поход в российскую юрисдикцию" закончился большим конфузом. Выдрав с мясом провода из союзных компьютеров, мы никуда их не подключили и никакой пользы для России не принесли. Не лучше ли было обратить внимание на сельское хозяйство и легкую промышленность, которые испокон веку были в российской юрисдикции - и как влачили, так и продолжают влачить жалкое существование?
Дезорганизацию экономики, вызванную конфронтацией с центром, усугубили поверхностные, некомпетентные действия самого российского руководства. Мне не раз приходилось говорить и писать о бездумной щедрости, с которой в тяжелейших экономических условиях, без всяких расчетов и обоснований, принимались и принимаются решения о крупных налоговых льготах. Поражает беззастенчивость, с которой требуют (и получают!) привилегии политические сторонники и союзники нынешнего режима. Похоже, что, не успев создать полноценную парламентскую демократию, мы уже получили ее родовую наследственную болезнь - лоббизм, пышным цветом расцветший и в Президиуме Верховного Совета, и в Правительстве России, и в президентских структурах.
Легковесный, непродуманный характер носило создание свободных экономических зон. Лишь одна из них, Находкинская, образована постановлением Верховного Совета РСФСР. Еще одна - Сахалинская - имеет в своей основе Постановление Президиума Верховного Совета РСФСР, принятое, что называется, "с колес" - без экономических расчетов, прогнозов и практически без обсуждения. Остальные имеют и вовсе слабую правовую базу - личное распоряжение Председателя Верховного Совета РСФСР.
Выясняется, однако, что свободные экономические зоны - дорогое удовольствие. Только в нынешнем году потери государственного бюджета по этой причине составили 11,2 миллиарда рублей. Так ли надо было подходить к решению этого вопроса, определяющего престиж России в деловом мире?
Сопоставляя факты, анализируя причинные связи, нельзя не придти к выводу, что на каком-то этапе борьба за суверенитет, экономическую и политическую самостоятельность была подменена борьбой за власть, в которой все средства и методы хороши, а лозунг "чем хуже - тем лучше" превратился в первооснову государственной политики. Видя это и понимая, насколько опасна такая тенденция российской политики, мы, шесть руководителей Верховного Совета РСФСР, выступили с совместным политическим заявлением.
Заявление вызвало мегатонный удар обвинений в наш собственный адрес. Сегодня я понимаю, что оно действительно было в каком-то смысле преждевременным: то, что видели и понимали мы, группа руководителей Верховного Совета, еще не было понятно расколотому, дезинформированному обществу. Спичка сгорела - только обожгла пальцы... Но, может быть, ее кто-то заметил?
Обсудив наше заявление, Верховный Совет РСФСР принял решение о созыве третьего (внеочередного) Съезда народных депутатов РСФСР.
Битва в пути
Третий Съезд народных депутатов РСФСР навсегда останется в истории российского парламентаризма примером политической драмы, беспрецедентной по накалу страстей. Накануне Съезда, понимая, что на нем конфронтационный курс российского руководства будет подвергнут серьезной критической проверке, его сторонники развернули массированную подготовку. Подконтрольные российскому руководству средства массовой информации постарались убедить население, что Съезд созван коммунистами с единственной целью - свергнуть Ельцина и это будет крахом демократии, крушением всех начатых реформ и надежд на будущее. В крупных городах прошли митинги, забастовки, а их организаторы - активисты движения "Демократическая Россия" - предъявили высшему органу власти России настоящий ультиматум: "В случае, если 3 внеочередной Съезд народных депутатов РСФСР не решит вопрос о введении в РСФСР поста президента и не назначит дату выборов Президента РСФСР, движение "Демократическая Россия" намерено добиваться принятия закона РСФСР о введении поста Президента РСФСР, роспуска нынешнего состава Съезда народных депутатов РСФСР и проведения в Российской Федерации досрочных выборов, используя механизм референдума РСФСР."
В середине марта сложная ситуация назрела в угольной промышленности. Обвинив союзное правительство в невыполнении постановления N 608, шахтеры остановили добычу угля, посадив на голодный паек коксовые батареи, домны, электростанции. Одного слова Б.Н.Ельцина было тогда достаточно, чтобы снять конфликт, уменьшить его разрушительную силу. Но оно не было сказано. Напротив, было сделано все, чтобы бастующие шахтеры присоединили к своему списку и политические требования: отставку Президента СССР и Правительства СССР, роспуск Съезда народных депутатов СССР, передачу власти Совету Федерации "суверенных республик". Российское правительство выделило из бюджета миллионные суммы - не на школы, не на детские сады, не на здравоохранение - на компенсацию штрафов, предъявленных шахтерам за неисполнение обязательств. Вот уж поистине, как говорят американцы, "чтобы досадить Джону, откушу себе нос".
Сегодня пришла расплата за недальновидность и политическую неразборчивость: волна забастовок поднимается уже против российского руководства, не сумевшего выполнить свои обязательства перед шахтерами.
К политической схватке на 3 Съезде готовилась и другая сторона - коммунисты России. Хотя я не вхожу ни в одну политическую фракцию, в данном случае, критикуя Ельцина, я объективно оказался вместе с коммунистами. Как действовали мои политические союзники? Увы, плохо.
Работая бок о бок с ними в депутатском корпусе, я всегда с уважением относился к членам фракции коммунистов. Большинство из них - люди с немалым жизненным опытом, добросовестно старающиеся вникнуть в любое дело, в том числе и в новые для них депутатские обязанности. Есть среди них и развращенная привилегиями партноменклатура, но не она определяет лицо депутатов-коммунистов. Будучи неплохими хозяйственниками и управленцами, многие коммунисты оказались слабы как политические бойцы - несамостоятельны, ждут подсказки, руководящего указания, боятся выйти к микрофону, стать под холодным оком телекамеры. Не то что ребята-демократы, чувствующие себя в обстановке политической борьбы как рыба в воде. Невольно подумалось: неужели же и нынешние испытания, через которые прошла партия, не выдвинут из ее рядов настоящих лидеров?
Понимая важность предстоящего на Съезде разговора, чувствуя падающую популярность (по данным социологов в дни Съезда она упала до минимального уровня), Б.Н.Ельцин заметно заколебался: вместо отчета в повестку дня Съезда поставили его доклад, из выступления сняли все конфронтационные моменты, в том числе и оценку заявления шести руководителей Верховного Совета РСФСР... Нечто похожее происходит сейчас, накануне 5 Съезда. Попав под огонь критики своих вчерашних сторонников, Президент РСФСР никак не может решить, где и как ему выступить - на Съезде или на Верховном Совете, сделать доклад или взять слово по ходу прений. Судя по всему, он не очень рад предстоящей встрече с депутатами.
В эти дни в печати и среди депутатов обсуждалась версия добровольного ухода Председателя со своего поста в первый же день работы Съезда. Судя по тому, что с рассуждениями на эту тему выступили Г.Х. Попов, другие ближайшие соратники Б.Н. Ельцина, такая возможность действительно всерьез ими рассматривалась. Сокровенный смысл ее достаточно прозрачен: уйти из "Белого дома" сегодня, чтобы завтра вернуться на волне народного гнева и утвердиться уже надолго. Не знаю, что остановило эту кажущуюся беспроигрышной комбинацию: по-видимому, своим незаурядным политическим нюхом Б.Н. Ельцин почувствовал, что это будет выглядеть как повторение его ухода от власти в 1987 г., когда он добровольно сложил полномочия первого секретаря московского горкома партии. А в политике дубли редко удаются. Поэтому был найден другой ход - потребовать дополнительных полномочий!
Прибывающие на съезд депутаты сходу попадали в пекло до предела политизированной Москвы. У гостиницы их встречал палаточный городок, группы активистов (в основном, пожилых женщин), исступленно размахивающих плакатами. Тех, кто им чем то не угодил - оскорбляли без стеснения.
В день открытия третьего Съезда, 28 марта, Моссовет назначил массовый митинг на Манежной площади. Опасаясь инцидентов с непредсказуемыми последствиями, 29 депутатов обратились к Президенту СССР с просьбой обеспечить общественный порядок и нормальные условия для работы Съезда. Воспользовавшись этим обращением как предлогом, М.С.Горбачев ввел в столицу войска, что, на мой взгляд, мало помогло в установлении общественного порядка, но максимально накалило атмосферу на самом Съезде. Я видел на следующий день некоторых авторов обращения: они были смяты, обескуражены подобным разворотом событий. Такова политика: даже преследуя благие намерения, можно оказаться пешкой в чужой игре.
Сейчас нет необходимости вспоминать и анализировать все перипетии этого богатого событиями Съезда: яростную атаку радикальных демократов в первый день Съезда, завершившуюся снятием чрезмерных мер безопасности и подчинением московской милиции МВД РСФСР, глухую откатную волну - во второй день, раскол в стане коммунистов России, вызванный образованием фракции "коммунисты за демократию" во главе с А.В.Руцким, неожиданное, внесшее смятение в аппаратные души, выступление И.К.Полозкова, поддержавшего политику Б.Н.Ельцина. Остановлюсь лишь на некоторых наиболее существенных моментах.
В прогнозах и комментариях накануне Съезда неоднократно повторялось утверждение, что "шестерка", инициировавшая Съезд, пришла на него с пустыми руками. Мягко говоря, это не соответствовало действительности. Нами был разработан и внесен на Съезд проект Закона РСФСР "О стабилизации обстановки в республике и мерах по укреплению порядка и дисциплины". Несмотря на достаточно жесткий характер, предлагаемые нами меры полностью укладывались в действующее законодательство и могли быть реализованы через механизм конституционных органов власти без введения чрезвычайного положения. Убежден, что их принятие позволило бы остановить сползание страны к экономическому кризису, появление новых очагов напряженности в межнациональных отношениях. К сожалению, никакого решения по этому законопроекту Съезд не принял: обсуждение было прекращено как раз в тот момент, когда очередь дошла до наших предложений и поправок.
Сегодня республика подходит к необходимости принять, если не такой же, то близкий по содержанию пакет антикризисных мер. Но удастся ли нынешним руководителям удержаться в рамках конституционной законности?
Важнейшим политическим итогом Съезда было, без сомнения, принятие постановления о предоставлении Б. Ельцину дополнительных полномочий. Этим постановлением решались по крайней мере три задачи: Председатель Верховного Совета РСФСР, оставаясь на своем посту, получал, по существу, все президентские полномочия; назначались выборы Президента РСФСР; Верховный Совет РСФСР получил право принять все необходимые законы о президентской власти, включая внесение изменений в Конституцию РСФСР.
Теория и практика юриспруденции, думаю, еще даст оценку этому уникальному документу. Судите сами: статья 185 Конституции РСФСР устанавливает, что изменение Конституции производится решением Съезда народных депутатов РСФСР, принятым большинством не менее двух третей от общего числа народных депутатов РСФСР. Это правило - одна из аксиом конституционной законности. Постановление "О дополнительных полномочиях", принятое Съездом простым большинством голосов, дало право изменять Конституцию Верховному Совету РСФСР, состоящему всего их 252 депутатов. То есть порог для внесения изменения в Конституцию был снижен многократно!
Законно ли это? На этот вопрос должен ответить Конституционный Суд. В случае, если он даст отрицательный ответ, встанет вопрос о конституционности всех законодательных актов о президентской власти, а также избрания Президента РСФСР, мэров Москвы, Санкт-Петербурга и Северодвинска, поскольку все эти действия так или иначе имеют в своей основе постановление о дополнительных полномочиях. Все это подтверждает непреложное правило: власть должна строиться на прочной правовой базе, а не на хилых подпорках, создаваемых на скорую руку угодливыми придворными юристами.
Последним пунктом повестки дня Съезда значился вопрос о национально-государственном устройстве РСФСР и о Союзном договоре. Накануне Съезда, впервые за четыре месяца с момента своего избрания, собралась, наконец, комиссия по выработке предложений по Союзному договору. На ее рассмотрение был вынесен проект, официально направленный в Верховные Советы республик Советом Федерации СССР. Обсуждение сразу же натолкнулось на вопрос, на первый взгляд второстепенный, но на самом деле имеющий принципиальное значение - как подписывать Союзный договор? С точки зрения сохранения единства России, конечно же, единой делегацией - РСФСР и всех республик в ее составе. Но тут же выяснилось, что далеко не у всех республик есть такое желание, многие намерены подписать Союзный договор самостоятельно.
Что? Своеволие? К подписанию - стройся! Подобный приказ, если кому-то придет в голову его отдать, вызовет сегодня лишь язвительную насмешку, не более. Прошло время, когда такие проблемы решались приказами. К единству надо было идти весь этот год - согласовывать позиции, уточнять взаимные обязательства, заключать экономические соглашения. Пахать в три смены, но определить юридический статус субъектов Федерации и заключить Федеративный договор. Мы же даровали республикам суверенитеты и словно забыли об их существовании. И вот пришлось вспомнить. Со всей определенностью, как шило из мешка, выявилось: Россия к подписанию Союзного договора не готова.
К сожалению, серьезного разговора на эту тему на Съезде не получилось. Депутаты, измотанные дискуссией о президентской власти, многократными голосованиями, махнули рукой и проголосовали за короткое постановление, которым обязали Верховный Совет РСФСР совместно с комиссией Съезда доработать проект Союзного договора и внести предложения по порядку его подписания. Исполнение поручения затянулось. Прошло еще три месяца, прежде чем Верховный Совет РСФСР вернулся к рассмотрению этого вопроса.
А между тем на политическом небосклоне взошло новое светило - Ново-Огаревское "Совместное заявление".
Ново-Огаревский компромисс
Итак, менее чем через три недели после окончания третьего Съезда народных депутатов РСФСР, закончившегося внушительной победой Б.Н.Ельцина и его сторонников, появляется документ, несущий на себе явные следы компромисса, соглашения с Центром. Почему?
На сей счет существует немало догадок и предположений. Одни говорят о том, что Б.Н.Ельцин таким образом расплатился с М.С.Горбачевым за поддержку, которую Горбачев оказал ему на третьем Съезде, умерив пыл контролируемой им части коммунистов и дав "зеленый свет" для принятия решения о проведении президентских выборов в РСФСР. Другие - о том, что сам М.С.Горбачев перед пленумом ЦК и накануне поездки в Лондон на совещание "семерки" был крайне заинтересован в соглашении, дающем ему свободу маневра. Третьи - указывают на то, что в преддверии президентских выборов в России Б.Н.Ельцину было крайне важно создать образ конструктивного лидера, покончившего с политикой конфронтации.
Все эти предположения, на мой взгляд, не лишены определенных оснований, но самое главное все же не названо. Главное же заключается в том, что политика самоедства и разрушения рано или поздно оказывается в тупике, подводит к своему логическому и политическому итогу. Не видеть и не понимать этого невозможно. Ново-Огарево - это попытка перевести поезд на новые рельсы, незадолго до полной и окончательной его катастрофы, приобретающей все более реальные очертания.
Ново-Огаревское совместное заявление вызвало брожение и глубокий раскол среди разноперых сторонников и союзников российского руководства. Одни - облегченно вздохнули, увидев шаг к консолидации общества и конструктивной политике. Другие - сочли его недопустимым компромиссом с врагами, предательством идеалов, остановкой на полпути.
26 апреля 1991 г. группой депутатов, представителей разных парламентских фракций, был внесен проект постановления "О совместном заявлении Президента СССР и руководителей девяти союзных республик", в котором одобрялась намеченная в Ново-Огареве программа стабилизации. После недолгой, но бурной дискуссии Верховный Совет РСФСР принял это постановление. Сразу же после этого группа возбужденных депутатов радикального крыла отправилась к Б.Н.Ельцину выяснять отношения. Он принял их и, по словам участников встречи, инициативу с постановлением в свою поддержку не одобрил. В печати это постановление так и не появилось.
Положительно оценивая Ново-Огаревский документ как худой мир, который лучше доброй ссоры, нельзя не видеть его слабых сторон. Я не говорю здесь о том, имел ли полномочия Президент СССР своим единоличным решением определять судьбу всех союзных органов власти и сроки разработки новой Конституции СССР. Этот поворот мы, как говорится, проехали. Очевидно другое: в Ново-Огареве произошел отказ от идеи Союзного договора как договорного комплекса, охватывающего широкий круг экономических, правовых, гуманитарных вопросов. Его подменили чисто политическим соглашением - Договор народов трансформировался в пакт президентов и председателей Верховных Советов о разграничении своих властных полномочий. Так, не сумев заложить фундамент нового Союза, решили строить его "с крыши".
Как бы там ни было, в июне-июле 1991 года процесс заключения Договора о Союзе Суверенных Государств вступил в последнюю стадию. 5 июля Верховному Совету РСФСР было предложено рассмотреть постановление "О проекте Договора о Союзе Суверенных государств, представленного Президентом СССР 19 июня 1991 года", которое подготовили Председатель Верховного Совета РСФСР и его первый заместитель. Постановление определяло состав государственной делегации РСФСР для окончательного согласования и подписания Договора, содержало ряд принципиальных изменений и дополнений
к нему.
Подписание Союзного договора - вопрос первостепенной государственной важности, от которого, без преувеличения, зависела судьба как Союза, так и России. В постановлении же предлагался предельно упрощенный механизм - обойтись не только без Съезда народных депутатов, но и без Верховного Совета, решить все вопросы в делегации.
Выступая на сессии Верховного Совета, депутат Ю.С.Сергеев (Приморский край) не согласился с этим и предложил другой подход: "Я хочу сказать, что не могу свое право депутата голосовать за Союзный договор перепоручить кому бы то ни было. Я думаю, что так считает и каждый из сидящих в зале депутатов. Поэтому я настаиваю на том, чтобы эта комиссия имела право только согласовать проект Договора с другими республиками и внести его нам на рассмотрение. Я думаю, тогда все будет в порядке. После этого мы будем его одобрять. И потом делегация от имени нашей республики - Российской Советской Федеративной Социалистической Республики - в торжественной обстановке подпишет этот Договор, хотя у нее права что-нибудь изменить уже не будет." Верховный Совет счел убедительным это соображение и утвердил постановление с поправкой депутата Сергеева.
Дальнейшее - показательный пример того стиля работы, который, к великому сожалению, утвердился в Верховном Совете РСФСР. На следующий день к микрофону вновь вышел депутат Сергеев. Переминаясь с ноги на ногу и опуская глаза, он извиняющимся тоном произнес (стенограмма): "Товарищи, я вас очень прошу внимательно выслушать меня. Я буду говорить минуты две всего-навсего. Вчера мы приняли постановление по весьма важному вопросу - о проекте Договора о Союзе Суверенных Государств. Этим мы подтвердили перед всей страной свое желание подписать этот Союзный договор и чтобы никто, так сказать, не подумал, что мы вот хотим заблокировать его и т.д. Но, к сожалению, вчера во время вот такого вот обсуждения, очень длинного и бурного, в режиме дефицита времени, вкралась некоторая неточность в ту поправку, которую мы в конце концов проголосовали. Последняя строчка этого постановления (у кого на руках есть) звучит пока что так: "Перед подписанием текст Договора представить на одобрение Верховному Совету РСФСР". Имелось в виду, конечно, что после того как комиссия, делегация, которую мы, значит, посылаем для подписания туда, перед подписанием поставит нас в известность, что сделано на этой комиссии. То есть, я считаю, представить Верховному Совету надо, но здесь вкралось слово из далекого времени, так называемого застоя, слово "одобрить". Таким образом, мы этим постановлением обязываем Верховный Совет обязательно одобрить. Может быть, нам это еще и не понравится. Я предлагаю поставить на голосование вопрос: вернуться к этому постановлению. И второе предложение: снять слово "на одобрение".
Председательствующий: Или текст Договора ПРЕДСТАВИТЬ Верховному Совету РСФСР. Товарищи, договорились в такой формулировке? Согласны? Давайте проголосуем, кто за такую формулировку."
Понимая, что при электронном голосовании это предложение не пройдет, Р.И.Хасбулатов голосует его руками: против - одна рука, принято! Семь секунд - и сняты последние тормоза на пути опаснейшего по своим последствиям конституционного кризиса.
Президент РСФСР выполнил свою обязанность весьма своеобразно: текст Договора был представлен в российский парламент лишь за восемь дней до его подписания. Ознакомление с ним вызвало изумление: в его статьях появились положения, которых не было ни в одном из опубликованных проектов, которые противоречили Конституции РСФСР и Декларации о государственном суверенитете!
Несмотря на парламентские каникулы, в Верховный Совет начали прибывать депутаты, состоялось заседание совета парламентских фракций. Депутаты обратились с требованием о немедленном созыве сессии Верховного Совета РСФСР. Пришлось брать ответственность на себя. Не имея права принять решение о созыве сессии, да и время было уже упущено, я и Б.М.Исаев приняли решение о созыве депутатской комиссии по разработке предложений к проекту Союзного договора, направив соответствующие телеграммы членам Президиума Верховного Совета.
Заседание комиссии было назначено на 19 августа, на 10 часов утра. Но в этот день состоялись совсем иные события.
Фальшивый переворот
О попытке государственного переворота я узнал утром по пути на работу. На Кутузовском проспекте попросил шофера остановиться и позвонил в секретариат Совета Республики: если Белый дом захвачен, то какой смысл ехать в ловушку? Руководитель секретариата успокоил: у нас все в порядке, приезжайте. Вблизи еще раз объехали здание: пусто. Дом Советов России в то утро охраняли два десятка дежурных милиционеров.
Глядя в окно на непонятные перемещения танков по Краснопресненской набережной, я размышлял: если это переворот, то почему мне так легко удалось добраться до работы? Почему руководство России беспрепятственно выехало из Архангельского? Почему никто не штурмует Белый дом сейчас, когда он практически беззащитен? Почему не отключено электричество, работают все телефоны, телефаксы? Нет, это не настоящий переворот, скорее - провокация. Зная характер Б.Н.Ельцина, его провоцируют на резкие, необдуманные действия.
С этими мыслями я пришел на заседание Президиума Верховного Совета и выступил там за то, чтобы не поднимать истерику, действовать в рамках Конституции: немедленно созвать Верховный Совет РСФСР и начать подготовку чрезвычайного Съезда РСФСР, потребовать созыва высших органов власти Союза ССР. Самое опасное, что может быть - столкнуть армию и народ. Надо избежать напрасных жертв.
Такова была моя позиция в дни переворота и сегодня я от нее не отказываюсь. Да, правовой путь разрешения конфликтов не столь эффектен, громких аплодисментов и международной славы не принесет, но на этом пути, уверен, мы избежали бы той ужасающей волны нестабильности, которая в конечном итоге разрушила страну.
В большинстве союзных республик попытка переворота со стороны ГКЧП была встречена сдержанно, если не сказать - равнодушно. Руководители союзных республик, конечно же, лучше других знали реальности своей страны и понимали, что в основе происходящего - борьба за власть и влияние между Ельциным и Горбачевым.
Непосредственной причиной распада СССР явилась не слабая и безнадежная попытка гекачепистов скрепить его колючей проволокой, - попытка, конечно же, противоправная - а действия победившего российского руководства, конфисковавшего Союз в качестве контрибуции. Вот тут-то, поняв что в Москве сменилась власть, суверенные республики заволновались, почувствовав настоящую угрозу своему суверенитету.
2 сентября в Москве собрался 5 внеочередной Съезд народных депутатов СССР. На этом Съезде для российского руководства сложилась уникальная ситуация: вина союзного руководства налицо, противник повержен и деморализован, всех, кто пытается что-то возражать, можно смело причислять к сторонникам ГКЧП. С трибун, со страниц "демократических" газет несется призывное: "До-бей! До-бей!"
Велико было, наверное, желание покончить с "врагом" одним последним ударом! Но завершающего удара не последовало и по вполне понятной причине: покончив с Союзом ССР "парламентским" путем надо было бы брать на свои плечи все проблемы, числящиеся, хотя бы формально, на союзном горбу: союзный внешний и внутренний долг, армию, ядерное оружие, территориальные споры... Союзные республики не были к этому готовы. И еще насторожило: народ молчит, не приветствует. Поэтому нашли такой выход: Союзу намяли бока, унизили его как только можно, но оставили в живых. Пока.
Сегодня российское общество напоминает клокочущий, переполненный топливом ядерный реактор. Все системы защиты с него сняты: армия дискредитирована, КГБ - под следствием, уважение к закону и авторитет власти упали ниже низшего уровня. От беды, от большой аварии, мы отделены тонкой, едва ощущаемой гранью. Справится ли с этой труднейшей ситуацией команда, заступившая на вахту? У меня в этом большие сомнения. Характер действий президентской команды в первые 100 дней у власти не слишком обнадеживает.
Вполне проявилась, стала очевидной слабость российского правительства, которое за это время так и не сумело выработать четкой стратегии действий. Заметна его растерянность перед распадом экономики, реальным развалом России, спровоцированными нашими же собственными действиями. Не видно ни желания, ни умения потянуть огромный воз проблем, свалившихся на Россию после ликвидации союзного Кабинета Министров. Но ведь это правительство формировал уже сам Президент РСФСР, депутаты к нему и руки не приложили. Почему же оно оказалось неработоспособным спустя три месяца?
Полна противоречий позиция Президента РСФСР в связи с формированием системы исполнительной власти. Назначение или выборы? Будучи избранным всенародно, Б.Н.Ельцин почему-то в этот раз не доверяет народу избрать своих руководителей на местах. Говоря о несвоевременности и даже опасности предвыборной кампании в условиях экономического кризиса, тут же предлагает другую, ничуть не менее острую политическую кампанию по Конституции РСФСР. Она, получается, своевременна? Выступая за сохранение стабильной власти, рекомендует сопроводить выборы глав администрации перевыборами Советов всех уровней. При таком раскладе в российском государстве под выборы и перевыборы не попадает только один человек - сам Президент РСФСР. Как хотите, логики в этом нет. Есть нечто другое: стремление обеспечить себе абсолютную свободу рук, избежать какого бы то ни было контроля.
Не успели разобраться с обломками Союза, как уже несколько ближайших сподвижников Президента провозгласили о своем правопреемстве, стремятся занять опустевшее место союзного Центра. Неужели же еще кому-то не ясно, что это тупик, что в такой Союз ни одна республика не пойдет? Подобные шаги и заявления лишь затрудняют создание действительно свободного и равноправного Союза суверенных республик.
Цена победы или что мы сделали со страной?
Итак, ненавистного союзного Центра больше нет, суверенитет завоеван. Самое время подсчитать, во что обошлась народу эта война.
Экономика развалена. Стремительно раскручивается спираль инфляции. Единой армии нет, появились республиканские армии и вместе с ними - угроза межреспубликанских вооруженных конфликтов по югославскому образцу. Разрыв традиционных устоявшихся связей больно ударил по русскоязычному населению в республиках. Специалисты прогнозируют, что уже в ближайшее время в Россию хлынут миллионы беженцев. Очаги межнациональной напряженности вспыхнули и в самой России. Международные позиции СССР утрачены. Место некогда великой державы заняла кучка грязных оборванных побирушек, клянчащих кредиты и гуманитарную помощь на всех международных перекрестках.
Что мы приобрели в этой войне? Демократические свободы? Призрак рынка? Приватизацию, удивительно похожую на организованное расхищение государственной собственности? Коррупцию на всех этажах государственной власти? Новые права и привилегии для кучки российских бюрократов? Грубую дезинформацию общественности "свободными" российскими СМИ, успешно продолжающими "лучшие традиции" прежнего "советского" агитпропа?..
Может, кто-нибудь сказать: за что воевали!? Нет, ни против кого - это все знают - а именно за что, за какие цели? По здравому размышлению приходишь к выводу, что в этой войне союзные республики крепко проиграли: за суверенитет по отношению к СССР заплатили всем остальным своим суверенитетом.
Традиционный русский вопрос: кто виноват?
Виноват, безусловно, Центр, попытавшийся монополизировать экономическую и политическую реформы и оказавшийся неспособным их осуществить. Виноваты республики, которые в борьбе за власть довели экономику до истощения, а народ - до нищеты, которые заложили в угоду своим амбициям историю и будущее великого государства. Виноват и я, народный депутат РСФСР, полномочный представитель народа России - в том, что не смог, не сумел воспрепятствовать этому безумию.
Пора кончать искать врагов, внешние причины своих неудач и поражений. Худший враг - наше собственное тоталитарное мышление, цепкими корнями закрепившееся в сознании. Это вера в вождя, а не в систему, которая ограничивает вождей, не позволяя их ошибкам превращаться в трагедию для народа. Это надежда на чудо, вместо упорной, кропотливой работы. Это знаменитый русский "авось". Это "все или ничего" - наш великий незаменимый лозунг. Это преклонение перед силой, вместо преклонения перед правом. Это вера во всемогущество насилия, в кулак, решающий все проблемы, и рабская покорность, с которой мы в очередной раз подставляем ему свою шею...
Горечь и разочарование вызывает наша "свободная" демократическая печать. Сегодня она полна предчувствий надвигающейся беды, трубит о кризисе, об опасности диктатуры. Где же вы были раньше, когда сеялись зерна этой самой диктатуры, когда, после первого Съезда со стороны исполнительной власти начались нарушения Конституции, законов? Восторгались? Аплодировали? Старались не замечать? Помогали, насколько это возможно, уничтожить авторитет и влияние представительных органов? Чему же вы теперь удивляетесь? Не вы ли создали этот самый кризис?
...Мысленно прокручиваю события прошедшего года и последних 100 дней: вспоминаю громадный эмоциональный подъем, с которым мы год назад приняли Декларацию о государственном суверенитете РСФСР, гром аплодисментов, которыми депутаты встретили доставленный по их требованию в зал съезда Государственный флаг РСФСР. Программу "500 дней", которая, при всех своих недостатках, впервые обрисовала перспективу продвижения к рыночной экономике. Затем - бесславную гибель этой программы... Сколько потерь, сколько неиспользованных возможностей! Расколоть и перессорить общество оказалось значительно проще, чем объединить его для возрождения России.
22 - 28 октября 1991 г.
http://new.hse.ru/sites/tp/isakov
