19 августа (записываю задним числом) - Галя и Данила уехали в Свердловск навестить деда с бабушкой, а я остался с младшими, Лизой и Александрой, в "Десне". Погуляли по желтеющему лесу, покатались на лодке. Утром по радио сообщение: введено чрезвычайное положение, создан ГКЧП. Договорился с соседями по корпусу, что присмотрят за детьми, оставил им на всякий случай свердловский адрес и телефон и помчался в Москву.
Машина пришла, как было заказано, к восьми. На выезде из дома отдыха встретили автобус, битком набитый вооруженными солдатами в камуфляже - он шел нам навстречу - но спокойно разминулись, они нас не остановили.
Неяркий осенний солнечный день. Внешне все спокойно. На автобусных остановках люди ждут транспорт, чтобы отправиться на работу. Уличное движение - в норме. При подъезде к Москве, в районе кольцевой дороги, видел колонну танков и БТР, машин 10-12, стоявших на обочине.
На Кутузовском проспекте притормозили: если Верховный Совет захвачен, то какой смысл ехать в ловушку? Снял трубку радиотелефона, набрал номер своего секретариата. Ответил Слава Загуляев: у нас все спокойно, приезжайте.
Подъезжая к Дому Советов, попросил шофера сделать круг. Тихо, пустынно. В подъездах через стекло видна охрана - 1-2 дежурных милиционера. Заметив, что какая-то машина идет необычным маршрутом - объезжает здание - забеспокоились, завыглядывали, начали звонить по телефонам. Видимо, тоже нервы на пределе - ждут "событий". Мелькнула мысль: если нас собираются штурмовать, то лучшего времени не будет.
Около 10 часов - Все депутаты, которые находились в здании, собрались в зале Президиума. Заседание открыл А.В.Руцкой. Томительная пауза. Наконец, появился Р.Хасбулатов, который прибыл вместе с И.Силаевым из Архангельского.
Из стенограммы заседания:
Р.Хасбулатов: Уважаемые товарищи! Вы знаете о событиях, которые произошли ночью. Мы с Президентом и премьер-министром с 6 часов работаем, обсуждая, анализируя эту ситуацию, связались со многими нашими регионами, крупными республиками, с крупными городами. Борис Николаевич пытался связаться с Президентом страны Горбачевым, его в Москве нет, нам сообщили, что он отдыхает в Форосе. Дозвонились до Фороса, но нам сказали, что он отдыхает и просили не беспокоить. Борис Николаевич пытался связаться с Янаевым, там сообщили о том, что он всю ночь очень интенсивно работал, прилег спать и просил не беспокоить. Вот такая ситуация.
Мы подготовили письмо или Обращение к гражданам России. Я хотел бы вам его зачитать, оно еще в рукописном виде. Как только я его зачитаю, потом попрошу размножить и передам прессе и членам Президиума.
(конец стенограммы)
Затем Хасбулатов зачитал Обращение трех руководителей, в котором признал незаконным пришедший к власти так называемый "комитет" и объявил незаконными все его решения на территории РСФСР. Необходимо обеспечить Президенту страны Горбачеву возможность выступить перед народом... Немедленно созвать чрезвычайный Съезд народных депутатов СССР... В конце заявления содержалось обращение к военнослужащим "проявить высокую гражданскую ответственность и не принимать участия в реакционном перевороте", а также призыв к всеобщей бессрочной забастовке.
Б.Исаев предложил обсудить заявление и наши дальнейшие действия на закрытом заседании Президиума. Р.Хасбулатов раздраженно отреагировал: "Никаких закрытых! Переворот объявлен разве закрытый? О чем вы говорите? Никаких закрытых!"
Я оглянулся: зал Президиума переполнен - депутаты, пресса, работники Верховного Совета. Каждое слово фиксируется батареей видеокамер.
В.Лукин, председатель комитета по международным делам, предложил проект постановления из двух пунктов: 21 августа - собрать внеочередную сессию Верховного Совета, 23 августа - внеочередной Съезд народных депутатов РСФСР.
Р.Хасбулатов второй пункт не поддержал: "Внеочередной Съезд народных депутатов 23 августа вряд ли целесообразно проводить, товарищи. Вообще-то ведь не место. Вы посмотрите, какое тяжелейшее сейчас положение в народном хозяйстве. Сейчас, естественно, начнутся забастовки. Они и так начались бы, это однозначно. И в этих условиях путчисты обрекают народное хозяйство на глубочайший упадок. Это ведь надо понимать. Поэтому то, что мы созовем Съезд, это тоже очень существенный урон для народного хозяйства. Поэтому, наверное, созывать Съезд нецелесообразно..."
Второй пункт решили исключить и одновременно - усилить вводную часть, в которой дать политическую и правовую оценку действий союзного руководства как "реакционного переворота" и "государственного преступления". Проголосовали. Против двое: Б.Исаев и я, Ю.Воронин - воздержался. Формально решение не принято - не хватило голосов.
Р.Хасбулатов грубо напустился на Б.Исаева: "Казалось бы, что такой вопрос, где должно быть единство и то нет. Просто странно, Борис Михайлович, ваша позиция. Ну что значит "формулировка"? Взяли и отстранили Горбачева. Что значит "разобраться"? Что с вами "поработали" опять?"
С другого конца стола подал голос Югин: "Поскольку это будет очень интересно, мне кажется, те товарищи, члены Президиума, которые сегодня проголосовали против этого постановления и обращения, мне кажется, интересно было бы их просто послушать. Может быть, они и есть члены того будущего "Комитета"? Это очень интересно, потому что это уже позиция..."
Принимается решение недостающие подписи собрать телеграммами. Завершая заседание, Р.Хасбулатов вспомнил о созванной нами комиссии по подготовке Союзного договора.
Из стенограммы заседания:
"Товарищи, на этом давайте закончим. Но прежде чем закончить, хочу сказать вот что депутатам, которые приехали по Союзному договору.
Во-первых, хотел бы сказать, что комиссии Съезда по Союзному договору у нас нет. Она прекратила свое существование на третьем Съезде после моего доклада, когда Съезд поручил Верховному Совету довести это дело до конца и скорейшим образом завершить и подписать, и т.д. И даже помните, на прямой вопрос одного из депутатов ко мне как докладчику: "А что с комиссией?" - я сказал: "Так позвольте, комиссия на этом закончила свою работу. Спасибо." Было так? Было.
Поэтому то, что созвали, депутаты здесь оказались, это, может быть, даже лучше. Но в принципе не надо нам пытаться возрождать те органы, которые у нас не существуют.
Но сейчас, кстати, по Союзному договору одновременно, хочу сказать: вы знаете, почему, собственно, государственный переворот совершен? Потому что двадцатого объявлено было начало его парафирования, подписания и т.д. Правильно? Следовательно, надо было поторопиться. Одна из причин, я хочу сказать, особенно, может быть, это будет интересно для республик, как раз заключается в том, что там слишком много всего дано республикам и поэтому сейчас будут загибать палки именно вот в этом смысле...
Я неоднократно выступал в печати, но все-таки подавлять такими силовыми методами республики - это в общем-то действительно реакционное явление и, наверное, не самый лучший метод, отнюдь не метод подлинного решения, национальных проблем. Вот здесь тоже один из сильнейших аспектов той политики, которая сейчас навязывается. Это я специально говорю с тем, чтобы дать информацию."
(конец стенограммы)
Закрыв совещание, Р.Хасбулатов попросил остаться только членов Президиума. В узком кругу, без прессы и телевидения, он решил дать слово тем, кто не поддержал позицию руководства: какие у вас аргументы, говорите! Первым получил слово Борис Михайлович Исаев.
Из стенограммы заседания:
Б.Исаев: Уважаемые члены Президиума! Действительно переломный момент: обнищание народа, идут, разворачиваются непредсказуемые события в нашем обществе. Оценки, которые сегодня дает народ нашей бездеятельности, тоже, наверное, уже слышали - и что мы натворили, и каких законов напринимали! Противостояние в обществе достигло уже крайности и сегодня призывать к проведению забастовочного движения по стране - развалить окончательно экономику. По существу, мы сегодня призываем к гражданской войне. Гражданская война может быть! (Шум, голоса).
Р.Хасбулатов: Да не об этом идет речь!
Б.Исаев: ...У меня тоже душа болит и за работу, и за Россию. Я ни каких-то крайних взглядов придерживаюсь в своей жизни. Я стою на позиции твердой - проводить работу. Я не против экономической самостоятельности, но вот Договор союзный, который подготовлен - он же антиконституционный договор! Если не сегодняшний переворот, то был бы переворот в другое время.
Вот почему мы и собрались сегодня - представители комиссии, организованной Съездом для предварительной подготовки к подписанию Союзного договора. Этот Договор вызывает всеобщее возмущение, он взрывает общество. И наша оценка - никакого Союза не будет при таком Договоре, который подготовлен для подписания. Вот моя позиция.
Затем слово предоставили мне.
В.Исаков: Отвечая на ваш упрек, Руслан Имранович, должен сказать, что как и вы я избран избирателями и чувствую свою ответственность перед ними. Мы здесь не волейбольная команда, чтобы играть с другими через сетку.
Я голосовал против. Почему? Я считаю, что действия Союзного руководства, конечно же, неконституционны, их вполне можно назвать переворотом. Но это ответ на тот переворот, который должен был произойти завтра. Сегодня мы встали горой на защиту союзной и российской Конституции, но не совсем ясно - от кого их защищать? И когда произошел переворот - он сегодня произошел или он вчера произошел? Поэтому ни в коей мере не считая законными действия союзного руководства, я понимаю - да и Руслан Имранович об этом сказал - что это была реакция на тот переворот, который должен был произойти завтра. Это первый момент.
Второй. Я считаю, что при всей сложности возникшей ситуации, нужно видеть, что она - результат и нашей собственной деятельности, что мы тоже несем свою долю ответственности за возникшую ситуацию. Союзный договор подготовлен двумя сторонами и нет нужды напоминать, когда идут такие грубейшие нарушения законности и Конституции, произошел этот процесс, что органы конституционной власти России оказались по сути дела в стороне от этого судьбоносного документа. Ответственность должна лечь и на российское руководство, и на меня как полномочного представителя России по Союзному договору - с меня этого статуса никто не снимал. Я тоже отвечаю за это.
С.Шахрай: Тем более, что ваш текст почти не изменил этого Договора.
В.Исаков: Это другой вопрос, изменил или нет. По моему, там достаточно много изменений, чтобы считать этот документ антиконституционным. (Шум в зале). Минуточку, я выскажу свою точку зрения, а потом отвечу на вопросы, которые есть.
Как в этой ситуации, мне кажется, надо поступить? Да, ситуация сложнейшая, очень неоднозначная. Но мне кажется, худший вариант в этой ситуации - выводить народ на улицы, поднимать ту истерику, которую мы сейчас пытаемся поднять, призывать народ к забастовкам. Мы - конституционная власть и должны чувствовать себя конституционной властью, нас никто этого не лишает.
Я считаю, что в этой ситуации мы должны исходить вот из чего, вот так вопрос ставить: что нам дороже - наша собственная власть или жизнь тех людей, которых вытолкнут на улицы наши политические заявления. Действительно выйдут, и кровь может пролиться. И всю ответственность мы опять будем возлагать на союзное руководство.
Р.Хасбулатов: Нет, не на союзное.
В.Исаков: Я высказываю в данном случае свою точку зрения. Поэтому я считаю, что в данной ситуации нужно проявить максимум сдержанности и не выталкивать людей на улицы, не призывать к забастовкам. Борис Михайлович здесь экономический аспект отметил. Я буду до конца жизни своей чувствовать себя преступником, если сегодня, завтра погибнут люди, чувствовать свою вину перед ними.
Поэтому, я считаю, что Верховный Совет, Президиум Верховного Совета должны опубликовать более сдержанное по тону заявление, не упоминая таких терминов, как "путч". Но в этом заявлении должно быть совершенно четко сказано, что действия союзного руководства выходят за рамки Конституции. (Шум в зале).
Р.Хасбулатов: Пусть скажет, не перебивайте.
В.Исаков: Первое - заявить, что действия союзного руководства неконституционны, вышли за рамки Конституции. Я считаю, что это так.
Второе - что возникшую ситуацию необходимо немедленно поставить на конституционную основу, создать конституционную основу для ее разрешения.
Каким образом?
Необходимо заявление по данному вопросу - с ним должен выступить Президент Союза ССР, потому что я не могу считать конституционными действия, когда вице-президент заявляет о том, что по состоянию здоровья Президент СССР не способен справиться с обязанностями. Пусть об этом скажет сам Президент.
Должны быть созваны высшие конституционные органы власти СССР, которые (только они) по Конституции могут принять решение о чрезвычайном положении - причем созвать их наиболее оперативно, в сжатые сроки.
И последнее. Должен быть созван Съезд народных депутатов СССР, который должен, как высший орган власти Союза ССР...
Р.Хасбулатов: Это все у нас записано.
В.Исаков: У вас записано, но у вас этому предшествуют такие оценки... Я ту часть принять не могу. Вы голосовали документ, в котором есть и то, и другое. Извините, но неизвестно, какая часть этого документа выстрелит - первая или вторая.
Также я считаю, что в сложившейся ситуации должны быть созваны и высшие органы власти России. Во-первых, безусловно, Верховный Совет. Но возникшая ситуация носит конституционный характер. Почему в стороне мы опять оставляем Съезд народных депутатов? Я не говорю, что в этой очень острой ситуации завтра созывать Съезд. Я лишь за то, чтобы начать подготовку Съезда народных депутатов.
И я скажу откровенно, Руслан Имранович. Я почувствовал ваше нежелание созывать Съезд народных депутатов России. Действительно, если сейчас собрать Съезд, то в этой ситуации противостояния союзного и российского руководства я отнюдь не уверен, кого поддержит Съезд. Точно так же, как не уверен, что в этой ситуации союзный Съезд поддержит своего Президента, я не уверен, что российской Съезд поддержит российского Президента, который довел ситуацию противостояния до такой остроты. Не уверен!"
(конец стенограммы)
Не знаю, что Хасбулатов полагал от нас услышать. Вероятно, он ожидал от нас какого-то "ответного хода" - ультиматума, заявления, что "все это подстроено западными спецслужбами", обнародования скандальных компрометирующих документов и т.п. Поскольку этого не случилось, у него заметно отлегло от сердца. Так это всего лишь ваша моральная и правовая позиция? Это - пожалуйста, это сколько угодно! И, придя в благодушное настроение, он позволил себе следующий комментарий:
Из стенограммы заседания:
Р.Хасбулатов: Вы как-то правдолюбцем себя пытаетесь представить. Но ведь вы же принимали участие в разработке этого Союзного договора, Владимир Борисович, и теперь говорите, что этот Союзный договор антиконституционен...
Ну, конечно. Это же настолько очевидно, вот с позиций сегодняшней Конституции СССР его можно назвать антиконституционным, так. Дело в чем? Дело в том, что признано всеми республиками, всеми общественно-политическими силами, что надо изменить наш строй и соответственно изменить Конституцию...
(конец стенограммы)
Последние слова крепко зацепились в моей памяти. Размышляя над ними я пришел к выводу, что профессор Хасбулатов в своих коротких язвительных репликах вольно или невольно дал достаточно точную характеристику августовскому перевороту, его социальному содержанию, подлинным мотивам и движущим силам.
15 часов - Выйдя с заседания Президиума, я обнаружил, что обстановка коренным образом изменилась: по радио звучат беспрерывные призывы к сопротивлению, в трудовые коллективы Москвы посланы гонцы. В коридорах здания появились крепкие ребята с оружием. Подумалось: неужели сегодня прольется кровь? Из-за чего?
Но одновременно ощущается искусственность, неестественность происходящего, какой-то наигрыш, фальшь: телефоны работают, свет горит, водопровод действует, в столовой отлично кормят. Б.Ельцин с командой благополучно прибыли из Архангельского в Дом Советов. Все главные крикуны и бузотеры - на месте (задержали только Т.Гдляна и представителя президента по Москве В.Комчатова).
К вечеру вокруг здания собралась толпа. Баррикадами перегородили не только подходы Дому Советов, но и прилегающие крупные городские магистрали: Краснопресненскую набережную, проспект Калинина, Садовое кольцо. Естественно, толпы народа хлынули на место событий.
Под стенами здания идет беспрерывный митинг. Перед десятками телекамер выступают депутаты, политические деятели. Им с восторгом аплодируют. Средства массовой информации понесут все это по миру. Теперь даже если бросить силу - бесполезно. Общественное мнение уже сформировано.
В кабинет время от времени заглядывают знакомые депутаты. Возбуждены, глаза блестят. Общее мнение - переворот провалился: "Хунта оказалась хреновая". И с этим трудно не согласиться. В ГКЧП вошли люди, которым пресса уже успела создать негативный образ - В.Павлов, Б.Пуго, Д.Язов, В.Крючков. Сообщение о болезни президента - без документов, врачебного акта - выглядело примитивно и неубедительно. В заявлении ГКЧП, наряду с привлекательными моментами, содержались косвенные нападки на самостоятельность республик, местных Советов, говорилось о необходимости "восстановить Советы, ликвидировать мэрии". Все это отдавало нафталином. Президент США Буш и тот назвал этот переворот "старомодным".
Прошел по зданию - на всех углах листовки, агитационные материалы. Работает штаб, в котором суетится С.Филатов - отрабатывает в поте лица за свое недавнее осуждение проекта Союзного договора. Совсем поздно, часов около десяти, внизу началось движение - генерал Лебедь привел на защиту Белого дома свои танки (по радио было объявление, чтобы защитники их пропустили).
20 августа - Ночь провел на стульях, завернувшись в штору, снятую с окна. Уснуть не удалось: прямо под окном поставили танк и дым от работающего мотора затягивает в комнату. Круглосуточно вещает внутреннее радио. В кабинете я его время от времени выключаю, чтобы отдохнуть и собраться с мыслями, но выключить в коридоре - не в моих силах.
Надо отдать им должное, журналисты работают превосходно - ярко, на подъеме. Беспрерывным потоком идут комментарии, интервью, сводки последних событий, перед защитниками Белого дома выступают известные артисты. На глазах материализуется, отливается из бронзы с позолотой, тиражируется миллионными тиражами образ ВЕЛИКОГО СОБЫТИЯ. Я такого еще не видел.
Горе тому, кто попытается пойти против этой разогнавшейся махины или занять хотя бы независимую позицию. Логика "героической пьесы" требует не только героев, но предателей, изменников, трусов. Не успеешь и глазом моргнуть - уже оформлен "предателем".
Попытался выйти на улицу, обойти баррикады, поговорить с защитниками. Куда там! Набросились с оскорблениями, угрозами. Глаза горят ненавистью. Предатель...
Большинством из тех, кто пришел защищать Белый дом, руководит, это очевидно, высокий светлый порыв. Ребята чувствуют себя причастными к истории, переживают свой звездный час. Морально они на высоте. Как бы мне хотелось быть вместе с ними! Перестать быть "букой", признать "ошибку" и с открытым сердцем выйти навстречу... Примут? Конечно, примут. Раскаявшихся грешников принимают охотно. Так бы, наверное, и поступил, если бы не одна малость: я не понимаю, в чем моя "ошибка". Вновь и вновь перебираю в памяти цепочку событий, свои шаги - и ошибки не нахожу. Ну не нахожу! А сыграть, сподличать, "изобразить раскаяние" - не сумею.
Подъехал А.Вешняков, рассказал об обстановке в Архангельске. Он с самого начала занял правильную позицию - настоял на неподчинении незаконным решениям ГКЧП.
Под вечер - тревожные сообщения о готовящемся нападении. Якобы к зданию продвигаются танковые колонны, подтягиваются БТР. Звоню по радиотелефону в машину, прошу проверить. (Шофер, рискуя пропороть шины, в последний момент успел выскочить из гаража и стал в районе "Трехгорки". Радиотелефон работает прекрасно.) Водитель обследует на машине "танкоопасное направление" и докладывает: танков никаких нет, на подступах все спокойно. Тревожную информацию передают, видимо, для поднятия боевого духа защитников...
Наконец, мне все это надоедает и я звоню к Хасбулатову, прошу разрешения поехать домой, отоспаться. Он не возражает: "На ваше усмотрение." Отправляюсь домой.
Дома звоню в "Десну" - там все спокойно, дети накормлены, спят. Наша соседка, Татьяна Васильевна Зверховская, просит не беспокоиться: дети побудут у нее, сколько нужно. Спасибо ей. Звоню в Свердловск: там, конечно, волнуются, но паники нет. Предприятия работают, транспорт ходит. Жена с сыном возвращаются в Москву, уже купили билеты.
До чего же все-таки великое дело - просто залезть под душ! В программе "Время" передают сообщение: в Москве введен комендантский час...
21 августа - Поспал несколько часов и сел готовиться к внеочередной сессии. Написал выступление - довольно язвительное. Хотел высмеять и этот горе-переворот, и истерию, которая вокруг него поднята. В машине по радио услышал сообщение: произошло столкновение с войсками, имеются жертвы. Трагедия произошла ночью в районе перекрестка проспекта Калинина и Садового кольца. Войскам был отдан приказ об осуществлении комендантского часа, а демонстранты ему не подчинились. Перегородили троллейбусами автомобильный тоннель под проспектом Калинина и пытались поджечь БТР. Итог: двое скончались от пулевых ран и один - от наезда БТР.
Ну, теперь будет не до смеха! Теперь события развернутся во всю ширь! Кровь и смерть мгновенно превратили нелепый фарс в настоящую трагедию.
22 августа - Сессия началась с жесткого выступления Б.Ельцина, осудившего "преступный режим". Затем - обычный митинг, когда говорят разными словами об одном и том же. Я тоже записался для выступления по электронной системе и - редкий случай - оказался в числе первых. Р.Хасбулатов как мог тянул, пропуская вперед других, и дал слово только после перерыва, когда Б.Ельцин вместе с большинством журналистов покинули зал.
Из стенограммы внеочередной сессии:
Исаков В.Б.: Не нужно быть специалистом в области права, чтобы понять, что действия так называемого "союзного руководства", связанные с отстранением от власти Президента, созданием Комитета по чрезвычайному положению, есть превышение их полномочий и грубое нарушение Конституций СССР и РСФСР. Именно такую оценку я высказал на заседании Президиума Верховного Совета, не изменилась она и сейчас. К сожалению, ряд средств массовой информации, в том числе и зарубежных, дали совершенно искаженную трактовку позиции моей и позиции Бориса Михайловича Исаева.
Поскольку такой вопрос возникает, я прошу уважаемого Руслана Имрановича опубликовать и раздать текст наших выступлений, ну, по крайней мере, моего выступления, Борис Михайлович, действительно, может и сам за себя сказать. Я не от одного слова в этом выступлении не отказываюсь. Там есть резкие оценки, но брать слова обратно у меня нет никаких оснований...
В оставшиеся у меня две-три минуты я хотел сказать вот о чем. Да, была попытка государственного переворота, но давайте мы, народные депутаты, взглянем на медаль с другой стороны. Ведь эта попытка была предпринята далеко не в богатой и процветающей стране, а в условиях жесточайшего кризиса. По сути дела, это была, скажем прямо, нелепая и противоправная попытка найти какие-то выходы из этого кризиса. Потому что предыдущие наши результаты, предыдущие наши попытки, ни к какому результату не привели.
Да, я считаю, что искать выхода такими путями нельзя. (Шум, голоса). Но скажем себе честно, уважаемые депутаты, что и мы ведь выхода пока не нашли! Чрезвычайное положение на территории отменено, но чрезвычайная ситуация сохраняется, и мы столкнемся с ней завтра в полный рост, и нам надо будет искать какие-то новые, действительно эффективные выходы из этой ситуации. Вот первый момент. (Шум, голоса, выкрики).
Второй момент, который я хотел бы отметить. Я не могу согласиться с уважаемым Русланом Имрановичем в том, что против Союзного договора выступали только реакционные силы. Возьмите, пожалуйста, газеты двух-трехдневной давности, там стоят фамилии, мягко говоря, не только реакционеров. Я понимаю тревогу этих депутатов и считаю ее обоснованной. Я полагаю, что работа над Союзным договором должна быть продолжена и на Верховном Совете и на предстоящим Съезде народных депутатов. Задумаемся хотя бы вот над чем. Если бы Союзный договор был подписан, как планировалось, сегодня его подписала бы Россия не в полном составе своей государственной делегации. Это проблема, от которой не уйдешь, проблема, над которой надо будет думать, надо будет работать.
Я предлагаю создать депутатскую комиссию для расследования всех обстоятельств происшедшего. И народные депутаты, и народ должны знать всю правду, в том числе и скрытые пружины этого переворота.
(конец стенограммы)
Сразу после моего выступления к микрофону бросился В.Амбарцумов и стеганул за "неточность оценок и оправдание переворота".
После обеда - продолжение сессии, обсуждение и принятие постановления. Начались грубые наскоки на меня и Б.Исаева. В.Починок: "Позор! Снимать с должности!"
Вечером собрали заседание палаты по этому вопросу. Предложение проголосовать сходу и открытым голосованием не прошло - депутаты не поддержали. Я выступил, ответил на вопросы. Видимо, нашел верный тон, потому что слушали внимательно и не перебивали. Затем настал черед А.Вешнякова. Как ни странно, основной заряд злобных обвинений обрушился именно на него.
На требование подать в отставку я ответил: свою позицию ошибочной не считаю. Если в чем-то неправ - прошу освободить от должности в соответствии с регламентом тайным голосованием. (Из зала пришла записка: "Владимир Борисович! Не нервничайте, Вы правы. Пусть будет голосование. Только так. Плотников.")
Но наших "демократов" такой поворот не устраивал: а вдруг не проголосуют? От фракции "Рабочий союз" слово взял депутат Андропов и предложил проголосовать о подтверждении доверия. То есть провести "рейтинг популярности". С.Шахрай тут же подтвердил: хотя формально это не является освобождением от должности, тем не менее с морально-политической точки зрения...
Проголосовали - естественно, открытым голосованием. В мою поддержку высказались 14 процентов, в поддержку А.Вешнякова - 8. Вешняков тут же подал в отставку, которая была с удовлетворением принята. Я - подтвердил свою прежнюю позицию: прошу освободить от должности по всей форме, как положено.
С.Шахрай опять взял слово: если сложить вместе отрицательные голоса Исакова и Вешнякова, и поделить их пополам, то, если палата согласится, это можно считать за освобождение от должности... Палата не согласилась.
В президиум доставили поименную распечатку результатов голосования и С.Филатов, который вел заседание, углубился в ее изучение... Ситуация явно зашла в тупик. И тут в зал ворвался депутат Аслаханов: на площади Дзержинского - беспорядки! Толпа стаскивает с постамента памятник! Раздаются призывы штурмовать здание КГБ и тогда неизбежны жертвы!
Заседание прервали, все бросились на место событий.
23 августа - С утра - вторая попытка решить "персональный вопрос". Ждали час - не было кворума, палата так и не собралась.
На 16 часов назначена встреча с президентом СССР М.Горбачевым. У Б.Исаева - плохо с сердцем, уговорил его на эту встречу не ходить. Его отвезли домой, а оттуда - в больницу: предынфарктное состояние.
Встреча с М.Горбачевым прошла отвратительно. Депутаты вели себя грубо, вызывающе. Ельцин постоянно одергивал Горбачева, встал и начал пальцем что-то показывать ему прямо на трибуне. Заставил прочитать "стенограмму" - субъективные заметки анонимного участника заседания Кабинета Министров СССР, где давались едкие нелицеприятные характеристики всем его членам. Торжество победившего хамства. И это - в прямой трансляции на всю страну!
В конце заседания вышел Хаджиев, министр СССР, упомянутый в "стенограмме", и заявил, что его не было на том заседании. Ельцин всполошился: как же так, "стенограмма" передана в печать, остановить, проверить! Но фальшивка уже ушла в газеты и была опубликована в "Известиях" без исправлений.
Изюминкой встречи было подписание Б.Ельциным указа о приостановлении деятельности КПСС и аресте ее имущества. Несмотря на слабые протесты Горбачева, который просил действовать в рамках Конституции и законности, указ был со сладострастной улыбкой подписан под аплодисменты присутствующих...
Вечером - еще одна попытка решить мой "персональный вопрос" и вновь безуспешно - не было кворума.
