Сейчас, когда общество разделилось по отношению к КПСС на два противоположных лагеря - одни видят в ней виновницу всех бед, другие светоч и надежду - я не хочу присоединяться ни к первым, ни ко вторым.
Со студенческой скамьи я был активным человеком, небезразличным к тому, что происходит в общественной жизни. За что и попадал время от времени на общественную работу - старостой академической группы, замполитом в студенческий стройотряд, председателем институтского совета молодых ученых.
Общественная работа делала жизнь разнообразнее, расширяла круг друзей и поток информации. Использовать эти связи для продвижения по работе желания не возникало: я шел путем, обычным для людей моего круга - работал над книгой, затем - диссертацией, читал курс лекций, писал статьи и учебники, что в положенный срок приносило положенные ученые степени и звания. С некоторым чувством превосходства я поглядывал на тех, кто за недостатком способностей пытался "прорваться" по партийной или комсомольской линии и, выбившись в начальники, начинал спускать нам сверху ЦУ - "ценные указания" о том, как надо работать.
Социальное продвижение, позволяющее человеку выдвинуться, занять высокий пост, приобрести уважаемый в обществе статус - большая проблема. Для этого есть разные социальные "лифты": одни - быстрее, другие - медленнее, для одних нужны специальные знания и опыт, в другие - пускают и без этого "багажа". Одна из причин кризиса и распада нашей общественной системы заключается именно в том, что в ней появилось множество "лифтов", позволяющих быстро подняться "наверх" - благодаря деньгам, клановым и родственным связям, политической лояльности - и без какой-либо серьезной ответственности перед обществом.
Не могу однако согласиться, что в партии собралась "одна серость". Это не так. Бывая в райкоме, горкоме, разговаривая с тамошними обитателями в товарищеской обстановке, я убеждался, что многие из них - люди оригинальные, не стандартные, с интересным жизненным опытом, с острым видением набирающих силу общественных процессов. Но в то же время - замкнутые в кругу служебных интересов, идеологически "закупоренные". Есть такое понятие - "карьерный дипломат", это были - "карьерные партийцы".
Подошло, наконец, время, когда мне прозрачно намекнули: хочешь защищать "докторскую", подавай заявление в партию. Честно говоря, для меня это не составляло большой проблемы: ну надо, так надо. И я написал заявление, в котором попросил определить меня в первые ряды "борцов за дело коммунизма".
Партийная составляющая
Десять лет в партии были, возможно, самыми лучшими годами моей жизни - насыщенными учебой, работой, поисками своего лица в преподавании и в науке. "Партийная составляющая" не слишком помогала мне в этом, но и не мешала. Время от времени мы собирались на партийные собрания, обсуждали производственные, реже - политические проблемы. Я добросовестно выполнял "партийные поручения" - написать справку, поработать в какой-нибудь комиссии, на избирательном участке. Это отнимало некоторое время, но отнюдь не воспринималось, как теперь пытаются говорить, "насилием над личностью".
Серьезные проблемы появились, когда общество вступило в стадию "перестройки". Партия, как политический организм, почувствовала перемены быстрее и острее. Одни отнеслись к ним с надеждой, другие - с недоверием, третьи - равнодушно.
Первая серьезная трещина между мной и партией пролегла в 1987 году, когда тогдашнее руководство КПСС устроило гонения на "несогласного" - Б.Н.Ельцина. Естественно, мои симпатии были на его стороне.
Трещина расширилась и углубилась, когда я уже как юрист столкнулся с фактами вопиющего беззакония со стороны людей, прикрывавшихся авторитетом партии.
Она стала огромной, когда я увидел, как работает на выборах партийная номенклатура - попирая и законы, и нормы морали, нахально пропихивает "своих".
И все же, сознавая огромный внутренний потенциал КПСС, я не терял надежды на ее преобразование, понимая, что преобразование партии может стать важнейшим рычагом преобразования всего общества. По этой причине выдвинулся и был избран делегатом от Свердловского юридического института на областную партийную конференцию.
Кривой рычаг
Обстановка на этой конференции (она состоялась 7 апреля 1990 года) меня просто ошеломила. Полная заорганизованность, расписанность ролей - кому выступать, что говорить. Агрессивное неприятие новых идей и подходов. Жалкие подачки "с барского стола" делегатам...
Замкнутая в хрустальном параллелепипеде Дома политпросвещения, конференция жила, казалось, какой-то отдельной от народа жизнью, напоминая космический корабль, залетевший по недоразумению в тридцатые-пятидесятые годы.
Я подготовил выступление, в котором намеревался сказать о наболевших проблемах, путях их решения, дать оценку деятельности областной партийной конференции.
Подал записку с просьбой предоставить мне слово - одну, другую. Нулевой результат. Передал текст выступления в секретариат с просьбой его опубликовать. Надо ли говорить, что в печати оно так и не появилось?
Получив как делегат конференции доступ в "Белый дом" - Свердловский областной комитет партии - я застал там растерянность, бестолковую суету, засилье шаблонных, стереотипных подходов. Горбачевская перестройка внесла на этажи власти немало новых, нестандартных людей. Но изменить ситуацию они уже не могли: слишком медленно, неизмеримо медленнее происходивших в обществе процессов, шло обновление в огромном партийном организме.
"В 1980 году, согласно предначертаниям партии, должен быть построен коммунизм. Сегодня мы знаем, как он выглядит. Зияют пустотой полки магазинов. Стометровые очереди - за продуктами, за дефицитом, за самым необходимым. Уровень жизни упал до критической отметки и продолжает снижаться. Нарастает чувство тревоги и неуверенности в завтрашнем дне. Тысячи людей уже покинули партию, десятки тысяч - готовы к этому.
Прямую ответственность за кризис в обществе и в партии несет нынешнее руководство обкома КПСС. Именно его безынициативность, агрессивное неприятие нового, неспособность справиться с негативными процессами, даже объяснить их людям, способствовали нарастанию кризисных явлений.
Слушая выступление первого секретаря обкома партии В.Манюхина, я чувствовал себя как бы в двух мирах - реальном и потустороннем. Вслушиваюсь в слова - вроде бы все правильно, с основным я согласен. Затем спрашиваю себя, а что же мешало осуществить из этого хотя бы самую малость? И не нахожу ответа. Если мы изберем Вас снова, не получится ли на следующей конференции опять - максимум хороших слов и минимум хороших дел?
Работу областного комитета КПСС за отчетный период предлагаю признать неудоволетворительной.
Полагаю, что новый обком партии должен избираться на широкой демократической основе - прямым тайным голосованием в партийных округах или в первичных организациях, на альтернативной основе, по платформам.
Выборы первого секретаря обкома - также прямым голосованием всех коммунистов. Только в этом случае руководитель обкома может рассчитывать на признание рядовых членов партии и политический авторитет.
С целью обновления состава обкома партии предлагаю при выдвижении кандидатур исходить из принципа "два срока - не более", то есть не выдвигать и не избирать в обком кандидатов, уже отработавших два срока.
Нам, коммунистам, следует признать, что львиная доля партийного имущества, накопленного за десятилетия монопольной партийной диктатуры, фактически изъята у народа и должна быть ему возвращена. Призывая других к отказу от привилегий и льгот, партийные органы занимают лучшие общественные здания. Необходимо сдать их в распоряжение Советов, а самим перейти в более скромные помещения.
Ждет своего часа демонополизация печати и других средств массовой информации. Совместные печатные органы партии и государства должны быть разделены, переданы Советам или преобразованы в арендные предприятия.
Должны быть в кратчайшие сроки ликвидированы партийные организации в армии, органах суда, прокуратуры, юстиции, МВД и КГБ. Работникам этих органов необходимо воздерживаться от членства в любых политических партиях.
Будущее партии зависит от того, сложится ли в районах и городах широкий спектр не связанных с производством партийных организаций - территориальных, по месту жительства, по проблемам, по интересам, ветеранских, молодежных и других. Член партии - и только он! - должен решать, в какой организации ему состоять на учете и работать.
Самые сильные испытания для партии - это испытание властью и испытание демократией. Считаю, что члены партии, избранные депутатами СССР и РСФСР по безальтернативным округам, должны сложить свои депутатские полномочия. Необходимо предложить очередному пленуму ЦК КПСС отозвать "партийную сотку" со съезда народных депутатов, показав пример другим общественным организациям.
О компартии РСФСР. Она еще не создана, но вокруг нее уже плетутся интриги, идут политические игры. Считаю, что создавать компартию России вот так - проездом на Всесоюзный Съезд - недопустимо. Это неуважение к себе, это неуважение к будущей партии, это неуважение к России. Компартия России должна быть создана не на конференции участников XXVII съезда КПСС, а на специальном учредительном съезде, который можно созвать весной 1991 года.
Народ поймет и, я надеюсь, простит ошибки, которые допустила партия, но никогда не простит ей лжи! Для восстановления полной правды, полной картины результатов "партийного руководства" в экономике и культуре Свердловской области, необходимо снять все грифы секретности со всех партийных документов, передать областной партийный архив в подчинение Государственному архиву Свердловской области.
Несколько слов о демократии и плюрализме. Мы любим повторять эти слова, пропагандировать их - для других, но не торопимся признавать в собственных рядах. Существует и официально опубликована в главном печатном органе партии Демократическая платформа КПСС. И, однако же, какие звучные эпитеты раздавались на этой конференции в адрес сторонников Демократической платформы: "Пятая колонна! Вон из партии!"
Считаю: если мы действительно сторонники демократии и плюрализма, если действительно намерены выбирать делегатов на Съезд партии по платформам, для деятельности сторонников Демократической платформы в КПСС должны быть созданы хотя бы минимальные условия: необходимо выделить им рабочее помещение, предоставить возможность изложить свою позицию в печати, по телевидению, радио. Без этого выборы по платформам - фикция, пустая фраза.
И последнее. Не могу не сказать о недемократических моментах в проведении этой конференции. Ведущие не замечают поднятых мандатов, позволяют себе произвольно толковать результаты голосования. Оглашаются анонимные записки, которые натравливают коммунистов друг на друга, противопоставляют свердловчан делегатам из области, представителей одной платформы - другой. Несмотря на то, что я направил председательствующему свое предложение в письменном виде, с четкой формулировкой, он не только не огласил это предложение, но и воспрепятствовал мне внести его через микрофон.
Освещение хода конференции в средствах массовой информации односторонне - рисуется благостная картина, которая ни в коей мере не отражает обсуждающихся проблем.
Одним словом, новому составу обкома КПСС осталось тяжелое наследство. С него и начинать."
Прошу меня исключить...
Последней каплей, переполнившей чашу, стала трансляция по телевидению XXVIII съезда КПСС (меня хотели выдвинуть делегатом этого съезда, но я отказался). Фальшь, неискренность, запоздалое и потому особенно нелепое торжество консерватизма на этом съезде были очевидны. Как ни грустно, пришлось сделать вывод: надежды на обновление партии не оправдались. И я написал заявление о выходе из партии.
Это был не простой для меня шаг. Я никогда не был заложником какой-то идеологии. Но выход из партии - это не только формальный разрыв с организацией. Это разрыв с людьми, с которыми вместе работал, общался, дружил. Ты уходишь, а они - остаются... Что бы ни говорили, в таком разрыве всегда есть привкус предательства.
...Вспоминаю, как в Верховном Совете я зашел по какому-то делу к Ельцину. Виктор Илюшин отрицательно покачал головой: "Не время. "Шеф" только что написал заявление о выходе из партии. Сидит весь черный..."
То, что произошло с партией в августе 1991 - попытка вернуть власть, затем разгром, запрет - вызывает у меня смешанные чувства. Это была последняя, какая-то "недоделанная" попытка спастись самой и спасти державу. Развернувшиеся после этого гонения на коммунистов, партийные органы печати, столь же отвратительны, как и предшествовавшие им гонения на диссидентов. Но, говоря по совести, что-то подобное рано или поздно должно было произойти: динозавр, переживший свою эпоху, не сумевший понять глобальных изменений и вовремя приспособиться к ним, был обречен...
