В Кремле объяснили стремительное вымирание россиян
Сергей Фетисов: `Я - не фермер`
Назад
Сергей Фетисов: `Я - не фермер`
С такого решительного заявления начал свою беседу с кор-ом "ДП" глава одного из самых передовых фермерских хозяйств Калужской области Сергей Фетисов. Мы попросили Сергея Петровича объяснить, почему нельзя быть фермером для успешного ведения фермерского хозяйства на нашей земле.
- Потому что я - старообрядец. Крестьянин. И землю, как обычный фермер, не покупаю. Это принципиально. И хозяйство у меня крестьянское, а не фермерское.
- А как же у вас земля оформлена?
- Часть - в аренде, а часть - так просто.
- И даже не в собственности?
- Боже упаси.
- Стало быть, по идейным соображениям отказываетесь?
- По старообрядческим. Я считаю, что земля не должны быть предметом купли-продажи.
- Но она же, в конце концов, может принести прибыль. А прибыль, надо понимать - цель любого - будь-то промышленного или сельскохозяйственного - предприятия? В том числе - и вашего, фермерского...
- Да, да, да... Хапнуть землю, потом ее капитализировать, а потом - продать. И получить за нее большой барыш. Чушь все это.
- Ну а как же дети? Им же тоже надо в наследство землю передать? А для этого права собственности ведь необходимо оформить?
- А если мой сын будет работать на этой земле, то она и останется у него. И никто ее не возьмет. Внук будет работать - и внуку останется. А так - продать и карман набить. Нет, не по-нашему это...
- По селу вот уже год шагает нацпроект. Вы ощущаете на себе его влияние?
- Что-то конечно, делается. Но главным образом это - момент политический.
- Сколько в этом проекте процентов реальности и сколько - всего остального?
- Я так понимаю, что нацпроекты - это не просто деньги выдать, а попытаться решить все проблемы сразу. Но опять-таки - решить за счет села. Ну, посудите сами: национальный проект в медицине - за счет государства, в образовании - за счет государства, жилье - тоже часть за счет бюджета. А сельское хозяйство - за счет крестьянина. У нас невозможно прибыли получить большой. Мы четко знаем, что горючее подорожает на столько-то, газ - на столько-то. Удобрение. Если, допустим, селитру купили за 4300 в декабре, то сегодня уже на тысячу дороже. Само государство подталкивает цены на продукты питания вверх. А рентабельность их производства - в обратную сторону. Хотя справедливости ради надо отметить, что в нашей области нацпроект начался два или даже три года назад. Вот купил я энную сумму удобрений - 20% стоимости мне отдали. Хорошо это или плохо? Хорошо. Купил я трактор свыше 100 лошадиных сил - мне 20% стоимости вернули. Продал я семенной картофель - пожалуйста, 7 рублей за килограмм субсидировали. Вспахал залежи и брошенные земли - мне опять-таки субсидии. И таких субсидий в моем хозяйстве за год набирается на миллион рублей и более. Опять-таки НДС возмещают - 8%. Разве плохо? И я не скажу, что крестьянин у нас прям так уж совсем и брошен на произвол судьбы. Нет. Сегодня ни у кого язык не повернется сказать такое. Из тех, конечно, кто по настоящему работает.
- Сейчас тяжелее работать на селе, чем в советское время или легче?
- Мне без разницы. Мне говорят: ты работаешь на себя, поэтому тебе хорошо. Я всегда хорошо работал. И брат мой хорошо работал и работает - кандидат сельскохозяйственных наук он. И другой мой брат - врач - хорошо работал и сейчас работает хорошо. Мне без разницы на кого, на какой строй работать. Мне важно, чтобы душа на месте была. Чтобы результаты труда приносили тебе удовлетворение. В первую очередь - душе твоей.
- И не хочется быть богатым?
- А зачем? Да у меня и нет такой цели. Любой, кто ко мне домой приезжает, может убедиться, что многие председатели развалившихся колхозов живут куда богаче меня, больше имеют. Мы пользуемся тем, чем пользуются другие люди. Нельзя выпячиваться.
- Вы себя ограничиваете в покупках дорогих вещей?
- Я мог бы, конечно, купить себе шикарную машину и проехать по своей деревне с грохотом и пылью. Но зачем? Но опять же для этого приворовывать придется. А у кого? У себя что ли? Ну, не вывезу я раз, другой навоз на поле, а продам его дачникам. А гумус у нас в Думиничах сами знаете какой - без навоза шишь получишь. Минеральных удобрениях сэкономил, севооборот не соблюл, на притащил семена более высоких репродукций - все, завтра ты банкрот.
- Сегодня в области славятся в основном те сельхозпредприятия, за которыми стоят мощные инвесторы. Такие, например, как мэр Москвы Юрий Лужков или российские железные дороги, или могучие иностранцы. А внутри самой калужской деревни есть потенциал экономического роста? За вами тоже кто-то стоял?
- За нами с братом никто не стоял. Сегодня в нашей деревне - три с половиной жителя. И она дает огромную реализацию - порядка 22 млн. рублей. Здесь работает два предприятия: мое крестьянское хозяйство и предприятие брата. Вот Анатолий Дмитриевич Артамонов говорит, что на село из областного бюджета дали 400 миллионов рублей. Хорошо, что дали. Но это капля в море. Инвесторы дали в семь раз больше. Спасибо и им, что пришли. Ну, а вдруг завтра этим инвесторам у нас станет плохо? Кто-нибудь об этом думал? То одно дорожает, то другое. Они строят огромные комплексы, берут большие кредиты. А экономика сельхозпроизводства все равно как была повернута к производителю спиной, так и стоит до сих пор - отвернувшись. Все страны ЕЭС не в пример нам серьезно дотируют своего сельхозпроизводителя. Вы посмотрите, как там живут фермеры. Выгодно им фермерствовать или нет? Интересно инвесторам вкладывать в этом дело деньги или не интересно?
- Инвестор, стало быть, еще не панацея для нашего села?
- Им, конечно, можно закрыть какие-то производственные дыры. Но - временно. Да и производство для нашей деревни - не главное. Это наживное. Духовности нету - вот, что более всего печалит. Ведь, что такое наша деревня? Чем она в первую очередь была? Деревня наша - это были Ивановы, Федоровы, Волковы, Демины - кого в ней только не было. Это ведь не только земля, где стояли избы людей, но еще и люди, жившие в этих избах. И не одно поколение. А я вот, скажем, такой умный инвестор, приду и куплю всю эту землю разом. А еще фишки повешу: частная, мол, собственность. Так вот я никогда этого не сделаю. Но работать на земле буду всегда. Как бы цены куда ни взбрыкивали. Потому что село - это образ жизни. Это - наша психология. Так вот об инвесторах... Да, большой сегодня авторитет у Анатолия Дмитриевича, большой авторитет у Леонида Сергеевича. Да, призвали они людей, попросили, заставили: приходите в село, работайте. К ним инвесторы прислушались и пришли. И это хорошо. Но политика на самом деле должна быть другая.
- А как бы вы сформулировали нужную для села политику?
- Ну, например, не надо было упускать переработку от производителя. Во всем мире перерабатывающая промышленность принадлежит кооперативам. Надо было и у нас привязать и мясокомбинаты, и молокозаводы - все к сельскому хозяйству. Люди везли молоко на молокозаводы и ничего не получали. Появился разрыв и в материально-техническом снабжении, и в зарплате люди стали терять. Она просто на селе не платилась. И многие стали из села уходить. Причем, далеко не худшие.
- Но это, как говорят, дела давно минувших дней. А что сейчас надо с селом делать?
- А сейчас я уже не знаю, что делать. Если зовут инвесторов, если зовут еще кого-то, чтобы спас - значит, никто не знает. И я не знаю. Есть ли панацея, нет ли?..
- Продукцию свою где сбываете - на рынке?
- Да никогда. Картошку - в Москве. Мясо в Обнинск возим - говядину. А здесь свиней режем и продаем. Кольнули - и на месте продали.
- А мясокомбинаты разве свинину не берут?
- Да со свининой проблема вселенская теперь. Цены сильно упали. На юге понастроено много свинокомплексов. Зерно там дешевое. Ну, что говорить, если в Белгороде кормовая единица вдвое дешевле, чем у нас. Значит и себестоимость свинины там меньше, чем в Калуге. Калашников с калужского мясокомбината поедет в Белгород, поедет в Липецк, купит там свинину дешевую, а наше мясо не возьмет. Хотя стараемся держать рентабельность - свои корма, есть своя картошка, зерно какие-то остатки. Но не особенно.
- Неблагоприятная осень сильно подкосила?
- Действительно в прошлом году все затопило, картофель сгнил...
- И как вы пережили этот потоп?
- А причем здесь потоп, если у меня есть еще и свиньи? Выжили за счет мяса. Плюс ранний картофель был - продал. Также чипсовый картофель - выкопал в начале августа и тоже продал. Много семян лежит. Соблюдаю севооборот. Есть коровы, есть свиньи. Невозможно в нашей зоне при нашем плодородии выжить за счет монокультуры. Надо заниматься всем: и коровенок иметь, и свиней, и картошку, и силос готовить и кукурузу...
- Одной семьей тут уже не обойдешься. Рабочие руки нужны...
- Да, надо нанимать людей и платить им хорошо. У меня, например, шесть человек работает.
- И хорошо платите?
- А это никого не должно волновать. Они работают - значит, они нормально получают. У меня маленький автобус. Ездим по деревням и собираем. Два механизатора приезжают на своей машине. Всех кормим, обеспечиваем и молодняком, и сеном.
- Этакий сельской соцпакет?
- Да, и все налоги, как положено платим тоже. Бабушек приглашаем на переборку картофеля, на подборку раннего картофеля. Рассчитываемся с ними как положено. Сегодня 10 соток бабушке трудно посадить. Ей надо найти трактор, найти хорошие семена, посадить, потом горбатиться ни в честь, ни в славу, чтобы в итоге пришли бомжи и все у этой бабушки выкопали. Так они у меня эту картошку и зарабатывают. Сами ей всю зиму питаются, и детей кормят, и внуков.
- Вы людей к себе приглашаете на работу, или они к вам сами стараются устроиться?
- На самом деле никто не идет.
- Но ведь негде же на селе работать?
- А зачем им работать? Вот развалились у нас поблизости два хозяйства, пришли инвесторы - так туда не идут работать. Когда они получали полторы или даже тысячу, то кричали: плохо живем! Пришел инвестор и говорит: пять тысяч, но порядок, работать от сих до сих, навоз прогнать, коров выгнать, или что-то вспахать - короче восемь часов в сутки ты должен быть трезвый. И никто не идет.
- У вас есть последователи в вашем фермерском или точнее - крестьянском деле?
- Многие меня не понимают. И не понимали раньше. Я ведь бывший пятикратный чемпион области по бегу. Тоже никто не понимал: а чего он бегает, дурак что ли? Так и сейчас: смотри, сколько земли нахапал - ему, что - больше всех надо? Когда ж он подавится только? Ну, становись рядом и работай. Вон сколько земли зарастает, закочкарилось, лес скоро на лугу встанет. Я главе местной администрации говорю: луг займу, ладно? Ну, занимай, отвечает, чего там, все равно бурьяном пошел. Дисковую борону пустил, кочки убрал, чего-то сделал, подсеял чуток, удобреньица кинул - вот тебе и сено - луговое, хорошее, с запахом детства. И - все дела.
- Нет сожаления, что фермерский путь избрали? Вон как сейчас промышленность в рост пошла...
- Ну, дослужился бы я до начальником цеха на том же моторном заводе, где до этого работал. Но это все - работа в шорах. А я в шорах не привык. От силы месяца три за всю жизнь в них проходил - то есть работал от звонка до звонка. Но я по себе знаю, что должен быть всегда свободным. Работать там, где бы меня никто не подстегивал.
- Все-таки ваш фермерский опыт - он как-то в области тиражируется? Есть ученики? Школа Фетисова?
- Пожалуй, нет. Хотя я со всеми делюсь, всем рассказываю, вплоть до миллиграмма - приезжайте, учитесь... Нет, не приезжают. Хотя немецкие студенты были, учились, а наших не было. Ко мне с нашей Брынской школы на протяжении десятка лет обращались: Сергей Петрович, помоги в проведении елки, или какого-то вечера, или еще чего-то. Ну, я помогал, мне-то не жалко. А потом сидим с братом - и опять письмо из школы. Сидим и думаем: а нас в школу хоть раз пригласили? Вот мы здесь живем, работаем, какое-то чудо экономическое показываем, техника у нас. А там, в школе учат на трактористов. Они хоть раз к нам приехали, посмотрели, что такое современная техника, что такое современный комбайн? Я не скажу, что техника ультра-си, но неплохая в общем-то. Так вот нас ни разу в школу не позвали. И ни разу к нам никто оттуда не приезжал. Вот вам и профориентация школьников. Мы школе, выходит, не нужны. А что тогда - наш карман только нужен? СПТУ рядом - трактористов готовит. Я говорю директору: приезжайте, технику пусть хоть ребята современную посмотрят. А он говорит: а нам приехать не на чем. Беда...
- А у Тимирязевки нашей есть интерес к фермерству? Там же вроде людей на серьезных агрономов учат. На эффективных хозяйственников...
- Я не знаю, на кого они там учатся. Не понимаю. Во всяком случае, жизнью нашей фермерской, опытом нашим ни разу не интересовались.
- Кому же на земле тогда работать? Кто на ней останется?
- Вот я вам скажу: через хозяйство наше за последние лет восемь прошло много работников из местных. Так вот двадцать человек из них уже умерло. Причина одна - пьянство. Об этом у нас как-то стыдятся говорить, но проблема на самом деле грандиозная. И какие люди - и с высшим образованием, и специалисты, но - бедолаги в общем. Мне всех жалко, я всех беру. Зимой иной раз до двадцати человек приходит - и бомжи, и кого только нет: дай поработать, дай хоть лед поколоть, дай хоть что-нибудь. Ну, приходите, ребята. Накормил, каких-то денег дал, еще чего-то.
- Нацпроект наверное с этой проблемой не справится?
- Нет, нацпроект это не вылечит. Сегодня у этих людей нет страха. А мы же всю жизнь жили под страхом: вызовут в профсоюзный комитет, в партком, лишат премии... И работали. А сегодня балл правят они.
- Вы стали знаменитым фермером. У вас награды. Вас хвалят. Вам это нравится?
- Суета все это. Отметили твою работу - хорошо. Не отметили - делай свое дело дальше.
Беседовал Алексей Мельников.
25.04.2007
www.nasledie.ru
Док. 297288
Опублик.: 25.04.07
Число обращений: 1061
Мельников Алексей
Разработчик
Copyright © 2004-2019, Некоммерческое партнерство `Научно-Информационное Агентство `НАСЛЕДИЕ ОТЕЧЕСТВА``
