Стабильность в Дагестане - любой ценой
Бахтияр Ахмедханов
Двадцатого февраля дагестанцам назначили нового лидера. Пост председателя Госсовета ушел в историю, теперь в республике есть президент. Патриарха кавказской и российской политики 75-летнего Магомедали Магомедова сменил 65-летний Муху Алиев, прошедший путь от комсомольского вожака до первого секретаря обкома КПСС и, в последние годы, председателя Народного собрания Дагестана.
В республике событие встретили со спокойствием, граничащим с безразличием. Официальные СМИ, как и положено, протрубили о "мощном положительном импульсе и сбывшихся надеждах простых дагестанцев на торжество справедливости", сами же простые дагестанцы, от природы острые на язык, тут же сочинили анекдот.
Ушедший в отставку Дед (так в народе называли главу Дагестана) дарит новоиспеченному президенту шестисотый "Мерседес". Машина как машина, только без руля.
- А где же руль? - спрашивает Алиев.
- А ты только на газ дави - рулить мы сами будем, - отвечает Дед.
Действительно, формально уйдя в отставку, председатель бывшего Госсовета в духе классических традиций старых монархий и современных деспотий обеспечил преемственность власти и безопасность интересов семьи. Преемником назначен фактически член старой команды, которому, кстати, скоро тоже на заслуженный отдых, а новым председателем парламента - родной сын, Магомедсалам. Чем не реальный кандидат через каких-то четыре года?
Магомедали Магомедов - хороший шахматист, люди из его окружения рассказывают, что, несмотря на занятость, экс-глава республики уделял любимой игре не меньше часа в день. При этом особо ему удавались именно те партии, в которых он сам расставлял фигуры. Ход с отставкой многие здесь считают блестящей комбинацией, де-факто сохраняющей status quo.
Рокировка на цыпочках
Впрочем, все зависит от угла, под которым смотреть на предмет. Есть, например, такая точка зрения: самое важное на сегодняшний день - это бескровный уход Магомедова. Возможно, именно этими соображениями и руководствовалась Москва, любой ценой желающая сохранить стабильность в Дагестане.
Перемены в республике были нужны как воздух. Масштабы казнокрадства и коррупции достигли здесь ужасающих размеров - достаточно сказать, что бюджет Дагестана более чем на 80 процентов (и это официальные данные) состоит из дотаций из федерального центра, и при этом 70 процентов экономики находится в тени. Кадровая политика уже давно сведена к банальной торговле должностями - есть немало примеров, когда министрами и руководителями ведомств становились люди с уголовным прошлым. В вузы можно поступить только за деньги, в школах четверка в четверти стоит 500 рублей, инвалидность - 10 тысяч, устройство на сколько-нибудь приличную работу - на порядок дороже.
Дагестан поделен на сферы влияния нескольких группировок, располагающими, помимо колоссальных материальных ресурсов, даже частными армиями. Общая численность достигает, по данным спецслужб, пяти тысяч штыков - это намного больше, чем количество боевиков в Чечне. Кроме того, имеются данные о контактах дагестанских "альтернативных" силовиков с чеченскими полевыми командирами.
Дагестанский режим открыто называли одним из самых одиозных в России, о чем, собственно, и шла речь в недавнем докладе полпреда в ЮФО Дмитрия Козака президенту. Плюс поток жалоб непосредственно из республики, игнорировать которые становилось все труднее. Отношения Дмитрия Козака с Магомедали Магомедовым не сложились с самого начала, по имеющейся информации, полпред дважды предлагал главе республики подать в отставку, причем в последний раз предложение было подкреплено вручением ордена "За заслуги перед Отечеством".
Незаметный уход Магомедова многим может показаться оптимальным решением давно наболевшего вопроса. И действительно, кровавого передела собственности и борьбы за власть не будет: и собственность, и власть остались у старой команды, и вряд ли новый президент осмелится поднять руку на старых соратников.
Если принять постулат о стабильности любой ценой, то кандидатура Муху Алиева вовсе не плоха. Он образован, интеллигентен, толерантен, относительно отстранен от местных финансово-криминальных кланов и к тому же обладает большим аппаратным опытом. Люди, работавшие с ним в комсомоле и партии, рассказывают, что его речь, в отличие от подавляющего большинства идеологических начальников, состояла не из набора никак не связанных друг с другом слов, а всегда была грамотна и аргументированна.
Вот и первые слова, с которыми новый президент обратился к дагестанцам, были именно теми, которых от него ждали: первое, чем он займется, будут кадровые вопросы и изменение структуры власти.
Другое важное качество Муху Алиева - это его безусловная лояльность и полная предсказуемость. Очень похоже на то, что принцип, руководствуясь которым Кремль остановился именно на его кандидатуре, в свое время уже озвучил Гиппократ: "Не навреди!" Есть, правда, риск, что при таком подходе все останется по-прежнему
- но это уже другая тема.
Капитализм как средство от воровства
На Востоке говорят: "Нельзя давать власть человеку, в детстве не евшему досыта". В этом плане избрание сына бывшего главы республики председателем парламента выглядит более чем логичным. Доктор экономических наук, заведующий кафедрой в Дагестанском университете, Магомедсалам Магомедов является еще и крупным собственником. Так, совместно с партнерами он фактически контролирует несколько предприятий, в том числе Махачкалинский международный морской порт с нефтяным терминалом и соответственно транспортировку (по железной дороге) нефти через территорию Дагестана.
Можно с высокой долей уверенности предположить, что Магомедов-младший продолжит курс прежнего руководства республики на создание национальной нефтяной компании, которой были бы предоставлены все права на разведку и добычу углеводородов в дагестанском секторе Каспийского шельфа. (Для справки: протяженность береговой линии в Дагестане составляет около 530 километров, это самый большой и перспективный участок в российском секторе Каспия.)
Для этих целей еще в 2000 году в Москве была зарегистрирована компания "Мегатрон", которая провела сейсмические исследования в районе острова Тюлений. Сейчас уже идет разведочное бурение, причем совместно с немецкой компанией "Винтерхалл" (дочернее предприятие концерна BASF), активно сотрудничающей с "Лукойлом" и "Газпромом" и, по информации источников в правительстве республики, выкупившей 70 процентов акций "Мегатрона".
Противники избрания Магомедсалама Магомедова спикером и, по сути, назначения его преемником говорят о попрании элементарных демократических норм. "Это же почти туркменбашизм!" - в общем-то справедливо говорят они. "Где мы, а где демократия!" - возражают им оппоненты, тоже, между прочим, вполне аргументированно. Ведь Магомедов - крупный собственник, а значит, заинтересован в становлении и развитии в Дагестане реальных рыночных отношений и механизмов, отличных от банального разворовывания бюджетных денег и откатов.
Сейчас политико-экономический статус Дагестана можно охарактеризовать так: феодальная вотчина, живущая за счет подачек из Центра, воспринимаемых в виде откупных, своеобразной платы за стабильность. Бесконечные спекуляции на войне в соседней Чечне, сложной внутренней обстановке, холере (которой, кстати, не было), паводках посадили бывшую республику-донора на иглу дотаций, которые к тому же в большинстве случаев до народа не доходят.
Такую систему в одночасье не сломать. Но начинать ломать нужно было еще вчера.
Теоретически тандем Муху Алиев - Магомедсалам Магомедов может оказаться продуктивным, только вот окажется ли?
"Страшно, когда нет веры"
Даже если допустить, что новое руководство Дагестана действительно примется перестраивать систему отношений в республике, остаются два очень важных вопроса: как именно и с кем?
Вот как ответил на них депутат Народного собрания РД Сулайман Уладиев:
- Сейчас нет смысла говорить о новом президенте, он ведь еще ничего не успел сделать. Есть такая практика: первую оценку давать через сто дней. Давайте подождем. Что нужно сделать в Дагестане? На все ключевые посты назначить новых людей - честных, компетентных и уважаемых. Такие люди есть, только через заслон клановой системы им не пробиться. У нас в республике, по сути, нет экономики (стояние на базаре экономикой назвать нельзя), у нас на корню прогнила система образования, у нас проблемы с правоохранительными органами, с терроризмом, в результате борьбы с которым ряды террористов пополняются все новыми людьми...
Все общество пронизано клановыми отношениями. Поймите правильно, я по-человечески очень уважаю нового президента, но кто будет ломать систему? Муху Гимбатович, который сам к ней принадлежит, хотя и не имеет собственных заводов? Не верю. Он умный человек и какие-то шаги, безусловно, предпримет, но против системы не пойдет. И не захочет, и не позволят ему - здесь и в Москве. И потом: если ты против всего, что творилось, то почему не боролся? Глава парламента - это ведь тоже власть, но ведь молчал же.
- Последние изменения устраивают не всех - тогда почему молчит оппозиция? Тот же "Северный альянс"? ("Северный альянс" - так в Дагестане называют группу депутатов и общественных деятелей, объединившихся вокруг мэра Хасавюрта и выступавших с резкой критикой республиканских властей. - Авт.)
- А потому, что в Дагестане нет оппозиции. Где ее программа, где предложения по конструктивному сотрудничеству? После сессии прошла уже неделя - ни одного заявления. Мы, как вы знаете, поддерживали кандидатуру Сайгидгусейна Магомедова, но как только стало известно, что в Москве выбрали Алиева, человек 20 тут же поехали к Муху Гимбатовичу на поклон. Противно.
- То есть на позитивные изменения вы не надеетесь?
-Хотел бы, да не выходит. Хуже всего, что не надеется весь народ. В нем убили веру в справедливость власти, на этот раз, похоже, окончательно. Люди ведь ждали окончания срока полномочий Магомедали Магомедова, надеялись, что назначат человека, который сделает так, что жизнь изменится к лучшему. Как оказалось, напрасно надеялись.
Ощущение того, что от тебя ничего не зависит, отчаяние, бессилие - вот что чувствуют люди.
И в федеральную власть больше не верят: раз знали, какие тут безобразия творились, и оставили все как есть - значит заодно. Страшно, когда нет веры, ведь то место, где она должна быть, очень быстро заполняется чем-то другим.
Я наблюдал за реакцией людей на происходящее - полное равнодушие, о "птичьем гриппе" больше говорили, чем о том, что происходит в родном правительстве. Такое безразличие хорошо в Англии, Германии, Франции - то есть там, где политические системы устоялись и смена персоналий принципиального значения не имеет. У нас же такое отношение - страшно.
Мы получили виртуальную стабильность, расплачиваться за которую придется вполне реально. Вспомните Нальчик - в Дагестане причин для такого рода проявлений в тысячу раз больше.
Что сказал профессор
Еще более пессимистичную картину рисует Роберт Брюс Уэйр, специалист по Северному Кавказу, адъюнкт-профессор из университета Южного Иллинойса Эдвардсвилль, США.
По его мнению, сама система назначений местных руководителей федеральным центром не только не поможет справиться с негативными тенденциями в регионе, но и может привести к ухудшению ситуации и катастрофическим последствиям на Кавказе, России и даже в мировом масштабе.
Дело в том, что круг элиты в северокавказских республиках, в частности Дагестане, неуклонно сокращается, и попасть в него для местных жителей становится все труднее.
Повсеместными становятся настроения отчужденности и разочарования. Здесь уже почти не осталось националистических движений, но зато растет число радикалов, которые не видят другого выхода, кроме вооруженной борьбы.
Все меньше и меньше местных жителей получают доступ к политической и экономической деятельности, все меньшее влияние они в состоянии оказать даже на решения в масштабах села, не говоря уже о республике. Что же касается политической элиты, раньше опиравшейся прежде всего на местное население, то она теперь все больше зависит от Москвы, что приводит к утрате связи со своим народом. Это вызывает справедливый гнев и разочарование - особенно если учесть, что демократия на Северном Кавказе была исторически более развита, чем в других регионах России, пишет Уэйр.
Профессор совершенно прав, когда утверждает, что Москва оказывала поистине разлагающее влияние на ситуацию, поддерживая коррумпированные режимы, чьим единственным достоинством является лояльность. Пассаж, касающийся Дагестана, хочется привести полностью:
"Ни один человек, которого Кремль может назначить на пост главы Дагестана, не получит поддержки более чем 10 процентов политических элит. Остальные сделают вид, что согласны, а сами начнут саботаж всей системы управления. Скорее всего, они установят новые связи с радикалами.
До сих пор элиты в северокавказских республиках поддерживали Россию, но теперь ситуация начнет меняться. Местные богачи начнут финансировать радикальные движения просто из недовольства новыми формами угнетения и тем, что их лишают власти. Еще больше молодых людей почувствуют себя униженными, а значит, число терактов увеличится.
Наихудший сценарий - это захват экстремистами власти в горных районах Дагестана.
Вместо послесловия
Принято считать, что истина всегда лежит посередине. В нашем случае - где-то между двумя ответами на один, казалось бы, простой вопрос: "Чего на самом деле хотят в Москве?" Сменить окончательно прогнившие режимы северокавказских республик, ибо всем уже давно ясно, что политика выплаты огромных откупных в виде федеральных траншей себя не оправдывает. Или ограничиться косметическими перестановками и продолжать платить местным элитам за лояльность и эфемерную стабильность - только бы протянуть видимость благополучия еще на несколько лет?
Если так, то времени осталось совсем немного - терпение людей не безгранично, и то, что случилось в октябре в Кабардино-Балкарии, может произойти в любой другой республике или даже в нескольких республиках одновременно.
Впрочем, некий намек на осторожный оптимизм появился после недавних назначений новых руководителей Кабардино-Балкарии и Северной Осетии. И Арсен Каноков, и Теймураз Мамсуров производят впечатление внятных и прагматичных политиков, хотя и в их случае пока не ясно: ждут от них демонтажа старой системы или же только ее косметического ремонта. Теперь очередь дошла до Дагестана.
Что будет на Северном Кавказе и в Дагестане, станет ясно уже в течение нынешнего года, и вопрос сроков приобретает все большую остроту. В условиях тотального недоверия народа к власти любые, даже позитивные преобразования должны быть проведены максимально быстро.
Времени на самореабилитацию власти осталось также немного. Одни называют срок в 100 дней, за которые новые лидеры республики должны сделать хотя бы что-нибудь. Другие - 5 - 7 лет, необходимые НАТО на полное военно-политическое освоение Грузии и Азербайджана, после чего прогнозировать ситуацию в республиках Северного Кавказа станет еще труднее.
