С. ДОРЕНКО: Мы продолжаем программу "Разворот" на радио "Эхо Москвы", к нам присоединился президент Дагестана Муху Алиев. Муху Гимбатович, здравствуйте.
М. АЛИЕВ: Здравствуйте.
С. ДОРЕНКО: У вас микрофон еще вдобавок должен быть.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Есть микрофон.
С. ДОРЕНКО: И Венедиктов Алексей Алексеевич.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Доброе утро.
С. ДОРЕНКО: Который готовился всю ночь, у него такой вид всклокоченный поэтому.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Негодяй, это я, естественно, Доренко.
С. ДОРЕНКО: Я все говорю про Ксению Басилашвили, которая с нами.
К. БАСИЛАШВИЛИ: Добрый день, добрый день.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Добрый день, я хочу сказать, что у меня какая-то неделя Алиевых, понимаешь, я только что вернулся из Азербайджана, брал интервью у президента. У меня неделя президентов Алиевых.
К. БАСИЛАШВИЛИ: Вы желание загадали уже?
А. ВЕНЕДИКТОВ: Сейчас сижу, загадываю желание. Кстати, когда я спросил Ильхама, вернее, когда Ильхам Алиев, мы говорили с ним про рынки, про то постановление правительства, которое ликвидирует возможность мигрантов работать на рынках, Ильхам Алиев мне сказал, это я рассказываю Муху Гимбатовичу, он сказал - а у вас что, в Москве азербайджанца от дагестанца отличают? Я сказал - нет, сказал я.
К. БАСИЛАШВИЛИ: Вот именно.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Он говорит - как вы будете этот вопрос решать. Кстати, Муху Гимбатович, сейчас в связи с тем, что такая волна в некоторых городах нарастает, "понаехали тут", вы, наверное, знаете, в Москве, в Санкт-Петербурге очень много дагестанцев, российских граждан, которые работают. Есть проблемы или нет проблем? Или говорили вы с Путиным об этом?
М. АЛИЕВ: С Путиным на эту тему у нас разговора не было, но было бы неправильно говорить о том, что нет проблемы. Конечно, проблема есть, в ряде случаев эта проблема не связана с кавказцами, которые здесь на рынках торгуют, связана не совсем, может быть, правильным отношением, таким адекватным, нормальным к этим людям, которые не нарушая закона, не нарушая порядки, которые установлены в стране, делают то, что они умеют делать. Но иногда и такие случаи тоже есть, когда они не соблюдают закон, не ведут себя так, как положено вести себя, не уважают порядки и традиции, скажем, культуру тех регионов, где они работают, в данном случае, и на этой почве возникают те или иные проблемы.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Как из этого выходить? Вы как президент Дагестана каким образом можете найти какой-то механизм?
М. АЛИЕВ: Я думаю, выход здесь, не надо усложнять простые вещи и не надо усложнять, упрощать сложные вещи, что тут выход находить. По закону, как положено, надо дать людям заниматься тем делом, которое они умеют делать.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Муху Гимбатович, сколько, по вашим сведениям, как МВД Дагестана вам, наверное, дает сведения, сколько жителей Дагестана, я не говорю, жителей Дагестана сейчас работают за пределами республики?
М. АЛИЕВ: Такой точной статистики нет, сколько за пределами, но где-то в пределах 6 тыс. человек.
А. ВЕНЕДИКТОВ: 6 тыс.?
М. АЛИЕВ: В год уезжает из Дагестана. В год уезжает из Дагестана для того, чтобы, скажем, найти себе работу главным образом.
К. БАСИЛАШВИЛИ: Они уезжают с целью вернуться, простите, или остаться там навсегда?
М. АЛИЕВ: 5-6 тыс. человек уезжает в поисках работы, потому что у нас большой, естественно, прирост населения в Дагестане, и мы где-то до 10 тыс. человек должны трудоустраивать ежегодно. При таком естественном приросте населения мы это не можем пока делать. Люди уезжают, но я бы сказал, это особенность, может быть, наших людей, не только дагестанцев, кавказцев, рано или поздно они возвращаются.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Кстати, правильно, я смотрю, как у Доренко загорелись глаза, вы, видимо, перевыполняете президентскую программу по демографии, какая рождаемость сейчас?
М. АЛИЕВ: Сейчас естественный прирост населения где-то в пределах 30-35 тыс. человек в год в Дагестане.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Это естественный прирост, т.е. они заберут весь материнский капитал, я правильно понимаю, все уйдет в Дагестан, признайтесь.
М. АЛИЕВ: Я хочу успокоить остальных все, весь капитал мы не заберем, конечно.
С. ДОРЕНКО: Кто вы по этнической принадлежности, как вы себя идентифицируете по этнической принадлежности?
М. АЛИЕВ: Я аварец.
С. ДОРЕНКО: Вы аварец. Скажите, пожалуйста, я знаю о сложной, очень сложной схеме власти в Дагестане, которая позволяла учитывать, например, мнение кумыков, кумыков, которые живут в Хасавюртовском районе и далее за Хасавюртовским районом. Если вдруг то, что мы знаем о том, что будут выбираться у вас органы власти.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Давайте к парламентским выборам, да.
С. ДОРЕНКО: Обычным голосованием, не получится, что аварцы и лезгины, например, возьмут всю власть, и это хрупкое равновесие будет нарушено?
А. ВЕНЕДИКТОВ: Т.е. как будут учитывать представительства?
М. АЛИЕВ: Я понял, я понял. В Дагестане мы всегда придавали большое значение этому балансу этническому в органах власти, местному самоуправлению, потому что этот баланс в какой-то мере является основой и баланса или спокойствия общественно-политического в республике. Поэтому всегда была проблема при разработке законов о выборах в парламент или выборах в муниципальные органы власти, там, где смешанный состав населения, как обеспечить профессионально их представительство в органах власти. Нам до сих пор это удавалось сделать, наши законы очень серьезно отличались от тех законов, которые принимались на территории других субъектов РФ, потому что более 30 коренных народов, коренных народов живут на территории республики. И как-то Москва, администрация президента, другие, ЦИК, они понимали эти вопросы, сложности. Скажем, по национально-территориальным округам выборы проводились. Нам удавалось, короче говоря, обеспечить это. И легитимность парламента во многом зависит не только от того, что там будут профессионально подготовленные люди, но и от того, как будет этот баланс, это представительство народов обеспечено. Поэтому мы впервые в этом году, поскольку не можем уходить от требований федерального законодательства, проводим выборы по пропорциональной системе.
А. ВЕНЕДИКТОВ: 11 марта выборы в законодательное собрание.
С. ДОРЕНКО: Разрушит же она эту систему, понимаете, это система квотирования, которая нам известна по Ливану, вообще система квотирования уникальная, абсолютно отточенная, при том она не вчера создана, что очень важно. Она создана, десятилетиями оттачивалась, каждый народ, каждый этнос знает, на что он может претендовать абсолютно точно, и квотированы должности там до замминистров, есть некое понимание. Все это рухнет?
М. АЛИЕВ: Ничего не рухнет. Система квотирования была у нас при проведении выборов в парламент, действующий ныне. Есть такой закон о коренных малочисленных народах России, который позволяет квотировать те или иные округа за населением, за народностью, небольшой по численности. Но сейчас соответствующая статья из этого закона изъята, и никаких квот нет, перед нами поэтому стояла очень серьезная задача, как же обеспечить представительство территорий и представительство народов без квот. И тот закон, который мы приняли, если мы будем его реализовывать, все согласованно, по пропорциональной системе можно тоже обеспечить практически, практически один к одному.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Как, Муху Гимбатович, как? Есть список, условно говоря, КПРФ, будет, наверняка, будет список "ЕР", будет список мироновской "Справедливой России", будет ЛДПР, будет "Яблоко", предположим, какие-то будут федеральные партии. Они набирают некий процент голосов и проходят в парламент.
М. АЛИЕВ: Это можно так. Конечно, сложности, о которых вы говорите, сложности, связанные с конкурентной борьбой, если только руководствоваться этой конкурентной борьбой и не считаться с тем, что это все партии не только должны быть конкурентами в отношении друг к другу, но они все вместе взятые отвечают за политическую, общественно-политическую стабильность в республике, и больше ничего, лишь бы их флажок висел в парламенте, тогда, конечно, могут быть нарушения, могут быть отклонения. Поэтому мы работаем и будем работать со всеми этими партиями, чтобы наряду с естественным, нормальным процессом конкуренции партий было и сотрудничество между собой, и с органами власти, который позволял бы это представительство обеспечить.
К. БАСИЛАШВИЛИ: Простите, а есть сейчас такое понимание, оно есть, вы его находите?
А. ВЕНЕДИКТОВ: У партий, у партий.
К. БАСИЛАШВИЛИ: В той же "ЕР"?
М. АЛИЕВ: У "ЕР" есть и у некоторых других партий это есть. И в большинстве случаев там проблем нет, потому что из 52 районов и городов Дагестана 14 только является смешанными по составу населения, 14. По остальным никаких вопросов нет, там сколько бы кто бы ни конкурировал, там один народ живет, одна народность там живет, или аварцы, или даргинцы, или лезгины, или кумыки, или табасаранцы.
С. ДОРЕНКО: В Хасавюрте еще и чеченцы живут.
М. АЛИЕВ: А Хасавюрт город, Хасавюрт район, Кизляр город, Кизляр район, Карабудахкент, Махачкала и другие, где смешанный состав населения, там если партии будут сотрудничать в каком смысле будут сотрудничать, мы же не говорим какого-то конкретного товарища избрать, но, скажем, одних аварцев в головные списки, допустим, партий, при составлении головных списков же можно регулировать этот процесс. Ребята, посмотрите, вы что делаете, надо позаботиться, чтобы представители разных национальностей были в головных партиях. И если избиратели увидят, что эта партия мононациональная или в этих списках только, даже в головных спиках представители только одного народа, это уже вызовет определенное подозрение. А если мы увидим, что они не захотят вообще сотрудничать, показать эти списки, естественно, мы, так или иначе, будем тоже комментировать это. Т.е. этот вопрос деликатный, он непростой в условиях.
С. ДОРЕНКО: Но есть некое общественное согласие. Я хочу обратить внимание наших слушателей, сейчас, когда очень много разговоров о квотировании, что квотирование ведется в Дагестане десятилетиями в пользу меньшинств, в пользу именно для того, чтобы обеспечить представительство меньшинств, понимаете? Не квотирование в пользу большинства, а квотирование для того, чтобы обеспечить представительство меньшинств, обеспечить таким образом мир в республике. В исполнительной власти это останется?
М. АЛИЕВ: В исполнительной власти это очень просто делать, это же не выборы, за этим все следят, допустим, формируется правительство, при формировании правительства, конечно, на первом месте профессионализм, но вместе с тем я, например, учитывал, что там должны быть представители всех таких, всех народностей невозможно, потому что столько министерств нет, но там более-менее в комитетах, министерствах и т.д. это обеспечить легче, потому что там проще, там нет вопросов, там ты принимаешь решение. А когда народ голосует и партии борются, если, еще раз говорю, эти партии, будут руководители этих партий вести себя неразумно, будут только во главе угла ставить конкуренцию, это нормально.
С. ДОРЕНКО: Но губительно. Нормально, но губительно.
М. АЛИЕВ: В конечном итоге, это может привести к формированию такого парламента, который не будет стабилизирующим фактором в республике, а это очень важно, всегда парламент был при всех обстоятельствах, при всем том, что происходило, это был такой орган, который погашал, по крайней мере, любые страсти, всегда нам удавалось принимать правильные решения.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Я напоминаю, что в прямом эфире "Эха Москвы" Муху Алиев, президент Дагестана. Как там наш друг Сулейман Керимов, какие у вас последние сведения?
М. АЛИЕВ: Последние сведения такие, что он чувствует себя хорошо, уже ходит.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Ходит уже, да?
М. АЛИЕВ: Да, думаю, что мы скоро его увидим.
А. ВЕНЕДИКТОВ: А будет ли он принимать участие, надеетесь ли вы, что он поможет, он же член фракции ЛДПР, поможет во время мартовских выборов в республике, организовать там то, о чем вы говорили, рассчитываете ли вы, что он и в республике будет работать, а не только в Москве и в федеральном парламенте?
М. АЛИЕВ: У меня были с ним беседы, встречи, я думаю, что он значительно активнее будет проявлять себя в республике и как предприниматель, может быть, и в политической жизни будет.
А. ВЕНЕДИКТОВ: А он инвестирует в республику или не очень? Мы знаем, в Москве.
М. АЛИЕВ: Он будет инвестировать.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Будет инвестировать?
М. АЛИЕВ: Я думаю, да, будет инвестировать.
А. ВЕНЕДИКТОВ: И хитро прищурился президент.
М. АЛИЕВ: Он будет, я надеюсь.
С. ДОРЕНКО: Теперь ему придется.
М. АЛИЕВ: Инвестировать, потому что я это понял из беседы, которая у меня с ним была, он по-разному объяснял то, что было в прошлом, прошлое осталось прошлым, я думаю, что будет.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Следующий вопрос, я хочу несколько вопросов задать от наших слушателей, я обещал им. Напоминаю, что были вопросы по Интернету, а также работает пейджер, 725 66 33, не забывайте подписываться, СМС, 970 4545, у нас в прямом эфире президент Дагестана Муху Алиев. Мелкий бизнесмен Борис Абрамович задает вам вопрос - господин президент, как вы относитесь к предложению господина Жириновского преобразовать все национальные образования внутри России в губернии, будет ли, на ваш взгляд, это способствовать единству России? Т.е. ликвидировать национальные территориальные?
М. АЛИЕВ: Это неразумное предложение, это плод фантазий господина Жириновского, по крайней мере, на Кавказе в ближайшее время ничего это невозможно делать.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Сейчас идут снова разговоры, мы говорили с президентом Зязиковым, снова пошли разговоры о возможности укрупнения северокавказских республик, опять возникает вопрос Чечня-Ингушетия, но сейчас это невозможно, но разговоры идут. Как вы видите, нужно заморозить ситуацию, не надо создавать новых республик, не надо их укрупнять, оно есть и есть? Или все-таки что-то надо делать?
М. АЛИЕВ: На все надо смотреть с точки зрения и истории, с точки зрения логики, с точки зрения взаимоотношений народов, республик. Если в таком плане говорить, на Кавказе, на Северном Кавказе очень опасно трогать границы, на мой взгляд, как бы они ни сформировались, как бы они ни сложились, разные отношения есть к этим границам, но, как правило, призывы пересмотреть, объединять и т.д., если это не воспринимается другим народом, другой республикой, это просто война. Поэтому укрупнять те или иные территории, объединять их или нет, это дело народов, которые там живут. Если они это хотят, как, скажем, на некоторых регионах России, ради бога. Что касается Дагестана, мы не собираемся ни к кому присоединяться, мы никого не собираемся и к себе присоединять, нас вполне устраивает то, что у нас достаточно большая республика, многонациональная республика, республика, которая характерна не только то, что много там народов, но, на мой взгляд, республика красива тем, что там есть единство этих народов.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Но смотрите, а Николай из Краснодара, близкий сосед, что называется, пишет - здравствуйте, Муху Гимбатович, как складываются отношения с соседним Азербайджаном, проясните ситуацию со слухами о проблеме в Дербенте, это что такое?
М. АЛИЕВ: У нас с Азербайджаном традиционно были хорошие отношения и есть хорошие отношения, мне представляется, что эти отношения между Дагестаном и Азербайджаном, между руководством Дагестана и руководством Азербайджана, в какой-то мере, это такой фактор, который работает в хорошем плане и на российско-азербайджанские отношения. Поэтому нет каких-либо вопросов, у нас есть два-три, две-три проблемы приграничных, которые мы должны рассматривать, это естественное явление так же, как и в любом другом месте. Поэтому таких вопросов нет. Но некоторые лидеры национальных движений, некоторые неразумные люди говорят о том, что Дербент - это азербайджанский город. У нас тоже есть такие люди, которые говорят - половина Азербайджана - это Дагестан, там (НЕРАЗБОРЧИВО) и другие районы, их надо присоединять, туда надо вообще поехать, там надо вообще смотреть, как люди живут. Но мне представляется, что надо не в этом упражняться, а надо в Дагестане азербайджанцам, которые живут в Дагестане, а их более 80 тыс. человек, создать им нормальные условия жизни, чтобы они чувствовали себя россиянами, чувствовали себя дагестанцами, чтобы на азербайджанской стороне дагестанцы, их там много.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Много, да?
М. АЛИЕВ: Где-то, по нашим подсчетам, не менее миллиона человек, хотя данные приводят всякие.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Миллион человек?
М. АЛИЕВ: Да, лезгины там, в основном, потом разделенный народ границей административной, не очень просто воспринимает эту разделенность, надо все делать, чтобы упростить эту процедуру перехода границы. Там аварцы, другие народы.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Сейчас же безвизовые отношения у России с Азербайджаном.
М. АЛИЕВ: Да.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Просто.
М. АЛИЕВ: И там создать, действительно, им условия такие, которые необходимы для того, чтобы дети изучали родные языки, чтобы в районах, где они живут, были руководители, кадры, были как-то свои учебники, мы обмениваемся, например, из Азербайджана привозим к нам учебники на их языке, для дагестанских детей туда отправляем свои. Правоохранительные органы в таком контакте работают.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Нет проблем таких, да?
М. АЛИЕВ: Таких проблемы, которые ставит автор, что там Дербент - чей-то город, Дербент - это наш город, но если так с точки зрения такой истории, мы так вообще далеко уйдем, что гораздо больше территорий, на которые мы можем претендовать. Но мы не собираемся это делать.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Я хочу перед новостями задать вопрос, какие у вас личные отношения с молодым человеком под именем Рамзан Кадыров? Потому что мы видим, как очень часто ваши правоохранительные органы, это на лентах агентств, и правоохранительные органы Чеченской республики сталкиваются, переходят административные границы.
С. ДОРЕНКО: А главное, он обещал навести порядок, если что.
А. ВЕНЕДИКТОВ: В Дагестане.
С. ДОРЕНКО: Нет, в Дагестане легко можно навести.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Вы с ним-то говорили или нет, что это вообще?
М. АЛИЕВ: Мы, естественно, мы больше общались с отцом.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Ахмадом.
М. АЛИЕВ: Отцом, общались, с ним меньше общения, больше общения с президентом. Вчера мы общались с ним, каждый раз, когда здесь бывает, он председатель правительства, поэтому, естественно, контактов и общения меньше. Что касается того, что он хочет наводить порядок, это желание хорошее, но пусть наводит порядок на территории своей республики, а мы как-нибудь сами, наверное, разберемся, а если помощь нужна будет, тогда...
С. ДОРЕНКО: Как геройский Ботлих чувствует себя чувствует? Когда вы говорите - Махачкала, Дербент, эти города, я хочу вам напомнить, что у всех в России славное имя Ботлиха мы вспоминаем по 99 году, правда, ребята просто с какими-то старыми ружьями охотничьими остановили Басаева.
М. АЛИЕВ: Это правда.
С. ДОРЕНКО: Нереальные герои, нереальные, что сейчас там?
М. АЛИЕВ: Это правда. Первые два дня нападения боевиков на Дагестан через Сумадинский и Ботлихский район, там же никого не было, там никого не было, действительно, они охотничьими ружьями, палками, кто чем мог, их остановил, пока войска туда подойдут. А боевики им говорили - не надо, мы к вам никаких претензий не имеем, вы нас пропустите по дороге около ваших населенных пунктов, туда на столицу. Поэтому они, действительно, проявили героизм.
С. ДОРЕНКО: Они что-нибудь получили от этой победы, я имею в виду, сейчас там расцвел город-сад или назад в средневековье, что там, как там изменилось что?
М. АЛИЕВ: Сейчас в Ботлихе идет активное строительство объектов, строятся школы, строятся детские сооружения, строится дорога, асфальтированная современная дорогая, в этом году будет введен газопровод, тянется туда, там сейчас будет и военный городок, недалеко от Ботлиха, в этом году мы заканчиваем его строительство, где-то 7.5 млрд. руб., где-то человек 500-600, живущих там, заняты работой, хорошую зарплату там получают.
С. ДОРЕНКО: Спасибо за информацию. Вы знаете, я хотел, что если вы там увидите ботлихских, скажите, что мы все в России испытываем к ним огромную симпатию, привет им, они герои настоящие, спасибо Ботлиху.
М. АЛИЕВ: Обязательно передадим.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Я напоминаю, что в прямом эфире "Эха Москвы" у Ксении Басилашвили, Сергея Доренко и Алексея Венедиктова президент Дагестана Муху Алиев. Сразу после новостей и рекламы мы продолжим. Новости на "Эхе".
НОВОСТИ
С. ДОРЕНКО: Это радио "Эхо Москвы", право знать, "Разворот" на "Эхе", мы продолжаем разговор с президентом Дагестана Муху Алиевым. С нами в студии Ксения Басилашвили и Алексей Венедиктов.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Муху Гимбатович, если бы вы знали, что интересует наших слушателей, помимо высокой политики, я думаю, что вы догадаетесь с одного раза, три вопроса подряд. Первый, Сергей из Томска, нас сейчас в Томске слышно, я очень люблю коньяк "Дербент", где он? Следующий вопрос, Крауче - когда вновь будет дагестанский коньяк? Следующий вопрос, Марина из Москвы - моя семья раньше очень любила кизлярский и дербентский коньяки, но в последнее время качество этих коньяков снизилось. Что делают специалисты для улучшения их качества? Вот интересует людей в Томске, в Москве.
С. ДОРЕНКО: Исключительно мягкий напиток.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Рассказывайте, потому что, действительно, фальсификат, мы же знаем историю с грузинскими винами, с молдавскими винами.
К. БАСИЛАШВИЛИ: Их просто нет уже.
А. ВЕНЕДИКТОВ: С осетинской водкой, пожалуйста, важно, для москвичей важно, для томичей важно.
М. АЛИЕВ: Чувствуется, что они к Новому году готовятся.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Конечно, все готовятся.
М. АЛИЕВ: Дагестанский коньяк как был, так и остается, у нас два очень хороших завода в Дербенте и в Кизляре, они продолжают выпускать продукцию. И мы отгружаем эту продукцию в соответствии с заказами, которые получаем. Правда, не знаю, в эти города, наверное, не доходит, если они, но если вы дадите адреса, мы постараемся.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Присылайте адреса. Ох, что сейчас будет.
К. БАСИЛАШВИЛИ: Лично от президента, коллекционно.
М. АЛИЕВ: Чтобы такой сюрприз был им сделан. А что касается того, что в последнее время не узнают вкус этого коньяка, к глубокому сожалению, начали появляться на предприятиях, они и в Дагестане, и за пределами Дагестана, на привозном спирте начинают выпускать коньяк, называют его также, заливают в такие же бутылки, человек до тех пор, пока у него голова не начнет болеть, следующее, он не поймет, что он пил, это тот напиток или не тот. Эта проблема есть, очень серьезная проблема, и в Дагестане есть такие заводы, которыми занимаются наши правоохранительные органы, и за пределами Дагестана есть. Поэтому мы сейчас, с одной стороны, всяческие меры принимаем в поддержку развития виноградарства в Дагестане, потому что это является основой, без этого не будет тех спиртов, которые нужны для того, чтобы был высококачественный коньяк. В советское время 300-350 тыс. тонн винограда мы производили. Но в этом году была самая рекордная за последние годы цифры, 100 с лишним тысяч тонн мы произвели.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Т.е. больше, чем в три раза меньше в смысле?
М. АЛИЕВ: В три раза меньше, да, чем в то время. Надо развивать это производство, поддерживать, мы бюджетные деньги даже вкладываем, 2200 га ввели виноградников в этом году, в общей сложности за последние 2-3 года 4.5 тыс. га. И будем продолжать эту работу, думаю, что это хорошая отрасль, причем если взять агропромышленный комплекс, очень большие налоги приносит для республики.
К. БАСИЛАШВИЛИ: Вот-вот, у меня как раз в связи с этим вопрос, сейчас придешь, бывало, на рынок, смотришь, действительно, стоят люди, продают из разных республик, но продают испанские почему-то мандарины, какую-то всю заграничную, далекую вещь. А что вы везете, импортируете по России? Экспортируете, да?
М. АЛИЕВ: Мы сегодня в республике имеем самое большое количество поголовья крупного, мелкого рогатого скота в России среди субъектов. Ни в одном субъекте нет столько, скажем, овец и коз, сколько в Дагестане, 4.5 млн. голов. Во время последней встречи с Юрием Михайловичем и при подписании соглашения с Москвой мы договорились, что ежемесячно в этом году где-то примерно 200 тыс. голов баранины свежей мы будем поставлять в Москву. Т.е. прямо мясо сюда будет идти, а здесь, видимо, где-то в каких-то хозяйствах и продавать его. Коньяки наши, шампанское, они идут нарасхват, там вообще никакой проблемы нет.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Мы видим.
М. АЛИЕВ: Вы тоже увидите.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Я говорю, мы видим по вопросу.
М. АЛИЕВ: Если хорошо будете вести себя.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Ксения, веди себя прилично, а то нам ничего не достанется.
К. БАСИЛАШВИЛИ: Я жду баранину, вы ждете коньяк, Алексей Алексеевич.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Уже поделила, нас не спросила.
С. ДОРЕНКО: Мы его попробуем на Ксении.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Конечно.
М. АЛИЕВ: У нас много, где-то около миллиона тонн овощей мы производим в республике. В советское время была хорошая переработка, где-то 420 млн. условных банок консервов выпускали мы. Сейчас в 10 раз меньше, 42. Нам надо идти по пути строительства предприятий перерабатывающих, т.е. мясо есть, переработки нет, овощи есть, переработки нет, эти овощи, преодолевая всякие трудности, сложности, дагестанцы так же, как и, скажем, азербайджанцы, о которых вы говорили, везут в Москву на рынки, это все можно было бы, все можно было бы поставить на такой цивилизованный путь, нормальный, чтобы и люди не мучились, чтобы и мы получали налоги, не было бы этих проблем, которые, к сожалению, возникают сегодня. Поэтому у нас, если говорить о сельскохозяйственной продукции, конечно, достаточно много продукции, которую мы могли бы поставлять и поставляем в разные регионы, но вся беда в том, что это носит такой еще не очень организованный характер. И многое находится в тени. Наша задача - вывести это все из тени, сделать нормальную переработку.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Другая тема, тоже вопросы совпали, я пытаюсь как-то объединять вопросы, то, что волнует, может быть, не столь журналистов, сколь наших слушателей, а то мы спрашиваем про одно, а слушатели про коньяк, но не только про коньяк. Очень серьезный вопрос, три вопроса прочитаю, но тема одна. Ахмед Абдуллаев, аспирант из Санкт-Петербурга, всем известно, что немало представителей мусульманской молодежи в республике в силу многих объективных причин склоняется к радикальным идеям. Это часто бывает присуще молодым, в этой связи довольны ли вы пасторской ролью духовенства республики? Раз, Александр из Москвы - "Интерфакс" приводит ваши слова о том, что вы против того, чтобы Дагестан пошел по пути исламизации, в связи с этим вопрос, что грозит Дагестану, исконно мусульманскому региону, селение ислама, роли ислама и его ценностей, что вы как президент Дагестана собираетесь предпринять для предотвращения исламизации Дагестана? Два. И три, прямо сейчас пришло по Интернету, во время передачи, от Алексея из Москвы, господин президент, в Дагестане был рост исламского фундаментализма, финансируемого Саудовской Аравией. Как сейчас, спрашивает Алексей. Все вопросы вокруг роста радикальных исламских идей. Как там?
М. АЛИЕВ: В этом году мне представляется, что нам удалось коренным образом переломить ситуацию в борьбе с этим религиозным экстремизмом и терроризмом в республике. По крайней мере, и разные опросы, которые проводили москвичи, из Южного федерального округа, не только наши наблюдения и статистика это подтверждают. На 66% меньше стало терактов, раненых, пострадавших работников правоохранительных органов и т.д., их тоже меньше.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Но это же не исламизация, криминализация, независимо от того.
М. АЛИЕВ: Это было связано не с исламизацией, это было связано с влиянием религиозных экстремистов, ваххабистов, нам представляется, что нам удалось в какой-то мере перевести акцент в борьбе с ними, с силовых методов, которые были на первом плане, на профилактику, на предупреждение. Что касается более конкретных этих вопросов, у нас хорошее отношение ко всем религиям в Дагестане, и ислам, и христианство, и иудаизм. Кстати сказать, из Дагестана они ушли в Россию все три. Они сосуществуют, сотрудничают нормально. Мы поддерживаем традиционный ислам, если говорить об исламе, и будем поддерживать, традиционный ислам, духовенство внесло большой вклад, те события, о которых мы говорили, в 99 году, когда было сказано, что это священная война и т.д., муфтий надел военную форму и сказал, никакой священной войны нет.
С. ДОРЕНКО: И Чабан-Махи был тоже.
М. АЛИЕВ: Да, никакой нет священной войны, это фундаменталисты, это идеология войны, и поэтому мы должны отдать должное нашему исламу, традиционному исламу. Этот ислам, новый, он для нас новый, этот так называемый ваххабизм, он был идеологией войны, мы против него выступали, у нас есть закон, принятый против, запрещающий этот ислам, т.е. он направлен, конечно, не против идеологии, но если он с оружием в руках только за Коран, только за бога против конституции, против государственного строя, естественно, мы должны его наказывать, преследовать и т.д., по закону.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Муху Гимбатович, все-таки там были целые селения.
С. ДОРЕНКО: Чабан-Махи, например, Чабан-Махи.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Что сейчас там? Там же люди, которые, как я понимаю, поголовно приняли ваххабизм, может быть, не в насильственной форме.
С. ДОРЕНКО: Бои помните, какие были?
А. ВЕНЕДИКТОВ: Степашин туда ездил, я помню, тогда. Что сейчас там?
М. АЛИЕВ: Там тогда тоже не было поголовно населения, тогда тоже не было охвачено ваххабизмом, но ведь они очень организованные, очень мобильные, сильные люди, они в страхе держали большую часть населения. Но села были уничтожены, по существу, сейчас там возникли новые села, и там каких-либо проблем нет, по крайней мере, никаких проявлений, все органы государственной власти, органы муниципальные, они функционируют нормально. Таких проявлений нет. Что касается исламизации.
А. ВЕНЕДИКТОВ: И молодежи, радикальность молодежи.
М. АЛИЕВ: Естественно, в этой части, этой радикальной части среди ваххабистов там много молодежи, в основном, это люди неустроенные, это люди безработные, это люди не занятые, это люди, которым трудно в этой жизни, которым вовремя никто не протянул руку, чтобы сказать, как твои дела, как ты себя чувствуешь. А рядом оказался какой-то...
А. ВЕНЕДИКТОВ: Брат-ваххабит.
М. АЛИЕВ: Ваххабист, который говорит - слушай, что ты ждешь от этого государства, пойдем со мной, надо для начала деньги, а если он ушел, уже все.
С. ДОРЕНКО: Он говорит правду, это государство коррупционное, здесь не уважают, ты не сможешь здесь реализовать себя.
М. АЛИЕВ: Правильно, правильно. И он говорит о тех пороках, которые, на самом деле, есть и в Дагестане, есть они и в стране, на самом деле.
С. ДОРЕНКО: Курбан-Махи еще было, да, Курбан-Махи и Чабан-Махи, два.
М. АЛИЕВ: Да, Чабан-Махи, да, Кара-Махи.
С. ДОРЕНКО: Кара-Махи.
М. АЛИЕВ: И поэтому, конечно, часть молодежи попадалась на эту удочку, поэтому наша задача и профилактика этого экстремизма заключается в том, чтобы больше уделять внимания молодежи и создавать рабочие места, потому что республика помимо всего другого отличается тем, что это очень молодежная республика, средний возраст населения такой, до 18 лет, до 18 лет - 30% населения.
С. ДОРЕНКО: Молодая республика, да.
М. АЛИЕВ: В структуре населения такой доли молодежи нигде нет в стране, можно сказать, поэтому им надо придать, надо больше работать с молодежью, не вообще работать, мы составили в разрезе каждого населенного пункта Дагестана список тех, кто не работает, чтобы каждый глава муниципального образования, их 96 тыс. человек, чтобы он отчитывался в конце каждого года, сколько ты создал рабочих мест, кому ты помог.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Какая безработица?
М. АЛИЕВ: У нас, знаете, по нашей статистике трудно определить. Официально 5.4% от экономически активного населения, 5.4, а по так называемой международной методологии - 22%.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Вот так.
С. ДОРЕНКО: Это радио "Эхо Москвы", мы продолжаем разговор с президентом Дагестана Муху Алиевым. Муху Гимбатович, вот вопрос, давайте обратимся все-таки к причинам, а не к следствиям и способам. Я хочу сказать, что, на мой взгляд, рушится адат, некий обычный порядок жизни, и этого не остановите даже вы, этот адат будет рушиться, кланы будут рушиться, тейпы будут рушиться постепенно, потому что современность, современность это размывает постепенно. И люди, лишенные старого понятийного поля, этого адата, переходят, конечно, в общество, которое, расслаиваясь, коррупция, начинается коррупция, каждый за себя, каждый чемпион имеет право ходить по головам других людей и т.д. И конечно, отсюда ваххабизм как ответ на эту гнетущую коррупцию, на право чемпиона ходить по головам, отсюда ваххабизм как некая организующая структура, некое смысловое поле, где все братья, где все друг другу помогают, так вот, значит, надо создавать новое смысловое поле, ведь вы не вернете адат, вы не вернете клана тейпового. Ведь мальчики в Нальчике, в Нальчике, не у вас, мальчики бегали с автоматами во время последнего так называемого восстания этих боевиков, дети бегали с автоматами именно потому, что они не устроены, именно потому, что нет смыслового поля, нет чувства солидарности, нет чувства нужности родине, они не понимают, для чего, смысл их жизни непонятен им.
М. АЛИЕВ: Вы такой очень большой и сложный вопрос.
С. ДОРЕНКО: Как, вы не остановите тейпы.
М. АЛИЕВ: Значит, что, есть вещи, которые мы с вами не в состоянии остановить. Это, скажем, процессы глобализационные, это можно шуметь, можно митинги организовать.
С. ДОРЕНКО: Извините, Муху Гимбатович, знаете, какой один из ответов? Тоталитаризм. Тоталитаризм - один из ответов.
М. АЛИЕВ: Может быть, глобализм в каком-то виде, смысле навязывания идеологии или ценностей одной страны, Европы или Америки, можно и как тоталитаризм преподнести. Я считаю, что это так, потому что в этой глобализации это не должно быть вообще навязыванием вашего образа жизни мне. Народов много, культур много, цивилизаций много, поэтому, с одной стороны, вещи неизбежные, технический прогресс, скажем, нововведения какие-то, компьютернизация, Интернет и т.д. Это не остановишь, это хорошо, это нормально. Но плохо, когда эти процессы, скажем, глобализации или интернационализации, может быть, это более будет понятно нашим людям, когда они задевают культуру народов, когда они задевают языки, когда они задевают традиции, когда они задевают то, чем жили, и то, чем отличается народ, один народ от другого. Взять, допустим, японцев, они же активно и в процессе глобализации находятся, в то же время свою культуру, свои традиции.
С. ДОРЕНКО: Сохранили.
М. АЛИЕВ: Один из народов, который сохраняет, это нам пример того, что и в России, и в Дагестане, и в любом регионе надо, во-первых, идти по такому общему пути, по которому идет человечество, но, с другой стороны, вчера я в своем выступлении на Госсовете говорил, он был посвящен вопросам культуры, как раз традиционной народной культуры, а почему надо разрушать традиционную народную культуру, у нас замечательные коллективы в Дагестане и за пределами, везде есть. Поэтому в этом смысле это покушение на ценности культурные, это вызывает очень большой взрыв, негодование, это и религиозные чувства, и национальные чувства, и другие. Поэтому, может быть, то, что называется конфликтами цивилизаций, тогда на этой почве возникают. Поэтому, с одной стороны, я считаю, что все хорошее, что было и есть в нашей культуре, традициях, традиционной народной культуре, это все надо сохранить. Это все надо стараться передать. Например, у нас 30 народов, мы на 14 языках каждый день издаем газеты, журналы, в школах учебники издаем на всех этих языках, это помимо того, что человек должен знать, он, допустить, английский язык должен знать, но он должен знать и родной язык, если это, допустим, аварец или даргинец или кумык или русский, как он, если он знает английский, но не знает свой родной, как его считать, он сам может очень высокого мнения о себе быть, конечно, но все-таки, наверное, свои языки, по крайней мере, мы должны создать для них условия.
К. БАСИЛАШВИЛИ: А может, еще и основы религии преподавать в школе, сейчас об этом тоже говорят.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Какой?
К. БАСИЛАШВИЛИ: Вот вопрос.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Какой религии?
К. БАСИЛАШВИЛИ: Объединяющей вас.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Как вы относитесь?
М. АЛИЕВ: Я считаю, что нельзя этого делать. Вопрос был связан с исламизацией, ведь при всем отношении уважительном к исламу, в том числе, традиционному исламу Дагестана мы поддерживали и будем поддерживать, но Дагестан - это светская республика, она не может быть, идти по пути исламизации. И опасность тех людей, которые задают эти вопросы, и не видят, к чему это может привести, это, так или иначе, дорога в сторону от России, так скажем, от светского государства. Поэтому считаю, что религию и весь потенциал религии надо использовать в интересах или в целях воспитания того же поколения людей, о которых мы говорим, потому что ведь ничего плохого религия в этом плане же не говорит. Наоборот, это надо использовать. Но не они должны назначать людей на руководящие должности, не они должны в учебных заведениях вести занятия. Я понимаю, основы мировых религий, когда там изучают, но религию изучать как можно? Это все смешать, это все смешать, это кто бы на уровне федеральном высказываются довольно большие и ответственные люди, но я считаю, что это несерьезно, это нельзя делать.
С. ДОРЕНКО: Передаст смысловую инициативу религия, вот опасения нашего гостя, я понимаю, что передаст просто смысловую инициативу неким чужим центрам.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Да, конечно.
С. ДОРЕНКО: И все, это уже бесконтрольно. Про японцев хотел вам сказать, они, во-первых, на острове, что им повезло, во-вторых, у них чувство превосходства по отношению к другим культурам очень развито, абсолютное чувство превосходства. Не подходит для Дагестана.
М. АЛИЕВ: Мы же не претендуем, мы не японцы, мы дагестанцы, нам тоже много не подходит из того, что они делают. И мы не собираемся претендовать на это.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Муху Гимбатович, один вопрос, который, может быть, не касается территории Дагестана, но Шахов Расул спрашивает вас про Бороздиновскую. Все-таки там жили дагестанцы, хотя это село, как я понимаю, на территории Чечни было, там была так называемая, уже западные СМИ пишут слово "зачистка", как вы знаете, латиницей, зачистка, тем не менее, там жили ваши соплеменники, там жили дагестанцы, которые рассеяны, предпринимает ли правительство Дагестана что-то для урегулирования этой проблемы, для помощи этим людям, поднимали ли вы в Москве в МВД этот вопрос?
М. АЛИЕВ: Здесь нередко можно услышать, что мы никаких мер не принимаем, считаю, что это, наверное, от того, что мы мало говорим, объясняем, и люди не знают, скорей всего, с самого начала возникновения этой проблемы мы самое деятельное, активное участие принимали в судьбе этих людей и продолжаем сегодня принимать. Но многие вопросы, они в правовой компетенции федерального центра и Чечни.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Вы с Алхановым говорили же, наверное?
М. АЛИЕВ: Говорили, конечно, конечно, говорили. В чем основные проблемы, они просят, жители Шелковского района Чечни, дагестанцы, мы там жить не будем, выделяйте нам земельный участок на территории Дагестана, мы хотим здесь...
А. ВЕНЕДИКТОВ: Домой, мы хотим домой.
М. АЛИЕВ: Построить свое село и здесь жить. Но их можно понять по-человечески, но надо же понимать и другое, что нет земли такой, чтобы, например, в той черте, о которой они говорят, там Кызыл-Юрт, Кизляр, Хасавюрт, там друг на друге, можно сказать, сидят, там проблема расширить кладбище, там земли нет, не хватает, поэтому организованно переселить это село невозможно. Но это мы им объясняем. С другой стороны, мы делаем все для того, чтобы они могли где-то, не селом, всем селом вместе, а где-то там, где живут родственники, приятели их, там они устроились. И кстати сказать, сотня семей их уже устроена, в том же Кызыл-Юртовском районе, в том же Кизлярском районе и в некоторых других, кто как-то помог кому-то. Но часть людей остается. Поэтому наша позиция такая, во-первых, сделать все возможное, чтобы они хотя бы таким образом могли бы найти себе какое-то убежище. Второе, с самого начала и до сих пор мы продолжаем и с министерством обороны, и с руководителями правоохранительных органов эти безобразия, связанные с исчезновением этих людей, 11 человек, до сих пор неизвестна их судьба, кто такой, кто это сделал. До сих пор нет внятного ответа. И не знаю, когда будет. Это другой, не менее важный вопрос. Поэтому мы будем принимать участие и дальше будем принимать участие и будем делать то, что от нас зависит. Но к глубокому сожалению, не все зависит от республики.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Я напоминаю, что в прямом эфире "Эха Москвы" был Муху Алиев, президент Дагестана, в конце нашего интервью я хочу сказать, Сергей Доренко и Ксения Басилашвили вместе со мной вели это интервью, хочу две реплики. Мы получили два адреса, один из Санкт-Петербурга, другой из Томска, обязательство президента по коньяку должно быть, по-моему, выполнено, мы получили два адреса, получили, это раз. И закончу я репликой Марины, которая прислала - спасибо за интересное интервью, обожаю Расула Гамзатова, прочитайте какой-нибудь отрывок из Гамзатова. Можно я прочитаю свое любимое четверостишие? Можно?
М. АЛИЕВ: Конечно.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Марина, внимание, это, кстати, к коньяку. Пить можно всем, необходимо только знать, где и с кем когда за что и сколько.
С. ДОРЕНКО: Счастливого Нового года вам.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Счастливого Нового года.
С. ДОРЕНКО: Здоровья и удачи.
К. БАСИЛАШВИЛИ: Спасибо.
27.12.06 10:08 Эхо Москвы
Док. 297179
Перв. публик.: 27.12.06
Последн. ред.: 24.04.07
Число обращений: 636
Алиев Муху Гимбатович
|
