В 1670 году немецкий философ Лейбниц предсказал, что будущее России состоит в том, что она превратится в колонию Швеции. Лейбниц был одним из самых светлых умов своей эпохи. И многие тогда в Европе разделяли этот прогноз.
В те времена Россия катастрофически отставала от Европы. И прогноз Лейбница, наверное, состоялся бы, если бы на арене русской истории не появился Петр Великий. Он осознал вызов Запада и предпринял неординарные, даже экстраординарные меры для того, чтобы путем мобилизационного рывка преодолеть отставание от Европы. Появилось "Дело Петра", которое и стало делом модернизации России. Петр Алексеевич поставил перед страной сверхзадачу: стать современной европейской державой. И, как известно, к концу его правления Россия, действительно, стала таковой. "Дело Петра", т.е. модернизация, продолжилась и после его смерти. Уже в XIX веке Россия стала неоспоримой великой державой, а в ХХ веке - правда, уже в ипостаси Советского Союза - сверхдержавой. Многие философы и историки считают, что и советский период был продолжением "Дела Петра". Другие полагают, что он был его отрицанием. Но и в экономическом, и в психологическом плане (что не менее важно) проблема модернизации в России к началу ХХ и в ХХ веке во многом была решена.
В тот момент, когда Петр Великий начал свои поистине революционные преобразования, проблема модернизации стала, пожалуй, центральной проблемой русской истории. И уже не прекращала быть именно такой. А в конце ХХ - начале ХХI веков она вновь встала во весь рост. Неудача в ее решении в конце ХХ века во многом предопределила распад Советского Союза.
Эта проблема и сегодня является стоящей в национальной повестке дня во главе угла. Многим хотелось бы, чтобы она стала основным содержанием второго срока Президента В.Путина. Если основным итогом первого срока стало восстановление управляемости страной, восстановление государственности, наведение элементарного порядка в экономике и общественной жизни, то второй срок, как полагают, должен быть связан с модернизацией. Очень может быть, что наши потомки будут судить о В.Путине и его месте в русской истории в зависимости от того, сумел ли он решить или, по крайней мере, начать решение проблемы модернизации России или нет.
К сожалению, если такая стратегия и есть, она очень плохо артикулирована. В качестве стратегических В.Путин сформулировал лишь идеи конкурентоспособности России, удвоения ВВП, борьбы с бедностью и военной реформы. Далеко не все эти задачи имеют отношение к модернизации. Хотя, если понимать модернизацию широко, то и они могут быть частью российского модернизационного проекта. В этом смысле его частью является и административная реформа, которая, впрочем, проходит не слишком успешно.
Впрочем, в ХХI веке стратегию модернизации, да и национальную стратегию вообще, невозможно навязать российскому обществу сверху. Тогда она просто не будет иметь надежной и твердой опоры. Да и действовать В.Путин не может так, как действовали Петр Великий или Иосиф Сталин. Любая национальная стратегия сегодня может быть лишь результатом широкой общенациональной дискуссии.
Модернизация в современном понимании является не индустриализацией (как это было в XIX-XX веках), а ломкой индустриальных структур, которые стали громоздкими и не отвечают современным реалиям, движению в направлении постиндустриального общества. Важнейшая задача России в контексте модернизации состоит в переходе от сырьевой экономики к экономике знаний, к инновационной стратегии. В мире высоко ценится наука и культура России, а это - важнейший параметр развития, накапливаемый веками. Однако по индексу текущей конкурентоспособности наша страна пока занимает 70-е место в мире. Проблема заключается в том, что Россия не обладает нормальными организационными и социальными технологиями.
Особенность современной модернизации, предполагающей построение постиндустриального общества, заключается в том, что ее "молекулой" является не послушный автомат, а свободная, раскрепощенная, творческая личность. В этом смысле известное "свертывание" демократических свобод в России не создает необходимых предпосылок для модернизации.
Сценарием для современной России не может быть "догоняющая модернизация". Если, конечно же, Россия не хочет (сохраняя нынешние темпы роста ВВП) через 15-20 лет лишь достигнуть жизненного уровня современной Португалии (которая, естественно, не будет стоять на месте), а намерена вписаться в постиндустриальное общество как равный партнер Запада. Нашей стране необходима стратегия прорывного, "опережающего развития" за счет форсированного перехода к "экономике знаний". Только обеспечивая опережающие темпы развития, Россия сможет встретиться с Западом в какой-то момент на будущей исторической траектории.
Модернизация всегда была связана в российском сознании с Европой, с формированием Большой Европы, куда входит Россия. И в частности - с формированием четырех пространств - экономического, внешней безопасности, внутренней безопасности и культурного пространства. Ключевой предпосылкой формирования Большой Европы является становление демократических процедур в России, правового государства, рыночной экономики, гражданского общества и, в конечном счете, "созвучие ценностей" между Россией и Западом. Вместе с тем нельзя согласиться с отождествлением модернизации и вестернизации, т.е. со слепым копированием западных наработок. Следует настаивать на национальной модели модернизации.
Надо признать, что тот же 2004 год не был удачным для России во всех отношениях - и для внешней, и для внутренней политики. Это, разумеется, не могло не повлиять на планы национальной модернизации. У многих сложилось даже впечатление, что после трагических сентябрьских событий проблема национальной модернизации была снята с официальной повестки дня. Во всяком случае, наше высшее политическое руководство, включая Президента РФ, к сожалению, уже не говорит ни о модернизации, ни об экономической конкурентоспособности - хотя бы в том объеме, в котором об этом говорил Президент РФ В.Путин в своем Послании Федеральному Собранию в мае 2003 г. Мы видим, что даже такая, в общем-то, скромная, задача, как удвоение ВВП в течение десяти лет, также практически снята с повестки дня. С другой стороны, мы видим и то, что наши отношения с Евросоюзом явно вошли в состояние серьезного кризиса, особенно после тех событий, которые произошли на Украине. Вновь заговорили о разграничительных линиях, причем эта линия проходит теперь по существу посередине Украины. В этом году мы услышали немало критических замечаний от Евросоюза по поводу так называемой "управляемой демократии", "авторитарных тенденций режима Путина", "нечестных" и "несправедливых" парламентских и президентских выборов, "избирательного правосудия", полицейских методов давления на крупный капитал, разгрома неугодных Кремлю телеканалов и изданий, назначения на высшие государственные посты в России деятелей КПСС и КГБ, укрупнения органов государственной безопасности без какого бы то ни было контроля со стороны Парламента и общественности, ущемления федерализма и прочее, прочее, прочее...
В старые советские времена, наверное, нам можно было на все это наплевать. Но сегодня, в условиях полной информационной прозрачности современного мира этот "номер" не проходит. Ибо нельзя проводить одну политику внутри своих границ и принципиально другую - за ее пределами. Практика показала, что полуфеодальные отношения в ряде сфер нашей внутренней политики совершенно несовместимы с постиндустриальной архитектурой внешней среды. Среды именно того евроатлантического пространства, в которое мы и хотим интегрироваться. Подобное "раздвоение" политического сознания российского истеблишмента до добра, конечно, не доведет, и, в случае его упрямого воспроизводства, поставит крест на перспективах страны как равноправного и уважаемого игрока на международной арене.
Но даже и это не самое главное. Главное, с нашей точки зрения, ответить на вопрос: не подрывает ли известное свертывание демократических свобод в путинской России концепт национальной модернизации? Совместимы ли авторитарные методы управления с парадигмой постиндустриального общества? Может ли в принципе в условиях "управляемой демократии" сформироваться сам субъект национальной модернизации, т.е. свободная и раскрепощенная личность, мотивом деятельности которой будут совсем иные ценности, нежели те, которыми вдохновляется гражданин России сегодня? Может ли в путинской России сложиться новая, сплоченная и эффективная национальная элита? И возможна ли в принципе кардинальная смена парадигмы развития России, т.е. переход от мобилизационной модели модернизации, что всегда была присуща России, к инновационной модели модернизации, характерной для стран Западной Европы?
До наших времен все попытки России вырваться из мобилизационной парадигмы развития и перейти к инновационной модели заканчивались провалом. Об этом свидетельствует национальная история. Мобилизационный период сменялся анархией, затем начиналась новая мобилизация. На это были объективные причины: это - и бесконечные войны, и огромное пространство, которое надо было "держать", и дефицит ресурсов, и неблагоприятный климат, и необходимость догонять более развитые страны, и т.д. и т.п. Но мобилизационный тип развития всегда имел свои издержки. И это, прежде всего, - свертывание демократических свобод и институтов, применение авторитарных методов элитного рекрутирования, что в принципе не могло создать дееспособную, творческую, эффективную элиту. Для перехода к инновационному типу развития нужны другие - демократические и государственные институты. И другая элита. Если угодно, другой "человеческий материал", который, собственно, не допустит того, чтобы с ним обращались как с "материалом истории".
На самом деле, самое главное состоит в том, что Россия попала в сложнейшую ситуацию. Мобилизационная модель развития, привычная и знакомая для нас, сейчас уже невозможна. А для перехода к инновационному развитию нужны совсем другие условия - чуждые для нас и неизвестные. А никто в политическом руководстве России это-то как раз понять, к сожалению, не может. И то, что происходит сейчас в России, к сожалению, уводит страну от инновационной модели развития.
Но без модернизации у России нет будущего.
Док. 295731
Опублик.: 18.04.07
Число обращений: 367
Кортунов Сергей Вадимович
|
