Накрыло волной инвестиций Прошлый год стал рекордным по темпам роста инвестиций в химическую отрасль. По данным Минэкономразвития, прирост с 2004 года составил более 30%. Объем инвестиций за январь-сентябрь 2005 года равнялся 29,2 млрд. руб. (132,1% по сравнению с 2004 годом). В производство резиновых и пластмассовых изделий было направлено 6,7 млрд. рублей (112%).
Учитывая, что часть продукции нефтехимии в силу несовершенства статистики учитывается в общих цифрах по химической отрасли, можно констатировать значительные темпы роста капиталовложений.
Это - не первый всплеск химической активности:
за спадом в начале 1990-х годов последовало заметное оживление в 1997 году, продолжившееся в послекризисном 1999м. В 2001-м объем капиталовложений приблизился к докризисному уровню - $1,1 млрд.
(на 31,3% больше по сравнению с 2000 годом).
Однако по мере увеличения рентабельности экспорта нефтехимической продукции и сдерживания тарифов на услуги естественных монополий темпы роста инвестиций в нефтехими ческую промышленность, как и в другие сектора экономики, замедлились.
Прошлогоднее увеличение во многом связано, по словам аналитика ИК "Русские финансовые традиции" Павла Ворожцова, со снижением налогового давления на бизнес, а также с тем, что несколько утихли опасения после "дела ЮКОСа" и бизнес вновь начал вкладывать деньги в производство.
Гендиректор Российского союза химиков Игорь Кукушкин отмечает, что крупнейшие химические и нефтехимические холдинги активизировали свои инвестиционные программы: "В 2005 году увеличился положительный сальдированный финансовый результат (прибыль минус убыток) - с 15,2 млрд. руб. за период январь-март до 56,3 млрд. руб. по итогам сентября. Это объясняется прежде всего значительным увеличением прибыли, направленной на инвестиции в отрасль".
Потолок производства Несмотря на высокие темпы роста, объем инвестиций в отрасль все равно не больше трети от уровня 1991 года, а этого недостаточно для проведения масштабной модернизации производства. Изношенность основных фондов превышает 50%, при этом, по данным Минпромэнерго, коэффициент их обновления в четыре раза ниже минимально необходимого. Основную проблему создает сам факт подъема в нефтехимической отрасли (в 2005 году производство полистирола и сополимеров стирола выросло на 16,8%, стирола - на 12,2%, смолы поливинилхлоридной и сополимеров винилхлорида - на 3,1%).
"Сегодня используется 100% имеющихся мощностей, - утверждает Игорь Кукушкин.
- Без их расширения дальнейшего развития отрасли ждать не приходится". По его мнению, для предприятий решение этой проблемы заключается во внедрении инновационных технологий, переходе на другие сырьевые рынки, росте энергоэффективности, что, в свою очередь, также требует вложения средств. Эксперт Центра макроэкономических исследований (ЦМЭИ) компании "БДО Юникон" Дмитрий Минчев: "Среди источников финансирования капитальных вложений доминируют собственные деньги компаний". По мнению некоторых аналитиков, они составляют три четверти суммарного объема капиталовложений. Но финансовые возможности большинства самостоятельных предприятий отрасли ограничены.
За счет собственных средств они могут лишь поддерживать производство, значительная часть прибыли уходит на восполнение недостатка оборотных средств и ремонт оборудования.
Государство финансировать химическую промышленность не собирается, так что единственная надежда на кредиты. Их доля в структуре инвестиций в химическую промышленность возросла. Интересный факт, идущий вразрез с общей тенденцией: по данным Минэкономразвития, за девять месяцев 2005 года доля банковских займов в общем объеме инвестиций в основной капитал снизилась по сравнению с аналогичным периодом 2004-го на 1,2% и составила 6,5%.
Многие российские банки начали кредитование реального сектора экономики, но пока речь идет в основном о некапиталоемких проектах с коротким сроком окупаемости, а нефтехимические программы характеризуются длительным инвестиционным циклом.
Но есть здесь и свои преимущества. "Если в машиностроении и металлургии оборачиваемость средств - три-четыре месяца, то в химии и нефтехимии - 45-50 дней, - отмечает депутат Госдумы, председатель Экспертного совета по химической и нефтехими ческой промышленности Анатолий Губкин. - Это особенность технологии, позволяющей в течение суток получать из сырья продукцию. Химические процессы длятся минуты или часы, суточных процессов нет". Депутат считает, что сегодня химия и нефтехимия банковским сообществом недооценена.
Государство никаких мер к исправлению этой ситуации не предпринимает. Тем временем иностранные инвестиции в химическую отрасль, по данным "Росстата", в 2005 году составили $1,4 млрд. (в 2004-м - 880$ млн.). Однако далеко не все склонны считать это безоговорочным плюсом.
Кредитная ловушка Президент Союза производителей нефтегазового оборудования, и. о. председателя Промышленного комитета ТПП Александр Романихин объясняет, почему столь высока в нефтехимическом оборудовании доля импорта: "Западные банки выдают связанные кредиты под обязательство поставок оборудования из своих стран".
Наши предприятия будут оснащаться иностранным оборудованием и применять современные технологии - казалось бы, что в этом плохого? Однако на самом деле это не всегда безобидно. Один пример: в отрасли широко используются катализаторы - ускорители, поглотители или замедлители различных химических процессов, изготавливаемые на основе металлов, оксидов металлов и др. В аналитической записке Федерального агентства по энергетике еще два года назад выражалась тревога по поводу зависимости нефтехимического комплекса России от поставок зарубежных катализаторов.
На импортных образцах вырабатывается 50-60% продуктов нефтехимии, отмечается в документе. Почему так сложилось, пояснил Игорь Кукушкин: "Любое внедрение новых технологий основывается на использовании определенных видов катализаторов.
Если предприятия применяет западные технологии, то возникает необходимость в катализаторах, как правило, западного происхождения".
Таким образом, создается замкнутый круг, в котором нет места отечественным разработкам. "Создание российских аналогов, - подчеркивает Игорь Кукушкин, - требует времени, больших средств и, главное, заказа от промышленности". Несмотря на то, что стоимость отечественного оборудования ниже как минимум на 20%, лицензий на использование технологических процессов НИИ - в два раза, проектных работ - в четыре раза, российские предприятия предпочитают иностранных партнеров.
Начальник отдела научного планирования Объединенного центра исследований и разработок Михаил Спасенных:
"Компания, которая хочет развивать нефтехимию, не пойдет к российским разработчикам.
Она купит у западных производителей уже апробированный готовый проект. Пусть он дольше окупается, зато есть гарантия, что все будет работать". Основные отечественные разработки были созданы еще в советское время и, по словам Михаила Спасенных, морально устарели. По мнению ряда экспертов, доля продукции, выпускаемой с использованием устаревших технологий, сегодня составляет уже около 60%, и этот разрыв будет увеличиваться. Поэтому предприятия для сокращения издержек производства вынуждены закупать импортные продукты.
Бесхозная наука Сегодня в химической отрасли работает более 80 научно-исследовательских проектных организаций, из которых 27 являются государственными унитарными предприятиями, 12 - акционерными обществами с участием государства. Но госфинансирования едва хватает на выживание институтов, говорить о новых научных разработках не приходится.
По словам замдиректора по научной работе НИФХИ им. Л.Я. Карпова Юрия Томашпольского, сегодня мы торгуем тем, что накопили за последние 20 лет, но скоро эти запасы закончатся. Хотя потенциал, считает Юрий Томашпольский, у российской науки есть и будет расти за счет молодежи.
Необходимо нормальное финансирование - пилотные проекты требуют значительных средств, а этого не будет, пока не изменится позиция Миннауки и образования, считающего, что наука должна сама зарабатывать деньги для своего развития.
"Но это невозможно, - утверждает Юрий Томашпольский, - из десяти научных разработок лишь одна в лучшем случае может оказаться "прорывной". Науку надо рассматривать как венчурное предприятие".
Кстати, одна из мер, предложенная Минпромэнерго еще в 2004 году, заключалась в предоставлении льгот венчурному бизнесу - отмена НДС на товары, произведенные с использованием инновационных технологий, освобождение от налога на прибыль до момента начала серийного производства инновационной продукции. Кроме того, для поддержки исследовательских работ государство могло бы за счет отчислений 0,5-2% прибыли предприятий сформировать фонды НИОКР; установить налоговые льготы для предприятий, внедряющих изобретения;
закрепить защиту прав интеллектуальной собственности при проведении совместных научно-исследовательских работ по схеме "российское производство - западное распространение".
А пока государство не дает бизнесу стимулов работать с отечественной наукой, он будет покупать технологии за рубежом со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Правда, можно воспользоваться опытом Запада, где научные центры финансируются крупными компаниями, причем поощряются именно венчурные проекты, которые не приносят мгновенной прибыли. У нас был такой проект: одна из крупнейших нефтяных компаний создала научный центр, где три лаборатории по нефтехимии работали над получением продуктов с высокой добавленной стоимостью. Михаил Спасенных так обозна чил позицию центра: "Создавать уже существующие на Западе технологии - значит заведомо поставить себя в положение догоняющего, поэтому мы выбрали перспективные направления и начали разработку технологий уже следующего поколения".
К сожалению, этот пример остается единственным, возможно, положение изменится, поскольку логика развития рынка нефтехимии требует внедрения инноваций и концентрации производства.
Нефтехимические опыты До сих пор нефтехимическая промышленность не была структурирована так, как, скажем, нефтяной сектор, где рынок поделен между региональными монополистами.
Хотя, по мнению эксперта ЦМЭИ Алексея Пономарева, отдельные сегменты монополизированы по видам продукции: "97% полиэфиров и 75% окиси этилена производит Нижнекамский нефтехимический комбинат.
"СИБУР" контролирует более 50% рынка синтетических каучуков. Нитрилакриловая кислота производится преимущественно на заводе "Саратоворгсинтез", входящем в группу "ЛУКойл-Нефтехим". В результате получается, что на российском рынке невозможно найти какого-то необходимого промежуточного продукта или сбыть побочный продукт. Все это препятствует комплексному развитию отрасли".
Рассчитывать на движение рынка в сторону свободной конкуренции самостоятельных игроков не стоит. Их, ко всему прочему, если говорить о больших компаниях, - раз-два и обчелся. Это в первую очередь ОАО "Нижнекамскнефтехим ", самым крупным совладельцем которого (40% голосующих акций) является через ОАО "Связьинвестнефтехим" правительство Татарии. Предприятие выпускает каучук, стирол, моноэтиленгликоль и др. В ближайших планах организация производства полипропилена, изопрена, полиэтилена, АБС-пластиков и вспененного полистирола.
В Татарии находится и еще одно крупное предприятие нефтехимии - ОАО "Казаньоргсинтез ", контрольным пакетом которого владеет 100%-ная дочка ОАО "ТАИФ" "Телеком-менеджмент". Здесь производят этилен, полиэтилен высокого и низкого давления, окись этилена, фенол-ацетон и полиэтиленовые трубы. Мощный нефтехимический комплекс расположен в Башкирии - ОАО "Салаватнефтеоргсинтез" производит стирол, этилбензол, бутиловые спирты, фталевый ангидрид и пластификаторы, полиэтилен, полистиролы и пр. Планируется строительство производств ударопрочного и вспененного полистирола.
Тенденция очевидна - в нефтехимическом производстве активизировали свое присутствие вертикально-интегрированные нефтегазовые компании (ВИНК). По мнению Игоря Кукушкина, это позволило восстановить отрасль, и ее дальнейшее развитие возможно лишь при участии мощных финансово-промышленных групп. Директор ЦМЭИ "БДО Юникон" Елена Матросова отмечает: "Мировой опыт свидетельствует, что наиболее конкурентоспособны на рынке комплексы, включающие весь производственный цикл - от первичной переработки нефти и газа и производства мономеров до производства сложных каучуков и синтетических волокон, например такие гиганты, как BASF и ExxonMobile, Shell". В России пока нет подобных примеров, хотя, по словам депутата Госдумы, председателя Экспертного совета по химической и нефтехими ческой промышленности Анатолия Губкина, подконтрольный "Газпрому" "СИБУР Холдинг" (крупнейший нефтехимический комплекс, в состав которого входит около 30 предприятий; производит он 47% синтетических каучуков, 40% шин, 25% полиэтилена) - одно из немногих предприятий, где собрана замкнутая цепочка нефтехимического производства. На каждом этапе передела, кроме заданного продукта, получается отход, являющийся сырьем для следующего звена.
Полный цикл нефтехимического производства, базирующегося на многоступенчатой переработке нефти и попутного нефтяного газа, включает не менее семи технологических переделов. При этом сегодня отечественная нефтехимия, по словам Елены Матросовой, характеризуется преобладанием продукции более низких переделов, а рынок конечной продукции по большей части отдан импортным производителям.
Анатолий Губкин объясняет это наследием советских времен, когда строились нефтехимические заводы. Нефтехимия была нацелена не на потребительский рынок, а на обслуживание интересов других отраслей промышленности, прежде всего в области производства средств производства. Отсюда многие сегодняшние проблемы, в том числе отсутствие предприятий, создающих продукцию для конечного потребителя. Поэтому складывается парадоксальная ситуация, когда, как отмечает Елена Матросова, баланс между экспортом и импортом продукции нефтехимии складывается не в пользу отечественных предприятий: "Экспортируется в основном базовое сырье, которое перерабатывается за рубежом и ввозится в Россию в виде товаров с высокой добавленной стоимостью". Речь идет о готовых изделиях типа одноразовой посуды, шин, пакетов и т. п. Сдерживающим фактором является и неготовность внутреннего рынка использовать продукцию предприятий нефтехимии. Ведь основные потребители "высокого передела" - это прежде всего автомобилестроение, легкая промышленность.
Сегодня они находятся не в лучшем состоянии и не могут стать локомотивом для нефтехимического производства. Но справятся ли с этой ролью ВИНКи?
С одной стороны, рост цен на нефть тянет за собой стоимость нефтепродуктов, соответственно, увеличивается рентабельность нефтехимического производства. При этом стоимость продукции конечного этапа технологи ческого передела может в сто раз превосходить цену тонны сырья, что должно привлекать компании в этот бизнес. С другой стороны, технологии нефтехимии таковы, что для каждого передела нужно отдельное производство.
Например, предприятие построило установку для получения полиэтилена. Из него можно делать массу продуктов, начиная от пакетов и заканчивая втулками, защитными пленками и пр. Но это уже новый технологический процесс, для которого необходимо соответствующее оборудование и опять-таки инвестиции. А ведь производимый полиэтилен можно просто экспортировать и получать хорошие деньги.
Хотя за последние три-четыре года коэффициент переработки пластиков внутри страны понемногу - по 2-5% - растет. Так, принадлежащая "ЛУКойлу" "ЛУКойл-Нефтехим " (включает ООО "Ставролен", ООО "Саратоворгсинтез") своей целью ставит развитие внутреннего рынка потребления изделий из пластмасс, например полиэтиленовых труб в сфере ЖКХ. Обещают даже привлечь к переработке полиэтилена предприятия малого и среднего бизнеса. Производственные мощности по изготовлению мелкой бытовой продукции нефтехимии трудно отдать малому бизнесу, потому что находятся они, как правило, внутри предприятия.
Кроме того, малым и средним предприятиям не выжить, если нет доступа к сырью - а сырье у ВИНКов. Получается замкнутый круг.
"Нужно 68% загрузки, чтобы предприятие вышло на рентабельность, - рассказывает Анатолий Губкин, - даже "ЛУКойлНефтехим" ничего не стоил бы без самого "ЛУКойла". Поэтому, считает депутат, будущее все-таки за крупными холдингами, имеющими всю технологическую цепочку - от своего сырья до сбыта конечной продукции. Пусть даже не последнего передела, потому что полиэтилен в мешках в гранулах - тоже конечная продукция".
Однако, по мнению замдиректора департамента макроэкономического прогнозирования МЭРТ Виктора Бобылева, нефтехимия - очень узкий сектор, при этом добыча и нефтехимия - это разноскоростные производства: "Даже из западных крупных нефтяных компаний выделились специализированные нефтехимические фирмы, а из них, в свою очередь, фармацевтические.
Поэтому когда говорят, что будущее за холдингами, надо понимать, что это первый этап, этим надо переболеть. А потом компании сами все поймут, и разные производства будут отдельно работать на рынке".
Анатолий Губкин, полагая, что привязка к сырьевой базе не позволит нефтехимическим производствам стать полностью самостоятельными, тем не менее согласен с тем, что они должны быть хотя бы отчасти свободными - в рамках своего бизнеса. Потому что основные интересы добывающих компаний - все-таки продажа нефти и газа.
