В феврале этого года Госдума ратифицировала Конвенцию ООН против коррупции, благая цель которой - избавить мир от этого зла. Впрочем, сам по себе документ ничего не дает, так как носит рекомендательный характер. В этой нелегкой борьбе важна политическая воля руководства страны. В нее верят не все.
КАК АБРАМОВИЧ КОНФИСКАЦИЮ ИМУЩЕСТВА ОТМЕНИЛ
Конвенция была подписана еще в конце 2003 г., однако Госдума ратифицировала ее лишь в нынешнем феврале. Россия стала 47-й страной из 120 подписавших документ. Большинство депутатов уверено, что такой большой срок - два года - от момента подписания до ратификации документа имеет объективные причины.
Председатель думского комитета по экономической политике, предпринимательству и туризму Валерий Драганов уверен, что за это время необходимо было внести изменения в российское законодательство. Да и понимание коррупции как таковой в международной и российской практике разное. "В международной практике коррупция оценивается в правовом смысле более общо, нежели у нас: мы стремимся к большей конкретизации, поскольку западное право позволяет доказывать коррупционное преступление, не опираясь на детальное описание самого действия, - разъяснил обозревателю "ПЖ" Валерий Драганов. - У нас же суды не в состоянии были доказать коррупцию на том основании, что была нарушена этика государственного чиновника, которому не положено, например, заниматься бизнесом. И мы потратили много времени на шлифовку нашего законодательства".
Председатель другого думского комитета, по международным делам, Константин Косачев видит другую причину. Все дело в технологии. В беседе с обозревателем "ПЖ" он рассказал, в чем ее суть. "Подобные международные соглашения проходят дважды межведомственное согласование: первый раз перед тем, как документ подписывается, второй - перед внесением на ратификацию, - пояснил Косачев. - Поэтому с учетом существующих процедур этот процесс требует определенного времени. Я желал бы нашим ведомствам быть более расторопными в своих действиях по согласованию, но в принципе это нормальная практика". Есть и другая версия: чиновники специально затягивали ратификацию, чтобы оттянуть момент, когда придется достаточно серьезно менять и ужесточать наше законодательство, как того требует документ. Такой версии не исключает зампред комитета Госдумы по безопасности Виктор Илюхин. Он считает многие требования документа чересчур жесткими. "Наверное, совокупность этих мер и сыграла свою роль", - предположил Илюхин и рассказал обозревателю "ПЖ" анекдот о том, как несколько лет назад из нашего законодательства было изъято положение о конфискации имущества (теперь его придется возвращать). По Илюхину, к Владимиру Путину пришел Роман Абрамович, поплакался, и президент, вняв мольбам одного из любимых олигархов, "ненужное" определение из УК изъял.
ВСЕ, ЧТО НАЖИТО НЕЗАКОННЫМ ТРУДОМ...
Многие требования, которые прописаны в конвенции, в России не действуют. Например, все та же пресловутая конфискация имущества. Она, кстати, бывает трех видов: конфискация орудия преступления, незаконно нажитого имущества и всего имущества. Виктор Илюхин считает, что можно совмещать два вида - конфискацию орудий преступлений и незаконно нажитого имущества. Валерий Драганов уверен, что если преступление, совершенное коррупционером, не только понесло за собой экономически вредные последствия, но и связано с подрывом здоровья людей или даже их смертью, или же экономические преступления связаны с поддержкой терроризма, необходимо конфисковать все имущество. Если речь идет только об экономическом ущербе - достаточно конфискации незаконно нажитого имущества.
Впрочем, большинство правовых норм, предлагаемых конвенцией, могут никогда не применяться на территории России, поскольку многие из них носят рекомендательный характер. Иначе говоря, кардинально менять свое законодательство Россия вовсе не обязана. По словам Константина Косачева, все это предмет дискуссии, и чем она закончится - можно только гадать. Депутат признал, что конвенция не имеет прямого действия. Тем не менее для России ратификация такого документа создает побудительный мотив к тому, чтобы ужесточить законодательство в области борьбы с коррупцией.
Валерий Драганов, наоборот, полностью уверен в ее действенности. Он считает, что участие в этом документе даст возможность оказывать давление на отечественных коррупционеров не только изнутри, но и с внешней стороны. С помощью возврата денег, обмена оперативной информацией, разработки и реализации тайных операций. "Это позволит повысить нашу ответственность перед миром", - уверен Валерий Драганов. - Россия должна была ратифицировать эту конвенцию. Это не тот случай, что мы хотим быть святее папы римского. Для нас это необходимость. Самоочищение".
Если не менять законодательство, бороться с коррупцией бесполезно. Никакие международные соглашения тут не помогут. В этом уверен председатель думской комиссии о противодействии коррупции Михаил Гришанков. "Одной только ратификацией конвенции мы не сумеем снизить уровень коррупции. Нужна серия последовательных действий, в том числе изменение законодательства, и мы готовим соответствующий пакет документов, - заверил депутат обозревателя "ПЖ".
- Наша страна заинтересована в этой борьбе и использовании тех инструментов, которые предлагает конвенция. Например, она дает возможность эффективного международного сотрудничества по возвращению активов, вывезенных из России".
ВЛАСТЬ ПРОТИВ ВЛАСТИ НЕ ПОЙДЕТ
Большого желания побороть коррупцию у парламентариев не возникало уже давно. В России нет и не было такого закона, хотя готовилось их несколько. В прошлом году Россия заняла 126-е место по уровню коррупции в мире. Странно, но в озвученном незадолго до ратификации конвенции ООН отчете о деятельности думской комиссии по противодействию коррупции под руководством Михаила Гришанкова содержатся не реальные факты, а лишь рекомендации. Президенту, Федеральному собранию, правительству, судебной власти, Генеральной прокуратуре, неправительственным и общественным организациям. О громких делах не было сказано ни слова. Деятельность подобных комиссий, работавших в предыдущие созывы, была гораздо интереснее. Депутаты рассматривали громкие дела (например, дело бывшего главы Минатома Евгения Адамова), получавшие широкий резонанс. По словам председателя комиссии Михаила Гришанкова, за полтора года деятельности комиссия провела конкретную работу: готовились изменения в законодательство, проводилась антикоррупционная экспертиза законопроекта. Кроме того, именно комиссии удалось подтолкнуть правительство к ратификации Конвенции ООН против коррупции. "Представители оппозиции ждут, что мы будем говорить о том, что тот или этот министр коррумпирован, - сказал обозревателю "ПЖ" Гришанков. - Так дайте нам конкретные факты, будем разбираться. Хотя наша комиссия не является ни правоохранительным органом, ни спецслужбой, к нашим обращениям, подкрепленным конкретными фактами, внимательно относятся и в прокуратуре, и в МВД".
Впрочем, Виктор Илюхин (член комиссии) уверен, что комиссия хорошо работать не будет. "Я не хотел бы обижать своего начальника (председателя комиссии Михаила Гришанкова. - Н.А.), но эта комиссия эффективно работать не будет, пока ее возглавляет представитель "Единой России" и в нее входят представители власти. Проверять самих себя принципиально и жестко они не будут", - с сожалением отметил Илюхин.
