Президентский законопроект ставит крест на парламентских расследованиях
Президент Путин внес в Государственную думу законопроект "О парламентском расследовании". Депутаты намерены его форсированно рассмотреть уже в этом месяце. Правда, знающие люди припомнили, что законопроект с похожим названием уже два года лежит где-то под думским сукном. Оказывается, уже не лежит...
Что за комиссия?
К перипетиям вокруг законопроекта мы еще вернемся. Пока же есть смысл разобраться с деятельностью парламентской комиссии Торшина, которая, надо полагать, и есть тот "испытательный полигон", на котором обкатывается законодательство о парламентских расследованиях.
Вообще говоря, смысл парламентских расследований более или менее понятен применительно к развитым демократиям. Расследование "уотергейтского дела", в том числе и в конгрессе, привело к отставке президента Никсона в августе 1974 года. "Уотергейт" стал отправной точкой для разоблачений других злоупотреблений властью в США, в частности, для расследования незаконной деятельности ЦРУ.
Понятен их смысл и в тех редких случаях, когда в той же России хоть на вершок прорастали ростки демократии, особенно когда расследование возглавлял признанный демократический лидер. Благодаря комиссии Анатолия Собчака общество узнало правду о карательной операции в Тбилиси. Благодаря комиссии Александра Н. Яковлева, расследовавшей секретные протоколы к пакту Молотова-Риббентропа, вынесен не подлежащий обжалованию приговор сталинизму-фашизму. Заодно рухнули многие мифы войны, в частности, о "добровольном вхождении" и пр.
Но вот кто помнит, чем закончила смехотворная комиссия "по привилегиям" под председательством Примакова? Ничего не припомнить, кроме секретаря этой комиссии Эллы Памфиловой, в бессилии плачущей на трибуне съезда.
И уж совершенно непонятно, зачем парламентское расследование и вокруг чего ломаются копья при "вертикальном" режиме, который многие склонны называть военно-полицейским?
Для начала вопрос на засыпку: кто такой Торшин, какое у него имя-отчество, какое положение, какими публичными демократическими поступками известен? Молчите? .. Тогда поясню.
Товарищ Торшин с младых ногтей был мелким чиновником в аппарате ЦК КПСС.
В 90-е, когда партия двинула в коммерческие структуры, тов. Торшин по моде тех лет стал статс-секретарем Центрального банка. Затем немножко потрудился представителем правительства в Думе, затем опять немножко - заместителем руководителя аппарата правительства, а в январе 2001 года признательные жители Республики Марий Эл избрали его сенатором.
С самого начала Торшин заявил, что события в Беслане к декабрю будут восстановлены "по минутам". Многих такая решительность (если не сказать - дерзость) обнадежила - вот ведь как глубоко копают! .. Другие удивились - зачем им это, достаточно ответа на единственный вопрос: где с 1 по 3 сентября 2004 года были президент, руководители силовых структур, какие отдавали приказы. Все! Остальное само собой выяснится.
Прошел декабрь 2004 года, затем заговорили о весне 2005-го, потом о лете, подоспела осень, теперь вот обещано опять к декабрю, но не сказано, к какому. Короче, "времена года" на слова Торшина, музыка композитора Чайковского.
К началу осенней сессии парламента, совпавшему с годовщиной Беслана, градус общественного недоумения достиг критической отметки. Независимый депутат Владимир Рыжков провел пресс-конференцию, на которой дал свою оценку работе парламентской комиссии по расследованию трагических событий в Беслане.
"С каждым месяцем, - подчеркнул Владимир Рыжков, - деятельность комиссии становилась все более закрытой от родственников жертв, от журналистов, от парламентариев. Более того, сейчас они хотят, чтобы их выводы не отличались от результатов расследования прокуратуры. Но деятельность комиссии должна быть независимой!
Чтобы теракты не повторялись, нужно проводить исчерпывающее расследование. Деятельность ФСБ нужно поставить под общественный контроль. Сейчас в спецслужбах процветает коррупция, но ни Госдума, ни Совет Федерации не могут проверить их деятельность".
Буквально в те же дни состоялась закрытая встреча президента с "Матерями Беслана". На ней, со слов участниц, президент, хоть и весьма двусмысленно, взял-таки на себя ответственность за трагедию. Одновременно он признал, что многими фактами просто не владел. В Беслан отправился заместитель генпрокурора Колесников, с успехом "зачистивший" Беслан от аргументов пострадавших, которые так некстати ранили президента. Вряд ли президент захочет еще раз встретиться с матерями погибших детей ради того, чтобы узнать их мнение теперь уже о Колесникове. А оно просто: "Это одна шайка-лейка, что Колесников, что Шепель".
Поскольку Колесников обещал управиться с официальным отчетом в две-три недели, можно надеяться, что и Торшин не станет тянуть до декабря. Или кто-то верит, что его комиссия станет опровергать Колесникова? ..
Забыть про Беслан!
С началом осенней думской сессии настоятельное требование Владимира Рыжкова заслушать отчет комиссии Тор-шина поддержали многие депутаты из парламентского меньшинства.
Тем более что разговорился один из членов той самой комиссии, депутат от "Родины" Юрий Савельев. Буквально накануне пленарного заседания он выступил с опровержением официальной версии штурма захваченной школы. Он поведал о страшных вещах: танки (не один, как признала-таки прокуратура, а три) и тяжелая артиллерия стреляли по захваченной школе еще до того, как из нее эвакуировали заложников. По его словам, есть официально зафиксированные свидетельства того, "что танки фактически стреляли в окна, где стояли заложники".
Что в таких случаях делают в парламентах стран, которые принято называть демократическими? Ну, правильно... Что сделала Государственная дума?
Спикер Борис Грызлов и первый вице-спикер Любовь Слиска начали увещевать самых нетерпеливых: мол, еще рано, комиссия не готова (тем временем Торшин, в насмешку над обоими, на "Эхе Москвы" дает пространное интервью).
Рыжков гнет свое: "Вместо того чтобы взять на себя ответственность за независимое и непредвзятое расследование, парламентская комиссия откладывает подведение итогов на конец года. Я настаиваю на том, чтобы мы проголосовали: до 1 ноября комиссии завершить работу и представить отчет обществу".
Напугал! Голосовать так голосовать. Любовь Слиска спокойно поставила предложение Рыжкова на голосование, которое и показало прелюбопытную картину: 68 депутатов - за, 6 - против, не голосовало (подчеркнем это) - 375 человек. Таким образом, агрессивно-послушное думское большинство умыло руки. Оно не желает знать никаких итогов расследования. Ну, может, кроме тех, что привезет Колесников.
В этой связи совсем в ином свете выглядит борьба (правильнее сказать - мышиная возня) вокруг законопроекта о парламентских расследованиях. И тут мы возвращаемся к тому, с чего начали.
Что лежало под думским сукном?
Своеобразным апофеозом скандала с комиссией Торшина стало рассмотрение 16 сентября во втором чтении старого законопроекта "О парламентских расследованиях". Докладывал о нем председатель Комитета по конституционному законодательству и государственному строительству Владимир Плигин ("Единая Россия").
Дело в том, что в первом чтении законопроект был принят еще в октябре 2003 года прежним составом Думы. Его авторами были Николай Гончар, Николай Ковалев (генерал КГБ), Борис Резник, Александр Чершинцев (вождь челябинского комсомола), Михаил Гришанков (подполковник КГБ), Александр Гуров (генерал МВД и МБ).
Интересно, как они сами оценивали тогда свой труд. Гуров, например, утверждал, что, "не умаляя важности и актуальности законопроекта, необходимо внести корректировку в отдельные его положения". Только и всего...
Однако проходили месяцы и годы, а о судьбе законопроекта ни слуху, ни духу. Журналисты - к Гришанкову : в чем, мол, дело, закон, похоже, где-то затерялся?
- Ничего подобного, возмущался Гришанков , - он готовится ко второму чтению и будет рассмотрен в первоочередном порядке... Я как соавтор, естественно, заинтересован в том, чтобы он был принят.
Тем удивительнее то, что говорил теперь о законопроекте Плигин. По его словам, в нем обнаружились "концептуальные недостатки". А потому "законопроект требует масштабной переработки, по существу, выработки новой концепции".
Главное, на что он упирал: "Оказываются под угрозой основополагающие принципы правового государства - принципы разделения властей и независимости суда при осуществлении правосудия". Свое выступление он закончил вообще прекрасно: "Свою историческую миссию рассматриваемый законопроект выполнил. Прошу проголосовать за его отклонение".
Как же так, возмутились оппозиционные депутаты: сам президент не так давно заявил, что закон необходим, что институт парламентского расследования как важный элемент демократии должен наконец заработать? Почему текст плохой, если его готовили те же самые депутаты, что и в третьей Думе. Что мешает его доработать, внести любые поправки?
Независимый депутат Валерий Зубов предложил отложить рассмотрение на пару недель и "историческую миссию" все же выполнить. "У нас куча примеров, - пояснил он, - когда мы за две недели писали новые законы, когда между первым и вторым чтениями мы 99 процентов текста переделывали. Если мы хотим работать, мы эту работу и за две недели сделаем, если не хотим, то мы ее не сделаем никогда".
- Какая вам еще комиссия нужна? -орал Жириновский. - Вы с себя начните. А то сидите с фальшивыми мандатами здесь и начинаете кричать: где вор, держи вора! Вот вор здесь сидит, в этом зале, господин Рыжков! Это ваш деятель -Касьянов - сегодня хочет быть президентом! Вот главный вор в стране!
Подвел итог неугомонный Рыжков: "Как мы можем в стране, которая входит в тройку самых коррумпированных государств в мире, помня к тому же о детях Беслана, жертвах других терактов, голосовать против закона о парламентских расследованиях? ! Это будет аморальный поступок, это будет предательство интересов своего народа. Настаиваю: мы должны принять данный законопроект во втором чтении".
Опять включился механизм подавления парламентского инакомыслия. Хотите голосования - пожалуйста! За отклонение законопроекта - 319 голосов, против - 86, один воздержался.
Подполковники КГБ в законе
О серьезных внутренних противоречиях (главное из которых, напомним, "нарушение основополагающего принципа разделения властей") говорил на пленарном заседании и один из авторов того, давнего, законопроекта "единоросс" Михаил Гришанков .
Как и президент, официально внесший альтернативный проект закона, Гришанков тоже подполковник КГБ и тоже "инициативник": после института недолго поработал по профессии и вскоре подался туда, где служба и опасна и трудна. Еще недавно он был известен как неутомимый преследователь другого депутата - Владимира Головлева от Союза правых сил.
В связи с его непримиримым отношением к неприкосновенности принципа разделения властей вспоминается любопытный эпизод из журналистской практики. В свое время Генпрокуратура внесла в Думу представление о лишении Головлева депутатской неприкосновенности, чтобы иметь возможность возбудить против него уголовное дело (заметим в скобках, что это дело и сегодня настолько же темное, каким было и три года назад). Ну, внесла и внесла, на то она и поставлена сторожить закон. Но г-ну Гришанкову (в ту пору входившему в группу "Народный депутат") этого показалось мало и он собрал в Думе пресс-конференцию, на которой и взялся растолковывать журналистам позицию прокуроров.
В связи с этим автор сих строк задал депутату бестактный вопрос: а почему, собственно, именно вы и в качестве кого излагаете позицию Генпрокуратуры - в качестве подполковника КГБ, депутата Думы? Если так, то можно ли теперь считать, что с разделением властей в России покончено? Г-н Гришанков изрядно смутился, и пресс-конференция как-то смялась... Но это к слову.
К осени нынешнего года, когда обсуждался его законопроект, депутат-подполковник Гришанков вдруг заговорил совершенно другим голосом, нежели пару лет назад: "Мы непростительно долго шли к обсуждению этого вопроса, в законопроекте есть несколько серьезных внутренних противоречий. Я просто искренне рад, что на сегодняшний день появилась реальная политическая воля и у президента, и у Государственной думы" (вспомним, как пару лет назад он пекся о своем приоритете).
Не прошло и нескольких дней, как президент действительно внес в Думу свой законопроект (то-то, должно быть, очередная радость была у Гришанкова ).
Если совсем кратко, то парламентские расследования становятся практически невозможны. То есть какие-то комиссии, возможно, будут создаваться, но их работа будет наглухо закрыта, ограничена во времени и ни в коем случае не будет касаться деятельности самого президента, а также работы судебных и следственных органов.
Расследование возможно только в том случае, если этого захотят обе палаты парламента. Есть и еще пикантный момент: никаких расследований (как, кстати, и референдумов) в период думской и президентской избирательных кампаний. То есть если бы Дума даже очень бы захотела разобраться со взрывами домов в Москве, "учениями" в Рязани, она никак не смогла бы этого сделать - выборы на носу.
Парадокс в том, что БЕЗ ЗАКОНА еще можно было как-то что-то расследовать. Парламентские комиссии по "Курску", по Беслану были вне правового поля, но хоть какие-то крупицы правды дали (одно заявление Юрия Савельева чего стоит). Но с принятием закона возможность любого расследования сводится к нулю. Да и к чему? В этом смысле один депутат Хинштейн стоит всей Думы и Совета Федерации. Никакой волокиты и стопроцентный результат.
