Владимир Николаевич Крупин - один из тех писателей, книги которых в метро или в трамвае, т.е. в спешке, не читают. Не та это проза, чтобы прожевывать ее на ходу как гамбургер. Крупина читают тогда, когда уже до смерти надоела ложь, пропитавшая современное общественное устройство, провоцирующая и социальную апатию, и нравственный индифферентизм (он же в просторечии - пофигизм)... Крупина не просто читают, к нему - прислушиваются.
Тема сегодняшней беседы академика АПСН Сергея Котова и секретаря Правления Союза писателей России Владимира Крупина - проблемы отечественного образования и духовного развития России.
- Был в Вашей жизни, Владимир Николаевич, опыт учительствования. Не случалось ли после того встречать своих учеников, видеть, как говорится, плоды труда своего?
- Да, не так давно встречался - через тридцать лет - со своими ребятами из 773-й московской школы. Интересная была встреча, поучительная... Что мои бывшие ученики вспоминали? Не программное, нет... Вспоминали, как рассказывал я им о русских свадебных обрядах, о том, как читал им на уроках Шукшина и главки из "Последнего срока" Распутина, как ездили в Мелихово к Чехову...
Вот это они и вспоминают, вспоминают общение с учителем, то, как учил он их жизни, делился опытом своим. Вообще-то опыт педагогический у меня большой: кроме школы, и в Духовной академии я преподавал, и в Литературном институте. И все время был абсолютно убежден в одном: не слушают ученики преподавателя - значит, он их не заинтересовал.
Как я добивался дисциплины в классе? Ведь тоже бывало, не слушает меня ученик, мешает работе, я у него спрашиваю:
- Какую Вы (а я всех учеников на Вы называл) хотите получить оценку в четверти? Пять? Так Вам я ее не поставлю. Четыре? Хорошо. Только прошу Вас больше не ходить на мои уроки...
Знаете, что интересно? Никто, никогда из класса не уходил, и никто, никогда больше работе класса не мешал. Такой прием действовал безотказно...
Я убедился, что учитель, который любит своих учеников, - обязательно ими любим. Настоящая учительская любовь не может быть безответной! И когда учитель жалуется на детей - "Ах, они такие, ах они растакие!" - ему все-таки нужно сначала на себя посмотреть, подумать "А сам-то я так ли их люблю, чтобы они мне платили тем же!"... Любовь учеников ведь учителю жизнь продлевает, не дает состариться раньше времени. Да и искренность в общении с детьми очень много значит, они ложь-то очень хорошо чувствуют.
Есть у меня повесть "Сороковой день", и там один журналист говорит "Мы изолгались! На работе говорим одно, дома на кухне второе, пишем третье...". И жалуются герои моей повести, мол, срок жизни у журналистов маленький. Так врать не надо. Ну как же такое вранье Господь Бог может вынести!..
А ведь по сравнению с журналистами у учителей жизнь-то куда более трудная, и работа более нервная. И своя семья, и море детей в школе, и зарплата нищенская, часто - при непомерной нагрузке. А у словесников еще и кипы тетрадей, и их нужно проверить. В классе - 30 детей, а если классов пять, то и тетрадей - полторы сотни. И каждый день нужно любить детей, всяких, со всяческими их недостатками и достоинствами, надеясь, что они тебе ответят тем же.
Но при всех трудностях учительской профессии, она - благодатная, ведь понятие это детской любви к учителю - не пустой звук, именно этой любовью учитель живет дольше, чем представители многих других профессий.
- Вы правы, и благодатна учительская профессия, и трудна. А за те тридцать лет, что Вы ушли из школы, еще более трудной стала: непростые времена в последние полтора десятилетия наступили для школы...
- ...страшнейшие годы пришлось ей пережить, правда, страшнейшие. Не могу не начать этот разговор вот с чего: еще как следует не оценено вторжение компьютера в школу, в жизнь ребенка. Тот самый Интернет, который не перестают восславлять, принес в жизнь ребенка страшный разврат. Посмотрите, никто ведь не говорит о том, по каким интернетным страницам ползают наши дети: и порнографическим, и начиненным такой вербальной пошлостью, что разъедает души детей как самая страшная кислота. Но об этом, заметьте, в обществе молчат! И молчат по двум причинам. С одной стороны, многие еще не понимают всю степень разрушающего воздействия этой "мировой паутины" на детей, а те, которые понимают, помалкивают по торгашеским соображениям - лишь бы "впарить" за бюджетный счет еще один десяток тысяч компьютеров в школу, да на этом со своими друзьями неплохо нажиться.
Если посмотреть так называемые форумы в Интернете, мы увидим, как страшно там коверкается русский язык, какой чудовищный сленг стал нормой этого виртуального общения. А ведь язык - это основа мышления, а языковая культура рушится, и какое же мышление вслед за этим формируется?
Русский язык награждает способностью мыслить. А как мыслить с запасом слов в несколько сотен, это - убогое трафаретное следование навязанным шаблонам. Чем больше человек знает слов, тем он богаче мыслит, тем он ценнее для науки и искусства, для всех ремесел, для семьи и государства.
Да к тому же, поскольку общение в Интернете виртуально, никакой стыд ни за греховные мысли, ни за слова грязные здесь не существует. Правила хорошего тона в Интернете - быть ироничным, циничным, ерничающим, издевающимся над всем святым.
Интернет не делает ребенка, подростка умнее, он делает его... самоувереннее. Возьмем ту же учебу: школьники научились безошибочно и бездумно "скачивать" оттуда сочинения, рефераты, не прилагая никаких усилий, не читая ничего, привыкая к такой поверхностной деятельности, вернее - умственной бездеятельности.
Поверьте, то, что я говорю - это не брюзжание ретрограда! Просто над внедрением Интернета в школу еще мало задумываются по существу, а вопросов-то серьезных возникает немало. Мне кажется, что учительское сообщество не всегда глубоко вообще осмысливает то, что несет с собой бум информатизации. Информация может служить во благо развития ребенка, но ведь может (и именно так сейчас зачастую случается!) - и во вред.
- Мне кажется, эта проблема сегодня требует внимания как никогда. Во всех регионах России педагоги мне жаловались, что "либерально-гламурные" масс-медиа своей деятельностью зачастую "затирают" в памяти ребенка то доброе и светлое, что пытались в нем развить и родители, и учителя.
- Всё против школьного учителя, всё. Говорит он ученикам о порядочности - телевизор славит подлецов, говорит он о чистоте и целомудрии - телевизор издевается над девственностью и учит спариваться, говорит учитель об истории Отечества как о школе жизни - телевизор поливает отечественную историю грязью. Все святое, возвышенное покрывается хрюканьем и гоготом телевизионной бесовщины.
Да и только ли телевидение? Уже вовсю работает индустрия порнографии; разврат, пошлость и насилие становятся едва ли не нормой отношений меж людьми. Киноэкраны давно кровавого цвета. Страницы лаковых журналов не вылезают из постелей. На лотках бесчисленные издания об извращениях, садизме, колдовстве; словом, нет той мерзости, которая бы не выставляла сейчас себя на всеобщее обозрение и потребление. Уже на школьной парте, а не под партой появились всякие похабные издания и ведут себя как хозяева.
К сожалению, идеологи "перестройки образования" в 90-е годы перекрыли воспитанию детей кислород, пытаясь выдавить из школы и классическую литературу, и патриотически ориентированные учебники по истории, даже географию из предмета патриотического начисто перевели в плоскость политическую и экономическую.
- В этой ситуации многие учителя уповают на то, что дух и смысл, цели и ценности русской классической литературы оставляют школе шанс не дать разрушить души наших детей. Сколь оправданы эти ожидания?
- С ней-то, с литературой, даже большевики до конца не справились. Конечно, Чернышевский, Добролюбов, Герцен, Писарев, Белинский стали определять направления умов. Конечно, Радищев учился наизусть, враги самодержавия - декабристы - превозносились, из Некрасова сделали революционера, даже Гоголя истолковывали социологически, Пушкин только и делал, что "горел свободою", Лермонтова славили за строчки о "немытой России", которых он не писал...
Но произошло нечто неподвластное большевикам. Классика восстала против безбожия и "бесовщины" большевизма. Что могут сделать идеологи с рассказом "Живые мощи"? А со стихами "По небу полуночи ангел летел...", "У врат обители святой..", "Когда для смертного умолкнет шумный день...", "Бесы" (это пушкинское "Мчатся тучи, вьются тучи, невидимкою луна..."), а был же еще и роман Достоевского "Бесы", запрещенный к изучению, отгороженный от вузов и школы (но если есть забор, то возникает и желание заглянуть за него!), а что можно было сделать со строчками: "Затеплила Богу свечку, затопила жарко печку...", или: "Я вошел в хату, на стене ни одного образа - дурной знак...", или: "Скорей зажги свечу перед иконой..." А любимое детьми "Бородино" - "Когда б на то не Божья воля, не отдали б Москвы..." или из "Песни про царя Ивана Васильевича...": "И погнулся крест, и вдавился в грудь, как роса из-под него кровь закапала..." А былины, в которых стояние богатырей за веру православную, служба князю Владимиру Красное солнышко - главное.
Здесь цитаты настолько узнаваемы, что смешно давать ссылки. А сколько можно было бы процитировать мест из литературной классики, где верность долгу, присяге, церковному обряду была нормой жизненного поведения, а отклонение от нее было наказуемо. Гринев присягал престолу и России и не может изменить присяге. И как страшно наказывается изменничество Швабрина, хотя и его жалеет автор, понимая, что не наш суд ждет предателя, а Божий. Катерина в "Грозе", преступившая святость венца, не выдерживает тяжести преступления. И тут ни при чем "темное царство", и никакой она не "луч света" в нем.
Классика, берущая соки питания у Священного Писания, у летописей, былин, житийной литературы, народных песен, - вот кто спасал учителей и детей, а значит, Россию.
Поразительно, но во все более дехристианизирующемся мире вдруг опять начал расти авторитет русской классики. И до того дорос, что Россию изучают не по экономическим и политическим книгам, а по Достоевскому, Гончарову, Шолохову, Шмелеву... Вероятно, это серьезный знак и нам: прекратить бесовщину в России, угомониться, вспомнить о коренных целях и ценностях своего народа, его культуры, его истории.
- И тем не менее в школах классика не дает себя умертвить, несмотря на все, как теперь говорят, "наезды" на нее. Повсеместно я вижу возрождение литературных кружков, студий и клубов. Во многих школах вспомнили и о замечательной традиции школьных театров. Дети там играют классику, да еще - вместе с учителями.
- Я рад, что Вы об этом заговорили. Расскажу одну историю. Рос я в очень-очень далеком райцентре вятской земли, в селе Кильмезь, двое суток оттуда добирались мы до областного центра, ведь еще совсем недавно туда не было асфальтовой дороги. И у нас был школьный театр, где я со своим безукоризненным вятским произношением кого только на школьной сцене не переиграл: и Чичикова, и Ревунова-Караулова из "Свадьбы", и чеховских героев в "Шутке" и "Медведе", и сцены из "Бориса Годунова"...
И вдруг к нам в Кильмезь приезжает профессиональный театр! Профессионалы, ну как же, - и мы все кинулись смотреть. В первый вечер они давали какую-то пошлейшую комедию. На другой день было какое-то еще более глупое и пошлое действо. И мы, школьники, со своим школьным театром и при своем непрофессионализме были поражены нижайшим уровнем заезжих гастролеров, потому, что за нашими спинами была классика, которая спасала наш вкус! Вот ведь какова сила истинной литературы, настоящей драматургии и воистину чудесной педагогики школьного театра.
И учителю, служащему великому делу сбережения и взращивания юных поколений, которым предстоит сохранить могущество Отечества, его культуру, не следует ни на минуту забывать о том, что величие России в области мировой культуры бесспорно. Уберите из мира русскую музыку - мир оглохнет, уберите русскую живопись - мир потускнеет, уберите русскую литературу - мир онемеет. А откуда и музыка, и живопись, и слово? Где корни их? В церкви, в православной церкви. Вот кому обязана Россия своим высоким нравственным сводом, своим могуществом, своим первенством в мировой культуре.
...Но, глядя на государственную политику последних десятилетий, все время думаешь: Господи, неужели стране нашей не нужны думающие, мыслящие люди? А если они нужны, неужели государственным мужам непонятно, что выводя шаг за шагом систему образования из зоны культуры и культурной памяти, все время просчитывая эффективность работы системы образования с бухгалтерских позиций, они копают могилу стране?..
- Грустно?
- Да, конечно грустно. Но все не так уж до конца плохо. Нельзя предаваться нытью, унынию, это - тягчайший грех в православном понимании. Я вот только что был в Тобольске, там у меня было несколько встреч. Понятно, что в семинарии я видел аудиторию, которая мне привычна, но была и обычная школа, был и местный пединститут. И видел я в аудиториях прекрасные лица, которые как бы и не видят той похабщины, которой кормят народ СМИ, как будто не опрыскиваются они этим телевизионным дурманом. А если есть эти хорошие, умные лица, значит жив русский народ, не ввергнут окончательно в идиотическое состояние роботов общества потребления, хотя сегодня все делается для того, чтобы заставить его поверить в то, что вся жизнь состоит из незамысловатой формулы рекламы "Съел - и порядок!".
- Значит, то смутное время, которое мы переживаем - дело временное?
- Уверен! Иначе - хоть ложись да помирай, а мы на это не имеем права. Знаете, хорошо, что это время обрушилось на наши плечи, на наше поколение - мы же люди закаленные. У нас есть идеалы, у нас есть представления о добре и зле, понимание великого прошлого Святой Руси... И мы обязаны все невзгоды этого времени выдержать!
- Слава Богу, не Вы один не поддаетесь унынию. Встречаясь с огромным количеством людей в разных уголках страны я вижу, как народ выстаивает и выдерживает все те испытания, которые обрушились на него... В чем на Ваш взгляд сила крепости народа? Что помогает ему оставаться (что бы ни говорили на сей счет либеральные кликуши) духовным?
- Так духовность и не дает! У нас слово "духовность" часто употребляют, не понимая, что эта духовность без понятия о Святом Духе невозможна. И люди - кто осознанно, кто подспудно - тянутся сегодня к духовности.
Насчет смутных времен. Что мы сейчас переживаем? Ни коммунизм, ни капитализм... Мы переживаем эпоху сволочизма. Мы помним, что большевики народное достояние растаскивали, партийная верхушка воровала. Но делала это хотя бы скрытно. Нынче воруют безоглядно, нагло, с гордостью! Воруют и хвастаются этими наворованными миллиардами с телеэкрана. И нормальные люди видят всю грязь этого сволочного времени, и ужасаются, и мечтают, чтобы время мародеров и временщиков быстрее кончилось.
Но Господь Россию не оставит! Нужно быть в этом совершенно уверенным и жить спокойно. У нас нет запасной Родины. Нам некуда бежать: тут могилы наших предков, тут и наши будут...
- Но учителю в школе приходится объясняться с детьми "про время, в котором мы живем". Дети ведь очень часто спрашивают у учителя: а почему Абрамович новую яхту за миллионы долларов для забавы строит, а мои родители, работая от рассвета до заката, не могут купить мне новую кровать, старая мне уже второй год как коротка?
- Вот так и зреет классовая ненависть... И "олигархам" это нужно понимать.
- Учитель сегодня тоже унижен своим очень бедным положением, но ведь, с другой стороны, он же не должен воспитывать в детях эту ненависть, эту злобу... Учитель же должен найти какие-то слова, чтобы успокаивать душу ребенка.
- Думаю, что есть только один путь: объяснить ребенку, что какие бы златые горы человек не имел, а суда Божьего все равно не миновать. И не зависит это от религии - будь ты кто угодно - мусульманин, католик, баптист, адвентист, мормон...
Какие другие слова тут подберешь? Пусть это дети знают...
- И думают, размышляют.
- Именно: думают и размышляют. Помните замечательную картину Богданова-Бельского "Устный счет", там, где ребятишки сидят и думают? А многие ли знают, что Богданов-Бельский - выпускник школы Сергея Александровича Рачинского? Давайте сопоставим две школы, которые действовали в одно время: школа Рачинского в Тверской губернии и школа Толстого в Ясной Поляне. Из учеников школы в Ясной Поляне повыходило немало уголовников, бандитов, революционеров, безбожников, духоборов, а из школы Рачинского - учителя, врачи, художники как Богданов-Бельский...
- В чем же причина подобных метаморфоз?
- У Рачинского учили Закону Божьему, а Толстой, как известно, был безбожником, посягал на Евангелие... Вот, собственно, и причина.
Кстати, Рачинский был активным поборником работы с одаренными детьми. Одарённые ученики получали стипендию за счёт его личных средств. Опыт работы своих школ (а за свою жизнь он открыл их больше двадцати) Сергей Александрович обобщил в книге "Сельская школа", по выходе которой в 1891 был избран членом-корреспондентом Академии Наук по отделению русской словесности. Знают ли наши учителя про великого педагога земли русской? Боюсь, что не все, и боюсь, что не так уж много. И это огорчает, ибо Сергей Александрович Рачинский был творцом хорошей школы, а в хорошей школе - нужда во все времена.
- Великое дело - хорошая школа. Но все-таки есть два воспитывающих начала: школа и семья. Как вы полагаете, что сегодня является самым главным в работе школы с семьей?
- Надо стремиться к тому, чтобы родители чаще ходили в школу. Надо стремиться к тому, чтобы родители с интересом ходили на родительские собрания. Надо объяснять родителям, что занятость детей домашними делами не вредит им, а, наоборот, помогает. Дело-то воспитывает.
- Владимир Николаевич, не могу не спросить Вас: а сегодняшняя русская литература воспитывает, сеет "разумное, доброе, вечное"?
- Слава Богу, живы и работают и Валентин Распутин, и Василий Белов, и Личутин... По-прежнему читаются книги Шукшина, Астафьева, Абрамова. Из молодых - Сегень, Трапезников, Богомолов... Сегодняшняя литература не начинается и не заканчивается ни Марининой, ни Донцовой, есть и хорошая литература. Хорошо бы, чтобы дети ее знали, понимали, чувствовали. Ведь школа и есть место воспитания чувств.
Опубл.: "Практический журнал для учителя и администрации школы", No 2 (февраль), 2007.
Док. 292799
Опублик.: 11.04.07
Число обращений: 663
Котов Сергей Андреевич
|
