Политолог Ольга Богуславская: в ситуации предсказуемости неважно, кого Путин назовет премьеромНазад
Политолог Ольга Богуславская: в ситуации предсказуемости неважно, кого Путин назовет премьером
Решение об отставке правительства, объявленное Президентом России за три недели до выборов, внесло в избирательную кампанию новую интригу. Если что и занимало до вторника активную часть электората страны, так это вопрос: не поснимают ли все претенденты на главную должность страны свои кандидатуры. Уж очень малоубедительно выглядели на избирательном поле фигуры соперников действующего Президента. Да они и сами не упускали случая заявить, что вступили в борьбу вовсе не для победы, а ради всяческих иных резонов.
Скажем, председатель Совета Федерации РФ Сергей Миронов неустанно разъясняет своим избирателям, что всецело разделяет и поддерживает программу Владимира Путина и только в этом видит свою миссию. Ирина Хакамада еще в преддверии избирательной кампании на встрече с журналистами 29 января тоже объясняла, что и у нее "нет амбиций быть лидером в любом случае". Она, по ее словам, мечтает, чтобы в 2008 году, когда будут выбирать очередного президента, не Кремль, не власть, а граждане, которые хотят нанять власть, могли выдвинуть достойную фигуру. Десять лет ждала национального героя, печально призналась госпожа Хакамада, но его нет, "поэтому приходится становиться героиней". Стало быть, и тут побудительным мотивом следует считать не столько соперничество с главным претендентом, сколько служение некой миссии. Для Ивана Рыбкина и Владимира Малышкина их миссия имела имена собственные: Борис Березовский и Владимир Жириновский. А у Николая Харитонова она определялась тем, чтобы стать на время до выборов публичным рупором левых идей, для озвучивания которых в иные времена получить всенародную трибуну затруднительно.
Вяло дискутируя между собой, претенденты совершали, конечно, какие-то шаги на игровой доске предвыборной кампании, но интерес к этой партии у электората явно и безнадежно угасал. Даже нервные ходы Хакамады, призвавшей Сергея Глазьева и Николая Харитонова вслед за ней снять свои кандидатуры, не высекли живую искру в этой вполне нейтральной среде, даже киевско-лондонские эскапады Ивана Рыбкина...
"Сильный ход" Владимира Владимировича не то чтобы взорвал затянувшуюся тупиковую ситуацию, но по крайней мере отвлек внимание на новые фигуры. Политическая тусовка, в которую подкинули новых идей, как в едва тлеющий огонек сухого хвороста, уже принялась обсуждать: Греф или не Греф займет место Касьянова? Кто такой Виктор Христенко - поподробнее, пожалуйста! Демократизм и уважение к народу следует усмотреть в путинском решении или наоборот - ельцинские лукавые "загогулины"? Предложат ли нам более либеральное правительство, чем касьяновское, или либерализм по-прежнему будет негласно проистекать из кремлевского главного кабинета?.. Правоведы схватились за Конституцию и законы о выборах, пытливо выискивая юридические тонкости уже произведенной Президентом операции. В общем, занялось, полыхнуло...
Вот кто смотрелся в этот день именинником в спешно созванной для анализа события на телевидение компании политиков и экспертов, так это глава фонда эффективной политики Глеб Павловский. Намеки на то, что ход Президента -его разработка, Глеб Олегович воспринимал со скромным удовольствием, чем как бы и подтверждал догадки, не признаваясь в содеянном прямо. Он даже и растолковывая смысл президентского решения, использовал исключительно формулировки заявления Путина. "Он же сам все сказал: дать представление, какое будет его правительство". "Новое правительство будет означать новый курс". "Мы увидим более однородное правительство".
Владимир Путин, выступая по российскому телевидению со своим неожиданным заявлением, подчеркнул, что считает четырехлетнюю работу правительства Касьянова в целом удовлетворительной и его отставка не связана с оценкой деятельности. Однако кто ж у нас так-таки и поверит, что можно за четыре года просто себе работать, ничем не огорчая первое лицо государства? Обремененные опытом развития демократии в России, мы, разумеется, принялись искать и в этом направлении. Кажется, Михал Михалыч позволил себе однажды выразиться как-то так, что можно было сделать вывод, будто он чуть ли не поддержал опальный "Юкос". И у Генпрокуратуры к нему, говорят, появились вопросы? А главное, какое же оно будет, наше новое правительство, которое Президент обещал назвать своим избирателям поименно буквально на днях? Вот он - не то чтобы жгучий, но вполне понятный по-человечески интерес, коего так ощутимо не хватало в российской предвыборной атмосфере. И чем больше мы сами себе навыдумываем вопросов, тем больше плюсов могут записать в свой актив премудрые политтехнологи, обслуживающие эту, в общем-то, всего лишь очередную предвыборную кампанию.
Полагаю, что отношение к президентским выборам не как к судьбоносному переделу мира, а как к событию, пусть и не рядовому, но вполне предсказуемому, не так уж и плохо характеризует наш народ. Да и власть тоже.
На самом деле, назовут нам Германа Грефа (или не Грефа) в качестве премьера сейчас или после 14 марта, ровным счетом ничего не меняет. Предсказуемость ситуации - лучше, чем предчувствие гражданской войны, в котором народ истощает силы и веру в осмысленность жизни.
