Смерть Сапармурата Ниязова создает зону геополитического вакуума в Центральной АзииНазад
Смерть Сапармурата Ниязова создает зону геополитического вакуума в Центральной Азии
Наверное, за последние годы очень многим при взгляде на Туркмению казалось, что время в этой республике если не потекло вспять, то уж точно остановилось. Что Сапармурат Туркменбаши (отец всех туркмен) Ниязов, Великий Сердар (вождь), Тринадцатый Пророк, Божий подарок своему Отечеству и прочая, и прочая, и прочая - будет править страной вечно, всегда. Что так было, есть и будет.
В этом отношении людям, чьи детство и юность пришлись на 60-е-70-е годы прошлого века, достаточно вспомнить свои чувства по поводу Леонида Ильича Брежнева. Определение "эпоха застоя" - определение не политическое и не экономическое, а социально-психологическое. Оттого и казавшееся априори верным. Те люди, которые придумали эту формулу для Горбачева и прочих "перестройщиков", явно понимали толк в правилах и законах информационной войны.
Впрочем, если копнуть чуть глубже, окажется, что и сталинский "культ личности" - явление того же порядка и с теми же корнями. Причем "переходные периоды" всякий раз продолжались около трех лет (1953-56 и 1982-85 гг.) - с последовательным и жестким разменом целого ряда "проходных фигур" предшествующей эпохи (соответственно, Берии, Маленкова и Жукова в первом случае; Андропова, Черненко и Устинова - во втором).
Подобные аналогии, разумеется, нельзя проводить один в один применительно к нынешнему случаю, всё-таки "Восток - дело тонкое", а тем более - нельзя строить некие прогнозы на столь зыбком основании. Но сам по себе факт, что смерть Сапармурата Ниязова оказалась подобна "вакуумной бомбе", сброшенной в один из главных нервных узлов глобального геополитического противостояния, не подлежит никакому сомнению. Сезон борьбы за контроль над небольшой, но важнейшей суверенной территорией в Центральной Азии можно считать открытым, и в эту борьбу окажутся вовлечены не только Соединенные Штаты, ведущие государства ЕС, Турция, Иран, Китай и Россия, но также - что куда менее очевидно - Индия, Израиль и Саудовская Аравия.
Поэтому рассчитывать, будто проблема преемственности власти в Ашхабаде останется "внутренним делом" различных туркменских кланов и группировок элиты, не приходится. Разумеется, они не останутся в стороне от этого процесса, однако в реальности свобода их маневра окажется весьма ограниченной, а выбор - сводимым практически к тому, какого покровителя из числа "сильных мира сего" избрать.
В этих условиях, несомненно, Россия, как уже говорилось, имеет значительные стартовые преимущества перед своими геополитическими конкурентами. Исторически, культурно, технологически, инфраструктурно, финансово-экономически, даже в кадровом отношении Туркмения продолжает оставаться частью не просто "постсоветского пространства", а "большой России". Вся нынешняя туркменская верхушка - выходцы из советских времен с определенным стандартом мышления. Все потоки газа и, соответственно, финансов идут по лекалу, сделанному еще советским Госпланом через территорию РФ. Очевидно, что Россия с Путиным и Газпромом получила еще один подарок судьбы. И только тотальная некомпетентность и пиаровский идиотизм (а может быть, целевое предательство интересов нашей со стороны известных политтехнологов, обладающих целой коллекцией паспортов), как было недавно в "газовом скандале" с Украиной может сломать схему укрепления взаимодействия Кремля с новым туркменским руководством, которая гарантирована минимум еще на десяток лет.
Более того, если задаться вопросом, "кому выгоден" мог оказаться уход Туркменбаши, самым первым претендентом в ряду вероятных бенефициаров окажется российский "Газпром", который испытывает значительные и растущие трудности с покрытием своих экспортных обязательств, а потому заинтересован: а) в увеличении добычи и поставок туркменского газа и б) в том, чтобы рост цен этих поставок не опережал рост цен на мировых рынках, прежде всего - на рынках Евросоюза. Между тем позиции Сапармурата Ниязова на "газовых" переговорах с Россией постоянно ужесточались, а его попытки "отстроиться" от газпромовской "трубы" давно уже ни для кого не представляли секрета, становились всё настойчивее, а в условиях стабильно высоких мировых цен на энергоносители получали вполне реальные шансы на успех.
Все эти обстоятельства, разумеется, не означают, будто "Газпром" каким-то образом причастен к внезапной смерти Сапармурата Ниязова. В конце концов, риски: и тактические, и стратегические, - для российской "естественной монополии" от смены власти и социально-политической нестабильности в Туркмении значительно превышают возможные выгоды. "Договариваться" с Туркменбаши представителям "Газпрома" действительно становилось с каждым годом труднее, но вся его семья оставалась прочно "завязанной" на газпромовские и близкие к ним структуры, жена Муза и дочь Ирина проживали в Москве, сын Мурат - в Вене, да и сам туркменский лидер делал в 1997 году операцию на сердце в Германии - по всё тем же газпромовским же связям. Однако в свете "дела Политковской", "дела Литвиненко" и прочих аналогичных "дел" последнего времени, можно не сомневаться, что соответствующий "кремлевский след" в западных масс-медиа будет сформулирован и озвучен очень быстро.
Практически мгновенная реакция Кремля: визит делегации "Газпрома" в Ашахабад и срочная встреча Путина с Ющенко, - демонстрируют, насколько чувствительной в современных условиях для российских властей является "проблема Туркменистана", прежде всего в её газовом измерении. Несомненно, что смерть Сапармурата Ниязова поставила под вопрос всю организационно-финансовую цепочку поставок туркменского "голубого золота" через посредство "Газпрома" внешним потребителям. И эту проблему теперь, судя по всему, придется решать в режиме "нон-стоп", поскольку перемены в высших эшелонах власти Ашхабада практически неизбежны. А новые люди - это всегда новые интересы и новые запросы. Сумеют ли люди из "ведомства Миллера-Медведева" соответствовать каждому новому кадровому изгибу туркменской политики - очень большой вопрос.
Зато нестабильность и даже определенный вакуум власти в Ашахабаде чрезвычайно выгодны Соединенным Штатам. Достаточно просто посмотреть на карту, чтобы убедиться: кратчайший и прямой путь из Афганистана в Азербайджан, минуя какие-либо иные "промежуточные станции", проходит именно через территорию Туркмении. Попробуем учесть, что посевы опийного мака в Афганистане за время американской оккупации увеличились примерно в 10 раз, причем только за 2006 год - на 59% (данные ООН), что там построены высокотехнологичные линии по производству наркотиков героиновой группы, что наркотрафик через Узбекистан (весьма затрудненный после разгрома андижанского мятежа), Киргизию и Казахстан означает одновременно и всё более проблематичный транзит через Россию... Спрашивается, зачем доставать левой ногой правое ухо, если возможен "легкий" маршрут через Туркмению-Азербайджан-Грузию (в двух последних странах американское влияние сегодня никакому сомнению не подлежит)?
Кроме того, установление американского контроля над властями Ашхабада практически перерезает геополитический коридор для взаимодействия Ирана и Китая, в том числе - по вопросам строительства соответствующих трубопроводов и поставок энергоносителей, тем самым значительно корректируя в проамериканскую сторону векторы предпочтений ключевых государств Центральной Азии: Казахстана и Узбекистана. Что важно и в плане подключения богатейших углеводородных запасов этих стран к "кавказскому транзиту", первой ласточкой которого уже стал нефтепровод Баку-Тбилиси-Джейхан. Ясно и то, что главную роль в обеспечении безопасности поставок энергоносителей (и наркотиков) в Европу должны играть вооруженные силы НАТО, и прежде всего - США. Этот "энергетический клей" как нельзя лучше отвечает задачам укрепления "атлантической солидарности".
Позиция стран ЕС, кстати, оказалась весьма прогнозируемой: публичные лидеры и средства массовой информации моментально забили в набат, требуя гарантированных поставок, а еще лучше - прямого доступа к туркменскому газу. Всё остальное волнует их лишь в той мере, в какой оказывается связано с этой главной для зябнущей "старушки-Европы" проблемой. Так что здесь расчеты американских стратегов, можно сказать, оправдались полностью. Спецслужбистские же "подходы" к Туркменбаши можно было осуществить и напрямую - через мощную протурецкую агентуру в его окружении, и косвенными способами - например, "втёмную" разыграв китайцев, иранцев, или кого угодно еще.
Ведь попробуем представить себе, что американский план рухнул, а Туркмения, сохраняя свою автономность от НАТО, включается в ШОС и развивает сотрудничество с китайским гигантом. В этом сценарии КНР получает непрерывный поток нефти и газа от иранских, туркменских, казахских и российcких месторождений. Пекин имеет огромные ресурсы для оплаты поставок и инвестиций в энергетические проекты, необходимые для дальнейшего экономического и стратегического усиления дальневосточного гиганта. Но еще более сущностным фактором становится создание независимой от Америки и американского финансового капитала системы "наземных" энергетических поставок. Расчеты здесь будут вестись не за пустые доллары, а, скорее всего, за евро или за недавно утвержденную общеазиатскую валютную единицу - ACU. Само собой, это сразу же обесценит влияние мощнейшего военно-морского флота США, контролирующего всю мировую торговлю. Всё это вместе взятое равняется смерти американской финансовой и энергетической монополии, а вернее сказать - крушению иллюзий "однополярного мира" и Америки как единственного глобального лидера, который после капитуляции и уничтожения Советского Союза в конце 80-х-начале 90-х годов, стал ощущать собственную безнаказанность и вседозволенность. Тем самым сегодня в маленькой Туркмении с её постсоветским наследием разыгрывается драма, равная борьбе за место на вершине мировой иерархии, как минимум, в первой половине XXI века.
