В декабре 1999 г. жителям Российской Федерации предстоит участвовать в парламентских выборах, а населению Москвы - избрать мэра.
Политики и бизнесмены, мэры и губернаторы, лидеры партий и главари криминальных группировок включились в предвыборный марафон. Опыт избирательных кампаний послед-них лет не оставляет сомнений в том, какие приемы будут использованы.
Между равнодушием и азартом
Главная задача, которую в действительности решает ныне существующий режим, состоит в том, чтобы на участки для голосования пришло как можно меньше избирателей. Опыт показывает, что если участвующих в голосовании примерно четверть населения, призовое место получают как раз те, кто "во время чумы" правит бал.
Чтобы получить минимально необходимое количество избирателей, надо задолго до выборов всеми силами убеждать обывателей, насколько никчемна, смешна, омерзительна любая представительная власть. Пристрастный монтаж телепрограмм, сатирические ракурсы, вздохи, ужимки и интонации ведущих комментаторов, особенно женщин, откровенно издевательские пассы так называемых аналитических программ, вроде "Зеркала" или "Итогов", - используется все.
Благо, часть "избранников народа" дает для этого повод. Если нет г-на Марычева, теперь уже изрядно позабытого думского шута образца 1994-1995 гг., подойдет г-н Жириновский, нет г-на Жириновского, на сцене тут как тут г-да Юшенков, Шандыбин, Козырев или Боровой. Список, разумеется, не полон, и его могут дополнить своими членами любые фракции, а также избранники, которые находятся вне фракций.
Итак, депутат есть скопление всех мыслимых и немыслимых пороков. Чтобы никто не сомневался, могут показать и в сотый и в пятисотый раз потасовку в Госдуме из-за нательного креста попа-расстриги или депутатскую свалку с участием "сына юриста", решившего вразумлять какую-то истеричку... Чиновник же, напротив, - средоточие компетентности, благородства и моральных достоинств. Он истинный государственный муж в правительственном заседании, глубокий эксперт, когда дело касается законов, злонамеренно принятых или не принятых "бандой так называемых депутатов", выдающийся хозяйственник, строгий ревизор, рачительный руководитель, пекущийся о народном благе. Такова режиссерская диспозиция многих СМИ.
И эти напичканные ядом "средства" во многом преуспели. Чем солиднее стаж у действительно "всеобщих, равных, прямых" выборов, тем меньше граждан добирается до избирательных участков. Чуть ли не 100% участвующих в голосовании, что было свойственно выборам 1988-1990 гг., сократилось до 17, что произошло при выборах местных представительных органов в Санкт-Петербурге. Если же вспомнить последние парламентские выборы, то от участия в них уклонилось более трети избирателей, или 38 млн. человек.
Еще один метод, который уменьшает количество активных граждан, - пропаганда, представляющая политическую деятельность "грязным делом", придающая самому этому слову исключительно отрицательное значение. Тот, кто занимается политикой, принципиально нечистоплотен, его надо избегать, сторониться. "Дурно пахнущей" политике противопоставлено "благоухающее хозяйствование". Делом, приносящим плоды, занимаются "хозяйственники", депутаты же - пустопорожними разговорами, болтовней, бессодержательными спорами.
Игра любителей,
когда нет профессионалов
В наше время безумно-агрессивная власть появляется в любом государстве из-за неспособности или нежелания нации создавать квалифицированный корпус политических руководителей. При этом методы воспроизводства руководящего политического слоя различны. В текущем столетии суверенитет принадлежит не монарху или аристократии, а активной части нации - демосу, и для создания властных институтов используются избирательные технологии.
Когда власть избирается, появление в ней жуликов, дураков и проходимцев оказывается следствием неквалифицированности самих избирателей. В конечном счете именно благодаря неспособности демоса сделать правильный выбор происходят различные катаклизмы - экономические, геополитические или экологические. Они не могут не трясти страну под воздействием антинациональных, бездарно-ошибочных, преступно-халатных решений. Но иных решений и не может быть, если господствующие высоты во власти оказываются в руках олицетворенного порока или преступления.
Таким образом, чтобы власть в каждой своей инстанции была компетентной и национально ориентированной, требуется компетентное и патриотически мыслящее большинство - подлинный демос.
Как это выглядит практически?
Прежде всего, демос не может уклоняться от участия в испонении своих прямых полномочий. Если же уклонение от участия в выборах принимает массовый характер, это очевидный признак отсутствия демоса, что, в свою очередь, делает невозможной и саму демократию. Нация, в которой нет гражданственности, не может управляться методами демократии.
Демос должен обладать определенными свойствами. Их суть - способность, возможность и желание принимать участие во власти, прежде всего - умение распознавать и выдвигать выдающихся деятелей на руководящие посты для управления страной.
Чтобы у демоса возникли такие качества, нужен продолжительный опыт, накапливающий из поколения в поколение приемы и методы естественного отбора лучших представителей нации. Демократия - не только технология, но и состояние общественного вида, воспроизводящего, с одной стороны, профессиональных избирателей, а с другой - профессиональных политиков, испытывающих однородную потребность в ее институтах.
Разве не очевидно, что в самодержавно-монархической и самодержавно-коммунистической России отсутствовали условия для возникновения как самого демоса (профессиональных граждан), так и демократических политиков. Поэтому навязанная сверху партийно-государственной номенклатурой демократическая технология формирования институтов власти не могла не обернуться трагическим фарсом.
Диктатура
бюрократии, денег
и средств пропаганды
Если природа современного общественного организма не предполагает наличие в нем профессиональных граждан, их замещает охлос, говоря по-русски - босяки. При этом не важно, к какому имущественному или производственному разряду они принадлежат.
Охлос всеяден. Он заражает и ученого, и интеллигента, и государственного служащего, и профессионального военного. Главное - отсутствие какого-либо мировоззрения.
Когда современные исследователи-политологи фиксируют предопределяющее значение, которое имеют на формирование общественного мнения средства информации или "денежные мешки", они лишь констатируют, что в русском обществе нет сложившейся системы взглядов. Большая часть населения свято верит всему, что вещает их домашний телевизор, к чему призывают или что предают анафеме Танечка, Светочка или Женечка. Им невдомек, что экран давным-давно превращен в психотропное средство, предназначенное для манипулирования мнением толпы. А за каждым комментатором или программой стоит беззастенчивый финансовый интерес, формулируемый для ОРТ и ТВ-6 Березовским, для РТР Чубайсом, Фридманом и Авеном, для НТВ - Гусинским.
Разумеется, проповеди и пропаганда не могут повлиять на тех, у кого есть осознанные интересы, кто имеет определенные убеждения. Но современное население страны в своей основной массе - толпа, у которой убеждений нет.
Мы не открываем здесь для читателя ничего нового. Мы лишь констатируем - электронные СМИ, деньги и власть способны широко манипулировать голосами избирателей, поворачивая их пристрастия в любую сторону в зависимости от конъюнктуры.
Деньги
и выборы
Избирательные кампании, ставшие в нашей стране привычным делом, ставят на первое место не политические цели, не партийные программы, даже не личную известность политиков. Соревнуются не партии и не кандидаты, не авторитет или известность, не социальные интересы или национальные ценности, которые народные избранники готовы защищать. Решающее значение имеет величина денежной массы, которую бросают в избирательные схватки финансовые тузы. Чем больше мобилизованный фонд, тем надежнее позиция избирательного списка или мажоритарного кандидата, гарантия того, что именно они окажутся победителями.
Чем больше средств удается влить в так называемую избирательную кампанию, чем больше телевизионного времени, газетных полос, печатной продукции, эстрадных звезд удается закупить для предвыборных мероприятий, тем вероятнее оказаться в думском, мэрском или губернаторском кресле.
Если же речь идет о резиденции в московском Кремле, то здесь для победы нужны не просто деньги, а фантастические суммы. Какая-то ничтожная коробка из-под ксерокса, наделавшая столько шуму, - сущая мелочь, о которой даже смешно упоминать.
Откуда возникло это денежное могущество? Почему, как только взамен всеобщего голосования пришли альтернативные выборы, новоявленные политики оказались низведенными до уровня живого товара?
Сами по себе деньги не представляют собой ни добро, ни зло. Но сила денег, соединяясь с силой власти и силой традиций, приводит в движение все общество, в том числе и его политические механизмы.
Своеобразие русской истории XX столетия состоит в том, что революция начала века создала в стране экономический механизм, обеспечивающий индустриальное, военно-промышленное, научно-интеллектуальное развитие. Поскольку индустриализация происходила в условиях мобилизационного типа, связанного с наличием непосредственной угрозы интервенции, а затем войны и послевоенного восстановления, она не могла происходить успешно без жесткой централизации власти.
Ситуация постепенно изменялась по мере того, как повышался уровень социальной зрелости жителей страны, а малограмотная крестьянская масса превращалась в преимущественно городское общество всеобщего среднего, для многих - высшего образования.
Замена голосования по безальтернативным партийным спискам на альтернативные избирательные процедуры обернулась не установлением власти граждан - то есть демократией, а властью денег, точнее говоря, - властью крупных финансовых монополий. В 1997 г. применительно к РФ ее стали именовать семибанкирщиной, до тех пор, пока эта теплая компания не объявила о своем "неожиданном" банкротстве.
Главная причина, в силу которой основная масса граждан вновь оказалась вне политики, состоит не столько во всесилии денег, сколько в бессилии общества противостоять им. Когда 7-8 лет тому назад наивная вера городского "плебса" в "демократию" была лицемерно использована партийной верхушкой, мало кто разглядел в этом превращении ловушку. Опасность заключалась в принципиальной несовместимости избирательной технологии формирования властных институтов государства с политической незрелостью и неорганизованностью самого общества. Демократии не может быть там, где нет демоса. В его отсутствие всеобщее избирательное право оказывается формальной процедурой, фарсом, благодаря которому большинство голосов получают на первых порах болтуны-идеалисты, затем, и надолго, - циники.
Выборы вместо сознательного участия граждан в управлении страной превращаются в разновидность рыночной сделки. На избирательном рынке каждый участник предлагает себя как товар: избиратель - принадлежащий ему "равный, тайный, всеобщий" голос, а кандидат (оптовым списком или розничной фамилией) - самого себя как представителя того или иного финансового магната.
Ничего подобного не происходит там, где подготовленное для демократических процедур общество. А возникнуть оно может не с сегодня на завтра, не в силу декрета, а лишь благодаря длительной практике участия в выборах и при условии, что постепенно создается привычка голосовать профессионально, что в обществе имеются сами политики, способные осуществлять власть. Если общество имеет политические интересы и институты для их релазации в виде партий, политических доктрин, настоящих общественных лидеров, то никакие деньги не в состоянии навязать избирателям неавторитетных, случайных, сомнительных парламентариев или чиновников.
Безликая галерея
претендентов
Навязанные русскому обществу "всеобщие, тайные, прямые, равные" выборы приобрели не политический, а опереточный смысл. Выборы депутатов или глав администраций различного уровня - спортивное соревнование, игра, тотализатор. Охлосу, в отличие от демоса, нечего терять. У него нет ни идеалов, ни собственности, ни Отечества. Поэтому-то он так легко и равнодушно отнесся к исчезновению СССР и образованию на его развалинах десятков вассальных государственных образований, к растаскиванию общенациональной собственности, к ликвидации культурной среды и замене ее примитивными американскими суррогатами. Все признаки цивилизованности, когда-то созданные в России, теперь сводятся при одобрительном человекообразном плебейском урчании к самому примитивному уровню.
В этих условиях появление претендентов на депутатское или административное кресло с высокими моральными, политическими и профессиональными качествами практически исключено. Лишь единицы, которым удается прорваться через избирательный частокол и рогатки и стать депутатами или главами администраций, могут соответствовать требованиям переживаемого страной момента. Но они оказываются белыми воронами, которых изолируют.
Эффективность демократии обусловлена тем, насколько демосу удается возвести во власть политиков, стремящихся руководствоваться в своих действиях истиной. Присмотритесь к замелькавшим на телевизионных каналах политическим фигурантам, вчитайтесь в газетные или журнальные интервью, обратите внимание на серию искусно разыгрываемых скандалов, и станет понятным, кто патронируется, кому оказывается содействие, на кого сделаны ставки.
Правящая в Кремле олигархия, легализовавшая свое господство еще в августе 1991 г., практически неуязвима. После двух государственных переворотов, которым она способствовала, у нее нет конкурента, имеющего шанс на равноправный поединок. Силе власти и денег, присвоивших несметные богатства, можно противопоставить лишь силу консолидированного общества, объединенную силу самостоятельных граждан. Такой силы в столице России пока нет, но в обозримом будущем она может появиться.
И все же всесилие денег, бюрократии и телевидения, что бы там ни говорили, иллюзорно. Их доминирование может продолжаться лишь до тех пор, пока им не будет противопоставлена организованная воля взрослого русского населения страны.
Нет нужды искать Мининых и Пожарских в нищих, спившихся, равнодушных провинциях России, страдающих к тому же припадками сепаратизма. Бессмысленно устраивать потешные походы на Москву: ни из Терехова, ни из Анпилова, ни из Лимонова нового вождя народа не получится.
Сердце России - Кремль и парламент, а потом и вся страна могут быть излечены от псевдодемократического фарса лишь теми, кто всерьез считают себя гражданами России, кто делом утвердил себя в новых производственных отношениях, кто вложил в русскую землю не только личный капитал, но и все свои надежды.
С.Пыхтин,
главный редакторжурнала "Золотой лев"
Обозреватель - Observer
Док. 289926
Опублик.: 03.04.07
Число обращений: 292
Пыхтин Сергей Петрович
|
