Теория и практика внешней политики современной РоссииНазад
Теория и практика внешней политики современной России
Внешняя политика государства относится, как известно, к одной из самых сложных сфер деятельности. Но так же, как в случае с внутренней политикой, эффективность этой деятельности в огромной степени зависит от ее реалистичности, целеустремленности и последовательности. Все эти характеристики в значительной мере закладываются уже на этапе выработки теории политики, принимающей в конечном счете форму доктрин, концепций, конкретных программ и т.д.
Но какой бы совершенной и выверенной ни была теория, практическая политика всегда будет от нее отличаться, поскольку ни одна теория не способна учесть все те конкретные проблемы, которые ставит жизнь. Несмотря на это нельзя не признать справедливость выражения "Нет ничего практичнее хорошей теории" и не отдать должное высокой роли хорошей стратегии. Без реалистичной фундаментальной теории практика продвигается вперед на ощупь, как бы вслепую, находится в безраздельной власти метода "проб и ошибок". Поэтому, прежде чем рассмотреть вопросы, связанные с эволюцией практики внешней, политики современной России, рассмотрим, как в последние годы шло становление теории этой деятельности.
1. Основные этапы эволюции теории внешней политики
современной России
Интенсивный поиск новой внешнеполитической концепции (о теории на этом этапе говорить еще не приходится) России начался вскоре после распада СССР и обретения ею полного суверенитета. Первая попытка сформировать и представить ее миру была предпринята Президентом России Б.Ельциным уже 31 января 1992 г. Выступая в этот день на специальном заседании Совета Безопасности ООН перед главами государств и правительств 15 стран - членов этого Совета, российский Президент предложил преобразовать программу Стратегической оборонной инициативы (СОИ) в международный проект с учетом технологических разработок оборонного комплекса России. В результате такого объединения могла бы быть создана глобальная система космической защиты. Заявив, что Россия рассматривает США и другие западные государства не только как партнеров, но, скорее, как союзников, Б.Ельцин выдвинул целый ряд инициатив. Он предложил, в частности, создать механизм быстрого реагирования, который мог бы быть оперативно задействован Советом Безопасности ООН в любом районе планеты, где возникает угроза миру и стабильности. "Мы, - говорил президент России в речи на заседании СБ, --исключаем какое-либо подчинение внешней политики идеологическим доктринам, ее самодовлеющий характер. Наши принципы просты и понятны: главенство демократии, прав и свобод человека, законности и нравственности".
Выступлению российского Президента в СБ ООН предшествовало его специальное Послание Генеральному секретарю ООН Бутросу Гали. В нем были изложены основные направления российской политики в области сокращения вооружений и разоружения: стратегических наступательных вооружений, тактического ядерного оружия, противоракетной обороны и космоса, запрещения испытаний ядерного оружия и запрещения производства расщепляющихся материалов для целей оружия, нераспространения оружия массового уничтожения и средств его доставки, обычных вооружений, химического и биологического оружия, оборонных бюджетов, конверсии военного производства. Двумя неделями позже министр иностранных дел России А. Козырев выступил в Женеве на конференции по разоружению и в Комиссии ООН по правам человека, разъяснив и дополнив предложения Б.Ельцина, содержавшиеся в упоминавшемся выше его Послании Генеральному секретарю ООН.
Параллельно с исполнительными структурами власти над внешнеполитической доктриной трудились и в представительных властных органах. В результате уже в конце февраля 1992 г. свет увидела параллельная, точнее говоря, альтернативная внешнеполитическая концепция. Это была концепция Верховного Совета России. Выступая на научно-практической конференции в МГИМО "Преображенная Россия в новом мире" председатель Верховного Совета Р.Хасбулатов изложил ее основные аспекты. В конференции принимали участи также Е.Примаков, бывший тогда генеральным директором внешней разведки России1, А.Козырев, министр иностранных дел, и другие государственные деятели.
Содержание концепции Р.Хасбулатова во многом совпадало с главными положениями президентской доктрины. Обе исходили из отказа внешней политики новой России от идеологизированной биполярности, т.е. от привычного деления мира на две противостоящие мировые общественные системы; обе декларировали отказ от преимущественной опоры на военную силу как средство внешней политики, обе признавали важность "формирования в России дееспособной экономики", "помощи национальной промышленности, национальному предпринимательству в целом в выходе на внешние рынки и т.д. Обе концепции признавали также важность для новой России дружественных и конструктивных отношений с США, странами Европейского Сообщества, Японией, Китаем, Индией, Турцией и другими государствами.
Однако в концепциях Б.Ельцина и Р.Хасбулатова содержались не только одинаковые или созвучные подходы, но и заметные различия, что явно указывало не только на разногласия, но и на определенное противостояние между двумя ветвями власти. Так, в концепции председателя Верховного Совета особо акцентировались те направления внешней политики России, которые были традиционными для СССР в прошлом, а именно отношения со странами Центральной и Юго-Восточной Европы и, в частности, со странами, входившими в свое время в СЭВ и ОВД. Арабский Восток и Азия и Африка также упоминались как особо важные направления внешней политики новой России. По мнению Р.Хасбулатова, этого требовали геополитические соображения и экономические интересы России. В концепции Хасбулатова, кроме того, речь шла также о предпочтительности и приоритетности отношений с государствами - членами СНГ и странами, граничащими с СНГ.
Концепция исполнительной власти, напротив, предполагала заметную переориентацию внешней политики России на США и другие страны Запада.
Практика последующих лет показала, что "проамериканская" и "прозападная" внешняя политика России не оправдала себя в ожидавшейся степени и еще раз подтвердила ту истину, что в силу многих объективных причин эта политика должна быть разновекторной и разнохарактерной. Это обстоятельство было учтено на последующих, более высоких стадиях работы над внешнеполитической концепцией России.
В конце апреля 1993 г. распоряжением Б.Ельцина был утвержден документ под названием "Основные положения концепции внешней политики Российской Федерации". В его подготовке участвовала группа высококвалифицированных экспертов от МИДа, МВЭС, Минобороны, Службы внешней разведки, аппарата Совета Безопасности и двух комитетов Верховного Совета - по международными делам и внешнеполитическим связям, а также по вопросам обороны и безопасности. Руководил этой работой председатель Межведомственной внешнеполитической комиссии Совета Безопасности Юрий Скоков. Документ прошел всю процедуру согласования и утверждения в рамках нового механизма подготовки и принятия внешнеполитических решений. Он был одобрен Межведомственной внешнеполитической комиссией и утвержден на заседании Совета Безопасности страны.
Концепция, как отмечали ее создатели, разрабатывалась исходя из "жизненно важных интересов страны и ее граждан", а не из идеологических установок или пристрастий тех или иных сил в российском обществе. В числе этих интересов - "обеспечение процессов формирования государственности Российской Федерации и защита ее территориальной целостности; создание условий, обеспечивающих стабильность и необратимость политических и экономических реформ; активное и полноправное участие России в строительства новой системы международных отношений, в которой ей было бы обеспечено достойное место".
Исходя из этих интересов, документ, утвержденный в конце апреля 1993 г. Советом Безопасности РФ, определил систему внешнеполитических приоритетов страны. На первый план были вынесены отношения России со странами СНГ и Балтии. В этой сфере деятельности принципиальное значение приобретал тезис о том, что интересам нашего государства отвечает проведение курса на достижение максимально возможной степени интеграции бывших союзных республик во всех областях их жизнедеятельности на принципах строгой добровольности и взаимности. В случае неготовности какой-либо из них к сотрудничеству в определенных сферах следовало развивать взаимодействие лишь с заинтересованными странами.
Особое значение в документе уделялось развитию сотрудничества в военно-политической сфере в целях создания эффективной системы коллективной безопасности, а также обеспечению статуса России как единственной ядерной державы в СНГ, укреплению внешних границ Содружества, сохранению военной инфраструктуры и объектов, составляющих целостную систему обеспечения военной безопасности членов Содружества. Важное значение придавалось также развитию и совершенствованию миротворческого механизма в рамках новой интеграции с участием России, в том числе на основе мандата ООН или СБСЕ (ныне ОВСЕ).
Другим приоритетным направлением внешней политики России, как отмечалось в концепции 1993 г., должны быть отношения со странами Восточной Европы, которые находятся в исторически сложившейся сфере интересов России. В концепции рекомендовалось содействовать закреплению достигнутых сдвигов на пути восстановления взаимного доверия, развития системы экономических и иных связей, нарушение которых наносит ощутимый ущерб всем вовлеченным в них сторонам.
К следующей сфере внешнеполитической деятельности России документ относил ее отношения со странами Западной Европы. "Эти отношения, - отмечал один из авторов концепции, - являются определяющими с точки зрения вхождения нашей страны в формирующееся на континенте экономическое и политическое пространство, ядром которого выступает Европейское Сообщество. Интеграция Европы без России может нанести серьезный ущерб жизненно важным интересам Российской Федерации".
Отдельный раздел концепции был посвящен российско-американским отношениям. Объективной базой для их развития, по мнению авторов концепции, является взаимная заинтересованность в формировании стабильной и безопасной системы международных отношений.
В Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР) внешнеполитические приоритеты России включают развитие сбалансированных и стабильных отношений со всеми странами, особенно с такими ключевыми, как США, Китай, Япония и Индия. Наиболее важным в геополитическом и экономическом плане государством региона признавался Китай.
Линия России в отношении государств Южной и Западной Азии, в соответствии с концепцией, определяется экономической значимостью региона, в том числе и по степени непосредственного воздействия на обстановку в СНГ, в первую очередь на страны Средней Азии и Закавказья. Главными задачами на этом направлении являются скорейшая ликвидация очагов напряженности к югу от границ России, нормализация обстановки в Афганистане.
Урегулирование арабо-израильского конфликта и создание многосторонней системы безопасности в регионе - это достаточно традиционные направления внешнеполитических усилий России (а в недавнем прошлом и СССР) на Ближнем Востоке. Но в отношениях со странами этого региона ставились и новые задачи:
o повышение роли России в урегулировании проблем вокруг Ирака,
o усиление российского присутствия на региональном рынке вооружений и сырья.
Что касается Центральной и Южной Америки, Африки, Австралии и Океании то, как отмечалось в концепции, политический курс России в отношении этих регионов мира должен оставаться в рамках общих усилий мирового сообщества по разблокированию региональных конфликтов.
По прошествии более чем четырех лет после появления в свет "Основных положений концепции внешней политики Российской Федерации" и учитывая опыт этой политики, можно обоснованно утверждать, что этот документ является наиболее сбалансированным и продуманным с точки зрения государственных интересов России. Положения его не потеряли своей актуальности по сей день, что дает мне основание считать, что "Основные концепции..." более всего придвинулись к тому, что называется хорошей теорией.
После опубликования концепции 1993 г. прошло менее года, и в специальном (первом по счету) Послании президента Российской федерации Федеральному Собранию от 24 февраля 1994 г. "Об укреплении Российского государства (Основные направления внутренней и внешней политики)" была сформулирована концепция, которая, во-первых, учитывала, что по новой Конституции России внешняя политика государства стала президентской и, во-вторых, ставила во главу угла внешней политики в 1994 г. отношения с новыми независимыми государствами России, всемерное развитие СНГ.
Определенное внимание в Послании 3994 г. было уделено также следующим проблемам:
укреплению ООН; развитию отношений со странами "большой семерки"; строительству "большой Европы", мирной, единой, демокритической; развитию СБСЕ; нерасширению НАТО без России; активизации усилий по формированию новых отношений с государствами Центральной и Восточной Европы, В Послании ставилась также задача использовать новые задачи для развития сотрудничества с ведущими государствами Азии - Индией, Японией, а также с новыми партнерами: Южной Кореей, странами АСЕАН и Персидского залива. На качественно иной уровень предполагалось поднять связи с такими перспективными регионами, как Латинская Америка и Африка.
При некотором различии между приоритетами, сформулированными в документе, утвержденном Советом Безопасности Российской Федерации в апреле 1993 г., и в Послании президента 1994 г., их основные положения в целом совпадали. Это свидетельствовало о том, что у исполнительной власти России появилось достаточно ясное представление об основных аспектах внешнеполитической доктрины страны. Такой вывод подтверждается и выступлением Б.Ельцина на 49-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН 26 сентября 1994 г. Хотя в ней по понятным причинам особое внимание уделялось международной политике вообще и повышению роли ООН в частности, собственно внешней политике России (особенно по отношению к ближнему зарубежью) было также уделено немало внимания.
В соответствии со ст. 84 (пункт е) Конституции Российской Федерации, Б.Ельцин стал направлять Федеральному Собранию свои послания ежегодно. Речь в них идет как о положении в стране, так и об основных направлениях внутренней и внешней политики России.
Из посланий последних трех лет наибольший интерес представляет то, которое было направлено Федеральному Собранию в 1997 г., поскольку в нем зафиксирован заметный поворот во внешнеполитической сфере. В специальном, 6-м разделе этого документа, озаглавленном "К активной внешней политике и эффективной реформе", содержится краткая констатация того, на чем сосредоточивалась внешняя политика в 1996 г. В этой части говорится, что в этом году "российская дипломатия стремилась к реализации основных задач внешней политики, поставленных в предыдущих посланиях: к созданию благоприятных внешних условий для продолжения российских реформ и установлению и поддержанию подлинно равноправных отношений с ведущими державами мира, отвечающих статусу и потенциалу Российской Федерации".
Среди целей внешней политики в Послании Президента особо подчеркиваются две:
"отстаивать национальные интересы России, не сползая к конфронтации, а укрепляя основы стабильности и сотрудничества в международных отношениях";
"построение такой системы, международных отношений, которая исходит из того, что наш мир многополюсный, что в нем не должно быть доминирования какого-то одного центра силы";
определяя свое видение нового мирового порядка, Россия исходит из того, что "мир XXI века должен меньше опираться на военную силу и гораздо больше - на силу права".
Как и в посланиях предыдущих двух лет, в Послании Президента 1997 г. приоритет был отдан отношениям со странами СНГ и, в частности, интеграционным отношениям с Белоруссией, а также интеграции в рамках "четверки" - между Россией, Белоруссией, Казахстаном и Киргизией, которой 2 апреля 1997 г. исполнился один год. Как и в предыдущие годы, актуальной остается проблема установления стабильных, подлинно добрососедских отношений с Украиной. Наиболее актуальными и сложными аспектами этих отношений являются следующие: базирование Черноморского флота России и статус города Севастополя.
Миротворческая деятельность и защита прав русскоязычного населения в странах СНГ и Балтии было и остается актуальной задачей внешней политики новой России.
Главной проблемой внешней политики России на европейском направлении в 1997 г. осталось расширение НАТО на Восток. Заявляя, как и прежде, о своем резко отрицательном отношении к этим устремлениям НАТО, Россия вместе с тем выразила готовность подписать соглашение с этим блоком, в котором будут оговорены условия расширения. Речь идет о твердых гарантиях взаимной безопасности, в том числе и в ядерной сфере, а также о создании надежного механизма консультаций и принятия решений.
В последние несколько лет российская дипломатия уделяет все больше внимания азиатскому направлению, и в его рамках - Китаю, Индии, странам АСЕАН. Возобновлено активное сотрудничество с традиционными партнерами - Вьетнамом, Монголией. "Эта линия, - говорится в Послании, - будет продолжена". Также как линия на установление и развитие плодотворных отношений с Японией.
Несмотря на определенное сходство с предыдущими документами подобного рода, Послание 1997 г. все же заметно отличается от них. По крайней мере по трем важным позициям. Первая сформулирована уже в самом начале главы о внешней политике. "Перед лицом внешних вызовов и угроз, - отмечается в этой части, - нам крайне необходима взвешенная, продуманная на перспективу внешняя и оборонная политика, объединяющая общественные и политические силы, властные институты".
Вторая позиция заключается в твердой и ясной поддержке Россией такой системы международных отношений, которая основана на многополюсности, а не однополярности, к чему стремятся Соединенные Штаты Америки. Очевидно, что в этом вопросе интересы России и США диаметрально противоположны.
Смысл третьей позиции состоит в том, что в отличие от предыдущих документов подобного типа, в Послании 1997 г. ничего не говорится о важности партнерских отношений со странами Запада и стремлении развивать именно такого рода отношения. Говорится лишь о "равноправном, долговременном сотрудничестве" с этими странами.
Что же касается партнерства, то о нем в терминах "доброго, доверительного" говорится применительно к отношениям с Китаем. Такая позиция была официально зафиксирована в "Российско-китайской совместной декларации о многополярном мире и формировании нового международного порядка", подписанной 24 апреля 1997 г. в Москве Президентом Российской Федерации Б.Ельциньм и Председателем КНР Цзян Цземинем. Уже в пункте 1 этого документа отмечается, что "стороны в духе партнерских отношений будут прилагать усилия для содействия развитию многополярного мира и установлению нового международного порядка".
Тема "внешних вызовов и угроз", которая упоминалась выше, стала звучать в устах руководителей России все чаще и чаще. Судя по всему, это своеобразная реакция на расширение НАТО на Восток. Дело дошло до того, что в своих заявлениях российские государственные деятели не только не отрицают возможности применения Россией ядерного оружия первой, а, наоборот, считают допустимым применять его в ответном ударе даже в обычной войне. "Мы, - отмечал в статье "О концепции национальной безопасности России" секретарь Совета Безопасности Российской Федерации И.Рыбкин, - должны затвердить для себя и для всего остального мира простые вещи: Россия никому не угрожает и не хочет угрожать. Хотим жить в мире со всеми. Но агрессор получит по полной программе. А вот по какой программе - это мы уже сами решим, не исключая ни одного из видов оружия. Неопределенность вариантов ответа для потенциального агрессора должна быть сердцевиной военной доктрины. В этом смысл сдерживания"2. На заседании Совета Безопасности Российской Федерации, состоявшемся 7 мая 1997 г. под председательством Президента России Б.Ельцина Концепция национальной безопасности была утверждена.
В этом документе, состоящем из введения и четырех основных разделов, дан анализ возможных угроз России, а также обозначены конкретные механизмы по выявлению и нейтрализации этих угроз. Предполагается, что эта концепция станет идеологической основой государственного строительства и политики (в том числе внешней) Российской Федерации.
При анализе теории внешней политики современной России особое внимание по праву следует уделить взглядам министра иностранных дел Е.Примакова, который с первого шага на этом посту заявил о себе как последовательный и твердый защитник государственных интересов России. Это, судя по всему, не только сразу же насторожило, но и настроило против нового министра не только американских и других зарубежных деятелей, но и тех, кто следует в их фарватере в самой России.
Однако это не смущает Примакова. Судя по всему, он не собирается отказываться от стиля жесткого прагматика, который был избран им еще задолго до прихода в МИД и который, пожалуй, стал уже фундаментом его мировоззрения.
В системном виде взгляды Примакова были выражены в статье "На горизонте - многополюсный мир", опубликованной в "Независимой газете" 22 октября 1996 г. В этой статье высказывается мнение, что нужны четыре условия успешного продвижения к новому миропорядку. Эти условия следующие:
1. Нельзя допустить, чтобы место старых фронтов противостояния заняли новые разделительные линии.
2. Освобождение от менталитета "ведущих и ведомых".
3. Демократизация международных экономических отношений, одним из главных элементов которых является отказ от использования экономических средств в эгоистических политических целях.
4. Скоординированность, "кооперативность" действий международного сообщества для решения наиболее сложных и актуальных международных проблем. Но прежде чем сформулировать эти выводы, которые, к слову сказать, затем повторялись в том или ином виде не раз, Примаков проделал достаточно быструю эволюцию. Размеры статьи позволяют лишь фрагментарно указать на ее основные этапы.
Первый камень нового мировоззрения и нового стиля Примакова стал виден уже на его первой пресс-конференции, которая состоялась вскоре после назначения на пост министра. На этой пресс-конференции Примаков выделил четыре основных приоритета внешней политики России:
Укрепление территориальной целостности страны.
Укрепление центростремительных тенденций на территории бывшего СССР.
Стабилизация международного положения на региональном уровне, прежде всего на уровне СНГ и Балканах.
o Развитие таких международных отношений, которые препятствовали бы созданию новых очагов напряженности и распространению оружия массового уничтожения.
Внешняя политика России должна быть активной на всех направлениях, "по всем азимутам", говорил Примаков, выделив при этом США, европейские страны, Китай, Индию, Японию, Ближний и Средний Восток, Канаду, страны АТР.
Высказавшись против расширения НАТО на Восток, поскольку это создает угрозу стабильности Европы, Примаков подчеркнул необходимость скорейшей ратификации Договора СНВ-2.
К теме о направлениях внешнеполитической деятельности нынешней России Е.Примаков возвращался не раз в течение всего 1996 г. (Примечательно, что он ни разу не говорил о концепции внешнеполитической деятельности.) Например, находясь в июле этого года в Киргизии, он назвал приоритетными следующие три направления: содействие развитию интеграционных процессов в СНГ; содействие ликвидации конфликтных ситуаций на постсоветском пространстве; укрепление сотрудничества со странами - бывшими противниками в "холодной войне".
Уже после переизбрания Президента Б.Ельцина на второй срок, Е.Примаков в одном их своих интервью несколько по-иному расставил акценты внешнеполитической деятельности России: преемственность; продолжение активного поиска своего места в мире; самоутверждение трудно формирующегося демократического государства.
Под названные цели внешней политики сформировались уже и определенные принципы:
отстаивать национальные интересы России, идя даже на разногласия, предположим, с США - но в рамках партнерства, не сползая к конфронтации;
двухполюсный мир ранее соперничавших двух сверхдержав и блоков должен эволюционировать не к однополюсному под командой США, а к многополюсному, где у России будет больше маневра для защиты национальных интересов.
Важным (если не важнейшим) моментом во внешней политике России последнего года было стремление, как говорил Примаков, "перейти к формуле, более отвечающей и статусу России в мире, и нашим национальным интересам: равноправное партнерство". На взгляд министра, такой подход принес свои результаты. "На глобальном уровне - через очевидное укрепление наших позиций в "большой восьмерке". Мощным "союзником" России, способствующим утверждению начал равноправия в отношениях с ведущими державами мира, по мнению Примакова, служит объективная тенденция к формированию многополярного мира. Это значит, что "у России появляется широкое поле для маневра, для многовекторной дипломатии".
Второй новый акцент внешней политики России последнего года - это "линия на диверсификацию международных связей России. Такая страна, как Россия, не может ходить на одной, "западной ноге", говорит Примаков. Диверсификация внешнеполитических связей уже принесла свои плоды. Она привела к продвижению в отношениях с КНР (от равноправного партнерства к доверительному, причем со стратегической перспективой взаимодействия в XXI в.), с Индией. После застойного перерыва наметился прогресс в отношениях с латиноамериканскими странами.
Подводя итог анализу вопроса о теории внешней политики современной России, следует отметить, что за прошедшие с января 1992 г. месяцы и годы, когда была предпринята первая попытка представить стране и миру внешнеполитическую доктрину новой России, и до середины 1997 г. было сформулировано несколько концепций, заметно отличающихся друг от друга. Каждый поворот в политической жизни внутри страны, изменение соотношения сил в ней, каждая значительная перемена в международных отношениях отражались на содержании доктрины внешней политики России. В конечном счете внешнеполитическая концепция середины 1997 г. оказалась весьма отличающейся от всех предыдущих. Становясь более реалистичной и более сориентированной на национальные и государственные интересы России, она вместе с тем становится более разновекторной и более жесткой.
К следующему выводу можно отнести то, что на нынешнем этапе, в отличие от первого, т.е. от этапа 1992-1993 гг., законодательная власть РФ уже практически не принимает участия в формировании внешнеполитической концепции страны. Невелико участие в подобного рода деятельности и различных партий или движений, за исключением тех из них, которые реально претендуют на власть. Но и их активность в этой области ограничивается в основном предвыборными кампаниями.
Непредвзятый анализ подводит еще к одному выводу. Смысл его в том, что, поскольку переходный период в России не закончился, расстановка политических сил то и дело меняется и новая система международных отношений тоже еще только складывается, постольку потребуется еще не одно обновление внешнеполитической концепции России.
1 Примаков Е.М. - министр иностранных дел России с января 1996 г.
2 Независимая газета. 1997. 29 апреля.
2. ОСНОВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ, АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ
И ПЕРСПЕКТИВЫ ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКОЙ ПРАКТИКИ
РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
В течение всех лет независимости внешнеполитическая практика новой России складывалась так же непросто и противоречиво, как и доктрины, о которых говорилось в 1-й части данной статьи.
Настроившись с самого возникновения на особые, или, точнее говоря, - партнерские и даже союзнические отношения с государствами Запада и в первую очередь США, российская дипломатия, возглавляемая А.Козыревым, стала относиться к другим направлениям внешней политики, в частности, дальне- и ближневосточному (не говоря уже об африканском и латиноамериканском) как к золушкам. Но жизнь довольно быстро убедила российское руководство, что для страны с таким геостратегическим положением на карте мира, с традиционно высокой ролью в глобальных международных отношениях, являющейся постоянным членом СБ ООН, не устававшей к тому же повторять, что она была, есть и будет великой державой, такая политика совершенно неприемлема, порочна и ущербна. В результате уже в декабре 1992 г. зазвучали заявления, что "двуглавый российский орел должен смотреть и на Запад и на Восток", что в силу объективных причин внешняя политика России "обязана быть разновекторной", что "восточному и другим направлениям внешней политики следует уделять не меньше внимания, чем западному" и т.д. и т.п. Несмотря на такие декларации в практике внешней политики мало что менялось. Так длилось вплоть до 1994 г. Прозападная политика оставалась у российских руководителей на приоритетном положении принцессы. (Замечу на полях, что такая идеологически зацикленная позиция вполне могла спровоцировать, и в конце концов действительно это сделала, не только расширение НАТО на Восток, но и породить иллюзию у некоторых западных лидеров, что со временем Россия также вступит в этот альянс.)
Начиная с 1994 г. в практике нашей внешней политики стали происходить заметные изменения. Убедившись в эгоистичной политике Запада, стал менять свои взгляды и Козырев, хотя в душе он, безусловно, оставался атлантистом. Серьезные ошибки, перекосы, однобокая ориентированность, столь характерные для России времен А.Козырева, сделали этого деятеля столь непопулярным, что Б.Ельцину ничего не оставалось, как заменить его на этом посту.
С приходом на пост министра иностранных дел России Е.Примакова во внешней политике страны наступил новый этап, который, если говорить коротко, можно охарактеризовать как этап последовательной защиты национально-государственных интересов России на международной арене, этап разновекторной дипломатии, этап прагматизма.
Но несмотря на заметное упрочение позиций России в мире и определенные позитивные результаты, достигнутые за последние два года, во внешнеполитической сфере Российского государства сохранилось немало крупных проблем, объективных и субъективных трудностей. Речь о них пойдет в заключительном разделе данной работы. А в первом и втором разделах представлен анализ отношений с дальним и ближним зарубежьем.
Раздел 1. РОССИЯ И ДАЛЬНЕЕ ЗАРУБЕЖЬЕ
В соответствии с официальными доктринами, речь о которых шла в 1-й части данной статьи, наиболее интенсивным направлением внешней политики России до конца 1995 г. было западное: Западная Европа и США. Именно в такой последовательности выстроились приоритеты России на этом направлении в отличие от 1992-1993 гг., когда на первом месте были США, а затем уже следовал Старый Свет. Основные усилия внешней политики России на западном направлении сосредоточивались в тот период времени на том, чтобы перевести отношения с этими странами на партнерские рельсы. Частично это удалось осуществить. Прежде всего в отношениях с такими странами, как Германия, Франция, Великобритания и Италия. Именно с этими западными странами наши отношения развивались и динамичнее и конструктивнее.
Помимо двусторонних отношений с этими и другими европейскими государствами, Россия развивала сотрудничество с международными европейскими организациями.
Важное значение для установления новых отношений с Западом имело подписание в декабре 1993 г. совместной Декларации о партнерстве и сотрудничестве между Россией и Европейским Сообществом, состоявшееся во время визита Б.Ельцина в Брюссель. Хотя эта Декларация не обеспечила вступление России в ЕС - что можно считать важной внешнеполитической целью России - она тем не менее формально подняла отношения с этой организацией до уровня отношений с США и Японией.
С вопросом о сотрудничестве с ЕС напрямую связано сотрудничество России в Совете Европы, авторитетной международной межправительственной организацией, созданной в 1949 г. Заявку о приеме в эту организацию Россия подала еще в 1992 г., но вопрос был решен лишь три с лишним года спустя. В конце января 1996 г. Парламентская ассамблея Совета Европы (ПАСЕ) после долгих колебаний, усилившихся с началом войны в Чечне, приняла решение о приеме России в эту организацию. В результате Россия стала 39 членом ПАСЕ. 8 февраля того же года решение ПАСЕ было одобрено Комитетом министров иностранных дел 38 стран-членов, являющимся высшей инстанцией Совета Европы. 21 февраля свое "да" вступлению России в СЕ сказала Госдума Российской Федерации, ратифицировав документы, необходимые для того, чтобы Россия стала полноправным членом Совета Европы. После одобрения этих документов Советом Федерации Федерального Собрания Российской Федерации Б.Ельцин подписал 23 февраля 1996 г. Закон о присоединении России к Уставу Совета Европы. Через несколько дней, 28 февраля, в Страсбурге состоялась торжественная церемония вступления Российской Федерации в Совет Европы. В апреле 1996 г. депутаты Госдумы России впервые участвовали в работе ПАСЕ как полноправные члены. В первый же день ее работы одним из 17 заместителей председателя этой организации стал Владимир Лукин.
Значительно более сложным делом для России является вступление в Европейский Союз. Заявив о своем намерении вступить в эту организацию, Россия начала движение по этому пути еще в 1994 г., когда после трехлетней подготовки, Б.Ельцин подписал на Корфу Соглашение о партнерстве и сотрудничестве (СПС) между РФ и ЕС.
В середине октября 1996 г. Госдума ратифицировала это соглашение. На 90% состоящий из экономических статей и на 10% - из политических, этот документ создает правовую базу для всестороннего экономического, политического и торгового сотрудничества по крайней мере на 10 лет вперед. Соглашение с ЕС не только закрепляет равенство РФ в торговых отношениях, но и дает ей возможность поэтапно интегрироваться в единое экономическое пространство ЕС и облегчает ее вступление в будущем во Всемирную торговую организацию (ВТО).
В конце ноября 1996 г. процедура ратификации СПС была формально закончена. Но потребуется еще не менее года, чтобы его ратифицировали те страны, которые не сделали этого раньше, в частности, Австрия, Швеция, Финляндия. После вступления соглашения в силу отношения между Россией и ЕС должны стать формально такими же, как между ЕС и США, ЕС и Японией. Не дожидаясь вступления соглашения в силу, Москва и Брюссель подписали Временное соглашение о торговле, состоящее из таких статей, которые не требуют ратификации парламентами стран - членов ЕС. Оно вступило в силу 1 февраля 1997 г. и охватывает режим торговли товарами, ряд областей таможенного дела, стандартизации, конкуренции и обеспечения прав интеллектуальной собственности.
Снятие дискриминационных барьеров в торговле со странами ЕС, на долю которых приходится более 40% российской внешней торговли, обещает принести нам снижение потерь, которые, по оценкам экспертов МВЭС, составляют сотни миллионов долларов в год.
Важным шагом на европейском направлении российской внешней политики было решение проблемы возмещения Франции "русских займов", которые после Октябрьской революции 1917 г. советское правительство отказалось возвращать. По соглашению, подписанному 26 ноября 1996 г. в Париже, Россия обязалась выплатить Франции 400 млн. долл. По сравнению с общей суммой русского долга на 3 февраля 1918 г., когда большевики отказались выплачивать царские долги (французские акционеры оценивали царские векселя в 8 млрд. долл. и еще 24 млрд. - это набежавшие по ним проценты), 400 млн. - небольшая сумма.
Помимо меморандума по долгам Россия и Франция подписали и новую конвенцию об избежании двойного налогообложения, которая, кроме всего прочего, устраняет препятствия на пути французских инвестиций в Россию. Урегулирование вопроса долгов снимает важное препятствие к вступлению России в Парижский клуб, с помощью которого она может попытаться вернуть долги должников бывшего СССР.
Этапным для внешней политики России было и участие ее делегации во главе с В.Черномырдиным в начале декабря 1996 г. в Лиссабонской встрече в верхах ОБСЕ. Основным вопросом встречи было обсуждение новой модели европейской безопасности с определенной системой координат, которая делала бы эту систему всеевропейской и всеобъемлющей, единой и неделимой, без новых разграничительных линий.
В связи с этой моделью особую актуальность и остроту приобрели отношения между Россией и НАТО. Подходы сторон к этой проблеме оказались диаметрально противоположными. В то время как США и их партнеры по НАТО видят в этом блоке важнейшую опору всей структуры европейской безопасности и, исходя из этого, трактуют ее расширение на Восток как действие, направленное на укрепление этой безопасности, Россия относится к восточному дрейфу НАТО как к серьезной для себя опасности.
На пути достижения взаимоприемлемого компромисса между Россией и НАТО важную роль сыграла встреча между Б.Ельциным и Б.Клинтоном, состоявшаяся в Хельсинки 21-22 марта 1997 г. Основная цель, которую преследовал российский Президент на этой встрече, заключалась в том, чтобы "минимизировать негативные последствия" натовских шагов, связанных, в частности, с нераспространением на Восток ядерного оружия и др.
На встрече была также достигнута договоренность о продвижении по пути дальнейшего сокращения оружия массового поражения. Стороны договорились, в частности, что после вступления в силу Договора СНВ-2 Россия и США незамедлительно приступят к переговорам по Договору СНВ-3, который предусматривает установление к 31 декабря 2007 г. для каждой из сторон пониженных суммарных уровней: 2000-2500 стратегических боезарядов. Это означает - по сравнению с 1997 г. понижение уровня стратегических ядерных вооружений США и России на 80-85% по сравнению с их пиковым состоянием в годы "холодной войны".
Б.Клинтон обещал Б.Ельцину содействие в интеграции России в мировую экономику, в частности, со вступлением в ВТО, Парижский клуб, в "семерку". После трудных, длительных переговоров между Россией и НАТО 27 мая 1997 г. в Париже Б.Ельцин и главы государств и правительств - членов Североатлантического альянса подписали "Основополагающий акт Россия-НАТО", документ, над которым дипломаты интенсивно работали в течение почти пяти месяцев.
В этом документе зафиксировано, что союзники по НАТО не имеют ни намерений, ни планов, ни причин размещать ядерное оружие на территориях новых членов ни сейчас, ни в будущем. Кроме этого, НАТО не будет использовать в своих целях никакие виды хранилищ и устройств, в том числе мобильных, для ядерного оружия.
"Основополагающий акт о взаимных отношениях, сотрудничестве и безопасности между Российской Федерацией и Организацией Североатлантического договора" усиливает политический, миротворческий и европей-ский аспекты деятельности этого альянса и делает акцент на ОБСЕ как универсальной организации общеевропейской безопасности. Кроме этого, в нем ставится задача разработки хартии общеевропейской безопасности и полностью снимаются фланговые ограничения, связанные с Договором ОВСЕ, сковывавшие Россию в течение многих лет.
Первая глава этого документа посвящена принципам взаимоотношений между Россией и НАТО; вторая - механизму консультаций и сотрудничества и совместному постоянному совету Россия - НАТО; третья - областям консультаций и сотрудничества и, наконец, четвертая - военно-политическим вопросам.
Хотя отношение к подписанному в Париже документу далеко неоднозначное, как за рубежом, так особенно у нас в стране, следует признать, что в сложившейся ситуации у России не было иного рационального выхода, кроме как пойти на этот шаг.
Вскоре после подписания Парижского договора последовали и другие акции Запада, также связанные с расширением НАТО, на которые российскому руководству на-до было, на мой взгляд, отреагировать значительно жестче, чем это было сделано. Речь идет о том, что если до подписания Парижского договора российские лидеры довольно твердо заявляли, что в случае вовлечения в НАТО стран Прибалтики - Латвии, Эстонии и Литвы, подпись России под Парижским договором будет отозвана, то потом, когда в июле и на Западе, в частности, в США и Германии, и в самой Прибалтике открыто заговорили о таких планах, протесты России звучали уже глухо и невразумительно.
В качестве определенной компенсации за ущерб, нанесенный России расширением НАТО на Восток, наиболее развитые страны мира, или "большая семерка", приняли решение трансформировать "семерку" в "восьмерку", включив в нее Россию. Процесс такой трансформации начался еще в 1992 г. в Мюнхене, был продолжен в Неаполе в 1994 г. и вступил в свою завершающую стадию на встрече в верхах в Денвере (штат Колорадо, США), состоявшейся 20-22 июня 1997 г.
В отличие от предыдущих лет, когда на саммитах "семерки" Россию допускали лишь к обсуждению некоторых, в основном политических проблем, в 1997 г. она была привлечена ко всем ключевым общемировым вопросам кроме финансовых. Более того, в Денвере Президенту России была оказана честь открыть встречи "восьмерки".
Вхождение в состав "большой семерки" весьма выгодно для России, как и для других стран развитого мира. У нее появляется больше возможностей развития сотрудничества с ведущими индустриальными державами мира, повышения своего международного престижа. Предполагается также, что включение России в "семерку" облегчит ей вступление в Парижский клуб, Всемирную торговую организацию (ВТО) и Организацию экономического сотрудничества и развития (ОЭСР).
При всей важности состоявшегося в Денвере события едва ли можно считать, что в обозримом будущем Россия будет играть в "восьмерке" такую же роль, как другие государства этого объединения. Объясняется это прежде всего глубоко кризисным состоянием российской экономики. Так, если говорить кратко и о главном, обстоят дела российской внешней политики на западном направлении.
Восточному направлению внешней политики Россия уделяет сегодня значительно больше внимания, чем в первые несколько лет своей независимости. Традиционно активная и сильная восточная политика России оказалась в те годы, как уже говорилось выше, на положении падчерицы. Лишь в конце 1992 г. во время своего декабрьского визита в Китай Президент России Б.Ельцин заявил, что "отныне двуглавый российский орел будет смотреть и на Запад и на Восток" и что перекос во внешней политике России в пользу Запада будет устранен. Однако следующий 1993 г. был больше посвящен внутриполитической борьбе, в результате чего оживление внешнеполитической деятельности России на восточном направлении началось лишь в 1994 г., что подтверждается интенсивными контактами между государственными деятелями России и целого ряда азиатских государств: Китая, Индии, Кореи, Вьетнама и других.
Изменить свое отношение к азиатским странам и в целом к АТР Россию обязывало несколько важных обстоятельств и в том числе быстровозрастающее внимание к этому региону со стороны западных государств, в первую очередь - США, для чего у них были и есть очень веские основания. Уже сейчас Восточная Азия производит 62% мирового производства автомобилей, 82% телекоммуникационного и 81% компьютерного оборудования. Заслуживает внимания и тот факт, что ни одно из государств региона не снизило свои оборонные расходы.
На азиатском направлении, которому мир обоснованно уделяет все больше внимания и на котором положение Советского Союза в его бытность было довольно прочным, Россия занимает пока весьма скромные и шаткие позиции. Настолько шаткие, что ее даже не пригласили на саммит "Азия-Европа", который прошел в Бангкоке 1-2 марта 1996 г. В нем приняли участие 25 президентов и премьеров. Это главы 15 государств и правительств Европейского Союза, 7 стран Ассоциации стран Юго-Восточной Азии (АСЕАН), а также Японии, Китая и Южной Кореи. (В 1997 г. АСЕАН расширилась до 9 стран с общим населением 500 млн. чел., валовым внутренним продуктом 632 млрд. долл. и суммарным экспортом 340 млрд. долл.)
Правда, за пределами саммита оказались не только Россия, но и Индия, Австралия и Новая Зеландия. Не получили приглашения и США. В четвертой встрече лидеров 18 государств АТЭС, состоявшейся в ноябре 1996 г. в Субик-Бэй (Филиппины), Россия также не участвовала. По мнению аналитиков, такая ситуация продлится, очевидно, до 1999 г., а, может быть, и дольше. Вместе с Индией, Пакистаном, Монголией, Колумбией и другими странами, Россия стоит в очереди пока не истечет мораторий на прием новых членов. До конца века будут вырабатываться критерии членства, обновленные с учетом достижения АТЭС. Но цель остается прежней - к 2020 г. создать зону, свободную для перемещения товаров и капиталов на всем пространстве, где проживает половина человечества и где темпы экономического роста самые высокие в мире. В Китае, по прогнозам на 1997 г., он составит 9,3%, во Вьетнаме - 8,5, Малайзии - 8%.
В 20-х числах июля 1996 г. Е.Примаков принял участие в официальной встрече министров иностранных дел, проведенной в рамках третьей конференции стран АСЕАН, состоявшейся в столице Индонезии Джакарте. В конференции участвовали 21 делегация из стран Азии и Океании, Европы и Америки. Россия, получившая в 1996 г. вместе с Китаем и Индией статус равного партнера АСЕАН по диалогу, участвовала в нем впервые. Наряду с другими темами в Джакарте обсуждалась перспектива создания в ЮВА безъядерной зоны. В своем выступлении на конференции Е.Примаков подчеркнул, что на АТР-ском направлении Россия стремится к развитию взаимовыгодных, а где возможно и партнерских отношений со всеми странами региона, обеспечению надежной безопасности на дальневосточных рубежах РФ, созданию благоприятных условий для экономических преобразований в России, особенно ускорению экономического развития Дальнего Востока.
Хотя никаких эпохальных документов принято не было, обмен мнениями на конференции в Джакарте был полезен.
В ноябре 1996 г. Е. Примаков совершил большое азиатское турне, посетив сначала Ашхабад, где он принял участие во встрече глав внешнеполитических ведомств прикаспийских государств, чтобы определиться с международно-правовым статусом Каспийского моря, а затем Улан-Батор, Токио, Шанхай и Пекин.
В Монголии были подписаны два документа - совместное Российско-Монгольское коммюнике, определяющее основу двусторонних отношений и взгляды обеих сторон на международные проблемы, а также протокол о сотрудничестве между внешнеполитическими ведомствами России и Монголии. На повестке дня стоит и вопрос о создании российско-монгольской свободной экономической зоны.
В конце июля-начале августа нынешнего года Е.Примаков совершил 10-дневное турне по странам Юго-Восточной Азии, по окончании которого принял участие в Азиатском региональном форуме (АРФ) АСЕАН по вопросам безопасности, проходившем в Куала-Лумпуре, на котором были представлены министры иностранных дел 20 стран. В этом году Россия уже в третий раз участвовала в работе этого форума, но всего лишь в качестве страны-партнера по диалогу.
Выступая во время своего турне с лекцией в Ханъянском университете в Сеуле, Е.Примаков отметил, что "развитие международной многополярности не приобрело пока устойчивого характера, инерция прошлого еще велика. Не изжиты попытки вернуться к моноцентризму. Наблюдаются рецидивы политики односторонних действий". Остановившись на приоритетах России на азиатско-тихоокеанском направлении, Е.Примаков выстроил их в следующем порядке: содействие урегулированию ситуации на Корейском полуострове, развитие отношений с Китаем и Японией, углубление сотрудничества со странами АСЕАН, предпринятие дальнейших мер по укреплению политики разоружения в АТР.
Учитывая, что АТР является традиционно важным партнером России в торгово-экономическом сотрудничестве (в 1995 г. на страны этого региона приходилось 26% российского товарооборота), а также высокие темпы роста их ВВП (5-6% в год) и внешней торговли (9-11% в год), развитие сотрудничества с этим регионом позволило бы России решить целый ряд экономических и других проблем, в частности на Дальнем Востоке и в Сибири. Особое значение в восточной политике России имеет Китай, который, по оценкам некоторых экспертов, может стать в будущем столетии для России инвестором номер один. Поэтому "стратегическое взаимодействие" с этой страной приобретает, как в настоящем, так и в будущем, особое значение. Важно и то, что Китай воспринимает Россию ХХI в. как мировую державу. Примечательно также, что так считают не только официальные государственные деятели этой страны, но и китайские предприниматели. Сошлюсь для иллюстрации на мнение Моу Цичжуна -"китайского Форда", основателя корпорации "Наньдэ". Он считает, что после "холодной войны" формируется трехполюсный мир: "полюс рынка" - Китай с небывалым потребительским и инвестиционным потенциалом; "полюс ресурсов" - Россия - с ее богатыми недрами и образованным населением и "полюс капиталов" - США, где сосредоточена большая часть свободных средств мира. По мнению Моу Цичжуна, китайско-российско-американский треугольник может стать локомотивом мирового экономического роста. В мировой цивилизации интеллекта, идущей на смену индустриальной, в свое время заменившей аграрную, главным капиталом будет человеческий разум, считает "китайский Форд", и Россия с ее интеллектуальным потенциалом может занять в будущем мире достойное место.
Сотрудничество с Китаем в самых различных областях может быть для России весьма полезным и выгодным, в том числе в реализации крупномасштабных проектов. Во время визита премьер-министра КНР Ли Пэна в Москву в конце декабря 1996 г. обсуждалось, в частности, участие России в сооружении крупнейшего в мире гидроузла "Санься" - "Три ущелья" на реке Янцзы. (В августе 1997 г. в печати появились сообщения о том, что первый международный конкурс на поставку оборудования "Санься" выиграли две группы западноевропейских фирм, хотя у России сохранились шансы победить в следующих двух тендерах - на оборудование для шлюзов и на строительную технику.) В него планируют вложить 26 млрд. долл., и он считается самым крупным в мире проектом в области энергетики. Если учесть, что объем российско-китайской торговли в 1996 г. составлял 7 млрд. долл., развитие экономических и иных отношений может заметно увеличить эту цифру. Стороны, во всяком случае, намерены довести ее до 20 млрд. В ходе встречи В.Черномырдина и Ли Пэна 27 декабря 1996 г. были подписаны также Протокол о принципах рамочного контракта на сооружение Ляньюньганской АЭС и Соглашение между Центральным Банком РФ и Народным банком Китая. Были поставлены подписи также под протоколом по сооружению в Китае газоцентрифужного завода и поставкам Пекину Су-27. Были обсуждены вопросы обменов между двумя странами в военно-технической области. Речь шла и о развитии сотрудничества в таких областях, как энергетика, машиностроение, авиация и космос, транспорт, сельское хозяйство, высокие технологии. Все эти темы, а также некоторые новые были в центре внимания и во время ответного визита российского премьера В.Черномырдина в Пекин, состоявшегося 26-28 июня 1997 г. Основная задача его турне состояла в продвижении конкретных проектов двустороннего экономического сотрудничества с целью доведения ежегодного объема взаимной торговли к 2000 г. до 20 млрд. долл. Один из крупнейших проектов связан с освоением газовых и газоконденсатных месторождений на территории Китая, другой - со строительством газопровода Иркутская область - провинция Шаньдун, третий - с нефтепроводом и т.д. Если не забывать, что в 1996 г. объем российско-китайской торговли был равен 6,84 млрд. долл. (это составляло 4,7% от общего товарооборота России), то легко будет представить, насколько грандиозной и трудноосуществимой является задача его утроения за три года. Сложность задачи возрастает еще и потому, что она предполагает изменение структуры экспорта в пользу машин и оборудования.
Российско-китайские контакты и переговоры продолжались и в последующие летние месяцы 1997 г., когда обычно наблюдается затишье. В августе, например, в Москве состоялось шестое заседание смешанной межправительственной комиссии по военно-техническому сотрудничеству, на котором обсуждались проблемы поставок в Китай комплектующих для самолетов Су-30, а также ход реализации соглашения по передаче Китаю российских лицензионных документов на производство Су-27. В ходе переговоров обсуждались и вопросы строительства в России эсминца для КНР, а также пути погашения российской задолженности Китаю поставками вооружения.
Прямое отношение к развитию экономических связей между Россией и Китаем, как и рядом других азиатских стран, имело и совещание Организации азиатско-тихоокеанского экономического сотрудничества на уровне министров, состоявшееся 26-27 августа 1997 г. в канадском городе Эдмонтон. На нем обсуждался проект создания региональной сети газопроводов, предполагающий использование наряду с газом Туркмении и Узбекистана также российского газа из Якутии и Иркутской области. Проект стоимостью 20-30 млрд. долл. предусматривает прокладку 8000 км. магистральных труб. В его реализации готовы участвовать компании целой группы азиатских государств, в том числе около десятка японских.
Если не забывать, что к 2010 г., по подсчетам специалистов, потребность дальневосточных стран, прежде всего Японии, Китая и Кореи в импорте газа значительно вырастет и составит 150 млрд. кубометров в год и сравнится (если не превзойдет) с западноевропейской, то неизбежно напрашивается вывод, насколько важно для России развивать восточное направление внешнеэкономических связей.
Весьма важное значение для развития российско-китайских отношений имел и визит в Москву в 20-х числах апреля 1997 г. Председателя КНР Цзян Цзэмина, во время которого 24 апреля стороны подписали "Российско-китайскую совместную декларацию о многополярном мире и формировании нового международного порядка". В ней они сформулировали свое стремление развивать между двумя странами отношения равноправного доверительного партнерства, "направленное на стратегическое взаимодействие в ХХI веке" (пункт 6).
В свете принципиальной позиции Китая, выступающего, подобно России, за многополярный мир и против стремления США к однополюсному миру, развитие отношений с Китаем представляет для России особое значение. Не менее важной для России является твердая негативная позиция Китая по вопросу о расширении НАТО на Восток.
Анализируя состояние и развитие связей России с Азиатскими государствами, нельзя пройти мимо российско-индийских и российско-японских отношений. Сначала коротко о российско-индийских связях. После нескольких лет спада в них наметился подъем с перспективой их развития до уровня стратегического партнерства. "Сегодня, - отметил в своем интервью "Независимой газете" 15 августа 1997 г. премьер-министр Индии Индер Кумар Гуджрал, - Дели имеет тесные, дружественные отношения с Москвой, и они основаны на преемственности, доверии и искренности между двумя сторонами. Нам удалось в последние годы восстановить здоровые экономические и торговые отношения в контексте свободной рыночной экономики. Трудности, связанные с переходом к новым формам экономических отношений, существовавшие в начале 90-х годов, сейчас полностью преодолены".
Новый аспект и даже, пожалуй, поворот был найден в отношениях с Японией. Касается он застарелой проблемы Южных Курил. Во время своего визита в Японию в середине ноября 1996 г. Е.Примаков выдвинул идею совместного, т.е. российско-японского ведения хозяйственной деятельности на островах Южно-Курильской гряды. Речь идет о рыболовстве и переработке морепродуктов, создании инфраструктуры для развития туризма, транспортной сферы. Международный опыт подобного рода деятельности уже имеется. В частности, у Великобритании и Аргентины, которые договорились о совместной разработке нефтяного шельфа в зоне Фолклендских (Мальвинских) островов. Хотя официальной реакции на российское предложение не последовало, интерес оно вызвало.
В перспективе Япония может быть очень выгодным партнером России. На ее долю приходится 40% мировых банковских активов, объем ее прямых зарубежных инвестиций превышает 300 млрд. долл. Располагая 0,3% земной суши и 2,4% мирового населения, Япония дает 14,3% мирового ВНП. Но на нынешнем этапе развитие Японии натолкнулось на ряд трудностей внутреннего и внешнего свойства, в частности возросшую конкуренцию со стороны США и в перспективе - со стороны Китая. В этих условиях не только Японии, но и Китаю и России потребуется новая система сдержек и противовесов.
По мнению главы российского МИДа, Япония хотела бы дебютировать в качестве великой державы, причем в тот момент, когда у нее возникают проблемы с Китаем. Важное значение для развития российско-японских отношений имел и первый за всю полуторавековую историю отношений между двумя странами визит в Японию министра обороны России И.Родионова, состоявшийся в мае 1997 г., незадолго до его отставки.
Определенное положительное воздействие на позицию Японии в отношении новой России имело и введение последней в "большую семерку", на что потребовалось и согласие Токио.
В результате действия различных причин и прежде всего, очевидно, из-за экономической целесообразности, на свет родилась "доктрина Хасимото". Сформулированная вскоре после встречи в Денвере, концепция "евразийской дипломатии" преду-сматривает пересмотр внешнеполитических приоритетов Японии с учетом новых международных реалий.
Новая концепция премьер-министра Японии, о которой было заявлено как о новой внешнеполитической стратегии этой страны, была изложена Хасимото в Обществе экономических единомышленников (Кэйдзай доюкай) 24 июля 1997 г. Отдав дань значению такого известного фундамента японской внешней политики и военной стратегии, как Пакт о безопасности с США, и подтвердив его незыблемость, призвав не упускать из виду основную сферу японских экономических интересов - АТР, Хасимото в то же время обрисовал перспективы нового стратегического направления Страны восходящего солнца, связанные с Евразией. Цель новой "евразийской дипломатии", по словам самого Хасимото, состоит в том, чтобы раздвинуть горизонты внешней политики Японии в направлении соседних стран АТР. В отношениях между США, Китаем, Японией и Россией, по мнению японского премьера, наиболее отстающим звеном являются японо-российские связи. С учетом этого улучшение двусторонних отношений между Японией и Россией становится приоритетной задачей правительств обеих стран в преддверии ХХI в. Предложив в специальном разделе своей речи - "Политика по отношению к России" - положить в основу отношений с нашей страной три принципа - доверия, взаимных интересов и долгосрочной перспективы - Хасимото немало внимания уделил экономической проблеме российско-япон-ских взаимоотношений. В центре этих отношений, по его словам, "лежит проблема энергетики, в частности, в районах Сибири и Дальнего Востока". Речь идет, уточнил ниже Хасимото, о сотрудничестве, направленном на развитие энергетической отрасли в Сибири и на Дальнем Востоке. Конкретизируя такую весьма общую постановку вопроса, японский премьер отметил, что "это касается, например, проекта добычи сахалинской нефти и природного газа, который уже находится в стадии реализации", "проектов освоения месторождений природного газа, строительства газопроводов в Иркутске, Якутске и т.д.", содействия в деле подготовки управленческих кадров высшего и среднего звена для российских предприятий.
В своей речи Хасимото не мог обойти и столь острую для Японии проблему северных территорий, уделив ей специальный раздел. "Благодаря принципу доверия, - отметил премьер, - удалось продвинуть одну из самых трудных проблем - проблему переговоров по выработке рамок по договоренности о промысле японскими рыболовными судами в районах четырех островов". Шагами к решению проблемы Хасимото назвал также "развитие мер взаимного доверия в этом районе, например, посещение захоронений на северных территориях, безвизовые обмены посещениями с четырьмя островами и переговоры о рамках договоренности о промысле рыбаков в районе этих островов" и пр.
Развитию отношений между Россией и Японией, безусловно, способствуют, участившиеся контакты между государственными деятелями двух стран. Предполагается их сделать регулярными, в том числе на самом высоком уровне.
Подводя краткий итог внешнеполитической деятельности России в отношении стран дальнего зарубежья, следует отметить прежде всего, что за неполные шесть лет характер и приоритеты внешней политики России на этом направлении несколько раз существенно корректировались. Если в первые два-три года своей независимости Россия последовательно стремилась проводить прозападный курс с проамериканским уклоном, то затем, по мере охлаждения отношений с США, этот курс стал меняться в пользу восточного вектора. Расширение НАТО на Восток явно способствует укреплению этого вектора. В результате к весне 1997 г. в России сформировалась новая внешнеполитическая стратегия, которая преследует цель превратить Москву в один из важных полюсов притяжения будущего многополярного мира. Восстановление отношений с исламским миром, странами Латинской Америки и некоторыми государствами Африки, активное развитие отношений с Китаем и Индией, другими азиатскими странами, начавшаяся оттепель в отношениях с Японией безусловно послужат формированию более сбалансированной внешней политики России, ориентирующейся на национально-государственные интересы страны.
Я.Пляйс
Обозреватель - Observer
Док. 288621 Опублик.: 29.03.07 Число обращений: 795
