150 миллионов заложников вздохнули с облегчениемНазад
150 миллионов заложников вздохнули с облегчением
150 миллионов заложников вздохнули с облегчением. Все разрешилось. И хотя еще предстояло подсчитать потери самое страшное было уже позади. О событиях 23-26 октября сказано много. Возможно даже больше, чем следовало. И тем не менее самое главное осталось за скобками. Почему вот уже трехлетняя антитеррористическая операция не завершена полностью и окончательно? Как оказалось, что многочисленная группа вооруженных людей практически беспрепятственно осуществила свой вероломный замысел? И сколько пособников еще находится в тени? Что происходит с нашими правоохранительными органами и специальными службами, которые проморгали все этапы подготовки терракта?
Кому-то эти вопросы кажутся риторическими. Но к сожалению за риторикой скрываются серьезные процессы, которые являются сутью нашей жизни.
После событий 11 сентября мир изменился. Реальное осознание, что такое терроризм наступило не только у рядовых граждан запада, но и у политических деятелей, которые еще вчера хватали за рукава российское руководство при проведении им антитеррористической операции в Чечне. Впервые человечество отошло от двойного стандарта, который во все времена существовал по отношению к террору: убивать нехорошо, но ради великой цели * можно.
Для россиян это осознание пришло значительно раньше. 11 лет мы живем в состянии если не войны, то и не мира. И кровь льется не только в Чечне, где ежедневные потери можно сравнить с потерями во время афганской войны. Она льется на улицах городов наводненных милицией и спецслужбами. И это стало приметой времени. Приметой к которой все привыкли. Привыкла милиция, привыкли спецслужбы, привыкли граждане. Информация о многих террактах живет один день, а то и меньше. И новая смерть, новая кровь сочится с экрана, газетной и журнальной полосы.
Наверное, даже прожженный скептик не может оспорить утверждение, что каждая революция чего-то стоит если умеет защищаться. А как защищается наша, изменившая страну в 1991 году? Что нами сделано, чтобы жизнь граждан стала и комфортной и безопасной. Неужели целью либеральных реформ является прямо противоположная задача?
Автор прослужил в органах госбезопасности 28 лет. И на его глазах хирела, разрушалась когда-то самая сильная спецслужба мира. И разрушителями ее были те, для кого понятие демократия понимается не как власть закона, а как анархия общества и беспредел властей. За десять лет мы преуспели только в реформах, которые для нас хуже пожара. 10 реформ органов госбезопасности, смена восьми руководителей. Но это только верхняя чисть айсберга, потому, что смена только одного начальника приводит к смене 25 процентов личного состава. Люди надевают погоны чтобы служить, а не за тем чтобы над ними издевались вожди или ерничали либералы от демократии. Мы наплодили карликовые спецслужбы число которых ровно столько, на сколько возросла преступность. Говорят, что было важно исключить концентрацию силы в одних руках.
Исключили. А вместе с этим исключили возможность оперативно решить задачу со в многими неизвестными. Несколько примеров. Сегодня задачу подорвать экономическую основу терроризма решают много ведомств. И ФСБ и МВД и Таможня и Налоговая полиция. Решают каждая по своей модели. Но если суммировать итог их деятельности, то увидим что этого вряд ли хватит чтобы прокормить самих себя. Терроризмом ныне занимаются не только ФСБ и МВД. Даже наши ЖЭКи и те выполняют *антитеррористические задачи* запирая чердаки и подвалы на висячие замки. Деятели культуры проводят фестивали типа *Рок против террора*, а наиболее предприимчивые соотечественники создают фонды *вспомоществования контртеррорестической операции* вымогая у предпринимателей деньги *под откат* - рубль в кассу остальные в карман. В общем все при деле.
Что касается собственно бандитов то они кажется даже иногда не замечают какие силы с ними борются. Они не только беспрепятственно перемещаются по стране, но и выезжают за рубеж назло врагам и погранслужбе. И назло России проводят конференции и съезды куда слетаются ренегаты от политики вроде Хасбулатова или Рыбкина (кстати бывшего секретаря Совета безопасности. Теперь можно понять сколь эффективная была его работа на государственном посту). Тема политиков * тема особая. Многие *герои минувших дней* для сепаратистов просто превратились в мальчиков и девочек по вызову. Поманит бандит пальчиком и* В общем забыли они наказ родителей *не гоже с чужого дерьма пенки слизывать*.
Разобщенность действий ветвей власти и ведомств, приводит к размыванию ответственности. Вместо того, чтобы сосредоточить все силы в одних руках, а заодно и спросить по полной строгости с исполнителя, мы плодим разные координационные советы и комиссии, которые вязнут в заседательской суете по пословице *один с сошкой * семеро с ложкой*. Известен принцип * хочешь загубить дело * создай комиссию. И что от этих комиссий и от их совещаний бойцам на блокпостах в Чечне или оперу в засаде? Как это влияет на агентурную работу собственно в стане врагов и как соотносится число чиновников с числом грамотных оперработников в спецслужбах, занимающейся конкретной работой на конкретном участке. Можно представить что они по этому поводу думают и говорят в кабинетах.
На днях принято решение выделить 3 миллиарда рублей на антитеррористическую деятельность. Пересчитаем в у.е.: 100 миллионов долларов. Три вертолета КА-50 (*Черная акула*).
Вообще по числу бюрократических процедур и обсуждений *на тему* мы догоняем Европу, которая уже давно живет по закону Паркинсона. Но они люди богатые. Им можно.
А нам? Вспоминаю начало девяностых. Главное управление погранвойск КГБ СССР насчитывало 250 человек. После выделения в самостоятельную структуры оно утроилось и достигло 800 человек. А чуть позже достигло 2500. Аппарат! Число генералов во вновь образованном Агентстве правительственной связи и информации после выделения из КГБ по сравнению с бывшим Управлением правительственной связи возросло в несколько десятков раз!
По числу генералов, которые не успевают после получения звания отработать даже часть своего ресурса (в среднем многие не успевают отработать даже пару лет!), мы обогнали банановые республики. Что же говорить о младших офицерах* Я знаю генералов которые даже не успели сшить себе форму!
Что сегодня происходит в стенах Лубянки или Житной трудно себе представить. Естественная убыль и так называемые чистки под флагом борьбы с коррупцией вымели и правых и виноватых. И те, и другие ушли в иные сферы со своими контактами, своей агентурой, своими связями в интересующей среде. Многие позиции создавались годами. Утраченные позиции не вернуть, а на создание новых не хватает ни сил, ни интеллекта, ни времени. Оперативная обстановка диктует свои условия, а при указанных обстоятельствах мы бьем по хвостам.
На борьбу с латентной преступностью не остается времени. А потому сотни людей бывают осведомлены о готовящемся злодействе, но среди них не хватает того Рихарда Зорге, который бы известил кого надо о начале войны.
Что касается Чечни eeто здесь разговор особый. Созданные в первую войну позиции среди бандитов были уничтожены росчерком пера Александра Лебедя под актом капитуляции. *Нас всех предали!*-*так мне говорил человек, который верой и правдой служил нам и информировал о замыслах бандитов. Предаными почувствовали себя и офицеры, не говоря уже об созданной там администрации из числа чеченцев поверивших России .
Во время операции названной в СМИ *Норд-Отс* нас подталкивали к предательству очередному. Подталкивали радикальные либералы, для которых честь и достоинство России определяется присутствием самовлюбленной физиономии на экране телевизора. И толкали под локоть хирурга *режь по живому, что тянешь с наркозом**
Убежден, что даже намека на то, что мы готовы принять условия бандитов было достаточно, чтобы в корне изменять расстановку сил в Чечне. Она замерла ожидая решения России и облегченно вздохнула, когда пуля спецназа поставила точку в этой трагедии.
Действия спецназа это крайний и не самый радикальный способ борьбы с терроризмом.
Прервалась связь времен. На смену зубрам, готовым служить только потому, что обидно за державу пришло новое поколение. Не будем сравнивать что они умеют, а что нет: они просто другие. Но, к сожалению им в свою очередь есть с чем сравнивать. И сравнения эти не в пользу самой службы. Как жить лейтенанту с семьей на 100 долларов? Пусть даже на 200? Это не просто зарплата. Это плата за риск, за нервные и моральные издержки. И это в то время когда бандиту за смерть этого офицера получит 1000.
Правительство и Госдума сняли льготы с военнослужащих, частично компенсировав повышением окладов. Но ведь дело не в деньгах, которые все равно съест инфляция и повышение тарифов. Многие восприняли это как личное оскорбление. *Что это? Хочу дам, захочу отниму?* Служить стало не престижно и не выгодно.
Но ведь речь идет не о вахтерах. Речь идет о людях которые обеспечивают безопасность в том числе и Правительства и депутатов.
Недавно убили губернатора Магадана, на днях мэра Таганрога. Сколько было гнева по случаю гибели чиновников! Сколько было стрел в адрес правоохранительных органов! И на контроль дело взяли и сил для поимки убийц не меряно выделили.
Неужели мы стали мыслить исключительно категориями больших чисел или больших должностей. Неужели нашего внимания на государственном уровне заслуживает только гибель экипажа подводной лодки, боевого вертолета или смерть губернатора? Это из области эмоций. А из области реальности надо сказать что пока не воссоздана разрушенная система можем полагать, что все это только начало* Начало еще и потому, что вступил в действие новый Уголовно-процессуальный кодекс не просто ограничивший возможности правоохранительной системы в борьбе с преступностью. Профессионалы, которые решают практические задачи обескуражены. Многие осознали бесперспективность своего дальнейшего пребывания в системе: не работать нельзя и работать невозможно. Все это происходит в период когда разговоры о противодействии преступности достигли апогея.
Почему мы вспоминаем о служивых когда что-то случается? И почему сразу забываем, если беда миновала? Почему мы так жалеем погибших и не любим живых? Наверное потому что больше любим себя в этом чужом горе.
На фоне изменения отношения к терроризму обнаружилась одна весьма занятная особенность общественного сознания. О нем стали говорить все. И те, кому положено, и те, кто обязан, и те, кто увидел в собственной риторике на тему возможность для самовыражения.
Терроризм -*это оружие, как инструмент воздействия, был всегда уделом слабого против сильного противника. И основная задача, которую этот *слабый* пытался решить было стремление посеять страх и ужас в душах своих врагов. Так было всегда. Последние годы команда Дудаева, Радуева, Удугова использовала этот прием на постоянной основе. Угрозы, *предупреждения*, ультиматумы неоднократно звучавшие из их уст через наши и зарубежные СМИ создавали и достаточно успешно, эту атмосферу. Салман Радуев даже природные катаклизмы выдавал за реализацию таких угроз. (На скамье подсудимых с таким же упорством он отрицал даже доказанную причастность к совершенным злодеяниям.) Нередко не менее успешно играли на руку бандитам и наши правоохранительные органы, которые стремясь показать собственную осведомленность, информировали без того перепуганное общество о намерениях (зачастую непроверенных досконально) главарей боевиков осуществить взрывы, поджеги, провести акции ядерного и биологического терроризма. Фактически и неосознанно решая такую же задачу запугивания.
По закону о государственной тайне такого рода сведения не подлежат засекречивания, как и сведения о предпосылках чрезвычайных происшествий и стихийных бедствий. Но это по закону. А по логике? В сознании и без того перенасыщенном криминальной информацией систематически вбрасывается очередная порция криминальных дрожжей.
Каждый человек в подкорке имеет раковые клетки, которые при определенных обстоятельствах способны вызвать рецидив криминального поведения. И даже. на первый взгляд добропорядочный гражданин способен под влиянием психологического воздействия стать на путь преступления. Может именно потому мы наблюдаем рост преступности, который не всегда можно объяснить объективными обстоятельствами. Мы сами создаем ту энергетику, которая порождает двойные стандарты отношений между людьми, сметая в погоне за сенсацией принципы морали и нравственности. Мы сами пытаемся пороки * проституцию, пьянество, наркоманию, мужеложство, криминал сделать естественным атрибутом нашей жизни. Объяснить, понять и оправдать, что мы научились делать за последние десять лет.
Криминальное сознание невозможно лечить только законом.
Мы всегда жили в изменчивом мире, в котором на ряду со счастливыми мгновениями присутствовали минуты романтические и трагические, но никогда еще столь черная информация, которую мы наблюдаем с экранов телевизоров не перехлестывала так через край. Большинство наших СМИ практически забыли правила золотого сечения, когда гармония в душе достигается за счет баланса позитивных и негативных эмоций. Возможно это детская болезнь левизны. А возможно, и запущенный недуг, который должны лечить социальные психотерапевты.
Откроем любую газету, включим любой канал, и с удивлением для себя обнаружим, что главной сенсацией в наше время стало не рождение ребенка, не радости простого человека, не счастье труда, а трупы, кровь, расчлененка. Такого рода информационный террор не менее опасен, чем террор классический. Результаты его имеют две стороны. С одной * общество цепенеет от постоянного вкачивания негативной информации, и, как следствие, теряет способность к сопротивлению. С другой * анамалия, неестественное существование в негативном гнетущем поле приводит к привыканию. И другая информация, совершенно естественная по существу, воспринимается как отступление, как исключение из правил.
Для того чтобы уничтожить нацию нужно решить две задачи * лишить ее истории и воли к сопротивлению. Первая задача, думается, решена успешно. В борьбе с тоталитаризмом мы фактически вычеркнули из своей памяти то, что является основой патриотизма, уважения к своему прошлому. Со второй задачей мы сами без участия коварных спецслужб, разведцентров и продажных политиков справляемся не менее успешно. Мы загоняем общество в мрачный тунель, в конце которого только один цвет * красный. Как ни пародоксально, но тоталитарное общество, будучи негуманным к гражданам было гуманно к их психике. Может потому неотягощенная *чернухой* сознание людей, давало возможность решить с их помощью глобальные великие задачи.
*Не отдам сына в армию, там дедовщина*, *Не пущу дочь гулять * на улице маньяки*, *Не поеду отдыхать в Кисловодск * там чеченские боевики*. И хотя все в обществе сбалансировано: и боевики, и маньяки, и дедовщина, но именно они являются определяющими для нашего восполенного восприятия мира.
Происходит романтизация чернухи. Неумышленно, необдуманно, но реально.
Каждый должен нести свой чемодан. Спецлужбы * уничтожать террористов, правоохранительные органы * бороться с преступностью, министерство обороны * с дедовщиной. И не надо перекладывать это на плечи запуганного индивидума.
Наверное, пора остановиться всем нам, сбросить черные очки, и подумать, какой мир мы оставим детям, сформированный под влиянием аномальных явлений или мир яркий и светлый, раскрашенный всеми цветами радуги.
В противном случае мы неизбежно придем от террора в сознании к террору в жизни.
А.Михайлов
Док. 288123 Опублик.: 28.03.07 Число обращений: 304
