Нам не дано забыть, что "в начале было Слово". И в строгом смысле евангельского послания (где Слово означает Господь), и в светском - любовь к слову, литературе всегда была камертоном культурной жизни России. И, конечно же, ее северной столицы. Кто не помнит названия литературных салонов Петербурга XIX - начала XX веков!? Салон А.Н. Оленина и салон Е.А. Карамзиной, А.О. Смирновой и Е.М. Хитрово, В.А. Соллогуба...
Не случайно, наверно, Институт русской литературы (ИРЛИ) Российской Академии Наук располагается до сих пор в Санкт-Петербурге. Судьба уберегла его от перевоза в первопрестольную во времена организованного советским правительством массового переселения академических учреждений в Москву в первой трети ХХ столетия.
Сегодня гость редакции "Практического журнала для учителя и администрации школы" - директор ИРЛИ, известный литературовед и критик член-корреспондент РАН Николай Скатов. С ним беседует главный редактор "Практического журнала" академик АПСН Сергей Котов.
- Николай Николаевич, Вы - директор Института русской литературы РАН. Второе название у института - Пушкинский Дом. Расскажите, пожалуйста, нашим читателям, какова палитра исследований, проводимых учеными вашего прославленного научного учреждения. Ведь не только Пушкин - объект внимания литературоведов ИРЛИ?
- Конечно, нет. Особенность Пушкинского Дома - его универсальность. Это не только научное учреждение, но и огромное хранилище, где в Литературном музее собрано более 300 000 экспонатов. В уникальном архиве - материалы не только по литературе, но и по истории общественной мысли. Наконец, есть превосходный фонограмм-архив, хранящий голоса великих деятелей отечественной и зарубежной культуры. А сколько удивительного можно найти в древлехранилище нашего института!
- Ваш институт - один из известнейших гуманитарных научных центров Санкт-Петербурга, празднующего этим летом свой 300-летний юбилей. Часто приходится слышать о том, что в Питере - своя, особенная, питерская культура. Что это за понятие такое, на Ваш взгляд?
- Я думаю, что еще в двадцатые годы прошлого столетия разница, например, между интеллигентом питерским и интеллигентом московским была б#243;льшая, чем нынче. По крайней мере, сейчас я эту разницу не ощущаю.
Конечно, питерский Русский музей - это величественный Императорский музей, а Третьяковка - это более московское явление. Конечно, Эрмитаж - это тоже важный элемент формирования питерской культуры... Но еще раз хочу сказать, что какой-то особой границы в культурах двух столиц я не вижу. Отсюда - не вижу и особых отличительных черт, например, у питерских и московских учителей. Ну, если только вообще питерский стиль поведения - более выдержанный, а московский - более открытый, распахнутый... Но это и неплохо, в этом мне видится некая "балансировка" национальной культуры.
Безусловно, в XIX веке роль своеобразного "локомотива" исторического развития страны играл Петербург: он был более европейский, более передовой, более финансовый, промышленный и чиновный. Москва же была некоей хранительницей традиции ветхозаветности, традиционной русской культуры. Сейчас же, наоборот, Москва - тот самый "локомотив", мотор. А Петербург сейчас как раз и выступает неким хранителем традиций, консерватизма.
Жаль, что Москва ныне, после всех и всяческих модернизаций, все больше становится неинтересным городом, сравнимым с любым европейским. А Петербург все-таки сохранился, и является городом бесспорным для того, чтобы ЮНЕСКО продолжала держать его в своем почетном реестре как особое историческое достояние.
- Как Вы полагаете, сохраняются традиции питерской культуры сегодня, или, как уверяют некоторые культурологи и социологи, происходит процесс провинциализации культуры Вашего города?
- Существуют некие легенды о том, что в Петербурге люди более интеллигентные, более воспитанные, но боюсь, что это уже не так. Скорее это действительно из области легенд. Более того, когда я первый раз появился в Ленинграде в 1957 году (а я не коренной питерский житель), тогда, мне думается, ленинградцы были много воспитаннее и культурнее. Такая маленькая деталь: люди на остановках стояли в очереди, а не ломились в трамвай, давя все на своем пути. Для меня, приехавшего из Москвы, это было неожиданно...
Сегодня эта внешняя культура, сдержанность горожан, увы, уходит в прошлое. В последнее время очень много приезжих оседает на невских берегах... Но я большой оптимист в этом плане: я думаю, что былая культура горожан воскреснет. Не сразу, не завтра, но...
Знаете, такие колебания культуры города в истории уже были: после революции в двадцатые годы огромное число интеллигенции, дворянства покинула Петербург. На их место приехали люди из глубокой провинции. Но даже на них сказалась энергетика Великого города, и в тридцатые-сороковые годы питерский дух все же сохранялся.
- Очевидно, в сохранении культурных традиций города огромную роль играет система образования, петербургские школы. Что принесли с собой минувшие десять лет с их постоянными кампаниями по "модернизации" и "улучшению" работы школы? Не получилось ли так, что они вымели из школы нечто, отличавшее качество российского образования от зарубежного?
- Процессы эти довольно сложные, неоднозначные. Просто так сказать, что было хорошо, а стало плохо (или - наоборот) - нельзя. Надо рассматривать разные линии работы школы. Вот, например, ушли из школы молодежные организации - и это плохо, поскольку пропала система занятости ребенка во внеурочное время. Теперь все это приходится восстанавливать. Слава Богу, сохранился, под другим названием, но сохранился городской Дворец пионеров со всеми его замечательными традициями, студиями, театрами и кружками. И учителям школ приходится немало сил прикладывать для того, чтобы на фоне разнузданной вседозволенности (активно пропагандируемой телевидением) стремиться удержать ребенка в зоне ответственного воспитания.
Хорошо, что избавились от культа Ленина, но ведь бросились в другие крайности. Недавно по телевидению показывают какую-то политтусовку. Вносят торт в форме головы Ленина, вокруг хороводятся политические дяди и тети, и начинают эту голову пожирать. Дикость... А еще удивляемся, что где-то осквернили храм, взорвали синагогу. Все это - итог снижения моральных норм, пренебрежения моральными заповедями. Сюда же добавьте половодье мата, которым заполнены все телеканалы, и который преподносится зрителям чуть ли не как норматив русской речи. Все это приходит в школу и живет там...
- Самое страшное, что государство ничего не делает, чтобы остановить эту культурную диверсию против народа. На фоне подобных бед в социокультурном пространстве страны остается, видимо, лишь один хранитель и бережитель основ духовности и морали - школа, которая может хоть как-то микшировать влияние пропагандируемых образцов сниженной культуры и морали. Особенно, вероятно, велика здесь роль школьного курса русской литературы. А ведь, к сожалению, дело с преподаванием литературы в школе обстоит весьма неважно...
- То, что у нас воцарилось, называют часто диким капитализмом. Об этом говорит и Александр Исаевич Солженицын. Об этом, как это не покажется странным, говорит и Джордж Сорос, миллиардер и капиталист.
...Что такое русская литература в сути своей? Это литература антибуржуазная. И она вступает в острое противоречие с этим утверждающимся (или частично утвердившимся) строем жизни. И она ему вредна, она подрывает основы. Что назовем основой дикого капитализма? Культ денег. Культ личности (ничего, конечно, не имеющий общего с культом личности в нашем традиционном понимании). Культ индивидуализма, который скрыт в борьбе за так называемые права человека. А русская литература отрицает, если угодно, эти самые права человека в смысле гипертрофированного культа личности (Достоевский), отрицает культ денег - это Островский, Достоевский, Толстой. Отрицает культ силы (убивай, лишь бы тебе хорошо было). Но всмотритесь в репертуар телевидения, в содержание сериалов - всё это тоже вступает в острейшее противоречие с традициями русской литературы. Вспомним хотя бы "Преступление и наказание".
Вот в чем лежит глубочайшее противоречие! И вот почему идеологам современной жизни России такая литература не нужна и ее начинают всяческими способами из школы изгонять. Начинает утверждаться другая литература, которая должна поддерживать строй дикого капитализма, - романтизирующая бандитизм, поэтизирующая убийства и жизнь криминалитета.
Весь строй, утверждающийся у нас, требует выдавить из духовного пространства великую русскую литературу. И ее, как и наиболее гуманистические произведения мировой литературы, выдавливают и из школьной программы, и с телеэкранов.
Помните, когда-то на телевидении показывали "Джейн Эйр", и все побежали в библиотеки за томиками Шарлотты Бронте. Где Джейн Эйр сегодня? Где прекрасные классические экранизации "Преступления и наказания" и "Идиота", "Белых ночей" и "Войны и мира"? Разве это не нужно для воспитания наших детей сегодня? Почему духовная жизнь на телеэкране заменена потоками голливудской дряни?
Да потому, что для тех, у кого сегодня деньги в руках, духовное действо на экране действительно не нужно.
Или другой пример, небольшой, но очень показательный. На фоне низкопробной литературы, заполонившей книжные развалы, нигде не найдете томика нашего современника Юрия Кузнецова, тонкого и духовного, великого русского поэта!
Еще четверть века назад он написал стихотворение "Знамя с Куликова". Там ясно и мужественно прозвучало его осознание собственной творческой задачи:
Сажусь на коня вороного -
Проносится тысяча лет.
Копыт не догонят подковы,
Луна не настигнет рассвет.
Сокрыты святые обеты
Земным и небесным холмом.
Но рваное знамя победы
Я вынес на теле моем.
Я вынес пути и печали,
Чтоб поздние дети могли
Латать им великие дали
И дыры российской земли.
А кто сегодня знает этого поэта в России? Не слишком многие. И это забвение - тоже знак того противостояния, о котором я говорю.
Следует ли из сказанного, что со всем этим валом антинародной по сути своей политики следует мириться? Да не в коем случае. Это, я надеюсь, временное состояние. Всему этому можно и должно противостоять. Тем более важно поддержать литературу в школе.
- Николай Николаевич, а Вам не кажется странным, что огромная армия сменявших друг за другом министров образования России в 90-е годы, твердя о необходимости реформирования и модернизации отечественного образования, ни разу не удосужилась собрать цвет русской интеллигенции и посоветоваться с ними: что же делать? Почему это им было не нужно? Может быть, кто-то уже идеологически выстроил линию, по которой в условиях дикой и антинародной капитализации и системе образования-то отводится совершенно другая роль?
- Системе образования отводится другая роль, конечно. Менее всего сегодня в системе образования школе отводится роль центра, формирующего моральные, нравственные ценности человека: помните, у Гоголя: "Для чего живем? Для высокого".
Ведь вся проблема в том, что мы не определили цели своего существования! Вроде бы как цель существования определяется некое благополучие, жизненное и житейское, которого можно и нужно достичь любыми путями. Русская литература всему этому противостоит. Поэтому, если уж не удается ее отменить, то ее нужно загнать в угол - дать 2 часа в неделю!
- Модное нынче словечко - минимизировать!
- Да, но заметьте: во время Отечественной войны в школе было 6 часов
литературы в неделю. Потом еще вопрос: а какая литература будет в эти 2 часа? Вот в одной из учебных программ читаю в списке обязательной литературы: Окуджава, "Путешествие дилетантов". При всем моем уважении к Булату Шалвовичу, эта его вещица - слабенькая беллетристика. Окуджава написал огромное количество замечательных песен, которые все знают и поют. Но зачем же "долепливать" образ классика столь посредственной прозой?
В учебных программах школьного курса русской литературы должна быть хрестоматийная литература. Более того, сегодня, как никогда, в курсе литературы нам нужна литература начала XIX века. Там созданы наши главные типы! Там наши главные слова! Там - Пушкин.
Почему сегодня идет такой "накат" на Пушкина? Бог знает, что вокруг него сегодня совершается, вплоть до публикации фальшивок типа "порнографического дневника" 1836 года. Не потому, что Пушкин сам по себе - величайшая, знаковая фигура нашей культуры. А потому, что Пушкин суммировал, собрал, синтезировал национальный облик! Анна Ахматова некогда говорила об "антипушкинской партии". Так вот сегодня эта самая антипушкинская партия, как никогда, ожесточена и агрессивна. И, еще раз повторю, наперекор всему нужно добиться того, чтобы российская школа имела возможность прививать детям средствами литературы, через литературу основы морали. Прежде всего, морали, потому что русская литература в основе своей - именно моральна.
С точки зрения формирования юношества, классика - это как прививка от пошлости, подлости, мелкого эгоизма и безнравственности. На традиционные замечания - мол, в восьмом классе прочитал и забыл - ответ мой таков: не все забудется, многое останется. И ведь какие у нас были и кое-где остались замечательные традиции: литературные кружки, студии, школьные театры!... А как прекрасно, по Ленинграду сужу, работали во многих школах с детьми школьные библиотекари, истинные подвижники литературы! Сколько детей прошло по этим тропинкам приобщения к духовному, высокому, скольким людям в жизни школа помогла стать лучше, благороднее. Ведь ничего подобного нет в традициях западной педагогики.
- Американцы жутко гордятся тем, что в каждой школе ставят мюзиклы. А это ведь идеология: никаких размышлений, никаких нравственных поисков: танцуй, пой и жди хэппи-энда!
- Разность культур. Там в ходу не моральность, а морализаторство, зачастую весьма фальшивое.
- Часто приходится сегодня слышать от болеющих за отечественную культуру и образование, что все эти негативные процессы, происходящие в обществе, не могут происходить синхронизированно в пространстве и времени без наличия некоей недоброй силой, заинтересованной в разрушении духовности российского общества. Или это случайные совпадения, по-Вашему?
- Я думаю, что тут много всяких причин. Первую я назвал - это тот строй, который утвердился. Это главная причина. Есть ли какие злые силы сознательно разрушающие? ...Наверно есть, они всегда существовали. Но - я думаю, что в большей мере виновато и наше гражданское равнодушие, когда мы зачастую преспокойно на многое взираем. Нам самим нужна работа долгая и кропотливая, чтобы с этой бедой бороться. Решительно и системно, охватывая каждый сегмент нашей общественной жизни.
Грустно, что зачастую одни и те же люди поступают, говоря современным языком, амбивалентно. Например, Виктор Астафьев был талантливым человеком, замечательным писателем. Но его общественная позиция мне чужда. Он справедливо возмущался тем диктатом, который был характерен в отношениях "писатель-власть" в годы "строительства коммунизма". Но не думаю я, что Ельцин стал таким светлым явлением, перед которым этому почтенному писателю надо было издалека снимать шляпу. Как раз эта-то фигура нашей истории ничего не сделала ни для сохранения русской культуры, ни для сбережения того, что можно назвать достоинством духа народа. Насколько в этом смысле достойнее фигура Александра Исаевича Солженицына!
- Упомянув имена современных писателей, вернемся в жизнь современного учительства. Не страшно ли Вам, Николай Николаевич, что простой сельский учитель сегодня не может позволить купить себе книгу того же Астафьева или Солженицына? Или книги, без которых ему невозможно учить детей! Беда ведь. Да, и с другой стороны - зайдешь в провинциальный книжный магазин, а там такой склад "книжного мусора", в котором сколько ни ройся, не найдешь жемчужное зерно!
- Первородный грех - уничтожение той системы книгораспространения, которая существовала. При всех своих недостатках идеологического толка она была хороша: вся наша огромная страна была охвачена действенной системой книгораспространения. Теперь эта система уничтожена. Коллекторов практически никаких нет. Захочешь купить хорошую книгу, деньги прикопишь - не купишь.
- Вот тут и вспомнишь времена, когда учитель мог подписаться на академическое издание собрания сочинений!
- Вот, кстати, сейчас завершили академическое собрание сочинений Н.А. Некрасова. Подписка по первому тому была 300 тысяч, последний том - подписка 1 тысяча, собрание сочинений И.А. Гончарова - та же тысяча подписчиков. В основном - библиотеки...
А то, что денег учителям платят мало, - это тоже объяснимо. Как объяснимо и то, почему их платят мало ученым. Те, кто пришел к власти в 1991 году, за спиной господина Ельцина выстраивали конкретную модель государства "под себя": нефтегазовая провинция мира, обслуживающая их личные интересы. В эту модель ни наличие развитой системы образования, ни развитие науки не вписывались. Поэтому и денег на эти цели выделялось ровно столько, сколько позволяло учителям и ученым не помереть с голоду. А объяснение было простое - у государства нет денег на эти сектора народного хозяйства. Но ведь в тоже время постоянно обращает на себя внимание тот момент, что государственные бюджеты - профицитные. А это значит, что прибыль есть, и немаленькая. Вдумайтесь только: во время Великой Отечественной войны (о каком профиците там могла идти речь!) находили деньги и на поддержку учителя, и на поддержку ученого, и на выпуск книг, и на работу библиотек...
- ...Значит, не хотят платить учителю и ученому?...
- Значит, не хотят. На Академию наук нет денег, на армию нет денег. Приходит на ум фраза, брошенная нашим Президентом, В.В. Путиным: "Где деньги-то, деньги-то где?"... Значит, нужно корректировать государственную политику.
Во вторых, хочу обратить Ваше внимание еще на один важный момент: и то, что есть, распределяется неравномерно. Скажем, немало учителей в Москве и Санкт-Петербурге живет неплохо: дотации местных органов, спонсоры, репетиторство и прочее. Но представьте себе небольшой город с одним градообразующим предприятием, которое встало: как там жить учителю без всякой поддержки? И я убежден, что сегодня должна быть адресная поддержка учительства. Должна быть продуманная социальная политика.
И продуманная государственная политика в области образования. А то ведь происходят совершенно непонятные вещи. Собирается Государственный Совет во главе с Президентом страны и говорит: "Ребята, остановитесь с реформой образования, подождите!" - но нет, еще быстрее пошло! Назвали другим словом - модернизация. Я не могу сказать, что это злая воля министра Филиппова. Он вроде разумный человек. Или какого там его заместителя - Болотова, Киселева. Тоже разумные люди. Но, тем не менее, идет какой-то глобальный, всеобщий процесс ненормальности при очевидной нормальности каждого отдельно взятого субъекта государственной деятельности...
- Так, может быть, Николай Николаевич, вся и беда вождей нашего образования в том, что, будучи людьми не глупыми, они, тем не менее, просто не хотят слушать, не хотят советоваться? ... А стране-то в этот момент исторического развития, возможно, нужна более объемная критическая интеллектуальная масса (те же "мозговые штурмы" ведущих ученых Академии наук, университетов), которая могла бы помочь министерству определить приоритеты реформы. Это же самое главное в попытках двигаться вперед. Вот тут недавно один замечательный учитель, теперь он заведует районо, говорит мне: "Конечно, поставить по одному компьютеру в сельскую школу - дело полезное. Но может, было бы лучше за эти деньги решить две другие проблемы: укомплектовать как следует школьные библиотеки (а то многие школы по десять лет не могут обновить фонды художественной и учебной литературы), да отремонтировать во всех школах туалеты: не столько для того, чтобы из них не выбегали с криками ужаса гости-иностранцы, сколько для того, чтобы дети не болели!".
Вот это голос снизу, и - о жгуче-конкретном. А голоса с высокого "академического далека" могли бы предложить совсем не глупые вещи из другой области, например - из области содержания образования!
- Я думаю, что нам, ученым, следует занимать гражданскую позицию и оказывать на министерство серьезный прессинг. Пример. Предполагалось литературу из зоны обязательных учебных предметов просто повыкидывать. В конце концов, остались эти "знаменитые" два часа - но для этого звонили, били в колокола не только я, но и много моих коллег. Скажу еще, что пятьдесят разных школьных учебников по курсу литературы - это безобразие. Понятно, коммерция и такое прочее, но нужно сейчас в школу дать 3-4 базовых учебника, хороших, умных, профессионально сделанных.
Сегодня уже кое-какие подвижки происходят. Недавно министр Филиппов демонстрировал ряд книг из собрания русской классики, которая издается для школьников массовым тиражом. И это хорошо, что классика придет в школы.
- Николай Николаевич, скоро -300-летие Санкт-Петербурга. Что бы накануне этого замечательного юбилея Вы хотели пожелать и учителям-петербуржцам, и всем читателям нашего журнала?
- Учительство - это как воздух в государстве. Убери - и пустота, вакуум. Учителя, как атланты, держат страну на своих усталых, не всегда хорошо одетых и не всегда здоровых плечах. А правители страны должны, наконец, понять роль учительства как социального института и начать относится к нему соответственно. Я бы этого очень хотел.
Опубл.: "Практический журнал для учителя и администрации школы", No 4 (апрель), 2004.
Док. 286950
Опублик.: 22.03.07
Число обращений: 750
Котов Сергей Андреевич
|
