Тысячелетиями человечество довольствововалось одной этикой (она же мораль, нравственность, высокая культура общения), которая целиком сводилась к одному-единственному, так называемому золотому правилу: не делай другому ничего, чего не хотел бы, чтобы делали тебе. Я бы назвал это этикой человеческих отношений или гомоэтикой.
В последней трети ХХ века обнаружилось, что одной гомоэтики мало, потому что возникла проблема взаимоотношений природы и общества. Потребовалась еще одна этика, связанная с экологической культурой, культурой отношения к окружающей природной среде. Она находится, по существу, в зачаточной стадии развития, но у неё большое будущее, потому что природа, в отличие от человека, обид не прощает, и от уровня нравственности в отношении к ней - я бы назвал это, в отличие от гомоэтики, экоэтикой - в полном смысле слова зависит теперь жизнь или смерть человечества.
Наконец, в последнем десятилетии ХХ века столь же внезапно обнаружилось, что и обеих вышеперечисленных этик недостаточно, потому что возникла проблема взаимоотношения человека и компьютера. Писатели-фантасты провидели её по меньшей мере тридцать-сорок лет назад, но относили к далекому будущему грядущих веков. Сегодня все яснее, что она встанет перед человечеством во весь рост в ближайшие два-три десятилетия, во многом - в первые же годы ХХ1 века. И, под страхом все той же жизни или смерти человечества, потребует высокой нравственности по отношению к компьютеру - так сказать, третьей этики, техноэтики.
Чтобы последнее утверждение не выглядело голословным, сошлемся на последние данные современного технологического прогнозирования, образно изложенные одним из наших американских коллег следующим образом.
Двадцать лет назад на смену первым компьютерам, напоминавшим своими габаритами вокзальную камеру хранения, пришли современные компьютеры, похожие на толстый кейс с небольшим дорожным баулом впридачу, плюс тонкий кейс или шкатулка - принтер.
Десять лет назад к ним добавились портативные компьютеры- ноутбуки, похожие на видеокассету - сначала как бы строенную, затем сдвоенную, а теперь все чаще неотличимые по габаритам от привычной книги.
Существующие инженерно-технические заделы позволяют уверенно предполагать, что в ближайшие десять лет габариты портативных компьютеров "съежатся" до размеров карманных или может быть даже наручных часов, а может быть и обыкновенной пуговицы на костюме. Кейборд и экран монитора станут виртуальными, т.е. как бы повисшими в воздухе перед пользователем. Команды на принтер будут подаваться на расстоянии. А главное - эта "пуговица" окажется связанной со всей мощью Интернета и предоставит пользователю все услуги, которые способен дать стационарный компьютер.
Спустя еще десять лет "пуговица" вполне может превратиться в "родинку", вживленную в тело человека. Тогда, в дополнение ко всем её компьютерным обязанностям, на неё можно будет возложить контроль за самочувствием человека: любые нежелательные отклонения, касающиеся пищеварения, сна и других физиологических процессов, не говоря уже о заболеваниях, "родинка" обязана будет зафиксировать и выдать соответствующие рекомендации на виртуальный дисплей.
Наконец, спустя еще десять лет - дальше глаз футуролога пока не видит - "родинка" запросто может обернуться разновидностью искусственной железы типа предстательной или поджелудочной, вживленной уже не просто в тело - в организм человека. И тогда она в принципе может контролировать любые физиологические или психологические процессы, включая центральную нервную систему и мозг, т.е. область интеллекта. И не просто контролировать, а видоизменять в том или ином отношении, определенном какими-то критериями, которые кем-то - не обязательно носителем данной "пуговицы" - установлены.
Заметим, что все эти чудеса, как уверены инженеры-компьютерщики, должны состояться в пределах не трех тысяч и даже не трехсот, а всего лишь ближайших десяти-двадцати-тридцати лет - еще при жизни многих из нас с вами.
Ну, и что же, спросите вы, и причем же здесь какая-то техноэтика?
Да притом, что появление компьютеров вышеперечисленных типов, вкупе с существенно усложненными программами, может и должно вызвать по меньшей мере три социальных последствия - одно головоломнее другого.
Во-первых, каждый такой компьютер способен будет заменить несколько сот, если не тысяч рабочих на заводе, на стройке, на ферме; служащих в банках, органах управления, магазинах. Потребуется качественно новая производственная структура общества с принципиально новыми профессиями, в том числе в ХХ веке немыслимыми. Эта тема требует особого рассмотрения. Здесь укажем только, что существуют подозрения: самой массовой профессией ХХ1 века - такой же, как профессия крестьянина в ХУШ-Х1Х веке или профессия рабочего в ХХ веке - может стать профессия социального работника. Ассистента педагога по внеклассной работе с детьми. Сестры или брата милосердия в здравоохранении. Организатора клуба по интересам в индустрии досуга. Солдата Армии спасения природы. И так далее. Короче, общество ближайших двух-трех десятилетий будет отличаться от сегодняшнего намного более радикально, чем двухсот-трехсотлетней давности. А может быть даже и десятитысячелетней давности. С теми же самыми людьми, что и сегодня.
Во-вторых, к злодеям давнего и недавнего прошлого добавляется новый, неслыханный ранее - хакер. Он уже сегодня может вывести из строя ваш компьютер, выведать ваши компьютерные тайны, украсть деньги с вашего банковского счета и даже разорить финансы целой страны. Завтра он способен будет, манипулируя клавишами своего кейборда, сбить самолет, пустить ко дну корабль, парализовать электроснабжение или водоснабжение целого города, вызвать катастрофу с миллионами и миллионами жертв. Отсюда проистекают две задачи: одна - создать в компьютерной сети надежную защиту не только от дурака, но и от злодея; другая - суметь вычислить и уничтожить любого потенциального злодея прежде, чем он протянет руку к своему кейборду. И если первая задача целиком укладывается в рамки современной инженерии, то вторая требует общества, не имеющего ничего общего с современным, кроме категорического императива: выжить при новых условиях во что бы то ни стало.
При этом нельзя забывать, что компьютер грядущих поколений будет способен давать эффективнейшие рекомендации по оптимизации поведения человека согласно тем или иным заранее заложенным критериям. В том числе, как добиться того или иного успеха за счет того или иного человека. А может быть и за счет множества ничего не подозревающих людей. Но так как такой компьютер будет не только у тебя, но и у твоей потенциальной жертвы - то потребуется жесточайшее регулирование отношений между людьми, чтобы изначально исключить малейшую опасность злоупотребления возможностями компьютера. Примерно так же, как мы сегодня стремимся уменьшить возможность злоупотребления оружием или ядом. Уже здесь начинают просматриваться контуры техноэтики будущего.
В-третьих, потенциальная возможность регулирования физиологии, психологии и интеллекта человека с помощью "вживленного" в организм компьютера таит в себе не только фантастические блага, но и жутчайшие опасности, к которым нужно заблаговременно приготовиться, дабы их избежать или хотя бы минимизировать.
Ну, о благах особенно распространяться не приходится: они более чем очевидны. Разве плохо, если орган типа искусственного сердца будет регулировать ваш сон и ваше пищеварение, будет стимулировать вашу имунную систему быстро одолевать любую хворь, будет заботиться о вашем постоянно хорошем настроении, поможет напрочь забыть о таких пакостях, как рак, инфаркт, инсульт и пр.? Но ведь человек устроен так, что к хорошему обязательно норовит присовокупить нечто лучшее (в своем понимании), а в итоге получает такое, от чего стынет кровь в жилах.
Например, возникает соблазн обойтись безо сна, отнимающего у человека ровно треть его жизни. Наверное, в принципе это достижимо: ведь для компьютера выключение не обязательно. Но с какими последствиями? Не придется ли расплатиться за эту треть утратой чего-то специфически человеческого с заменой его чем-то специфически машинным?
Или, скажем, оргазм 24 часа в сутки, причем партнер вовсе не обязателен. А как ответит на это физиология и психология? Не станет ли оргазм убийственным наркотиком хуже ЛСД?
Или обретение нового качества мышления. Допустим, более быстрого, более ассоциативного и более конструктивного, чем у "простых смертных". Как у лермонтовского Демона. Но ведь любой демон - это прежде всего нечеловек.
Так шаг за шагом человека вытесняет придуманный некогда фантастами киборг - кибернетический организм, которому все человеческое чуждо. Наверное, в глубинах океана или в просторах космоса только киборгам и место. Но может быть, на земной поверхности - хотя бы в качестве контрольно-перестраховочной группы "на всякий случай" - оставить некоторое количество некиборгизированных гомосапиенсов?
В поисках практического ответа на этот вопрос не последнее место принадлежит техноэтике.
