Герои щедринской "Истории одного города" прославились тем, что своих собственных жен и дочерей самим себе отдали на поругание. Их потомки превзошли предков, добавив к женам и дочерям также мужей и сыновей. Иными словами, ухитрились отдать на поругание самим себе самих себя.
Судите сами.
Всего каких-нибудь сотню лет назад рабочая неделя взрослого человека зашкаливала за 80 часов: бывало до 14-16 часов в день, потому что домашняя скотина никаких выходных, праздников и отпусков не признает до сих пор. Мы произвели три революции, завалили страну миллионами трупов, но все-таки добились своего - рабочая неделя сократилась до 40 часов, да еще почти каждый день - праздник. То суббота-воскресенье, то 7 января - 7 ноября, то Новый новый год, то старый, но тоже Новый, то японский Новый год, то китайский, то Пасха, то Рамазан, то 8 марта, то выборы и т.д.
А у детей наших век и даже полвека назад была аккурат 40-часовая учебная неделя (для них - сугубо рабочая). Но мы неимоверными усилиями превратили её в 80-часовую. Так сказать, поменялись ролями.
У меня в архиве сохранились мои школьные дневники 30-х годов. В начальной школе всегда было не более четырех уроков, причем последний - релаксационный (пение, рисование, физкультура). В неполной средней - не более пяти, в полной - не более шести. Вы не поверите, но, насколько помню, совокупные домашние задания до самого 10 класса ограничивались максимум полутора часами в день - и это подтверждается записями в дневниках. За этим строго следил завуч, и горе было предметнику, буде он хоть на минуту превысит лимит.
Что произошло за последние полвека?
Во-первых, количество уроков перевалило все разумные пределы. Недавно мне сообщили о рекорде: 13 уроков! И ничего удивительного: ведь в школах, в отличие от вузов, платят не помесячно, а поурочно. При таком раскладе родное дитя не пожалеешь - не то что 20 млн. чужих.
Во-вторых, предметники совершенно распоясались и перестали бояться как Бога, так и завуча.
Каждый из них задает на дом столько, что суток не хватит, если добросовестно. И вот мы видим явное зверство, ставшее обычным и привычным: ребенок, отправившийся в школу к восьми утра, в двенадца-том часу ночи все еще сидит за уроками. Никакой Ирод не мог придумать столь жестокого избиения младенцев! Хорошо еще, что подавляющее большинство наших детей пошли в своих родителей и, как и они, отвечают на вопиющую дурь начальства столь же вопиющей халтурой. Проще говоря, те и другие бездельничают самым нахальным образом.Иначе все наше подрастающее поколение давно скончалось бы где-нибудь под утро прямо за письменным столом от полного умственного изнеможения.
Наконец, в-третьих, любящие родители то и дело путают своих любимых чад с не менее любимыми кутятами и котятами. Во всех случаях главная цель - нахватать как можно больше медалей в предстоящих конкурсах-соревнованиях. С этой целью и на четверолапого и на двуногого кутенка навешивают столько дополнительных занятий, что школьная каторга по сравнению с ними кажется домом отдыха.
И после всего этого те же самые родители на досуге раскрывают журнал и с возмущением узнают, что половину школьников в их стране кто-то превратил в невротиков, две трети - в аллергиков, четыре пятых - в полных инвалидов по уху-горлу-носу-зрению-позвоночнику, не говоря уже об урологии и гинекологии, а также о желудке и коже. Интересно, кто же это такой злодей?
Если бы у нас осталась капля совести или хотя бы чувство ответственности перед подрастающим поколением, то мы должны были бы срочно, в законодательном порядке, уравнять рабочую неделю взрослых и детей (включая домашние задания). Просто, чтобы род человеческий в пределах России не пресекся.
Но вот в чем беда.
Если рабочую неделю взрослого в одночасье сократить вдвое - он спокойно пролежит остав-шуюся половину на диване. Если проделать то же самое с ребенком, подростком, молодым человеком - тот сразу на стенку полезет от безделья.
Как быть?
Разум подсказывает: обратиться за помощью к последней по счету - но не по значению! - под-системе образования, именовавшегося раньше "внешкольным", а ныне известным под именем "дополнительного".
Теперь в это трудно поверить, но когда-то словно на другой планете существовал удивительный мир учебных по существу заведений, где не ставили ни "двоек", ни "пятерок", где никто никуда не вызывал родителей, а тем не менее эти заведения кишмя кишели как ребятней, так и родителями. Они носили архаичные по нынешним временам названия: "Дворец пионеров", "Станция юных техников", "Станция юных натуралистов" и так далее в огромном разнообразии. Хищничество "коммерческих структур" разделалось с большинством этих "станций" не менее свирепо, чем с детсадами. Подсистема дополнительного образования практически перестала существовать как подсистема - она сохранилась только в педагогической теории. Но, к счастью, истребленными оказались далеко не все "станции". И оставшиеся в живых демонстрируют такую педагогическую эффективность, являются во многих городах страны такими важными притягательными центрами для тысяч и тысяч школьников каждая, что впору задуматься: нельзя ли попытаться превратить их в своего рода"точку опоры",чтобы если не перевернуть земной шар, то хотя бы повернуть в лучшую сторону развитие образования в стране?
Эксперты указывают, как это лучше сделать, с учетом существующих условий.
По их мнению, рассматриваемая подсистема, при полном развертывании её педагогического потенциала, должна строиться на двух уровнях.
Первый уровень составляют те самые "внешкольные учреждения", о которых только что шла речь. Их следует полностью приравнять ко всем другим учебным заведениям - как в смысле оплаты персонала, так и во всех остальных отношениях. Разного рода "дома творчества юных" должны быть не пасынками, а такими же родными детьми министерства образования, как детсады, школы, вузы. Это должны быть как бы форпосты подсистемы дополнительного образования и, вместе с тем - её высшая ступень, а также опора для развертывания сети филиалов непосредственно в школах.
Второй уровень составляют школьные клубы по интересам, опирающиеся на учреждения первого уровня. Во избежание недоразумений, о них следует сказать несколько детальнее.
Даже в школах, где занятия идут в три смены, несколько часов вечером классы пустуют. А там, где двух- и тем более односменка - школа пуста значительное время дня и вечера. И это - не говоря уже о субботах-воскресеньях и о каникулярном времени. Однако, по пословице, свято место пусто не бывает. И родители, вкупе с учителями, заполнили зияющую пустоту пресловутой "продленкой". В меру своего разумения, они, по образу и подобию детсада, тут же превратили "продленку" в еще одну раз-новидность "камеры хранения живых чемоданов", где с помянутыми "чемоданами" гуляют, готовят уроки а иногда, случается, и подкармливают. Здесь вряд ли уместно распространяться о плюсах и минусах "продленки" в её настоящем виде.Зададимся лучше вопросом: что мешает хотя бы в некоторых случаях сделать ту или иную группу "продленки" кружком юных историков, техников, натуралистов?
Ответ напрашивается сразу: "камера хранения" намного дешевле. Но еще дешевле - вообще не иметь детей. Мы уже вступили на этот путь, и нам еще предстоит горько пожалеть об этом.
Но если все же изыскать средства на ведение школьных кружков? Скажем, поначалу шире привлекать к этому делу родительскую общественность, студентов, старшеклассников. Напомним, что у нас мается без работы десяток миллионов вполне работоспособных людей, и многие из них охотно поменяли бы пособие по безработице на самое малое вознаграждение руководителя кружка. Сказанное полностью относится к еще полутора десяткам миллионов людей, которые формально вроде бы работают, а фактически получают все то же самое мизерное пособие по безработице. И по меньшей мере к десятку из трех десятков миллионов пенсионеров (не считая инвалидов). Не говоря уже о том, что многие взрослые при надлежащих условиях охотно пришли бы в школу на общественных началах - в качестве помощников педагога по внеклассной работе. И тем самым помогли бы хоть немного сузить катастрофически разрастающийся "разрыв поколений".
Самое же главное: в тысячах школ такие кружки уже есть - и с платными, и с "общественными" руководителями. Проблема сводится к тому, чтобы такие кружки были не в тысячах, а в десятках тысяч - в идеале во всех до единой школах. И чтобы "кружковую партизанщину" превратить в регулярные. упорядоченные занятия. Короче, бессистемье - в систему. Точнее, в подсистему, равнопорядковую со школьной.
При таком подходе функционирование рассматриваемой подсистемы образования видится экспертам в следующих общих чертах. Отсидев четыре-шесть уроков в школе и просидев после обеденного перерыва час-полтора над домашними заданиями, школьник, после минимум часовой прогулки или соответствующих занятий на воздухе, отправляется в школьный клуб по интересам, где продолжает заниматься тем же самым, что и в школе, но уже не "на отметку", а "на интерес". И вовсе не беда, что он уделит вечером свое внимение не всем предметам поровну, а, скажем, любимой истории. Или любимому автоделу. Важно, чтобы с интересом. Как знать, может это потом сыграет в его жизни гораздо более важную роль, чем все десять лет за школьной партой.
Кого-то школьный клуб по интересам (кружок) со временем перестанет удовлетворять. Что ж? В этом случае - прямая дорога в более солидное учреждение все той же подсистемы образования - в бывший дом бывших пионеров. Там увлечение может подняться на такой уровень, откуда прямая дорога в специальное среднее или высшее учебное заведение. В этом случае подсистема дополни-тельного образования выполнит для молодого человека свою миссию полностью.
Ученье,конечно же,свет.Но не обязательно лампа в лицо допрашиваемого.И ученье, конечно же труд. Но это не мешает ему быть радостью. Пусть даже в смежной подсистеме образования.
