"Философия образования" - что это такое, если не просто калька с англо-американского, для нас малопонятного и чуждого? К сожалению, книжка, появившаяся недавно под этим названием, принадлежит перу отнюдь не философа и представляет собой чисто графоманский набор бессодержательных словосочетаний. А философы эту отрасль философии своим вниманием, увы, не балуют, хотя сегодня, имея в виду состояние образования в нашей стране, она принадлежит к разряду актуальнейших.
На наш взгляд,в сложной проблематике философии образования на первый план выдвигается проблема сути и цели образования, которая носит сугубо мировоззренческий характер и полноценное решение которых не по силам ни одной форме общественного сознания (включая науку), кроме философии. Есть много оснований присоединиться к тем философам и педагогам, которые считают сутью и целью образования обеспечение такой важной стороны воспроизводства поколений - смысла и цели жизни любой разновидности земной флоры и фауны, не исключая человека - как формирование Личности, Родителя, Работника, Гражданина ( всё - с большой буквы, поскольку имеется в виду все-сторонняя развитость, полноценность, добросовестность, добропорядочность и прочие качества оптимума). Или, что то же самое, содействие оптимальной социализации ребёнка, подростка, вообще человека, его оптимальной адаптации к жизни в обществе.
До 1960-70-х годов, когда в России произошел стремительный - на протяжении жизни одного поколения - переход основной массы населения от традиционного сельского к современному городскому образу жизни, все выше-перечисленные фунции выполняла главным образом так называемая домашняя школа сложной семьи старого типа с сильнейшими пережитками патриархальных устоев. В ней, словно по наследству, передавались от родителей детям цельное мировоззрение, профессия, включая самую важную на земле профессию - быть хорошим родителем, стереотипы сознания и поведения, составляющие суть воспитания. В начальную и тем более в среднюю школу являлись абитуриенты "домашней школы", на 90% подготовленные к жизни семьёй. Мы так привыкли паразитировать на этом "полуфабрикате", благодатном для обучения и воспитания в общественных учреждениях образования, что строили работу в школе именно на этом податливом человеческом материале, в убеждении, что так будет вечно.
Между тем, на протяжении последней четверти ХХ века произошли разом три социальных катастрофы, которые полностью изменили ситуацию в стране вообще и в области образования, в частности.
Во-первых, потерпела катастрофу семья старого типа, да можно сказать и семья вообще. Ныне она давно уже находится в состоянии мучительной агонии, разложения заживо, как, впрочем, и всё постсоветское общество в целом. Совре-менная семья не в силах полноценно выполнять свои функции социального института. И уж, конечно, почти полностью исчезла "домашняя школа". В общественные учреждения образования по нарастающей валом повалил совсем иной контингент: так называемые инфантилы - дети и подростки с искусственно заторможенным в современных малодетных семьях процессом взросления. Их надо учить всему, что абитуриент "домашней школы" усваивал сызмала в семье. А этого не делают, полагая, будто семья осталась прежней. Результаты, как известно, прискорбны.
Во-вторых, рухнуло традиционное вековое патриархальное мировоззрение, на котором тысячу лет держалась Русь и которое давало людям силу переносить тяготы войн, ужасы террора, бесконечные бедствия. Напомним, что уходящие ныне из жизни люди старших поколений, как личности, родители, работники и граждане, были прежде всего на 90% "продуктами" этого мировоззрения. Важную роль, при всех его пороках, играло и коммунистическое мировоззрение, которое охватывало всё более значительный процент людей, особенно среди городской молодежи, и к которому так или иначе - просто, чтобы выжить, - вынуждены были приспособляться остальные, так что коммунизм выступал как некий идеологический локомотив, тянувший за собой податливые вагоны "патриар-хальщины", традиционно привыкшей приспосабливаться ко всякому игу.
Сегодня всё это дискредитировано. Как результат - дезидеологизация общества. И как следствие - деморализация, дезинтеллектуализация, пато-психологизация масс. По-русски: тотальное оподление, оглупление, остервенение. Минимизировать это зло в современных условиях способна только школа и никакой иной социальный институт, кроме неё. Но школа пока целиком в стороне от этих проблем.
Наконец, в -третьих, рухнула реализованная утопия казарменного социа-лизма. А с ней вместе развалилось построенное на ней государство и начало, как уже говорилось, заживо разлагаться сформированное на ней общество. Рухнула вся система ценностей. Родители еще по инерции провожают детей в школу и даже в вуз. Но те и другие всё более отчетливо сознают, что школа - и начальная, и средняя, и высшая - в беде, что беда оборачивается начинающимся безысходным бедствием, что за исключением так называемых элитных учреждений образования в нашей стране и за рубежом, школьный аттестат и вузовский диплом сами по себе уже ничего не значат в жизни выпускника. И миллионы детей, подростков, молодых людей по нарастающей начинают покидать школу. Появляется всё более распространенный тип преуспевающего дельца или его "обслуги" - малограмот-ного, бескультурного, асоциального, с психологией и менталитетом преступника. Этот тип появляется на всех уровнях общества - до высших эшелонов власти включительно. И знаменует собой смертельную угрозу обществу.
Возникает проблема кардинальной школьной реформы с целью приспособ-ления начальной, средней и высшей школы к изменившимся условиям. Необхо-димость такой реформы была осознана еще четверть века назад - в первой поло-вине 70-х, причём и в Академии педнаук, и в правительстве, и в ЦК КПСС. С тех пор имели место бесчисленные попытки приступить к реформе, которая много-кратно объявлялась начатой и даже завершенной. Но воз и ныне там. И не в последнюю очередь потому, что нет ясной концепции реформы, нет доктрины образования в современных условиях, нет философии образования, лежащей в основе такой доктрины. Этот пробел пора восполнять.
Здесь вряд ли уместно дискуссировать о сугубо доктринальных вопросах. Скажем только, что подлинная школьная реформа, по нашему мнению, вряд ли осуществима без отказа от пресловутого школоцентризма, без понимания системы народного образования как упорядоченной совокупности равнопорядко-вых подсистем образования родителей, дошкольного образования, начальной, средней, специальной средней и высшей школы, повышения квалификации и переподготовки кадров, общего самообразования взрослых, дополнительного (внешкольного) образования. Без отказа от огульно-репрессивной педагогики, без дифференциации образования применительно к основным социальным типам учащихся (базовые, "продвинутые", коррекционные, ознакомительные, специализированные учебные программы). Без публичного унижения личности учащегося существующей системой выставления оценок. Без приучения школьника к само-стоятельному принятию решений, к роли гражданина общества соответствующей демократизацией социальной организации школы. Без вопиющего педагогическо- го беспредела в смысле количества уроков и объёма домашних заданий только по той простой причине, что чем больше уроков - тем выше зарплата учителя при анахроничной почасовой оплате труда.
Ясно однако, что при любой школьной реформе школьнику именно в школе,а отнюдь не в семье,как раньше,предстоит овладевать начатками культуры питания и культуры одежды, культуры потребления спиртных напитков, вообще понимания губительных особенностей наркотизма, включая такие относительно слабые наркотики, как никотин и алкоголь, культуры жилища и вообще бытовой культуры, культуры общения и знаний, наконец, культуры труда, в каковой евразийская цивилизация отличается отнюдь не в лучшую сторону от цивилиза-ций конфуцианской или протестантской культуры. Без этого сегодня любой выпускник любого учебного заведения окажется изначально социально ущербным.
В свою очередь, высокая бытовая культура немыслима без адекватного развития всех семи форм общественного сознания, начиная с мировоззренческого и кончая религиозным. То, что у нас вместо прежней господствующей идеологии (пусть даже "двухэтажной" - традиционной и коммунистической, как мы уже говорили) появилась дикая мешанина останков коммунистической, зачатков нацистской и извращенных фрагментов религиозной - факт, подлежащий осмыслению и преодолению. То, что за науку выдается всё, что приходит в голову - тоже факт и тоже вопиющий.В народе веками подавлялось Чувство Прекрасного В результате - грязь в окружении, в общении, в мыслях и словах. Необходимо художественное образование просто чтобы вылезти из грязи в прямом и перенос-ном смысле слова. История последних десятилетий стерла в общественном созна-нии принципиальную разницу между порядочным человеком и подонком - пред-стоит реморализация общества на качественно новом уровне. Вся российская история, особенно новейшая, воспитала массового правового нигилиста, истово верящего, что закон - дышло, а государство - разбойничий притон. Остро не-обходимо правовое перевоспитание. Всё то же самое относится к политике.
Наконец, горький опыт временного торжества диамата и истмата убеждает что без чувства сопричастности к Мирозданию, иными словами, без Веры (с большой буквы) человек остаётся зверем даже при хорошо развитых остальных шести формах общественного сознания.
Всё это - мировоззренческую, научную, эстетическую, этическую, правовую, политическую, религиозную культуру - предстоит осваивать в школе. Где же еще? Каким образом? Добавлять к 13 урокам (рекорд на сегодняшний день) еще 13? Это безумно, бесчеловечно, даже если бы были подготовленные кадры педагогов и прочие необходимые условия. Думается, настала пора поставить предел бес-пределу и вернуть учебную - рабочую для учащихся! - неделю к 40-часовой, как у взрослых. Включая домашние задания. Иными словами к четырем урокам в на-чальной щколе, пяти - в неполной средней и шести - в средней. При прежних максимум полутора часах совокупных домашних заданий в день. И при строгом запрещении вводить какие бы то ни было "новые" учебные предметы, помимо устоявшихся традиционных, как предосудительную попытку того или иного злодея выделиться губительным для учащихся очередным "нововведением".
При таком подходе всё вышеперечисленное и многое другое - от полового воспитания до философии истории и смысла жизни - надлежит преподносить в рамках традиционных учебных дисциплин. Как определенный минимум, сверх которого возможен любой объём учебной информации - но уже не принудительно " на отметку", а увлекательно, "на интерес", в подсистеме дополнительного обра- зования, возможно, в той же самой школе и теми же самыми учителями, но уже совсем в иной обстановке и при совсем иных стимулах.
Советская школа опиралась на философию образования, краеугольным камнем которой было убеждение, что " нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме" , когда все поголовно станут "физиками" или, на худой конец, "лириками". Соответственно всех 50 млн. учащихся тянули за уши на физфак или в ГИТИС. С катастрофическими для них и для общества итогами.
Сегодня нет ни философии, ни, строго говоря, системы образования. Есть мучительная агония осколков разбитого вдребезги.
Чтобы приступить к воссозданию системы образования - желательно не прежней и вовсе не обязательно похожей на обрисованную выше - необходима новая философия образования. Ибо здесь сознание первично.
14.5.98
Док. 286171
Опублик.: 20.03.07
Число обращений: 491
Бестужев-Лада Игорь Васильевич
|
