В Кремле объяснили стремительное вымирание россиян
Крылья даны, чтобы летать Назад
Крылья даны, чтобы летать
    100 генеральных конструкторов, более 30 космонавтов, десятки академиков и членов-корреспондентов Академии наук страны - неполный перечень выпускников МАИ, который известен как кузница авиационных и ракетных кадров России.
И уж если ректор такого вуза говорит, что многие положения реформы системы образования не учитывают традиций и опыта отечественной школы, к этому следует прислушаться. Особенно такой ректор как академик РАН А.М. Матвеенко. С ним сегодня беседует главный редактор "Практического журнала для учителя и администрации школы"" академик АПСН С.А. Котов.

- Александр Макарович, есть удивительное учебное заведение - Московский авиационный институт - с его традициями, первоклассными профессорско-педагогическими кадрами, лабораториями, полигонами, собственными действующими аэродромами, легендарными выпускниками и "зелеными" первокурсниками, только приступившими к учению, но уже гордящимися своим именем - "маёвцы"... Успехи вуза - огромны, и, думается, в их основе, среди прочих важных обстоятельств, лежал огромный опыт работы со школами столицы и многих других регионов страны.
- Этой традиции - работе со школами - уже не одно десятилетие, Вы правы.
- Не вспомнить это было невозможно: опыт селективного отбора школьников, дополнительная работа с ними профессоров и преподавателей МАИ и в до перестроечные годы часто были темой журналистских публикаций. Скажите, в какой мере сохраняются эти традиции в жизни вашего вуза сегодня?
- Мы и сегодня работаем более чем со ста школами Москвы и Подмосковья. Есть среди них даже профильные - типа аэронавтических, где работают наши преподаватели. Многие школьники посещают также несколько подготовительных курсов в институт, бывают в лабораториях, на факультетах. Кстати, для того, чтобы на подготовительных курсах могли не только москвичи учиться, мы проводим занятия курсов по субботам. Оживилась работа с иногородними школьниками: они приезжают поступать к нам и, что важно, поступают. Их количество увеличилось настолько, что сейчас из общежитий приходится выселять арендаторов для того, чтобы всех желающих ребят там разместить (кстати, без этих арендаторов мы не смогли бы содержать общежития в порядке).
    Конечно, ребят привлекают интереснейшие специальности, по которым ведется обучение в нашем вузе, которому скоро исполняется 75 лет. В 1930 году он выделился из МВТУ, и тогда у нас было всего два факультета. Сейчас у нас 12 факультетов, да еще филиалы на Байконуре, в Ахтубинске, а Таганроге, в Жуковском, в Люберцах... Почему мы не ушли из Ахтубинска, Байконура, хотя времена были трудные: денег давали только на зарплату и стипендии... А и военный аэродром, и космический центр содержали корпуса наших филиалов. Делалось это неспроста: сегодня семьи военных не могут послать детей учиться в Москву: это невероятно сложно для семейного бюджета - содержать ребенка в столице пять лет. Практически - нерешаемая задача. Учеба же в филиале МАИ - оптимальный выход из этой ситуации. Да и после окончания вуза там легче решается вопрос с трудоустройством, с закрепляемостью, опять же есть квартира где жить...
Вот почему наряду с поиском талантливых детей в провинции мы сохраняем свои филиалы в "глубинке".
- Удовлетворены ли Вы качеством подготовки абитуриентов, которые приходят сегодня соискать звание студента МАИ?
- Должен Вам сказать, Сергей Андреевич, что подготовка в школе стала хуже, особенно - по математике и физике. Я вообще не понимаю школьные реформы, которые уменьшают количество часов по математике и физике. Что стоит за подобными реформами, какое желание движет их авторами, к чему они стремятся?
Я тут прочел заметки одного российского профессора, который работает пятый год во Франции, так он пишет, что там просто беда с образованием. Если дать их бакалавру дробь 3/6, то 90% скажут, что это 1/3. Они так запомнили! Они не мыслят!!! Компьютеры привели к тому, что студенты с формулами не работают. Оттого - очень много казусов. Например, дал наш профессор задание французским бакалаврам высчитать радиус Земли. Ну, один посчитал правильно - получилось в тысячах... Другой посчитал, что... 200 метров и идет к профессору с таким ответом. Понимаете, такой ответ его не смутил! "Позвольте, - говорит ему наш "въедливый" профессор, - как же может быть 200 метров, вдумайтесь?!". Тот, ничуть не смутившись, ему отвечает: "А, тогда это техническая ошибка". Это - плоды французского "просвещения"!..
    Вот и у нас становится со школой беда. Я не знаю, хорошо это или нет - переходить на двенадцатилетнее обучение, но мне кажется, что наша классическая десятилетка была прекрасной. Меня, например, учили люди, только что пришедшие с войны - я пошел в школу в 1946 году. Половина класса были дети из соседнего детдома, сложные, без родителей, учились в своей массе не очень важно. Но были дети и весьма способные. И я всегда поражался, как наш учитель математики мог "расслоить" класс на эти самые "уровни способностей" и дифференцированно с нами работать. Класс был разделен на три или даже четыре потока, и он успевал индивидуально работать со всеми! Дошло дело до того, что наша группа, более "продвинутых", с какого-то времени писала только формулы, уже даже не подставляли цифры. Иногда только учитель говорил: "Проверьте размерности, прикиньте..."
- Вот Вам и принцип дифференцированного обучения в действии, без всяческих теоретических умствований вокруг этого, основанный на педагогическом чутье учителя...
- Именно. И еще - основанный на серьезности учения. Знаете, интересно, что и свои курсовые работы в МАИ мы делали, веря, что это - полетит, или, веря в то, что это - более или менее реально. С тех самых времен в МАИ работает специальное конструкторское бюро (СКБ), и мы единственный в мире университет, который делает свой самолет! Да, он маленький, 700 кг весу. Но их выпущено серийно 320 штук, из них 200 продано за рубеж. 100 работает в России и опыляет поля. Мы получили за эти самолетики Государственную премию. А ведь раньше в МАИ таких бюро было много. У нас спутники летали! Мало кто знает, что сегодня именно в МАИ для известного трансплантолога, академика Шумакова сделано искусственное сердце, телята живут с ним уже восемь месяцев.
Мало кто знает, что именно в МАИ сделана машина (правда, на немецкие деньги) со сверхпроводимостью при температуре жидкого азота в 100 киловатт. Если бы Россия строила сегодня криогенные летательные аппараты, ракетопланы, то им бы цены не было. Вот эти электродвигатели (а это были бы насосы для перекачки топлива), они по габаритам и весам в несколько раз меньше используемых, а КПД у них почти 100%! Вы понимаете! Есть такая точка зрения, что если всю мировую энергетику перевести на сверхпроводимость, ну, например, кабели захолодить и пустить их под землей (не было бы мачт), если бы все генераторы и потребители были бы со сверхпроводимостью, то можно было бы сэкономить 1/3 сжигаемого топлива!
Я мог бы рассказывать еще много о том, что удается делать нашим ученым, аспирантам, студентам...
- Много их у вас сегодня, студентов?
- Раньше, в доперестроечное время, МАИ принимал 3 200 человек в год. Сегодня мы принимаем на бюджетные места 2 400 человек. Упали. Правда, 800 человек принимаем на платные места. Так что, вроде как бы сохранили общий контингент. Оттого и продолжаем, вопреки всему наносному, работать со школами, чтобы сохранить качество приходящего студенчества.
- Александр Макарович, вы вот тут, в МАИ, суетитесь, со ста школами работаете, покоя своей профессуре не даете: ищите, мол, толковых абитуриентов!... А бывший министр образования Филиппов хотел вас запросто осчастливить: вот вам студенты через ЕГЭ, вот вам ГИФО - "радуйтесь, не горюйте, проблема решиться сама собой!" Перспективу в этих новациях видите?
- Ну, во-первых, это не он, не Филиппов... Это рекомендации какого-нибудь международного фонда, который хочет нас "преобразовать"... Вы знаете, может быть в этом и есть что-то положительное, может быть это и нужно, но не нужно только это, только ЕГЭ. А что касается ГИФО - то и вообще непонятно, как и что будет... Если институт авиационный, нефтяной или, к примеру, горный, - то это ведь огромное количество лабораторий, огромная стоимость образования! Это ведь не экономиста выучить, или историка (не подумайте, что я против них, но сравнение в данном случае вполне корректно в экономическом аспекте)! Поэтому, ГИФО может быть только частью стоимости образования, и может быть - небольшой частью. А где же вузу брать средства на содержание учебно-материальной базы? Ничего внятного пока мы не слышали...
- Зато живем по принципу "Революция - не кончается, перестройка продолжается"!
- Знаете, единственное достоинство перестройки для нас, ректоров таких "закрытых" вузов, в том, что мы поездили по миру, посмотрели кто, где и как живет. Интересные вещи там происходят! Надо сказать, прежде всего, что Америка не идет по пути Болонского процесса, наоборот: в Массачусетском, самом лучшем инженерном институте Америки, бакалавра на факультете аэронавтики будут учить пять лет! Они поняли, что в аэрокосмической промышленности четырех лет бакалавру не хватает. Кстати, и Запад очень лихо дополняет четырехлетнего бакалавра: они дают всевозможные годичные практики. Если ты идешь работать на "Боинг", тебе говорят: четырехлетнего бакалавра - мало, иди на практику, слушай различные спецкурсы и год ты еще поработаешь практикантом в КБ. Французы не хотят менять свою систему в инженерных школах, там тоже дело обстоит очень интересно. Мало кто знает, но в высшем образовании Франции не "4+2", а во французской системе образования 12 лет - школа, 2 года - профильные классы, экзамен и четыре года непрерывного образования. Это инженерные вузы. Вот ведь как дела делаются!
- А нас уговаривают на Болонский процесс...
- Еще как уговаривают! А я глубоко уверен (и решительно отстаиваю эту точку зрения), что врачей и инженеров так учить нельзя! Мы не просто, что называется, эмоционально это отвергаем: все нами, конечно же, глубоко просчитано и продумано. Почему нельзя это делать: потому, что бакалавр - это только направление, у него нет ни курсовых проектов, ни практик, а у нас в МАИ - каждый год практика. Например, у "самолетчика" существует целая цепочка практик: рабочая, технологическая, конструкторская, летно-эксплуатационная... У нас свой аэродром под Волоколамском, там ребята практику проходят. Да еще не забыть практику преддипломную, да еще - реальный диплом пишет на фирме, где выпускник будет работать.
    И вот если вы разрываете это на два уровня, то получается хорошо образованный человек фундаментально, но не могущий работать. Академик Виктор Антонович Садовничий говорит, что он не понимает, что такое бакалавр по математике. Мне трудно судить о математиках, но я утверждаю лишь то, что врачи и инженеры не могут "оболониваться": и те и другие имеют большое количество практик. У тех же врачей: студенты проходят практику санитарами, медсестрами, работают на кафедрах при лечебных учреждениях. Правильно делают, что не забирают медицинские вузы из Минздрава: как только их заберут в Минобразования, тут же будет потеряна связь "вуз-лечебное учреждение".
    Что касается юристов, экономистов, то тут упираться не надо: мы их у себя в МАИ тоже переведем на две ступени. Ну, в конце концов, интеграция в Европу, какие-то там единые процессы, бог с ним.
Только надо отчетливо понимать, зачем они в Европе эту "болонщину" делают? Вот - пример. Приезжаешь в Тулузу, там строят самолеты, видишь - написано: крыло из Швеции, нос - еще откуда-то... Там, в Европе, идет реальный процесс объединения, и потому там студенческая молодежь должна пожить в другой стране, знать, по крайней мере, еще один язык. А лучше два. Там, в Европе, это насущная необходимость. Но мы - это мы, мы не члены ЕС, и вряд ли там когда-либо будем...
Думаю (пусть Виктор Антонович Садовничий не сердится!), и математиков (если уж очень настаивают!) можно как-то на двухступенчатую систему перевести. Вообще, по любым "моноспециальностям" (назовем их так!) можно как-то учить двухступенчато. А вот инженеры - они синтезируют многие области знания (технологию, аэродинамику, прочность, стоимость и т.д.)...
    Знаете, однажды академика Илюшина (создателя Ил-2, самого мощного самолета, который никто не смог повторить!) спросили, с чего надо начинать в проектировании большой технической системы. И его ответ прозвучал на первый взгляд парадоксально: с эксплуатации. Не с эффективности, стоимости жизненного цикла, эффективная стоимость (по крайней мере, многие мои коллеги-ректоры отвечали мне на этот вопрос примерно так), а с эксплуатации! Вот почему наши военные факультеты и военные кафедры в вузах так нужны! Если их не будет, мы создадим факультет эксплуатации у себя...
    Недавно я был в военно-техническом комитете НАТО, там было несколько очень интересных докладов, и докладчики утверждали, что проектирование надо начинать с проблемы взаимодействия "человек и машина". И это - огромное поле проблем, связанных и с образованием в том числе...
    Сейчас в программе реформ появился такой вертикальный столбик, на котором написано "непрерывный специалитет по отдельно утверждаемому списку". Но кто будет утверждать этот список, какие люди, кто попадет в их круг?
- Фурсенко наверно будет утверждать.
- Ну, наверно Фурсенко. Он кстати грамотный министр, правда, больше ученый, чем педагог... Только, знаете, я бы высшую школу так решительно не раскачивал. Почему нужно все сделать опять всеобщим? Вот хотят оставить в федеральном значении двадцать-тридцать вузов. Но этого мало. Объясняю, почему. Сколько у нас субъектов Федерации? Если их под сотню, то и университетов должно быть, по крайней мере, столько же. Как светочей культуры и знания в этих самых субъектах. А нам говорят: нет, вот 20-30 национальных, да плюс еще сотня каких-то там еще, а от остальных надо уходить... В Бельгии я подсмотрел одну интересную вещь. Там тоже есть платное обучение. Более, бюджет университетов в этой стране, который может быть утвержден государством (государство богатое) на 100%, сколько не запроси, утверждается в реальности на 80-85%. Нарочно вычеркивают что-то, говорят ректору "не покупай себе новый лимузин, не строй корпус, не покупай эту вычислительную машину". Зачем? А это позволяет ректору прийти в университет и сказать: "Ребята, я недофинансирован! Объявляем платное обучение". Сколько стоит оно? В Бельгии плата за год составляет столько, сколько составляет среднемесячная зарплата в этом городе, в среднем 1000-1500 долларов. Это же "недофинансирование" позволяет узаконить отчисления университету от работы технопарков, от научной деятельности.
    А дальше ректор говорит: "Ребята, у кого был выше конкурс, тот лучше учитывает особенности рынка труда. И у кого конкурс был в два раза выше, я тому дам в два раза больше денег". Эти деньги можно израсходовать на разнообразные нужды кафедры, факультета... А если бюджет дают стопроцентный, то вы лишены поисков, вы не ищите путей повышения эффективности организации учебного процесса. Это будет закостенелая система. Вот почему я не прошу 100% бюджета. Но мои нужды 1,5 миллиарда, а мне дают 428 миллионов. И это - все, где и зарплата профессоров и преподавателей, и стипендии студентам. Правда, в последние три-четыре года начались изменения: начали давать деньги на ремонт общежитий, мы сейчас строим новый корпус.
    Как мы выживаем в этих условиях, когда нас так (!) недофинансируют? Мы сами зарабатываем 500 миллионов, из них 175 млн. в год дает платное обучение. Но не нужно думать, что если человек заплатил за обучение деньги, то он получит диплом в любом случае. Один статистический факт: к нам поступает в год 3200 человек, заканчивает полный курс обучения лишь 1700. Представляете, сколько мы выгоняем, и "платников" и "бесплатников". Из этих 1700 человек - 700 офицеров (больше, чем выпуск любой военной академии), из них 340 идет в армию. Это же здорово, это распределение по специальности. Из них сорок процентов имеет два диплома. Один бесплатный: инженер-ракетчик или другой инженерной специальности. А другой платный: или экономист, или специалист по прикладной математике, или защите информации, или эколог, или управление качеством и т.д.
- Это, конечно же, серьезный элемент социальной защиты ваших выпускников. В крайнем случае, будет возможность не оставить семью без хлеба...
- Конечно. Но надо заметить, что в последнее время на тех авиационных фирмах, что заключили солидные контракты с Китаем, Индией, другими странами, зарплата молодых инженеров (как и остального персонала) заметно выросла. Ребята стремятся попасть туда на работу и неплохо себя на этих фирмах чувствуют. Нас это радует, поскольку даем мы им отличное образование, и было бы горько, если бы им пришлось работать не по специальности из-за того же куска хлеба.
- Что говорить - марка (или как сейчас модно говорить - бренд) МАИ высочайшая, один из самых уважаемых национальных вузов. Лишь бы очередная реформа образования делу не повредила.
- Не знаю. Сейчас идет речь о смене статусов вузов. Федеральных останется мало, и мне будет жаль, если такие институты как МАИ, вдруг да вынуждены будут стать коммерческими. Да это и невозможно. Я думаю, должны опомниться...
- На самом-то деле подобные идеи - это ведь разрушение национальной экономики.
- Сейчас же живут одним днем, к сожалению.
- Александр Макарович, когда говорят о реформе в образовании, на мой взгляд, выпускается из поля зрения одна очень существенная вещь. С чего реформу начинают? С очередной перекройки учебных планов и программ. Каждую дисциплину начинает "кроить" своя группа специалистов, она же "шьет" окончательную программу. И оттого - страшная разбалансированность междпредметных связей. Это первое. И второе: эта разбалансированность особенно опасна тем, что как бы теряется определяющая, стержневая роль математической подготовки для освоения основ всех остальных наук. Как Вы смотрите на эти соображения?
- Смотрю так же, как и на все: конечно, нужны какие-то стандарты в образовании. Не важно, где оканчивал человек учебное заведение, он должен понимать то, что говорит ему другой человек, получивший подготовку за тридевять земель от альма матер первого. Какие-то вопросы должны быть в образовании едины. Но в то же время "подчерк" у каждой фирмы, у каждого учебного заведения должен быть свой. Все должно быть продумано в этом учебном заведении самими педагогами. Ко всему нужно подходить творчески... Жить одним днем в образовании недопустимо.
- Может быть, стоит правителям современной России действительно перестать жить одним днем, думаю только о том, как бы сэкономить на образовании, здравоохранении, культуре, прочем... Что делать, как уберечь то лучшее, что еще сохранилось у нас, например - в российской школе, и общеобразовательной, и профессиональной?
- Сложный вопрос Вы мне поставили... Скажу так: выбраться бы России из этой ямы, потому, что иметь такие золотовалютные запасы как у нас, такой стабилизационный фонд, нужно, конечно, бросать из на производство, на образование, на сущностные направления развития страны. Вспоминается из нашей истории фигура Витте: он сделал рубль конвертируемым, он строил Трансиб, строил очень много предприятий. При Витте были открыты 130 высших и средних технических учебных заведений... Нам же сейчас говорят: будем сокращать! А в Японии хотят всем высшее образование давать. Всем, понимаете! Сегодня на современном производстве стоимость оборудования такова, что там нельзя просто рабочего поставить, это вам, скажем, не токарный станок, а компьютеризированный огромный обрабатывающий центр в миллионы долларов.
- Понятно, что инвестиции должны идти в промышленность, это побудит систему образования готовить соответствующие кадры. Но, с другой стороны, не инвестировать в систему образования тоже невозможно...
- Мы с Вами уже договорились: 80% реального бюджета должно быть профинансировано. Но - 80, а не 30 или, скажем, 49! И это - святая обязанность государства. Что тут рассуждать!? Качество образования от недофинансирования страдает. Производственники не спешат тратить деньги на образование, и их можно понять, они сидели столько лет на голодной пайке... А ведь любой вуз должен быть наполнен НИРовскими исследованиями, только в таком "бульоне" вырастет хороший специалист. А денег на это ни государство, ни производство сегодня не дают.
- Александр Макарович, приходят к вам в вуз учиться молодежь из разных городов и весей, приходят и москвичи. Очень ли чувствуется разница подготовки между столичными ребятами и их провинциальными сокурсниками?
- Я Вам сейчас скажу одну очень любопытную вещь. Не знаю, может быть МАИ не такой модный вуз, как МГУ, МГИМО или медицинские институты, но... у нас всегда иногородние ребята были сильнее, чем москвичи. Ведь если человек решился ехать в Москву учиться, он ведь просто так не поедет, значит, он чувствует, что знаний ему хватит для того, чтобы "Москву покорить"! А так, что же ехать? Да и денег в провинции на то, чтобы ребенка отправить в Москву просто прокатиться "поступит - не поступит" у большинства семей нет. Едут подготовленные, хорошие ребята, и поступают. Но их сегодня, Вы правы, немного. У нас - 300-400 человек. Россия не может учить детей в столице! И когда говорят про ЕГЭ и про некую мобильность, которую он дает, хочется спросить только одно: о какой мобильности идет речь, когда выпускнику далекой школы не на что ехать в столицу даже сдавать вступительные экзамены...
Но, тем не менее, иногородние и шли, и идут в МАИ более сильные, пусть на меня москвичи не сердятся.
- Но приезжают ребята, поступают, а ведь им жить то на что-то надо, а денег во многих семьях в провинции на содержание ребенка - нет.
- А наши ребята ведь работают все. Это сказывается на качестве обучения, я это понимаю. Лучше бы в первый студенческий год не работать, но если работать в меру... Вот Америка: совершенно удивительные вещи там происходят! Так, американцы жестко говорят: аспиранту нельзя работать больше 10 часов в неделю, а студенту - больше четырех, иначе это сказывается на качестве образования.
Вспомните, и в советские времена многие студенты ведь работали. Работают и сейчас. Мы даже им в этом помогаем: кому-то полставки инженерной должности или лаборантской, кто-то идет в созданные у нас студенческие отряды по уборке зданий (однозначно лучшие многих уборщиц убирают помещения!) или в студенческие отряды охранные (увы, вынуждает общая обстановка!). Есть у нас и строительные студенческие отряды. Вообще, студенты могут очень много. Например, мы возобновили производство ученических столов и кресел, несколько тысяч мест уже сделали руками студентов. С одной стороны, что рабочая практика: ребята размечают, сверлят, клепают... да еще и зарабатывают.
- А есть что-то в нынешней реформе образования, что Вам по душе?
- Кое-что в реформах я поддерживаю, например то, что мы будем на бюджетных местах готовить учителей и врачей, которые должны три года отработать по специальности (или - отдавай государству деньги) - это правильное решение. То, что мы дадим (если дадим) "платникам" образовательный кредит, который они будут обязаны вернуть - правильная идея. Все остальное в реформе образования требует осторожных, взвешенных, глубоко продуманных решений. Непродуманных было и так слишком много в последние годы.
- Последний вопрос: чтобы Вы пожелали тем учителям, что и в Москве, и по всей России готовят вам ваших будущих абитуриентов?
- Так трудно желать им что-то тогда, когда они получают так мало. И все-таки - они молодцы! И пусть они еще лучше дифференцируют работы в своих классах, пусть выделяют "подвинутых" детей, работают с ними... Кстати, сегодня есть информация о том, что в последние годы в мире родилось немало совершенно необыкновенных, удивительно талантливых детей, у которых даже нашли какие-то серьезные изменения в хромосомах. Не думаю, что таких детей в России рождается меньше, чем где-либо. И нужно дать им крылья. А если даны крылья, то можно летать!

Опубл.: "Практический журнал для учителя и администрации школы", No 5 (май), 2005.









Док. 285038
Опублик.: 17.03.07
Число обращений: 598

  • Котов Сергей Андреевич

    • Разработчик Copyright © 2004-2019, Некоммерческое партнерство `Научно-Информационное Агентство `НАСЛЕДИЕ ОТЕЧЕСТВА``