Второе десятилетие подряд российская история переписывается заново. На смену диктату марксистской схемы пришли агрессивные "либеральные" оценки давнего и недавнего прошлого России. Пришли и... не победили, хотя заставили учителя истории метаться между его представлениями об историческом прошлом Отечества и его места в мировой цивилизации, и "либеральными" заклинаниями про "Россию - тюрьму народов". В итоге безжалостная ревизия исторического сознания не могла не сказаться на состоянии мировоззрения и учителей и их учеников.
Где же та "золотая середина", которая поможет учителю-обществоведу сегодня? Об этом размышляют известный российский историк, директор Российского государственного архива социально-политической истории, член-корреспондент АПСН Кирилл Андерсон и главный редактор "Практического журнала для учителя и администрации школы", академик АПСН Сергей Котов.
- Кирилл Михайлович, у Вас немалый педагогический стаж - и в системе среднего образования, и в Московском государственном университете имени Ломоносова. Если оглянуться назад, в чем Вы увидите главную проблему в преподавании истории в советскую эпоху? Задаю этот вопрос первым, в общем-то, потому, что сегодня в школу пришло новое, молодое поколение учителей, которые попросту не знают то, о чем мы сейчас говорим. А мне думается, вспомнить эти вещи следует перед тем, чтобы обсуждать дела сегодняшние.
- Думаю, что главная проблема была в том, что существовали очень узкие рамки, в которые были поставлены преподаватели-историки. Существовала жесткая программа, и отступление от нее, скажем мягко, совсем не поощрялось. Много было и всего другого. Вспоминаю, как много лет назад на один из моих уроков (а я тогда преподавал историю в одном из библиотечных техникумов) пришел методист. Изучали в тот день то ли английскую, то ли французскую революцию. В общем, сюжеты "старины глубокой". После урока я получил от методиста замечание - оказывается, при изложении темы я не использовал... материалы последнего Пленума ЦК КПСС. Когда я пытался объяснить, что прошедший Пленум никакого отношения к французской или, тем более, английской революции не имеет (если память не изменяет, речь на Пленуме шла об очередном постановлении по сельскому хозяйству СССР), мне было разъяснено, что решения последнего партийного съезда и последнего Пленума ЦК всегда имеют отношение ко всему. И я должен их использовать во всей своей жизни, а не только в преподавательской деятельности...
Вспоминаю об этом не для того, чтобы похихикать над тем несчастным методистом, который был вынужден нести подобную околесицу, а для того, чтобы напомнить: действительно, существовали жесткие рамки и правила игры, которые учитель не имел право менять. Эта учительская подневольность не только не давала педагогической свободы и ограничивала творческий подход - самым главным изъяном этой системы было то, что люди теряли тягу к самостоятельному мышлению. "Самодеятельность" учителя-обществоведа жестко каралась. Поэтому, когда пошли подвижки в эпоху перестройки, и - особенно - позже, когда вдруг разрешили выбирать различные программы, создавать свои, авторские, пользоваться разными учебниками, - многие учителя... растерялись. Они не были готовы к тому, чтобы самостоятельно разобраться в различном освещении и оценке тех или иных исторических событий, в результате - не знали, что говорить своим ученикам. Часть учителей просто не хотела тратить время на попытку профессионально разобраться в материале, а у некоторых эти навыки анализа были просто начисто вытравлены.
То, о чем я сейчас говорю, не относится к талантливым учителям - они всегда были и есть, и они справились в те годы с этой проблемой, умудрившись не шарахаться из крайности в крайность, не потеряв своего лица, своего авторитета перед учениками. Но если говорить о значительной массе учителей, то следует честно признать - они была в значительной степени деморализованы. Как ни обидно это звучит, но оказавшись порой неспособны к вдумчивой профессиональной деятельности, такие педагоги ее попросту имитировали. Это имело печальные последствия. Их ученики, так или иначе видя эту учительскую деморализацию, волей-неволей превращались в нигилистов, с одной стороны, не знающих богатейшую историю своей Родины, а с другой - не верящих в оптимистическую историческую перспективу России.
- Вы говорите о деморализации учителя-историка. Хочу заметить, что она была не только реакцией на необходимость профессионального выбора и отбора, что многим оказалось не под силу, но и эмоциональной реакцией на то (совершенно очевидное теперь для всех) опошление и передергивание сути исторических фактов и процессов, чем занялись наши "неолибералы" и "примкнувшие" к ним из числа историков-профессионалов в благословенные для этих игроков 90-е годы ХХ века.
- Знаете, здесь есть один важный нюанс, о котором я бы хотел сказать отдельно. Диктат того, что принято называть "либерализмом" (хотя я и не согласен с этим определением, потому что либерализмом здесь и не пахнет!), в преподавании школьного курса истории, к сожалению, не стал шоком для большой группы учителей, а именно для тех, кто привык говорить с учениками о том, "о чем надо". Если вчера эти учителя ругали западные ценности и тот же либерализм, сегодня столь же "искренне" ругают социалистические ценности и не задумываются ни над содержанием этих ценностей, ни над моральной стороной своего "перевертывания". И делают это даже не потому, что боятся потерять работу (хотя нынешние проверяющие с не меньшим пылом, чем их предшественники, пытаются учить учителя как ему работать и что делать!), а потому, что им так удобно. Думать, знаете ли, не надо.
Что же касается "диктата либерализма", то мне он напоминает своего рода кампанейщину. Жизнь навязанной идеи никогда не бывает долговечной. Тот же Николо Макиавелли, который сегодня все больше входит в моду, говорил, что человека можно убедить довольно быстро и в чем угодно. Но удержать его в этом убеждении сколь-нибудь долгое время - невозможно.
В самом деле, к идее, в которой человек убежден по-настоящему, он должен придти сам путем раздумий, интеллектуального поиска, наконец - желания эту идею найти.
Между тем сегодняшнее "либеральное" принуждение мало отличается от того, что было в прежние времена. Существует давление, даже - идеологический диктат официально или полуофициально установленных схем. Правда, форма давления другая: учитель завален разнообразными "вариативными" учебниками, большинство из которых насквозь пронизаны ходульными "либеральными" постулатами. К "либерализации истории" его понуждает и школьная программа. Добавьте сюда вал "критической литературы", выпускаемой теми же педагогическими (а часто - и не педагогическими) издательствами, и также адресованной учителю. Рискну сказать так: той свободы, которая нужна действительно творческим, думающим учителям, нет и сегодня. Но если человек представляет собой личность - он будет преподавать и говорить то, что он думает, при любых обстоятельствах... Это касается и проблем современной истории тоже, хотя именно здесь, как нигде, учитель сталкивается с необходимостью давать собственные оценки современных политических теорий, политической и государственной практики.
- В "Основах общего среднего образования" весьма неплохо прописаны вещи, связанные с изучением в средней школе истории общественной мысли и социальных движений. Но на поверку оказывается, что выпускник школы практически не представляет себе, что стоит за словами, которыми заполнено современное сознание. Он не представляет себе, что же такое на самом деле либерализм или социалистические учения, что стоит за понятиями консерватизм, традиционализм, демократия, радикализм... Более того, у меня складывается впечатление, что поверхностное и невнятное освещение этих вопросов и в учебниках, и в учебной литературе как бы... заранее запрограммировано. Главное - "сверху" никто вроде и не требует от школы, чтобы молодой человек, выходя за школьный порог, реально понимал, в какое пространство, в какой мир он выходит... А может быть и наивно ждать такой государственной политики, которая главной заботой ставит истинное просвещение своих граждан?
- Был в XIX веке такой поэт Курочкин, и, если не ошибаюсь, именно ему принадлежат следующие строки "Блажен, кто рассуждает мало, и кто не думает совсем".
Человек, который может сам сориентироваться в словах, которые его окружают с утра до вечера, всегда будет независим. Такие люди хороши, но они неудобны для управления со стороны власти. Всякой. Понимающий человек всегда будет готов сам найти ответы, и вряд ли будет довольствоваться теми клише, которые ему навязывают. Человек понимающий всегда будет стоять не по ранжиру, не по ниточке, а - самостоятельно. В управлении же хорошо то, что Салтыков-Щедрин называл "нивиляторством", когда все одного размера, все стоят на одной черте, все мыслят более или менее одинаково. Таким социальным механизмом управлять просто.
А история, литература, весь гуманитарный цикл - их задача научить человека мыслить. В конце концов, какие-то имена, даты, факты можно найти в любом справочнике, в той же энциклопедии, важно только знать, где найти. Но нужно научить ребенка уметь найти собственную правду, а для этого его необходимо вооружить таким набором знаний, умений и навыков, которые бы и создавали базу для умственных поисков. История как наука этому учит.
- Кстати, не странно ли, что в теперешние смутные времена (в обществе происходит смена целей и ценностей; то, во что призывают верить вожди нынешней России, еще в общественном сознании не устоялось, более того - многое просто не принимается!) - так вот именно в эти сложные времена не появилась в помощь учителю библиотечка, которую можно условно назвать "Библиотечка истории общественной мысли"? Там можно было бы "человеческим языком" рассказать о тех политических и социально-экономических доктринах, которые сегодня на слуху, более того - по некоторым из них российский народ и призывают жить. Не пустая была бы затея...
- Не пустая. Но это не было сделано, я думаю, но нескольким причинам. Во-первых, мы говорили о том, что клишировать какие-то понятия выгоднее: через пару лет учитель уже повторяет эти слова, не задумываясь об их истинном содержании. "Демократия", "независимость", "общечеловеческие ценности", "свобода", "единое европейское пространство" проговариваются весьма просто, а то, что за ними ни в голове учителя, ни в головах учеников ничего не стоит - не беда. За это никто ругать не будет. Вот так, собственно, и ученики привыкают клишировать: не думая, не размышляя, не сопоставляя. Правда, это аукнется уже за порогом школы, но - "не нам отвечать".
Второе. Не так-то уж много талантливых профессиональных историков берутся за учебники для школы. Из того, что я видел (школьные учебники, пособия для поступающих в вузы), многое - такая галиматья, что видно: человек писал это левой ногою. Появляются и поделки, сляпанные просто недоучками, с огромным количеством ляпов. Особенно это было характерно в эпоху расцвета "вариативных учебников" и, соответственно, "вариативных" пособий для поступающих в вузы. Тогда любой, провозгласивший себя "борцом с коммунистическим тоталитаризмом", имел шанс пропихнуть свое творение в качестве учебника, получить соответствующий министерский "гриф" и... немалые деньги от Сороса или прочих "специалистов" по истории всего и вся, особенно - России.
В итоге - резкое снижение исторической культуры выпускников школ. Я это остро чувствую сегодня, работая со студентами младших курсов на философском факультете МГУ.
- В чем, на Ваш взгляд, главный недостаток современной исторической подготовки в школе?
- Старая, назовем ее марксистско-схоластическая школа, имела свои слабые места, но, по крайней мере, давала какое-то объяснение исторического процесса, предлагала какие-то исторические закономерности. Пускай ряд из них был частично неправильным (а то и - совсем не правильным), но была выстроена какая-то логика. Сейчас ничего подобного нет, история превращается в набор слабо связанных между собой анекдотов, и для человека, прошедшего современную школьную историческую подготовку, логика истории как бы отсутствует.
- Я полагаю, что на самом деле власти не удалось вытравить из учительского сознания желания думать. Главный показатель этого - активное отвержение многими педагогами тех же учебников по истории, где в угоду "либеральным" представлениям об истории грубо опошляется история Отечества. Примеров этого отвержения я могу привести немало. Здесь есть, конечно, не только профессиональный, но и эмоциональный аспект. Люди видят, как демонстративно, нахрапом насаждается этот самый "либеральный" взгляд на историю России, и не могут спокойно воспринимать опошление и ёрничество, столь характерные для этого взгляда. Последний пример. В регионах идет активная пропаганда новой книги социолога Игоря Клямкина и культурологов Александра Ахиезера и Игоря Яковенко "История России: конец или новое начало". Издана она, как пишут обозреватели, "по социальному заказу Высшей школы экономики". Кстати, не могу взять в толк, почему "социальный заказ" следует от одного из вузов? Только потому, что это один из центров "либеральных" реформаторов?
Так вот, в этой книге доминирует вполне либеральный подход: "не отождествлять историю народа и историю государства". Я не очень понимаю, как подобный подход можно историку реализовать. А вы понимаете?
- С трудом себе это представляю! На мой взгляд, история России, начиная с XVI века, - это история взаимодействия и взаимоборства общества и государства (так получилось, что у нас государство и общество - не народ и государство, а общество и государство - всегда были разделены неким невидимым барьером). Но эти две составляющие исторического процесса сосуществовали неразрывно. Да, отношения между российским обществом и Российским государством никогда не были идеальными. Иногда они становились теснее (война 1812 года, Великая Отечественная война), иногда - остро конфликтными (в эпоху революций). Однако обособлять одно от другого - неправильно. История народа русского связана с историей русской государственности так же, как, например, история английского народа связана с британской государственностью (со своими особенностями и колоритом)... Государство и народ были в России всегда неразрывны.
- Большим подспорьем учителя-историка всегда была хорошая историческая книга. И многие годы в традициях преподавателей-историков было умение обратить ребенка к этой литературе: к историческому роману, к блистательно написанному историческому исследованию, такому, как "Наполеон" Тарле или "Цицерон" Утченко, "Александр Невский" Пашуто или "Три портрета из эпохи Французской революции" Манфреда, к книгам других историков. На Ваш взгляд, появляются ли в последнее время книги, вышедшие из-под пера историков, достойные внимания учительства и того, чтобы активно использовать их в учебном процессе?
- Что касается современной исторической литературы, то здесь происходит очень своеобразный процесс. С одной стороны, в последние годы интерес к истории растет неимоверно. Даже если взять современную детективную литературу, - к примеру, Дэна Брауна с его "Кодом да Винчи", романы Акунина - история вплетается в эти триллеры, в сюжетные линии. Но это история виртуальная, вымышленная. Интерес же к подлинной истории значительно меньше. Вероятно, прежде всего потому, что часто подлинная история преподносится не так увлекательно и романтично, как виртуальная история...
Но хочу заметить, что сейчас время для историков удивительное. Начиная с 1991-1992 годов стали массово использоваться ранее недоступные архивы, огромное количество архивных документов публикуется, доступ желающих к первоисточникам практически неограничен. А архивные материалы позволяют открывать немало тайн, способствуют рождению удивительно интересных книг.
Одна из прочитанных мною недавно таких работ - книга Петра Стегния "Хроники времен Екатерины Великой". Она написана на основе архивных источников. Написана с любовью к персонажам. Стилистически безупречна. Вот если бы таких книг выходило побольше, какие бы это были замечательные помощники для учителей истории! К сожалению, тенденция наблюдается другая: переиначить, перекрасить историю. Назвать это переосмыслением просто нельзя. Связь такой литературы с настоящей историей не больше, чем гамбургера с настоящим куском говядины... И в этом большая опасность для исторического образования и молодежи, и взрослых.
- Не кажется ли Вам, что при нынешнем подходе к историческому образованию в школе - и здесь преобладает модная ныне виртуальность, которая формирует лишь мозаичное понимание сущности исторического процесса?
- Современная система преподавания истории - такая же виртуальность, как и романы Дэна Брауна. Она не учит человека мыслить, она не учит человека рассуждать.
- В некоторых школах спасение ищут в так называемой проектной деятельности, зародившейся давным-давно в США. Подготовка докладов, сообщений, обзоров - варианты этого проектирования разнообразны и чуть ли не повсеместно внедряются.
- Это тоже - во многом виртуальность. Не стоит обманывать самих себя: дети продвинуты, они забираются в Интернет, практически бездумно скачивают информацию, красиво ее оформляют и сдают счастливому учителю, убежденному, что он - на высоте методической мысли и прогресса: тут тебе и новый прием работы, и использование новых технологий! Не по старинке, мол, в книгах дети копаются, а "всемирную Сеть" бороздят! А то, что в этой самой "Сети" огромное количество низкопробных текстов, неточной информации и примитивных выводов и обобщений - это уходит на второй план.
- Интеллектуальная жвачка?
- Самая настоящая. Как в той рекламе, что объявляет жвачку "Орбит" с арбузным вкусом лучше самого арбуза.
- Не кажется ли Вам, что сверхнастойчивые усилия сделать Единый государственный экзамен (ЕГЭ) обязательным, по сути уничтожают последнюю возможность отследить результаты работы нашей системы образования по историческому воспитанию наших детей?
- Тестовая система оценки и гуманитарные дисциплины - вещи, на мой взгляд, совершенно несовместимые. История должна учить размышлять, а тесты с их галочками так же далеки от размышлений, как далеки друг от друга первое зубило неандертальца и орбитальная космическая станция... Тесты по истории без рассуждений и размышлений не более чем профанация. История в качестве тестов нелепа: между событиями должна быть связь, ребенок эту связь должен понять, усвоить и воспроизвести вербально. Для этого должен быть диалог с экзаменатором.
Про тесты вообще вспоминаю такую историю. В университет Сан-Паулу поступил молодой человек. Он точно проставил все галочки. Ему, как сейчас говорят, свезло - он был безграмотен, но согласно теории вероятности попал галочками в нужные клетки. Как в "Спортлото". Вот вам и тесты, вот вам и вся их сущность!
- Если бы Вы управляли системой исторического образования в российской школе, что бы Вы сделали прежде всего?
- Давно согласен с Галичем - "бойтесь тех, кто знает как надо". Я не берусь давать какие-либо рецепты, но твердо знаю, что история в школе должна быть историей, как и литература - литературой. Нельзя делать из них нечто механистическое, ибо России нужны думающие люди, даже если они будут думать не так, как это нужно в данный момент властям. В думающих людях - спасение России. На этом Россия и держалась. На этом держалась духовность России. Духовность проявляется не в том, чтобы восхвалять деяния своего правительства, а в том, чтобы человек проникался историей своей страны и чувствовал свою сопричастность с ней.
Что же касается улучшения школьного исторического образования, то, во-первых, следует избавить школу от механистического преподавания истории. У ребенка необходимо развивать способности исторически мыслить. Не дай бог, появятся новые лжеучители, и будут развивать какие-нибудь идеи, пагубные для русского народа, для российской общности, для русского сознания. Подготовленный, образованный человек сможет отбросить такие идеи. Второе: нужно сделать все для того, чтобы наши дети больше читали. Хватит втравливать их в Интернет! Вместо этого нужно учить их любить читать и уметь читать историческую книгу. Чтение - это тоже один из способов развития самостоятельного мышления. Для этого государству нужно серьезно заниматься школьными библиотеками, перестав кормить молодое поколение страны интернетной исторической жвачкой. Третье: нужно активно привлекать историческое сообщество к тому, чтобы обеспечить российскую школу хорошей учебной литературой. И четвертое. Необходима государственная политика на телевидении: то, что наши школьники второе десятилетие подряд не видят хороших учебных программ - это совершенно нетерпимая ситуация.
Еще раз повторюсь: история - предмет идеологический, мировоззренческий. Как ни укрепляй экономику, а пропусти государство в эту нишу своих недругов - хорошего не жди. Не спасет никакой стабилизационный фонд, сколь бы велик он ни был.
Опубл.: "Практический журнал для учителя и администрации школы", No 8 (август), 2006.
Док. 282786
Опублик.: 12.03.07
Число обращений: 584
Котов Сергей Андреевич
|
