Ведущий: Михаил Леонтьев
Гость: Михаил Юрьев
Экономический раздел пресс-конференции российского президента анализируют Михаил Леонтьев и Михаил Юрьев.
ЛЕОНТЬЕВ: Назовем темы недели. Очевидно совершенно, что при всех разных отношениях главным событием российским была, безусловно, пресс-конференция президента. При этом пресс-конференция очень интересная, красиво смотрелась, президент у нас замечательно себя ведет, он, на мой взгляд, демонстрировал совершенство в ответах и неответах на вопросы, но вот чтобы там было так вот уж очень много чего-то такого нового и сенсационного, что, собственно, на мой взгляд, вполне естественно, я бы не сказал. Но есть одно обстоятельство, которое президент отметил, которое само по себе уже абсолютно новое и сенсационное, - это состояние экономики российской. И об этом хотелось бы поговорить.
Президент отметил темпы роста устойчивые, отметил, что выросла экономика, что в долларовом выражении у нас ВВП достиг триллиона и, если считать в долларах, так уже не только удвоился, но утроился давно. Насколько это наша заслуга, а не "заслуга" доллара, вопрос отдельный. Но президент отметил такую, на мой взгляд, совершенно фантастическую вещь - это цифра, и в нее надо вдуматься для начала: объем иностранных инвестиций, то есть чистый приход этих инвестиций за год последний составил 41 миллиард долларов. И 30 из них - это прямые иностранные инвестиции. Для сравнения: совсем недавно Китай обогнал Соединенные Штаты по объему прямых иностранных инвестиций, это была цифра 50. То есть у Китая несколько больше уже, у американцев несколько меньше прямых инвестиций. Просто если мы сопоставим масштабы наших экономик, китайская экономика больше нашей, наверное, раза в три, да?
ЮРЬЕВ: В три раза.
ЛЕОНТЬЕВ: Американская - в шесть, наверное.
ЮРЬЕВ: В шесть-семь.
ЛЕОНТЬЕВ: Это если считать, в общем, так сдержанно, по паритетам, по реальному объему экономики, не просто в чистом долларовом номинале. Если считать в долларовом номинале, с Америкой безумная будет разница...
ЮРЬЕВ: С Америкой в двенадцать тогда.
ЛЕОНТЬЕВ: То есть это совершенно фантастический "пёр" просто, прошу прощения за это слово, другого не успел подобрать. Но при этом возникает один вопрос. Конечно, это очень здорово, это говорит о конъюнктуре великолепной, это говорит о том, что и экономика адаптируется к этим инвестициям, это о многом говорит. Но здесь обращает на себя внимание один маленький нюанс, на мой взгляд, очень важный. Нам все время наш министр финансов рассказывает, что от инвестиций от больших появляется инфляция. Что вот если взять, например, средства, которые находятся в Стабфонде, в валютных резервах, которые, на взгляд всех специалистов, являются чрезмерными, учитывая то, что в основном это практически омертвленные средства, и вот их пустить на что-то - речь идет не о потребительском рынке, понятно, речь идет не о том, чтобы раздать их в виде зарплат и в виде коротких денег, а пустить их на долгосрочные инвестиции в инфраструктуру, в длинные проекты глобальные, - то от этого будет инфляция. Вот интересно!.. А хотелось бы, конечно, чтобы президент спросил у Алексея Кудрина: а где же, где она, эта инфляция, вами обещанная, от 41 миллиарда? Причем я могу точно сказать, что вот в этом 41 миллиарде уж точно достаточно большое количество инвестиций не очень долгосрочных, это в том числе и инвестиции на фондовый рынок и так далее. Вот где она?
ЮРЬЕВ: Чтобы нашим радиослушателям было легче, надо напомнить вообще смысл этой полемики. У нас в стране давно идут разговоры о том, что средства Стабилизационного фонда, а может быть, и золотовалютные резервы Центрального банка, по крайней мере часть из них, надо начать тратить на государственные инвестиции. И возражения, в основном возражения Министерства финансов, на эту тему, они обычно касаются одного: это деньги, не взятые непосредственно с рынка, как налоги, - с теми можно делать что угодно, их из одного места взяли, обратно вложили, тут инфляция ни при чем, - а это деньги, взятые все-таки извне рынка, потому что основная часть нашего Стабилизационного фонда и золотовалютных резервов - это деньги, приходящие в том или ином виде от экспорта нашей нефти.
ЛЕОНТЬЕВ: И считается, что это чрезмерная валютная премия, которая приходит в страну.
ЮРЬЕВ: Ну да. Чрезмерная, не чрезмерная - это вопрос...
ЛЕОНТЬЕВ: Кудрин говорит, что она не честно заработанная...
ЮРЬЕВ: Ну, я вообще не очень понимаю, что здесь означает слово "честно"...
ЛЕОНТЬЕВ: Этого никто не понимает.
ЮРЬЕВ: ...но попробую в качестве толкователя слов Кудрина выступить. Имеется в виду, что она взята не с нашего внутреннего рынка. В этом смысле он действительно прав. Любые деньги, по экономической теории, приходящие на рынок извне, они несут с собой опасность инфляции. Естественно, с другой стороны, все понимают, что какое-то количество денег даже если просто нарисовать, то никакой инфляции не будет, например, тысячу рублей если добавить в экономику России, то, наверное, от этого никакой инфляции не будет. То есть весь вопрос в том, каков тот размер денег, впрыснутых пусть даже извне, который наша экономика может переварить без инфляционного риска.
Это зависит от многого: от развитости экономики, от ее адаптивных способностей и так далее. Вот выясняется, что 41 миллиард, это деньги в чистом виде извне, как любые иностранные инвестиции, в нашей экономике никакой инфляции не вызывают, наоборот, она, эта инфляция, в первый раз в жизни упала ниже 10 процентов. Но тогда возникает естественный вопрос: если наша экономика может 40 миллиардов долларов в год спокойно переварить, а может быть, и больше, то почему обязательно иностранные инвестиции? Можно было эти 40 миллиардов вместо этого из Стабилизационного фонда вложить. Инфляции-то безразлично, откуда взялись деньги, важно, что они извне. Можно их было просто эмитировать. И вот это, мне кажется, очень важно, это говорит о том, что запрет на траты из Стабилизационного фонда со стороны Министерства финансов - это не опасение инфляции, а это сознательная политика, говорящая о том, что мы говорим "нет" собственным инвестициям и "да" инвестициям иностранным. Почему - это пусть уже разбираются специальные органы.
ЛЕОНТЬЕВ: И я бы здесь добавил еще один момент, чтобы понятно было. Речь идет о том, что инфляцию в первую очередь вызывают деньги, которые выбрасываются на потребительский рынок, то есть деньги, которые создают платежеспособный спрос. Когда деньги связаны в длинных инвестициях и государство может гораздо более точно, ясно и регулируемо с точки зрения даже минфиновских проблем определять, насколько долгосрочные эти вложения, насколько длинные эти инвестиции, оно не просто создает длинные проекты, где связываются деньги, - длинные деньги инфляцию не создают, они, наоборот, связывают деньги, - более того, длинные проекты, в том числе инициируемые государством, связывают еще большое количество частных денег соисполнителей этих проектов, то есть это такие как бы липучки, на которые все инфляционные мухи могут налипнуть. Когда государство препятствует именно формированию этих цепочек длинных денег, оно провоцирует на рынке создание коротких денег. Кудринская борьба с инфляцией, по моему глубокому убеждению, она провоцирует короткие деньги, то есть она является причиной инфляции. И когда говорят, что вот инфляция, именно эта политика препятствования долгосрочным стратегическим инвестициям и есть причина инфляции.
Например, в результате этого банки бросились в краткосрочный потребительский кредит, который мало того, что создает кучу опасностей всяких, мало того, что это чистая практически кредитная эмиссия на потребительском рынке - чисто инфляционная вещь, более того, это еще кредит, который стимулирует к потреблению иностранной продукции и способствует замещению импортом нашей продукции. То есть он облегчает покупку дорогого импорта для массового потребителя, практически создавая проблемы для собственной промышленности. Эта политика вообще носит некоторые черты безумия, на мой взгляд.
ЮРЬЕВ: Безусловно. Опять же тут можно обратиться к классическим представлениям экономическим, которые все разделяют: инфляция зависит не столько от объема денежной массы, сколько от эффективного объема, то есть, строго говоря, от произведения денежной массы на скорость обращения денег.
ЛЕОНТЬЕВ: Надо "замедлять" деньги.
ЮРЬЕВ: Конечно, надо замедлять оборот денег. Когда экономика переходит на более короткие циклы, это то же самое, что увеличение денежной массы, с точки зрения инфляции, абсолютно одинаково. И в этом смысле Михаил, конечно, совершенно прав. Для того чтобы эту тему завершить и перейти к следующей, можно сказать так, что, конечно, эти 40 миллиардов - это и предмет гордости для нас, но в равной степени это повод задуматься о том, как нам дальше строить свою финансовую политику.
ЛЕОНТЬЕВ: Следующая тема, которую я отметил как очень значимую на пресс-конференции президентской, связана с первой. Это вопрос об ипотеке. Вопрос очень насущный для всех, и, может быть, понятнее будет то, о чем мы говорим, потому что он тоже связан с инфляцией. Я сейчас просто расскажу, что сказал президент, а потом мы попытаемся объяснить, о чем речь идет. Значит, был задан вопрос, что ипотека, во-первых, дорогая ужасно и поэтому недоступная. И второй был момент - это что банки не могут или не хотят финансировать строительство на начальных стадиях, то есть отложенное строительство, потому что для них это слишком большие риски зачастую. Понятно, что вложение в строительство на начальных стадиях все-таки дешевле, то есть оно увеличивает как бы вот эти рамки доступности как раз для не самых обеспеченных слоев населения. Собственно, в чем смысл-то массовой ипотеки? Не в том, чтобы люди состоятельные приобретали жилье дешевле. А чтобы было доступное жилье хотя бы для так называемого среднего класса.
Президент ответил, что банки не могут кредитовать дешевле инфляции, что, наверное, справедливо - частные банки этого действительно не могут делать. Банки вообще работают с чужими деньгами, они не могут взять и растратить чужие деньги, если это не бандитские конторы, а реальные банки. И банки не могут брать на себя риски, которые они не могут гарантировать. То есть банки у нас не самые большие, и если они накапливают большое количество вот этого незавершенного строительства, связанного с огромным количеством рисков, связанного с новым законодательством, которое, кстати, очень здесь тормозит, то есть оно очень сильно перекладывает эти риски на строительные компании и на банки, которые их кредитуют... В общем, ответ как бы естественный.
Но мы знаем, что существует мировой опыт некоторый, когда государство именно за счет ипотеки... Это государство называется Соединенные Штаты Америки, это был период великой депрессии, когда, создав мощнейшие, в том числе и государственные, агентства, которые поддерживали ипотеку, которые существуют до сих пор, до сих пор работают, до сих пор один из становых хребтов американской экономики...
ЮРЬЕВ: Их даже стало два вместо одного теперь.
ЛЕОНТЬЕВ: Да. Которые делают ипотеку таким мотором. Раньше это был мотор выхода из кризиса, причем мотор очень социально значимый, потому что, когда строится жилье, когда оно становится более доступным, это очень социально значимо для достаточно широкого круга людей. И второй момент. Сейчас эта же система является, может быть, одним из последних оплотов стабильности финансовой на американском рынке. То есть он вообще, может быть, и не рухнул только потому, что держится эта система ипотеки, недвижимости и так далее.
ЮРЬЕВ: Я думаю, что здесь очень значительную роль играют чисто рыночные инфраструктурные механизмы. Если проанализировать, как выглядит ипотечный рынок со стороны банков, именно не со стороны заемщиков, а со стороны банков, то станет понятно, что здесь есть много таких чисто инфраструктурных моментов, хозяйственных, не связанных напрямую даже с размером учетной ставки и, таким образом, со стоимостью кредита. Приведу пример одной проблемы, которую наша банковская система, слава богу, все-таки как-то одолела. Как известно, у нас есть такое бедствие, оно совсем еще не изжито, хотя положительные сдвиги есть, - это то, что очень большой процент зарплат выплачивается в так называемом сером виде. "Сером" - это эвфемизм, на самом деле просто выплачивается в конвертах, без всякого оформления. И, например, в 90-х годах возникала проблема. Человеку говорят: хорошо, мы вам дадим ипотеку, покажите, какая у вас зарплата. Он говорит: 3 тысячи рублей. Ну какую ипотеку можно брать с такой зарплатой? На самом деле, он говорит, у меня гораздо больше. Но никакими документами доказать это он не может. Сейчас банки, между прочим, без особого даже нажима со стороны Центрального банка каким-то своим образом научились оценивать эти "серые" зарплаты и принимать их в полноценное внимание при выдаче ипотеки. Хотя параллельно, конечно, государство еще и борется с тем, и тоже довольно успешно, чтобы все-таки все большая и большая часть зарплат из тени выходила.
05.02.2007
http://www.radiomayak.ru/tvp.html?id=48717
Док. 282312
Перв. публик.: 05.02.07
Последн. ред.: 09.03.07
Число обращений: 584
Юрьев Михаил ЗиновьевичЛеонтьев Михаил Владимирович
|
