Грядущие перемены в порядке избрания глав регионов грозят переформатировать целую сферу деятельности, которая в последние годы стала почти что "отраслью российской экономики". Речь о процветавшем всё это время предвыборном бизнесе.
Политтехнологи и политконсультанты уже не будут столь востребованы, считает ряд экспертов, ибо решение по губернатору будет принимать один всем известный человек, а не разнородная масса граждан, скрывающаяся под красивым заморским словечком "электорат".
Директор Института региональных проблем Максим Дианов не согласен с такими прогнозами. Он считает, что перемены во власти благотворно отразятся на рынке политтехнологий и политконсалтинга. О своем видении будущего российского политтехнологического бизнеса Максим Дианов рассказал в интервью "Росбалту".
- Максим Анатольевич, не случится так, что из-за изменения порядка выборов губернаторов политтехнологам скоро нечего будет кушать? Не приведет ли инициатива Владимира Путина к кризису политтехнологий?
- Политтехнологии существовали всегда, даже когда не существовало такого термина. К примеру, Иосиф Виссарионович Сталин был, на мой взгляд, величайшим, может быть, самым гениальным политтехнологом. Одна его речь 3 июля 1941 года чего стоит! Он выждал паузу, затем объявил, кто враг и как с ним будем бороться, и подытожил: вся нация должна сплотиться. И нация сплотилась в едином порыве. Почему? Потому что он правильно выбрал момент. Если бы Сталин сказал это 22 или 23 июня, результат мог бы быть иным.
Так что политтехнологи были и будут всегда. Не имеет значения, какой режим в государстве - авторитарный или демократический.
- Может быть, "специалистам по выборам" просто нужно определиться, на кого свои технологии теперь направлять?
- Совершенно верно. С 1991 года (если за точку отсчета брать выборы первого Президента России) мы уже успели привыкнуть к тому, что выборы направлены на избирателя - на народ, на простого обывателя или, как говорят, на электорат. Надо отметить, что всё это время процесс воздействия на сознание граждан был сильно сжат по времени (это важно для понимания того, о чем я скажу дальше). Итак, все эти годы искусство политтехнолога заключалось в умении достичь необходимого результата не более чем за полтора месяца. Если же период "работы с электоратом" по каким-то причинам растягивался, а уже достигнутый эффект не поддерживался специальным образом, можно было с уверенностью говорить: политтехнолог выборы проиграл.
Такая работа - достаточно дорогое удовольствие. Интересно в этом смысле проследить "стоимость" депутата от различных партий в первой, второй, третьей и четвертой Думах. У коммунистов, могу сказать, всегда были самые "дешевые" парламентарии, поскольку они использовали наименее затратные технологии. Самые "дорогие" депутаты были у правых партий. Этим объясняется особый интерес политтехнологов к правым. Причем, это касается как федеральных, так и региональных кампаний.
Так вот, вопросы концентрации или, как любят выражаться политтехнологи, "освоения денег" и определяли с 1991 года вид применяемых выборных технологий. Помню, один губернатор после проигрыша на выборах сказал: "Я понимаю, можно украсть 10%, 30%, но все 100%!". Этим он выдал те технологии, которые применялись в кампании.
С 2004 года выборы стали в большей степени ориентированы на административный ресурс, хотя и денег тоже было использовано достаточно много. Сейчас, если будет реализовано то, что предложил Президент, для политтехнологий в России наступит следующий этап развития.
- Станут ли новым плацдармом для политтехнологов выборы законодательной власти регионов?
- Несомненно. Но и исполнительной - всё же тоже. И здесь возможно несколько вариантов.
Вариант первый: сделать кандидата "белым и пушистым", для чего будут применяться одни технологии, назовем их "белыми". В общих чертах: технолог будет демонстрировать преимущества кандидата, чтобы потом Президент его предложил, а законодательное собрание избрало.
Вариант второй, когда применяются так называемые "чёрные технологии". На кандидата можно вылить грязь, и Президенту будет попросту неудобно предлагать сильно "замазанного" человека своим наместником.
Возможны оба варианта. Интрига в другом: кампания должна быть проведена до того, как Президент примет окончательное решение. Этот вопрос в новых условиях становится ключевым! Неизвестно, исходя из оценки деятельности за какой период, Президент выдвинет кандидата. Получается, что - на всякий случай! - кампанию необходимо растянуть минимум на год. Деньги примерно те же, только они "осваиваются" не за полтора месяца, когда можно было действовать по принципу: "пришел, вылил грязь, хапнул, а дальше хоть трава не расти". Процесс растянут во времени. И ту же "грязь" придется выливать не просто порционно, а обязательно выработав некую стратегию. Более того, инвестор тебя еще и проверит за этот период не раз - все ли деньги ты израсходовал и правильно ли их использовал.
Это касается как "белых", так и "чёрных", и "серых" технологов. Всем придется работать тоньше, иначе заказчик сменит исполнителя.
- Выходит, объектом воздействия будет не только Президент, но и законодательное собрание, и всё тот же электорат?
- Конечно. Все почему-то думают, что Президент возьмет и просто предложит кандидатуру. На самом деле документы ему будут готовить и в его Администрации, и в аппаратах полпредств в федеральных округах, дадут, думаю, свои рекомендации и те федеральные структуры, которые находятся в субъекте Федерации. То есть объектов, на которые надо воздействовать, действительно, становится даже больше, чем было прежде.
Не секрет, что в большинстве своем законодательные собрания регионов состоят из ставленников региональных финансово-промышленных групп. Эти региональные элиты, в первую очередь, и побегут в Администрацию Президента, чтобы "продавить" своего ставленника на место губернатора. Вот тут и начнется борьба между "кандидатами в кандидаты". Здесь как раз и потребуется грамотно выстроенная предвыборная технология.
Может ведь и так случиться, что Президенту будет доложено: его потенциальный кандидат всем хорош, но региональная элита его не приемлет. И Президенту придется выбирать: либо предложить того, кого он хочет, но при этом получить серьезную конфронтацию в регионе, либо рекомендовать не самого удобного, на первый взгляд, кандидата, которого примут в субъекте Федерации. Последнее Президента, на мой взгляд, не должно смущать, поскольку всё равно этот губернатор месяца через два вступит в ту же "Единую Россию".
Резюмируя вышеизложенное, скажу, что рынок для контор, которые привыкли работать с колёс, наскоком, действительно, резко сожмется, потому что такие технологии уже не будут востребованы. И с точностью до наоборот меняется ситуация для профессионалов, которые подобным предвыборным "пиаром" никогда и не занимались.
Кстати, по моим сведениям, в ряде регионов уже работают агенты, которые за 1-2 млн. у.е. берутся пролоббировать человека в "кандидатский список Президента". Это, конечно, жулики - правда, кто-то все равно "клюнет".
- Значит, политтехнологии приобретают новый смысл - как возможность влияния на решение Президента. Если у кандидата, например, будет создан "неправильный" имидж, Президент не сможет его предложить...
- Это впрямую зависит от рейтинга, имиджа самого Президента. Вопрос: сможет ли его имидж переломить негативный имидж потенциального ставленника?
Если политтехнологи будут грамотно и честно работать, то в регионе можно будет создать ситуацию, при которой одинаково приемлемыми окажутся два-три кандидата. Из них и можно будет в результате подобрать человека, устраивающего и Президента, и региональную элиту. Нам уже известны примеры региональных выборов, когда Кремль поддерживал двух, трех, а то и четырех кандидатов, то есть для федерального центра не было принципиальным, кто из них победит на выборах.
- Но использовать "чёрный PR" все же станет сложнее, потому что объекты более подготовлены, чем простой электорат. С ними в старые игры не поиграешь...
- Очень важен вопрос времени. Если "чёрный" вброс делается за неделю до выборов (в данном случае - выбора), то общественное мнение, понятно, возбуждается. Но поскольку неизвестно, когда "день Ч" наступит, не ясно и когда компромат вбрасывать. Ведь не исключена возможность, что можно будет успеть разрулить ситуацию.
Работа становится более профессиональной, более контролируемой и проверяемой. И те же "чёрные" вбросы можно будет проверить - враньё все равно наружу выйдет. Можно сказать, что "чёрные" технологии станут более "белыми" что ли - то есть "серыми". Классические, скорее всего, не пройдут.
Раньше важно было просчитать, как следует очернять кандидата. Я студентам всегда привожу такой пример. Один депутат от Ростовской области переизбирался. Конкуренты его решили показать в невыгодном свете. Засняли, как его в пьяном виде милиция куда-то тащит, как он кричит: "Я - депутат!", - и показали этот сюжет по телевидению. До выхода ролика рейтинг составлял 28%, а после - 35%! Ростовские шахтеры почему-то решили, что депутат в таком виде - "наш человек". Не рассчитали политтехнологи, что не в Петербурге сюжет показывали!
- Мы переходим на новую ступень развития политтехнологий в России?
- Конечно. На самом деле технологии, которые мы привычно называем "белыми", они ведь, по сути, тоже "чёрные". "Белый PR" - это простое информирование общества о делах кандидата, его реальных достижениях, связях, контактах, то есть правда. Но правда в прежние времена могла оказаться и во вред.
Ситуация меняется. Если люди добросовестно работали и имеют положительный имидж в регионе, при новых условиях именно они получают преимущества и возможность стать "кандидатами Президента". А задача политтехнологов теперь - найти наиболее удачные мотивации - наиболее удачные с точки зрения общества и, в первую очередь, элиты.
- А СМИ будут еще более активно использоваться для такого рода работы?
- Активнее, но менее эмоционально.
- Можно надеяться, что нам уже не будут рассказывать о том, как кандидат убил старушку?
- Да, такие штуки не пройдут. Можно быть уверенным, что про кандидатов - убийц и маньяков - нам больше репортажи показывать не будут. Работать, признаюсь, станет труднее, однако профессионалов, как я уже сказал, эти проблемы не коснутся - они всегда так и работали. Конечно, порой приходилось применять жёсткие приемы, когда определенную мысль требовалось внушить за три дня. Иногда это использовалось во благо, иногда во вред. Ведь задачей политтехнологов тогда было - выбрать то, что в наибольшей степени воздействует на аудиторию. А это все-таки вмешательство в человеческое сознание.
- Судя по всему, возрастет роль политконсалтинга в истинном значении этого слова, то есть, реального анализа, экспертизы...
- Консультантам, кстати, выгоднее будет работать и с точки зрения ежемесячной зарплаты - меньшие деньги, но за большее количество времени. И с несколькими кандидатами можно будет работать. Да и сократившийся рынок застрахует нас от самодуров. Раньше какой-нибудь разбогатевший купчик мог сказать: "Хочу быть депутатом". И - вперед! Сегодня, думаю, таких будет гораздо меньше.
- Как изменится роль политтехнологий на выборах в региональные парламенты?
- Сейчас не стоит ожидать серьезных перемен на выборах в местные законодательные собрания. Глубокий поворот произошел год назад, в июле 2003 года, когда вступил в действие закон о смешанной системе выборов региональных депутатов. Обратите внимание: никто не выступал "против" этого закона. И, обратите внимание, сразу вдруг выяснилось, что партии в регионах есть. Хотя с самой, на первый взгляд, благополучной партией проблемы все-таки существуют.
"Единая Россия" останется в истории, наверное, единственной партией, которая ни разу не выдвинула ни одного кандидата в исполнительную власть, начиная с регионального уровня и заканчивая постом Президента. На всех выборах "Единая Россия" поддерживала кандидатов, но ни в одном бюллетене не было написано, что он выдвинут партией "Единая Россия".
И все же произошедшие перемены простимулировали развитие партийной системы на местах. В регионах она начинает функционировать. Не сомневаюсь, что даже те партии, которые не прошли на выборах в Госдуму, - СПС, "Яблоко", Партия пенсионеров, Партия жизни - будут участвовать в выборах региональных депутатов.
Что касается законодательных собраний, то - избираемые по партийным спискам - они становятся более независимыми и от губернатора, и от федеральной власти. От денег, правда, - частично.
- А цена депутатского мандата возрастет?
- Ошибаются те, кто считает, что такое произойдет лишь на том основании, что депутаты теперь станут участвовать в выборах губернатора. Мы, по-моему, идем по пути Германии или, скорее, Белоруссии. В Германии президент заведомо знает, что кандидат, не поддерживаемый парламентским большинством, совершенно точно не пройдет. Поэтому выбор проще - из парламентского большинства. В Белоруссии же не было ни одного прецедента, когда законодательное собрание не поддержало бы кандидатуру, предложенную Лукашенко.
Думаю, у нас будет то же самое. Может быть, несколько по другим основаниям, чем в Белоруссии. Россия все-таки более свободная в политическом плане страна. Единогласных решений будет очень мало, потому что у нас депутаты чувствуют себя зависимыми, в первую очередь, от тех людей, которые их избрали. К тому же у нас есть такие регионы, как, например, Хакасия с Саянским металлургическим комбинатом, Липецкая область с НЛМК, в которых примерно треть, а то и половина депутатов региональных собраний - работники соответствующих предприятий. Если их не устроит кандидат, ему откажут в доверии. А что говорить про тех депутатов, которые будут избраны в одномандатных округах...
В идеале хотелось, чтобы прошел вариант закона, по которому Президент может предложить выбор из нескольких кандидатов.
- А нарушения Конституции в предложенном Президентом проекте вы не видите?
- В Конституции сказано: народ осуществляет свою власть непосредственно или через органы государственной власти. В данном случае будет работать вторая часть формулы - через органы государственной власти.
- И всё же... Довольно длительный период времени в избирательном процессе граждане участвовали непосредственно. Теперь же нам предлагают сверять решения только с элитами?
- Президент является гарантом Конституции. Именно он определяет, что для страны важнее на данном этапе. Видимо, он считает, что нужно в первую очередь усилить исполнительную власть. Это мера, а не догматический принцип. Как только исчезнут причины, по которым была введена новая норма, ее отменят, и мы снова вернемся к прямым выборам. Конечно, потеряем какое-то время в своем политическом развитии, но всё равно вернемся на прежний путь. И это зависит не от воли Президента, это объективный ход истории.
- А может быть обществу просто не хватило политической культуры, оно не справилось? Общество, а не исполнительная власть...
- Не в этом дело. Президент хочет выстроить жёсткую вертикаль исполнительной власти, которая в случае кризиса будет работать как единый механизм. Кстати, сам он не входит в эту вертикаль.
Озабоченность вызывает другое. Представьте, Президент предложит своих кандидатов в губернаторы, их выберут, а потом наступит май 2008-го - выборы нового Президента. И что? Что делать тем губернаторам, которые пришли во время Путина? Ведь придет новый Президент - другой политической ориентации, другого видения, из другого региона, наконец - и его, вероятно, не будут устраивать те губернаторы, которые назначены предыдущим главой государства. По идее, все эти губернаторы должны уйти вместе с Президентом в отставку. А вот это уже ущемление демократии.
- Так все же, Конституцию под эти инициативы придется менять, как вы думаете?
- Уверен, юристы найдут основания для того, чтобы не менять Основной закон. Но запрос в Конституционный суд неизбежен. Суд, в свою очередь, наверное, будет ссылаться на известную ситуацию в Алтайском крае. Тогда КС отменил действие местного закона об избрании губернатора законодательным органом власти. А когда аналогичная проблема возникла в Читинской области, суд сразу же отослал законодательное собрание региона к решению по Алтайскому краю.
Путин, как известно, не хочет трогать Конституцию. Беда в другом. Избирательное законодательство у нас меняется каждый выборный цикл. Еще не хватало Конституцию менять в угоду текущему моменту! Я понимаю, что терроризма у нас в 1993 году не было. Но не будем же мы Конституцию менять под терроризм. Это ведь фактически означало бы, что мы пошли на уступки террористам.
Если вдруг появятся неразрешимые юридические проблемы, думаю, Путин частично отступит от своего решения, придумает иную схему. В то же время большинство изменений можно будет внести конституционным законом. Так или иначе, у юристов появится очень много работы, чтобы привести идеи Президента в соответствие с Конституцией.
- И последнее. У нас ведь существует закон о чрезвычайном положении, который при определенных условиях позволяет отступать от некоторых демократических процедур...
- Это то же самое, что менять Конституцию! Собственно, террористы и борются во всем мире за то, чтобы их признали воюющей стороной. В мире уже имелись такие прецеденты, когда террористы открыто об этом заявляли - северо-ирландские в Великобритании и баскские в Испании. Нигде они своей цели не добились. А если бы это удалось, то тогда они начали бы пользоваться всеми нормами международного права, которые на такой случай предусмотрены.
Мы, к сожалению, близки к тому, чтобы признать террористов воюющей стороной. Политики очень часто, говоря о террористической угрозе, стали использовать в своих речах слово "война". Это недопустимая ошибка, которую надо поскорее исправить.
Беседовали Игорь Шатров и Татьяна Кособокова, ИА "Росбалт". Москва
01.10.04
Росбалт
Док. 279201
Опублик.: 28.02.07
Число обращений: 586
Дианов Максим Анатольевич
|
