`В Центре давно поняли, что Кавказ для России потерян`Назад
`В Центре давно поняли, что Кавказ для России потерян`
Об угрожающих развалом страны процессах, которые идут сейчас на Северном Кавказе, корреспонденту "Росбалта" подробно рассказал депутат Государственной Думы РФ от Республики Ингушетия Мухарбек Аушев.
- Какова, на ваш взгляд, вероятность возобновления осетино-ингушского конфликта по истечении 40 дней с момента гибели бесланских заложников?
- Не думаю, что столкновения будут носить массовый характер, подобно тому, как это было в 1992 году. Тогда специально сталкивали осетинский и ингушский народ, чтобы втянуть в этот конфликт тогдашнего президента Чечни Джохара Дудаева. Определенные круги в Северной Осетии задались целью провести этническую чистку, раз и навсегда избавившись и от ингушей, и от их претензий на Пригородный район. В этой кампании были задействованы и силовики, и федеральные власти, и тогдашнее руководство Северной Осетии, в частности, президент Ахсарбек Галазов и его команда.
- Зачем провоцировали этот конфликт?
- Тогда Дудаев объявил о независимости Чечни и выходе ее из состава России. Расчет был на то, чтобы столкнуть осетин и ингушей, а так как ингуши и чеченцы - братья, чеченцы под этим предлогом втянутся в конфликт. И в 1992 году военная техника не двинулась оккупировать Ингушетию, а напрямую рванула в сторону Чечни, где была остановлена Асламбеком Аслахановым и Русланом Аушевым в районе Ачхой-Мартановского перекрестка. То есть, план был направлен против Чечни - Осетия с Ингушетией были только способом.
Руководство Северной Осетии понимало, что это гибельно для республики, и поэтому вовремя поставило Дудаева в известность и о существовании этого сценария, и о его целях. Столкнуть народы, в принципе, несложно... В этом были заинтересованы многие, и конфликт успешно развернулся. Тогда у населения практически не было оружия на руках. Если бы оно было, то ингуши показали бы, что умеют воевать не хуже чеченцев, и то, что творилось в их отношении, встретило бы жёсткий отпор. В то же время та часть осетин, что организовала этническую чистку, "решила проблему" на целых 12 лет: территорию Северной Осетии покинули около 70 тысяч ингушей.
Сейчас антидзасоховская оппозиция в Северной Осетии опять хочет разыграть "ингушскую карту". Но в связи с тем, что позиция Центра довольно жёсткая - Президент озвучил ее еще 4 сентября, сразу по приезду в Беслан - столкновения не примут повальный характер. Будут попытки нападений на чьи-то дома в Пригородном районе и так далее, но только до первого показательного суда.
Но по законам адата никогда не мстили кому попало, а находили конкретного виновника - убийцу, мужскую часть его семьи. Если месть будет сопровождаться нападениями на детей, то "мстители" будут точно такими же бандитами, как и те, что пришли в Беслан.
- Оказывает ли федеральный центр заметное влияние на эти процессы?
- Президент России - надеюсь, во всяком случае - держит ситуацию под контролем. Если бы этого не было, сегодня бы там уже шли бои. Есть много провокаторов и с той, и с другой стороны. Уродов-то везде хватает... Ингушский народ встревожен. Ограничилось передвижение людей - ведь мы связаны бакинской трассой, и сейчас едут в основном через Малгобек.
Путь противостояния - это путь в никуда. Если эту карту все-таки разыграют, это не принесет пользы Осетии, а будет на руку сепаратистам, ведущим войну в Чечне. И руководство, и президент Северной Осетии всегда заявляли, что их республика - форпост России на Кавказе. В итоге все, кто сегодня против России, независимо от национальности, начнут нападения на Осетию.
Я согласен с последним заявлением Руслана Аушева о том, что на данном этапе дело не кончится одним осетино-ингушским столкновением. Более того, если события начнут развиваться в этом направлении, Чечня с Ингушетией будут действовать как единое целое. Сегодня активная масса ингушской молодежи относится к событиям в Чечне как минимум нейтрально, склоняясь, скорее, к поддержке позиции российского государства (до прихода к власти Мурата Зязикова ситуация была другой). На примере соседей народ видит, что происходящее в Чечне - это смерть, гибель, разруха. Но если люди будут заперты в пределах своей республики, их энергия должна куда-то выходить...
- На ваш взгляд, что представляет собой антидзасоховская оппозиция в Осетии? Сильна ли она?
- Оппозиция, думаю, достаточно сильна, но с внесением в Государственную Думу законопроекта о назначении губернаторов, обсуждение ее требований - беспредметный разговор. Они могут собирать митинги, потребовать отставки Дзасохова, который, может быть, и сам уйдет. Но не факт, что на его место придет человек оппозиции. Центр поставит того, кого считает нужным.
- Высказывается мнение, что Александр Дзасохов может стать одним из первых руководителей регионов, который будет заменен в соответствии с новым законом...
- Я так не считаю. Думаю, это может быть только его личное решение. Очень легко со стороны или задним числом говорить: иди к террористам, принеси себя в жертву, стань героем. Нужно представить себя в этой ситуации. Александр Дзасохов - мудрый человек. В связи с бесланской трагедией его постигла страшная участь. Я никому не пожелал бы так заканчивать политическую карьеру. В чем вина Дзасохова? Как таковой, ее нет. Власть в последние годы выстроена так, что глава субъекта Федерации - фактически руководитель коммунального хозяйства. Ему не подвластны ни МВД, ни ФСБ, ни другие специальные службы. Что он может? Ничего! Поэтому легче всего сегодня обвинять Дзасохова. Теракт не исключен нигде. Такая же ситуация была в Чечне, в Ингушетии, она будет повторяться и дальше. Это - война.
- Как вы оцениваете события в Ингушетии 22 июня текущего года?
- Это была месть со стороны боевиков правоохранительным органам Ингушетии, которые начали сотрудничать с федеральными правоохранительными органами и активно бороться с бандитами. В последнее время в республике было арестовано много боевиков и их пособников, многие исчезли, многие были отстреляны. И так как отомстить "адресно" было невозможно, бандиты разработали очень грамотную операцию, жертвами которой стали в большинстве своем люди, не имевшие к борьбе с боевиками никакого отношения.
- Теракты 22 июня в Ингушетии и 1-3 сентября в Беслане - звенья одной цепи?
- Однозначно. Их питает один источник - Чечня.
- В чем, по-вашему, истинный смысл бесланских событий? У многих складывается ощущение, что суть происшедшего - намного глубже лежащего на поверхности стремления бандитов вновь столкнуть ингушей с осетинами...
- Я живу в эпицентре событий и внимательно наблюдаю за тактикой государства в отношении урегулирования чеченского конфликта. Если вначале это было столкновение русских с чеченцами, то в последние 4-5 лет государство умело перевело противостояние в чечено-чеченскую плоскость, превратив межнациональный конфликт в гражданскую войну. Позиция определенных кругов в Москве, если называть вещи своими именами, такова: чем больше чеченцев погибнет, тем лучше. "Хороший индеец - мертвый индеец". Ответная реакция тех, кто в лесу - перенос войны на территорию России.
События в Беслане, а они могли бы произойти в любой другой точке страны, - это ответ на перевод войны в плоскость чечено-чеченского противостояния. Понимая, что в этом конфликте они не победят, сепаратисты стараются нанести нашему государству удары в таких точках, которые все-таки заставят вступать с ними в диалог. А осетино-ингушский конфликт - только последствия задуманного большого взрыва, "мелочи жизни". Наверное, боевики рассчитывали, что школу с детьми штурмовать не будут, рассчитывали ввести в переговорное поле Аслана Масхадова. Но что-то не сработало...
Позиция руководства страны - ни при каких обстоятельствах не идти с ними на переговоры. Конечно, жалко детей, всех жалко... Но завтра бандиты напали бы на другие школы и больницы.
- Террористы недооценили решимость российского руководства?
- Я думаю, они недооценили позицию Президента страны, потому что силовики были в страшной растерянности. "Добро" "сверху" не давали. А "снизу" - это вам не "Норд-Ост", где одно закрытое здание и нет вооруженной толпы, которая готова порвать буквально всех: представьте, что ваш ребенок в пасти у волка... Поэтому схема террористов сработала только в одном - события в Беслане вызвали мощный резонанс во всем мире. Но Запад по-прежнему высказывает неоднозначное отношение к чеченской проблеме: многие там считают, что в Чечне идет национально-освободительная война. И какие бы формы она ни принимала, ответственность за это ложится на радикальное крыло. Которое, в свою очередь, говорит Масхадову: ты играй в миротворца, в "порядочного", а мы пойдем другим путем. И терактов будет всё больше и больше...
- На Северном Кавказе или по всей России?
- Везде. Не думаю, что планы терактов разрабатываются где-то в лесу, где сидит Басаев, "семи пядей во лбу". Они готовятся за рубежом. Потом приезжают всякие корреспонденты, "Врачи без границ" и так далее, снимают и анализируют информацию, разрабатывают технологии, а затем просто выдают готовый сценарий. В лесу же просто готовят исполнителей - для любого варианта. Думаю, это работа иностранных спецслужб. Они ищут слабые места, а таких в нашей стране - очень много.
- О спецслужбах каких государств вы говорите? Речь идет о международном терроризме или о Западе?
- Меня уже тошнит от этой фразы - "международный терроризм". Повторяют ее как попугаи - в худшие коммунистические времена такого не было... Думаю, тут чисто экономические интересы. Нужно смотреть, кому выгодна слабая Россия, кому выгоден ее развал. И Президент это озвучил, сказав, что некоторые "хотят оторвать от нас кусок пожирнее". За этим могут стоять США, Великобритания, которые в определенной степени потворствуют террористам, то есть заняли позицию, что, мол, "эти - террористы, а эти вот - национально-освободительное движение".
Арабы - только инструмент. Я часто бываю в арабских странах и вижу, с каким почтением относится, например, к англичанам, политическая элита этих государств. Англия всегда умела выстраивать отношения с арабами. Большая глупость нашего государства, что мы отталкиваем от себя арабский мир, арабские инвестиции в нашу экономику, которые могли бы сыграть положительную роль в социально-экономическом развитии, в частности, Северного Кавказа.
- Актуальна ли для Северного Кавказа проблема ваххабизма или радикального ислама, о которой так много говорят?
- Исполнители террористических актов могут быть любого толка, в том числе и исламскими экстремистами. Я очень плотно общаюсь с религиозными деятелями Ингушетии и не могу сказать, что в мусульманской среде республики распространены антирусские, антихристианские настроения. Мусульмане говорят: нам не запрещают верить, строить мечети, держать пост, молиться, ездить в Мекку - что еще надо?
Есть проблема другого характера. После развала Советского Союза много молодежи отправилось в арабские страны для получения исламского образования. Определенную ее часть очень сильно обработали в антирусском и антихристианском ключе. Террористические действия происходят в основном на этой базе.
- Контролируют ли ситуацию официальные структуры традиционного ислама?
- Ни одно традиционное духовное управление не владеет ситуацией в должной мере. Ортодоксальные религиозные течения, или ваххабиты, имеют серьезную финансовую подпитку из арабских стран, а деньги решают всё. Оружие массового поражения под названием "доллар" используется очень активно. У традиционного ислама положение иное. Государственная политика в этой сфере отсутствует.
- В Ингушетии отмечается рост ваххабитских настроений?
- Конечно. Молодежь активно втягивается в эти структуры. Самое страшное - они начали конспирироваться. Не нужно запрещать им строить свои мечети - так они по крайней мере будут под контролем. Пока это не носит массового характера и, более того, вызывает сильное отторжение в народе. Но если сохранятся имеющиеся негативные тенденции в развитии социально-экономической ситуации и антикавказские, антиисламские настроения в СМИ - они будут создавать хорошую питательную среду для того, чтобы радикалы подтягивали к себе всё больше молодежи. Представьте, если по всему исламскому поясу, от моря до моря, одновременно встанут вооруженные группы по 500-600 человек, произойдет серия терактов?! И центр здесь не успевает, не дорабатывает, не доделывает...
- Как вы вообще оцениваете государственную политику в отношении Северного Кавказа? В чем, на ваш взгляд, она заключается?
- Не знаю, как изменится ситуация в связи с назначением Дмитрия Козака полпредом Президента в Южном федеральном округе, но, я считаю, Россия должна думать уже не о Чечне, а о Кавказе в целом. Чечня - это очаг, из которого зараза расползлась по всему Северному Кавказу, а государственной политики в этой области по-прежнему нет. Когда б она была, то, например, рассказывая о главаре банды напавших на Беслан террористов, если он ингуш - его надо было сделать осетином, для того, чтобы не разжигать межнациональные страсти. А когда никакой политики нет...
То упразднили министерство по делам национальностей - то восстановили, то контртеррористическая операция в Чечне завершена, то - в самом разгаре. Главное для чиновника - это отчитаться, поставить галочку, доложить, что "вопрос снят". А когда объясняешь, что возвращением ингушских беженцев в Северную Осетию должна заниматься не соответствующая служба полпредства, а Федеральная миграционная служба, имеющая опыт возвращения чеченских беженцев, ответа на твои предложения нет, потому что все там что-то "отмывают"...
Основная масса федеральных чиновников плевать хотела на Северный Кавказ. За весь последний период никто не подходил к этой проблеме стратегически. На самом первом этапе упор был сделан на чисто военную составляющую - убивать, уничтожать "до последнего индейца". Теперь поняли, что этого недостаточно, а что делать - не знают.
Вот Президент приехал в Грозный, поразился, насколько он разрушен. Но разговоры о восстановлении города идут в закрытом режиме. Почему это не обсуждают публично? На мой взгляд, Грозный нельзя восстанавливать ни по экономическим, ни по экологическим, ни по любым другим причинам. На его месте нужно сделать озеро, а рядом выстроить новый город. Но все боятся высказать свое мнение, боятся, что не так подумают, не так скажут. Если бы страна подошла к восстановлению Чечни с тех же позиций, что и бесланской школы, дело можно было бы сдвинуть с мертвой точки.
- Возможно, власти считают, что нет смысла заниматься возрождением Чечни до тех пор, пока не наступит прочный мир, то есть не будут уничтожены все бандформирования, а до этого еще далеко...
- Не то что далеко... В сталинские годы, при закрытых границах, мощной системе НКВД, отсутствии коррупции мы после войны боролись с бандеровцами и "лесными братьями" до 1957 года. Выдержит ли экономика нашей страны эту войну дальше? Пока нам помогают высокие цены на нефть, а когда они упадут? Во что это выльется?
- Каков же выход?
- Нужно искать другие формы.
- Другие формы - это переговоры. Сразу встаёт вопрос - с кем их вести, а главное - на каких основаниях, если эти люди взяли в руки оружие и борются против законной власти...
- Если бы со стороны федерального центра была выстроена чёткая программа действий, и был бы контроль над ее исполнением... Ведь основная "деза" идет снизу вверх. В Чечне, как мы знаем, и две амнистии были, и "добровольная сдача" боевиков. Только всё это чепуха. Там идет война, а мы себя убеждаем, что осталось каких-то двадцать боевиков. И если мы слышим, что там, там и там действуют банды - то, может быть, это не банды вовсе, а мощное партизанское движение?
- Каков же ваш рецепт решения чеченской проблемы?
- Я думаю, что чеченская проблема решится тем способом, что реализует сейчас наше государство - если цены на нефть останутся столь же высокими. Да и американцы пока отвлечены на Ирак, на Афганистан... У этой проблемы очень много аспектов, о которых не хотелось бы говорить в двух словах.
- А если удовлетворить "пять требований" Басаева?
- Если бы это остановилось в границах Чечни - почему нет? Но есть опасность того, что сдетонирует дальше... Никто не просчитал риски. Центр сделал большую ошибку еще несколько лет назад: Чечню нужно было оставить в рамках, очерченных Хасавюртовским миром. Сейчас же мы попали в капкан, из которого не знаем, как выбраться.
Решения есть, но озвучивать их сейчас не модно.
- В Госдуме создана комиссия по проблемам Северного Кавказа, говорят о возможном создании думского Комитета. Возлагаете ли вы надежды на эти парламентские институты?
- Нет, потому что никто не позволит им заниматься реальными делами.
- Сейчас в Москве много говорится о необходимости комплексного социально-экономического развития Северного Кавказа...
- Что-то я не заметил в Думе никакого стремления изменить бюджет в пользу наших республик. А за счет чего тогда осуществлять такую программу? Опять будут просто "наводить марафет". Экономическая ситуация в регионе очень тяжелая. В советские времена 80% работоспособного мужского населения Чечено-Ингушетии уезжали из республики на заработки. Сейчас кавказофобия столь сильна, что вряд ли на это кто-то осмелится. Тем более что на Чечне "обкатали" все ОМОНы России.
- Выходит, у федеральных властей нет никаких серьезных планов в отношении Северного Кавказа?
- Нет. При таком отношении к Кавказу нужно геостратегически готовиться к тому, что в перспективе на юге будет создано самостоятельное государство в границах нынешних кавказских республик. И я, и многие другие представители Кавказа неоднократно вносили разные предложения - но "наверху" ничего не слышат. Центр вполне устраивает клановая система управления республиками и присылаемые снизу успокоительные, насквозь лживые отчеты о ситуации на местах.
Складывается впечатление, что в Москве давно поняли, что Кавказ для России потерян, и, чтобы не усиливать центробежные силы, идет бесконечная имитация бурной деятельности. А на определенном этапе республики Северного Кавказа просто отшвырнут, как в свое время - республики бывшего Советского Союза.
То, что сейчас происходит - это прямой путь к развалу России.
ИА "Росбалт",
02/10/2004
Док. 279066 Опублик.: 27.02.07 Число обращений: 350
