Почему Россия недоступна для многих наших соотечественников?
18 декабря отмечается Международный день мигрантов, который учредила Организация Объединенных Наций. Как показывает практика, миграционные процессы, происходящие в нашей стране, российским обществом воспринимаются неоднозначно. По инициативе "ЕР" эту проблему обсудили правозащитница, председатель форума переселенческих организаций Лидия ГРАФОВА и заместитель председателя комитета Госдумы по делам СНГ и связям с соотечественниками Сергей АНТУФЬЕВ.
АНТУФЬЕВ: Мне достаточно хорошо знакомы проблемы миграции, поскольку доводилось заниматься переселенцами, прибывавшими из СНГ на Смоленщину, где я долгое время работал. И потом относительно недавно, в 2002 году, ко мне из Казахстана переехали родители. А до этого - сестра и брат со своими семьями.
ГРАФОВА: И родители получили гражданство?
АНТУФЬЕВ: Да. Причем без особого труда. Но им просто повезло - они не попали под те ограничения, которые есть в нашем сегодняшнем законодательстве. Дело в том, что когда-то автономная Казахская республика была в составе РСФСР, и получилось, что мои родители де-юре родились на территории России. К тому же перед ними не стояла и мучительная для многих переселенцев проблема жилья. Подавляющее большинство людей, прибывающих в Россию из СНГ, не в таком выгодном положении - едут на авось. С затаенной надеждой, что Россия подставит им плечо, будет опорой. Все-таки историческая родина!
ГРАФОВА: Какое же их ждет разочарование, когда иллюзии рушатся!
АНТУФЬЕВ: Я вполне согласен с вами, Лидия Ивановна, что мы в России не обеспечиваем достойную встречу людей, которым некуда больше ехать, как только на родину предков. Еще парадоксальнее выглядят препоны, которые существуют для тех, кто когда-то уехал из России, чтобы поднимать целину, строить Нурек-скую ГЭС в Таджикистане, возводить суконно-камвольный комбинат в Киргизии и т.д. Нынче они оказались в бывших братских республиках невостребованными. Теперь там делают акцент на национальные кадры, на резкое сокращение школ с обучением на русском языке. Это подталкивает людей возвращаться в Россию. Но и здесь они ощущают себя ненужными.
Недавно мы провели "круглый стол", где обсуждали проблему принятия федерального закона о репатриации. Хотя какие это репатрианты? Они ведь не военнопленные или угнанные в неволю. Впрочем, терминология в данном случае не так уж важна. Главное - создание в стране нормальных условий для желающих вернуться на историческую родину.
ГРАФОВА: Сергей Владимирович, если разбираться в проблемах миграции вас заставила, главным образом, служебная необходимость - работа первым заместителем мэра Смоленска, то меня на это толкнула сама судьба. До 1990 г. я была благополучным журналистом, работала в "Комсомольской правде", потом в "Литературной газете". Но все в моей жизни перевернулось в январе 1990 г., когда в Москву прибыли 40 тысяч беженцев из Баку. Я пришла к ним с сумкой продуктов, как это сделали тогда многие москвичи, и с тех пор занимаюсь правозащитной деятельностью. За эти годы поняла, как страшна трагедия бездомных. Создавая вместе с единомышленниками Всероссийскую ассоциацию переселенцев, мы понимали: рухнула огромная империя, и 25 миллионов соотечественников оказались отрезанными от России. Как показывает история, крушение всех империй обязательно сопровождается исходом некоренных жителей из "колоний". То, что будет колоссальное переселение и в данном случае, было совершенно очевидно. Как очевидно и то, что после распада Союза Россия, находясь в очень тяжелой экономической ситуации, не сможет их нормально принять. Поэтому с самого начала мы сделали ставку на то, что мигранты не обуза, а благо для России.
Мне много раз доводилось выступать и за рубежом, и у нас в России, в том числе и в Государственной думе. Говорила всегда резко: политику, которую наша страна проводит по отношению к своим соотечественникам, Сталин назвал бы вредительской. И таковой она действительно является, потому что, прекрасно понимая, сколь велика демографическая угроза, а мы видим, что полным ходом идет вымирание нации, тем не менее вопреки здравому смыслу делается все, чтобы сдерживать процесс переселения из СНГ наших соотечественников.
Я перелистала материалы парламентских слушаний и нашла подтверждения тому, что так мыслит и большая группа законодателей. Например, выступление депутата Николая Савельева: "Как понять такое - у нас земель много, денег благодаря высоким ценам на нефть достаточно, а мы людей все равно не принимаем? Почему миграция у нас до сих пор финансируется по остаточному принципу?". Депутаты обеспокоены. Чего же еще ждать?
АНТУФЬЕВ: На ваши слова о миграционной политике в нашей стране отвечу так: у нас не губительная политика - ее просто нет. А время принимать решения не только наступило, а уже уходит. Нам отпущено, быть может, еще полтора-два года. И если за это время мы не разработаем нормальную государственную миграционную политику, то есть не откажемся от ныне существующего закона о миграции, думаю, для России могут наступить "черные" дни. Мы столкнемся не просто с нехваткой рабочих рук, но и с еще большим падением российского авторитета в странах СНГ.
ГРАФОВА: К вашим словам об отсутствии у России миграционной политики могу добавить следующее. Несколько лет я была членом правительственных комиссий по миграционным вопросам. Первая была создана еще во времена Ельцина, вторая - путинская. Вторая проработала полтора года, а потом ее тоже ликвидировали. Видимо, за ненадобностью. Правда, сейчас Владимир Лукин, Рашид Нур-галиев и Совет Федерации пытаются бороться за ее восстановление. Но главное в том, что комиссии были, а политики как не было, так и нет. Посмотрите хотя бы на название действующего документа: "Концепция регулирования миграционных процессов". Но еще в 1998 г., когда мы разработали этот документ, он назывался совсем иначе: "Концепция государственной миграционной политики России" и был одобрен на заседании правительства. И вдруг - бац! - концепцию передают в Министерство национальностей. Тут же из названия непостижимым образом выпадает слово "государственная". Что это изменило? Во-первых, теперь подписание данного документа предусматривалось уже не президентом России, а правительством. Во-вторых, миграцию передали в ведение МВД. Этот день - 16 октября 2001 года - стал "черной" датой в истории мигрантов, мечтавших обустроиться в России на ПМЖ. А слово "политика" исчезло из концепции и вовсе. Вместо этого появилось "регулирование миграционных процессов". Естественно, изменениям подверглось не только название, но и текст документа.
АНТУФЬЕВ: Все это свидетельствует, насколько несерьезный был подход к миграционной политике. Что значит отдать миграцию в ведение МВД? Министерство внутренних дел - правоохранительный орган, задача которого навести порядок при пересечении границы гражданами и их регистрации по месту прибывания. И все! Но ведь миграционные процессы - это еще и экономика, и социальная адаптация граждан, и интеграционные процессы, поскольку совершаются перемещения рабочей силы.
ГРАФОВА: И все это должен улаживать регулировщик в милицейской форме? Большей глупости придумать невозможно. То, что сделано, просто губительно!
АНТУФЬЕВ: Жду, что вы еще скажете: "Россия не имеет права не иметь министерство по делам миграции, ведь в государствах СНГ проживают 25 миллионов наших соотечественников..." ГРАФОВА: Жили! Сейчас уже около 20 миллионов.
АНТУФЬЕВ: Пусть 20. Но ведь многие из них до сих пор мечтают о переезде в Россию. Здесь жить, трудиться, растить детей. Неужто эта проблема недостойна того, чтобы ею заниматься системно?
ГРАФОВА: Да, такая необходимость есть. Тем более что незаконная миграция порождает для государства большие проблемы, и есть люди, инициирующие антимиграционный психоз. В том числе и в СМИ. Результат этого всеобщего психоза - принятие в 2001 году античеловеческого закона о миграции. В итоге позитивная миграция на ПМЖ прекратилась. Получился своеобразный "перевертыш" - получили то, чего вовсе не добивались.
АНТУФЬЕВ: Мне кажется, это происходит потому, что многие политики толком не понимают, что такое миграция. То есть существует иммиграция - люди, приезжающие в другую страну на постоянное место жительства. Есть трудовые иммигранты, которые приезжают на время, чтобы заработать и вернуться назад. Есть беженцы, находящиеся на территории России временно. Все эти категории граждан сложили, перемешали и назвали мигрантами. И это позволило кое-кому в России сказать, что это беда.
На самом же деле у России беда совсем другая - из-за естественной убыли наша страна ежегодно теряет от восемьсот тысяч до одного миллиона своих граждан. Причем смертность превышает рождаемость. Старение нации достигает пугающего уровня. Понятно, что в этой ситуации регулированная иммиграция жизненно необходима. В то же время либеральное законодательство должно действительно позволять людям приезжать в Россию и рассчитывать на то, что им будет оказана государственная поддержка в виде каких-то подъемных денежных средств, позволяющих обустроиться, приобрести личное подсобное хозяйство и, конечно же, получить российское гражданство. Без суеты и лишних хлопот. На совершенно законных основаниях. Те мытарства, которым подвергаются сегодня наши соотечественники при получении гражданства, недопустимы!
ГРАФОВА: В России появилась мигрантофобия. Но люди не понимают главного: уменьшение количества работающих ведет к тому, что завтра пенсионный возраст поднимется, да и сама пенсия станет меньше. Непонимание этого позволяет законодателям принимать законы по миграции, назвать которые нормальными язык не поворачивается. Оправдание весомое: либеральных законов не хотят сами избиратели! И, таким образом, мы попали в замкнутый круг...
АНТУФЬЕВ: Именно поэтому проблему нужно обсуждать открыто. Грамотно и убедительно рассказывать нашим гражданам о событиях, которые могут ждать Россию, если не избавиться от пресловутой мигрантофобии.
ГРАФОВА: Я вспоминаю выступление вице-консула ФРГ на проведенном вами "круглом столе". Им была высказана мысль, что иммигранты - не обуза, а благо. Немец утверждал, что в Германии это всегда понимали. Даже после войны, когда страну разделили надвое. И сегодня они с радостью встречают каждого возвращающегося немца вовсе не потому, что думают о возможном демографическом кризисе, а совершенно о другом: о том, что возвращаются соотечественники, а значит, родные люди. Германия принимает всех немцев, желающих жить на своей исторической родине в первую очередь из чувства ответственности за их судьбу. Это, понятно, уже из категории нравственности нации.
Мы ищем национальную идею, а она - под ногами. Солженицын говорил, что главным в нашем государстве должна стать забота о сбережении народа. А значит, принять всех соотечественников, которые хотят жить в России и работать на ее благо.
И еще. Уже пора решить вопрос о миграционной амнистии - прощении всех иммигрантов, живущих в России нелегально. Да, они нарушают существующий закон. Но не потому, что преступники, а потому, что юридические нормы не позволяют им легализоваться. При распаде Союза Россия взяла на себя все его долги. Но об одном своем самом главном долге перед соотечественниками, похоже, забыла.
От редакции. Государственная Дума приступает к подготовке нового закона о мигрантах.
Единая Россия, Москва
13 Декабря 2004
Док. 278840 Опублик.: 26.02.07 Число обращений: 484
