Гости: Александр Торшин, Павел Крашенинников
В Чечне с момента начала амнистии добровольно сложили оружие сотни боевиков. Достигает ли амнистия своих целей?
Несколько часов назад Государственная Дума по предложению президента объявила амнистию участникам незаконных вооруженных формирований и военнослужащим федеральных войск, совершившим преступления во время контртеррористической операции на территории Южного федерального округа. О том, кого эта амнистия коснется, а кого не коснется и какие она будет иметь последствия, мы говорим с человеком, который по долгу службы последние два года досконально изучил ситуацию на Северном Кавказе, с вице-спикером Совета Федерации и председателем комиссии по расследованию бесланского теракта Александром Торшиным. С нами на связи из Государственной Думы находится председатель комитета по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству Павел Крашенинников, который готовил амнистию к принятию в парламенте.
- На кого эта амнистия распространится, в первую очередь?
ТОРШИН: Эта амнистия распространится, в первую очередь, на тех, кто осознал безвыходность сопротивления, кто хочет вернуться к мирной жизни, но при этом не совершил преступлений, которые перечислены в одной из статей амнистии, а именно тяжкие преступления. Аналогично также она распространяется на военнослужащих, которые совершили незначительные преступления во время проведения контртеррористических операций. Но здесь еще одно есть добавление - статьи, связанные с продажей оружия боевикам. Это тоже под амнистию не попадает.
Мы очень надеемся, что после сегодняшнего решения, после того как будет проведена соответствующая разъяснительная работа, количество людей, которые захотят вернуться к мирной жизни в Чеченской Республике, в Южном федеральном округе, и не только, а может быть и те, кто волею судьбы был занесен и за рубежи нашей страны, будут иметь возможность вернуться к семьям, вернуться от ратного труда к труду мирному.
- Предполагается, что действовать эта амнистия будет 6 месяцев.
ТОРШИН: Да, в течение 6 месяцев.
- Эта амнистия - довольно специфический документ, он принимается исключительно Государственной Думой без вмешательства Совета Федерации и президента?
ТОРШИН: Ее не нужно утверждать верхней палатой, не надо подписывать президентом. Здесь Дума самодостаточна. Она принимает и постановление об амнистии, и постановление о порядке введения ее в действие.
- И, соответственно, начинает работать с момента опубликования, в данном случае, наверное, в "Парламентской газете"?
ТОРШИН: Совершенно точно. Но я являюсь членом Национального антитеррористического комитета. Хочу сказать, что и до амнистии, по состоянию на вчерашний день, из леса, как мы говорим, вышло 287 человек. Большинство, конечно, из Чеченской Республики, но есть люди, которые сложили оружие в Дагестане, в Астраханской области, в Ставропольском крае. После того как будет принята амнистия, мне кажется, эта цифра существенно увеличится. Но тут есть тоже свои ограничения. Не так уж много их в лесу и осталось.
- Павел Владимирович, скажите, пожалуйста, когда амнистия вступит в силу, начнет действовать?
КРАШЕНИННИКОВ: Мы ее сегодня приняли в целом, то есть окончательно будет два документа - об объявлении амнистии и о порядке проведения. Надеюсь, что завтра, 23 сентября, ее опубликуют. Соответственно, с завтрашнего дня она вступит в силу.
- Одна из особенностей этой амнистии в том, что она распространяется и на военнослужащих федеральных сил.
КРАШЕНИННИКОВ: Да.
- А "дело Ульмана" сейчас может быть закрыто?
КРАШЕНИННИКОВ: Нет. Тут пошли какие-то спекуляции странные. Про Ульмана, про Буданова. Прошла информация, что кто-то из Думы сказал, что на них распространяется амнистия. Это не так. Надо, чтобы радиослушатели понимали, что на тяжкие составы и особо тяжкие преступления, конечно, амнистия не распространяется. По Ульману надо посмотреть, чем все закончится. А по Буданову приговор вступил в силу. Амнистия не распространяется на такие тяжкие и особо тяжкие преступления, как убийства, грабежи и.д.
- На этот раз она шире географически, чем раньше. Она распространяется не только на Чечню, но и на весь Южный федеральный округ?
КРАШЕНИННИКОВ: Она называлась "на Северном Кавказе", сейчас Южный округ. Поэтому всегда амнистия применялась не только в Чечне, но и в других субъектах Российской Федерации, которые рядом находятся.
- Хочу напомнить, что 15 июля директор Федеральной службы безопасности Николай Патрушев от имени Национального антитеррористического комитета предложил боевикам до 1 августа вступить в переговоры с представителями законных властей Чечни и федерального центра, сложить оружие и перейти на сторону народа. По его словам, в связи с ликвидацией главаря боевиков Шамиля Басаева появился шанс для тех, кто еще не вернулся к мирной жизни. 31 июля срок добровольной сдачи боевиков продлили до 30 сентября. Со своей стороны президент Чечни Алу Алханов 19 июля обратился к руководству России с предложением продлить до 1 января 2007 года срок, в течение которого боевики смогут добровольно сложить оружие и вернуться к мирной жизни. С предложениями о продлении сроков вступления боевиков в переговоры обратились также чеченские правозащитники, парламентарии и представители духовенства. И вот теперь официальная амнистия. Вчера Николай Патрушев заявил, что за время амнистии, объявленной Национальным антитеррористическим комитетом, сдалось около 300 боевиков.
ПАТРУШЕВ: Для нас очень важно, что президент поддержал предложение Национального антитеррористического комитета и в Думе начинается обсуждение. Надеюсь, что Дума примет соответствующее постановление. Сейчас около 300 человек прекратили эту деятельность и в законном порядке приступают к мирной деятельности.
- Павел Владимирович, по вашим подсчетам, сколько сейчас в Чечне боевиков, которые не совершили тяжких преступлений?
КРАШЕНИННИКОВ: Амнистия распространяется не только на конкретных боевиков. Это могут быть информаторы. Этот акт очень важен в таких целях, как сдача оружия, хотя по Уголовному кодексу это тоже состав. По приблизительным подсчетам, мы думаем, это полторы, может быть, две тысячи человек.
- В процентном отношении вы считаете, что 90 % боевиков не совершали тяжких преступлений?
КРАШЕНИННИКОВ: Речь идет именно о тех лицах, вряд ли их можно всех боевиками называть, у кого дома находится оружие, те, кто информировал, те, кто оказывал содействие. Речь идет именно об этих гражданах.
- Александр Порфирьевич, как вы полагает, есть основания надеяться, что эта амнистия будет более успешной, чем предыдущие. Их было, по-моему, 7. А самая масштабная была в 1999 году.
ТОРШИН: Есть все основания. Дело в том, что предварительное объявление о возможности выйти из леса и перейти к мирной жизни и сдать оружие, имело свой эффект. Сейчас действительно почти 300 человек вышли из леса, время уже прошло определенное, ни одной жалобы на негуманное, унизительное, недостойное отношение к тем, кто пришел и сложил оружие, нет. То есть люди смотрят, ждут. У нас в Совете Федерации открыта "горячая линия". На нее звонят родственники осторожненько. А если так, что будет? А какие гарантии? Потихонечку теплеет-теплеет, и уже на той неделе я разговаривал напрямую с человеком, который со мной консультировался, что ему будет и как ему будет. Ситуация сложная . Человек вообще вернулся из Грузии без паспорта, без всего. Мы ему предоставили возможность, поскольку он действительно житель Грозного, с помощью свидетельских показаний, через суд, как это делается, восстановить документы. Это будет рука, протянутая навстречу. Но это не означает, что с непримиримыми, с теми, кто отрезал себе путь назад, будет все по-другому.
Не так давно убили Мисхеева, достаточно кровавого боевика. Окружили его под Грозным, предложили сдаться, он стал отстреливаться. Все, нет его больше. Поэтому выбор такой: либо решать все в силовом ключе, столкнуться с нашими спецслужбами, которые в последнее время, если обратили внимание, все успешнее и успешнее работают, либо перейти к мирной жизни. Шанс реальный. Видно, что у тех, кто вернулся, кто наладил контакт с властями, у них все нормально.
- Сегодня в Думе отмечали, что существует вероятность легализации особо опасных участников незаконных вооруженных формирований. Как этой опасности избежать?
ТОРШИН: Такие опасности есть всегда. Против нас воюют. Действительно, России объявлена террористическая война. И там профессионалы. Но те люди, которые приезжают, с ними проводится соответствующая работа и, собственно, выясняется, кто они есть на самом деле. Пока надо сказать, что таких случаев не отмечено. Моя точка зрения, что, прежде всего, надо обеспечить людей работой, может быть даже не в этом регионе. Надо посмотреть на республиканском уровне, какие есть возможности у Федеральной миграционной службы. При советской власти строительные бригады из Чечни и Ингушетии здорово работали на Дальнем Востоке. Почему бы им некоторое время не поработать, не подзаработать денег там. Там много нужно рабочих рук, там есть что заработать. А работать чеченцы умеют.
- Давайте посмотрим правде в глаза. Ведь люди, которые последние 10 лет, как минимум, не видели ничего, кроме гор, лесов, автомата Калашникова, им достаточно сложно будет адаптироваться к мирной жизни.
ТОРШИН: Безусловно. Для этого, главное, нужно желание. Я иногда спорю с дагестанскими своими товарищами, которые говорят, что нужны инвестиции в Дагестан, потому что надо предприятия строить, то, се. Я говорю, друзья мои дорогие, раньше Дагестан заготавливал огромное количество винограда. Что нужно для винограда? Солнце есть? Есть. Земля есть? Есть. Вода есть? Есть. Труд ручной, руки есть? Есть. В 10 раз упало производство винограда. Пожалуйста, вот земля, вот наш ресурс. Пожалуйста. Свобода передвижения по Российской Федерации. Тот, кто хочет работать, он работает, а тот, кто не хочет, он ищет повод или пытается жить на пособие. Не дело это.
- Глава Национального антитеррорического комитета Николай Патрушев отмечал такую опасную тенденцию, как самовооружение населения, которое достигает практически критической черты на Северном Кавказе. С этим как-то можно бороться, особенно в таком регионе, как Кавказ?
ТОРШИН: Это очень сложная и комплексная проблема. Дело в том, что есть еще традиции кавказские, ментальность кавказская. Мужчина на Кавказе без оружия себя чувствует как без штанов. Поэтому здесь есть несколько путей. С другой стороны, к сожалению, мы, занимаясь контртеррористическими операциями, совершенно логично поступаем. Мне вчера Дзасохов ( я, правда, не проверял), сказал, что на 8 тысяч квадратных километров Республики Северная Осетия и Алания только милиционеров 10 тысяч 60 человек. Представляете! А если взять еще армейские части, которые стоят, еще другие вооруженные и прочие формирования, то получается почти по 3 человека с ружьем на квадратный километр. А машину с бандитами в Беслан пропустили. Поэтому здесь разные вещи. Я выступал с одним предложением, которое не получило поддержки. Оно такое. Если уж есть потребность в оружии, есть такие традиции, давайте мы разрешим все-таки определенной части людей приобретать боевое оружие.
22.09.06
Радио "Маяк"
Док. 278508
Опублик.: 24.02.07
Число обращений: 673
Торшин Александр Порфирьевич
|
