Владислав Иноземцев. ПРЕДЕЛ АМЕРИКАНСКОГО МОГУЩЕСТВАНазад
Владислав Иноземцев. ПРЕДЕЛ АМЕРИКАНСКОГО МОГУЩЕСТВА
Империи, канувшие в Лету, чаще всего разрушались под тяжестью собственного величия
Подлинный смысл перемен, порожденных терактами 11 сентября, еще не прояснен, и наивно надеяться, что его можно постичь за столь короткий срок. Что, впрочем, не означает, что мы не должны делать первые шаги на этом пути.
Упущенный шанс
Трагедия 11 сентября 2001 г. вызвала во всем мире волну сопереживания. Десятки стран, многие из которых никогда не были союзниками Соединенных Штатов, поспешили предложить им любую возможную помощь. Правительства многих государств, в том числе отнюдь не считающихся демократическими, осудили международный терроризм и выразили желание бороться с ним всеми законными методами. Критика "американизации" современного мира, остро звучавшая даже из уст американских союзников, затихла, настрой на сопротивление гегемонии США сменился столь же естественным сочувствием жертве агрессии. Каким бы обоснованным ни казался антиамериканизм, атака исламских фанатиков на какое-то время сделала любые его проявления неуместными и подозрительными.
С другой стороны, возникшая ситуация предоставила американцам возможность избавиться от ложного ощущения неограниченного могущества. Ощущения, которое порождает пренебрежение реальными опасностями и вдохновляет непримиримых противников применять экстремальные методы борьбы.
Но Америка, как представляется, упустила эту возможность. А ведь после 11 сентября она могла бы без всякой конкуренции утвердиться в качестве признанного всеми лидера, способного возглавить мировое сообщество, повести его к созданию нового мирового порядка, основанного на западных демократических ценностях. Но при одном условии: сделав главный упор не на военную силу, а на комплекс иных мер. А именно: добившись от большинства стран мира согласованных экономических, политических и информационных санкций против антидемократических режимов; инициировав новый виток борьбы с нелегальной торговлей оружием; поддержав создание международного уголовного суда для расследования преступлений против человечества; предприняв решительные меры по искоренению офшорных банковских структур и по обеспечению большей прозрачности мировой финансовой системы. Наконец, более энергично подключившись к реализации программ помощи беднейшим странам. Сделав все это - но, повторюсь, не как довесок к антитеррористической операции, - Соединенные Штаты обрели бы качественно новые позиции в современном мире.
Однако все получилось иначе. Впрочем, реакция Америки оказалась вполне предсказуемой, адекватной американскому пониманию создавшейся ситуации (хотя и далеко не адекватной ее пониманию со стороны остального мира). Спешно сколотив скорее виртуальную, нежели реальную антитеррористическую коалицию, США начали военную операцию против отрядов "Аль-Каиды" и "Талибана" на афганской территории. Существенную поддержку ей оказали лишь Великобритания и отчасти Россия.
Сейчас, по прошествии почти года, результаты военной операции предстают весьма неоднозначными. Объявленная накануне войны основная цель - устранение Усамы бен Ладена - достигнута не была, до полной стабилизации положения в Афганистане еще далеко, а значит, американцы (о чем недавно заявил Вашингтон) задерживаются в этой стране на долгие годы.
Баланс приобретений и потерь
Возникает вопрос: а совпадают ли декларированные и истинные цели войны? Достигнутые на сегодня наиболее существенные результаты афганской операции по большей части никак не связаны с Афганистаном. Соединенные Штаты получили новые плацдармы в зоне Персидского залива, реализовали масштабное военное присутствие в бывших советских республиках Средней Азии, то есть в традиционной зоне влияния России и в непосредственной близости от западных границ Китая. Американцы установили тесное "взаимопонимание" с Россией и при этом безболезненно денонсировали Договор по ПРО, попутно обнажив слабость оборонных структур СНГ и неспособность Шанхайской организации сотрудничества реализовать свои претензии на сколько-либо существенную роль в регионе. Кроме того, Вашингтон сумел установить более тесное взаимопонимание с Индией, добился большей предсказуемости в политике пакистанского руководства. Всему миру было продемонстрировано абсолютное военное превосходство Америки, которая к тому же обрела весомый повод для наращивания военных расходов и развития своего военно-промышленного комплекса в условиях замедления экономического роста.
Все это трактуется экспертами как внушительные геополитические достижения, на фоне которых меркнут все изъяны афганской операции (включая фиаско с поимкой бен Ладена).
Но полезны ли эти достижения? Ведь вместо того, чтобы консолидировать западный мир (вместе с тяготеющими к нему странами) перед лицом внешней угрозы, Соединенные Штаты фактически еще больше противопоставили себя мировому сообществу, дав понять последнему, что собираются и впредь выступать в роли единственного глобального гегемона, более того, сохранять и укреплять свое доминирование, мало с кем считаясь всерьез.
На первый взгляд это может казаться естественным: реальная мощь Соединенных Штатов такова, что позволяет их руководству практически не задумываться о том, существуют ли границы американских возможностей. Однако исторический опыт учит, что ничто не дезориентирует политика так, как уверенность в способности его страны к безграничной экспансии. Все мировые империи, пытавшиеся проецировать свою мощь далеко за пределы своих изначальных границ, терпели крах, когда обнаруживали неспособность в нужный исторический момент перейти от экспансии к самодостаточности. Если бы прошлогодняя трагедия стала для Америки началом этого трудного перехода, их судьба не вызывала бы опасений; теперь, когда такая возможность отвергнута, остается лишь ждать, как далеко страна сможет пройти по пути, проторенному империями прошлых столетий.
Ложное единение
Сам по себе вопрос о том, сколь долго американский колосс будет сохранять возможности противостоять остальному миру, не связан с террористическими атаками на Нью-Йорк и Вашингтон. Но, исходя из реакции на них и из последующих событий, уместно сделать некоторые предположения.
Уже в первые недели после теракта рейтинг президента Джорджа Буша достиг самого высокого в американской истории уровня. И сегодня, когда не заметно серьезного улучшения методов управления страной, когда основной фондовый индекс Standard&Poor"s 500 упал с января 2001 по июль 2002 г. на 36,9% (отметим, что его снижение на 16,9% за первые 18 месяцев президентства Г.Гувера ознаменовало начало Великой депрессии и сделало главу государства политическим трупом), Буш остается весьма популярной фигурой.
Как же в таком случае можно охарактеризовать влияние 11 сентября на внутриполитическую жизнь США?
Какой бы эпитет мы ни применили для этой характеристики, он не будет чрезмерным. После атак террористов на Нью-Йорк и Вашингтон в американском обществе образовалась гремучая смесь патриотического единения с уверенностью в собственной непогрешимости. Единство - одно из тех немногих слов, которые обывательский рассудок отказывается наполнить отрицательным смыслом. Между тем это слово не случайно отсутствовало на знамени Французской революции, как не случайно было представлено оно в известном лозунге о единстве партии и народа. Даже отцы-основатели Соединенных Штатов, помещая на гербе своей страны слово "unum", предваряли его знаменитыми "e pluribus" (единство и разнообразие). Единство, на наш взгляд, было и остается столь же достойной целью, сколь и опасной точкой отсчета. Стремиться к нему нужно, но принимать его за данность недопустимо.
Ощущение единства нации помогло американцам нанести быстрый ответный удар, позволило правительству отказаться от политики сдерживания бюджетного дефицита, а конгрессу - принять целый ряд законов, вызывающих неоднозначное отношение экспертов (в частности, Patriot Act), а также санкционировать создание нового общенационального Министерства безопасности с невиданными в истории США полномочиями и штатом сотрудников.
Однако в эйфории "всеобщего единства" остались безнаказанными чиновники ЦРУ и ФБР, которые, как выяснилось, не только имели в своем распоряжении записи телефонных разговоров лидеров "Аль-Каиды", но и располагали значительным объемом информации о готовящихся террористических актах и их исполнителях. Располагали, но по тем или иным причинам (еще требующим окончательного прояснения) не дали ей нужного хода.
Демагогия стала неизбежным следствием политики, которая спекулирует мифом о якобы достигнутом национальном консенсусе, вместо того чтобы работать на его реальное достижение. Нет консенсуса и со Старым Светом. Европейские политики давно не демонстрировали такого недоверия заявлениям своих заокеанских коллег, как в последние месяцы. Опасность иллюзии единства нации, по сути, не ставшей за последнее время намного более сплоченной, заключена в неизбежном конечном разрушении такой иллюзии. Но если такое разочарование наступит, то сама ценность единства как перспективной цели американского общества будет поставлена под сомнение.
Между тем залогом социальной стабильности в Америке является приверженность ее граждан общим идеалам и целям. Ведь, в отличие от европейских или азиатских стран, в фундамент Соединенных Штатов заложена не историческая традиция, а разделяемая их гражданами идеология. Крушение американского идеала чревато разрушением и социальной структуры, созданной ради его достижения. В этом, как мы полагаем, и заключен предел американского могущества; этим же определена и граница эпохи американского глобального доминирования.
Чуть больше десяти лет назад, когда человечество наблюдало за самым "свежим" на тот момент примером дезинтеграции великой империи, Советского Союза, тогдашний президент США Джордж Буш-старший сказал, что главными врагами свободного мира стали неуверенность, непредсказуемость и нестабильность. Период, характеризовавшийся этими понятиями, завершился, как мы полагаем, 11 сентября 2001 г. На смену ему пришла эра неопределенности, более тотальной, чем эти неуверенность, непредсказуемость и нестабильность. Сегодня заканчивается лишь первый ее год, и он, увы, не располагает к оптимистическим прогнозам.
* * *
Когда нынешние лидеры Соединенных Штатов заявляют, что террористам никогда не удастся победить Америку, они правы. Но нужно помнить, что империи, канувшие в Лету, редко оказывались побежденными; гораздо чаще они разрушались под тяжестью собственного величия. Каким-то внутренним чутьем это осознал простой парень из Арканзаса, ставший одним из немногих президентов, не гнушавшихся идти на уступки соперникам и признавать ошибки, совершенные собственной страной. За восемь лет, проведенных им в Белом доме, американцы едва ли не впервые задумались о том, достигнуты ли их прежние цели, выполнено ли миссионерское предназначение Соединенных Штатов.
Разрушив нью-йоркские небоскребы, бен Ладен положил конец подобным раздумьям. Он не остановил Америку в ее поступательном движении по накатанной историей колее; напротив, он дал новый мощный толчок этому движению, и теперь уже безразлично, откуда - из пещер Афганистана или из райских садов Аллаха - будет он наблюдать за агонией очередной западной империи, растрачивающей свои силы в тяжелой борьбе за недостижимые цели.
Независимая газета, 10 сентября 2002, No190
http://www.postindustrial.net/content1/show_content.php?table=newspapers&lang=russian&id=78
