В конце января Главная военная прокуратура в лице своего руководителя Сергея Фридинского озвучила некоторые положения законопроекта, согласно которым предлагается увольнять из рядов Вооруженных сил офицеров, имеющих судимости за совершение тяжких преступлений. По мнению главного военного прокурора, складывается парадоксальная ситуация: в армию не призывают молодых людей, имеющих непогашенные судимости, а командирами в той же армии люди, осужденные за совершение тяжких преступлений, вполне могут быть. О том, для чего в первую очередь подготовлен данный законопроект и можно ли выделить какие-то характерные преступления в офицерской среде, в интервью Стране.Ru объяснил заместитель генерального прокурора РФ - главный военный прокурор, генерал-полковник юстиции Сергей Фридинский.

- Сергей Николаевич, почему Главная военная прокуратура уделяет такое внимание этой проблеме? В армии так много офицеров с судимостями?

- Если говорить об этом законопроекте, который мы предлагаем внести, не сами, разумеется, а через Совет Федерации, то, когда готовили предложения, думали прежде всего не о популярности, а о том, что действительно необходимо. Судите сами, на 1 января прошлого года количество офицеров, которые продолжают служить, имея судимости, включая военнослужащих по контракту, прапорщиков, мичманов, составляло около 2 000 человек. А за 2006 год их количество еще увеличилось (на 400 человек).

Больше всего нас подвигло к этому шагу то, что в Вооруженных силах наблюдается пока еще небольшая, но тенденция к рецидиву преступлений среди офицерского состава. То есть, некоторые военнослужащие, уже имеющие судимость, были впоследствии повторно осуждены и чуть ли не по тем же статьям Уголовного кодекса. И законопроект, прежде всего, направлен на то, чтобы пресечь эту тенденцию в корне: в армии не должны оставаться люди, имеющие судимости за совершение умышленных преступлений.

- А разве суд, вынося офицеру приговор за совершение преступления, не оговаривает заодно и запрет занимать соответствующие должности?

- То, о чем вы говорите, это дополнительное наказание, и оно не всегда назначается вместе с основным наказанием. В тех случаях, когда такие дополнительные наказания назначаются (как, например, запрет занимать соответствующую должность), вольно-невольно приходится думать о том, как поступать с офицером дальше. Одно из возможных решений - увольнение в связи с неисполнением условий контракта. Если же законе будет самостоятельное основание к увольнению, полагаю, что решение данного вопроса было бы легче для командования и более справедливо.

- Ежегодная прибавка почти на полтысячи осужденных офицеров - это ведь большая цифра. Получается, что из года в год в армии растет количество военнослужащих, которые были не в ладах с законом?

- Я бы не стал говорить только о количестве. Во-первых, я уже отметил, что это не только офицеры, но и прапорщики, мичманы и все военнослужащие по контракту. Во-вторых, осуждают же их не только за умышленные преступления, но и за преступления по неосторожности. Говоря про безусловное увольнение, мы подразумеваем, что речь должна идти о совершении именно умышленных преступлений. Ведь на самом деле очень много совершается преступлений, связанных с неосторожной формой вины. Это, в первую очередь, дорожно-транспортные происшествия и некоторые другие. При совершении подобных преступлений командиру должно быть предоставлено право решать, может или нет продолжать службу данный офицер. И цифры, которые я называл вначале, касались всех в совокупности офицерских преступлений. Если же выделить умышленные, то их, конечно, будет поменьше.

- Можно ли выделить в этой массе преступления, характерные именно для офицерского состава?

- Категории преступлений, совершаемых офицерами, достаточно разнообразные. Если совсем в общем сказать, то младшими офицерами зачастую совершаются рукоприкладства, среди старших же офицеров преступления, как правило, связаны со служебным положением - это либо злоупотребления им, либо халатность, немало совершается и корыстных преступлений.

- Присутствие в армии военачальников, осужденных за то или иное преступление, вряд ли служит положительным примером для подчиненных. А если речь идет о совершении такими людьми повторных правонарушений, это и вовсе вопиющий пример вседозволенности?

- Да, действительно, если офицер продолжает службу после осуждения и совершает второе преступление, это говорит о том, что неправильно понимается приговор. При подготовке наших предложений мы исходили не из каких-то конкретных фактов или фамилий, речь идет именно о тех процессах, которые имеют тенденцию к развитию в среде военнослужащих, проходящих службу по контракту. И поскольку количество таких офицеров не измеряется двумя-тремя примерами, а речь идет о многих десятках, это уже целая проблема, требующая своего решения. Хочу подчеркнуть, что мы стали ее решать в целом по воинским формированиям именно потому, что речь идет о руководящем составе, о людях, которые осуждены и продолжают командовать личным составом. Нас, в первую очередь, волновали морально-психологические аспекты этой проблемы. Ведь провести работу с Ивановым, Петровым и Сидоровым гораздо легче, нежели пресечь тенденцию.

Если же говорить о тенденциях совершения преступлений в армейской среде, то следует заметить, что причины самих правонарушений и причины их последствий совершенно разные. Если говорить о причинах преступности, то они так же, как и в обществе в целом, достаточно широки и разнообразны, и в двух словах о них, разумеется, не скажешь все. Потому что армия и, конечно же, офицеры, в гораздо большей степени соприкасающиеся с обществом, чем солдаты, так вот армия - это часть нашего общества, которая живет по тем же законам и в которой существуют те же самые негативные процессы. Невозможно выделить какие-то особые причины для совершения преступлений в армии несмотря на то, что, конечно же, присутствует специфика, связанная с прохождением военной службой. Причины те же самые, что во всем остальном обществе: это связано с разделением на богатых и бедных, с тем, что одним денег хватает, другим нет, кто-то командует, а кто-то не может или не хочет подчиняться.

Правда, и общество сегодня начинает уже по-другому относиться к тому, что происходит в армии. В первую очередь, это связано с ее открытостью и доступностью для общества информации, в том числе и связанной с совершением противоправных действий. Да и у военной организации все меньше остается желаний и поводов скрыть что-либо. Вот почему мы все стали больше знать о подобных фактах и об общественной реакции на такие события.

Правда, в армии имеют сейчас место и другие процессы. Очень часто на службу приходят молодые люди с дефицитом веса, и первым делом их, чтобы привлечь к исполнению воинского долга, откармливают в буквальном смысле слова. Это тоже, к сожалению, сегодняшние реалии армейской жизни, и заметьте, не армия в этом повинна.

- А у вас нет такого ощущения, что все чаще по достаточно тяжким преступлениям высокопоставленные офицеры получают либо достаточно мягкие приговоры, либо вовсе отделываются условными наказаниями? Складывается впечатление, что это делается как раз для того, чтобы человек остался в армии даже после отбытия наказания.

- Я на ваш вопрос могу ответить примером репортажей последнего времени о вынесении судебных приговоров офицерам из бригады морской пехоты на Тихоокеанском флоте. Отнюдь не маленькие сроки они получили за избиения рядового состава, даже не связанного с какими-то серьезными травмами. А реакция многих СМИ прямо противоположна вашему вопросу.

- А как вы можете прокомментировать вопиющие факты дедовщины последнего времени - истории Рудакова, Сычева и других новобранцев, когда вдруг постскриптумом обнаруживались якобы врожденные болезни у военнослужащих, подвергшихся во время службы насилию. Какова должна быть ответственность тех лиц, которые призывали в армию человека с такими заболеваниями?

- Правильно ли человека призвали, могли ли выявить это заболевание в период призывной комиссии - это отдельный разговор. Существуют десятки заболеваний, которые просто невозможно выявить в масштабах того обследования, которое проходят призывники. Думаю, что в этом не сомневается никто. И когда кто-то пытался доказать, что это заболевание, я имею в виду прошлогодний случай с Сычевым, а органы следствия и суд решили, что дело не в заболевании, а налицо вина конкретных лиц, это и есть, на мой взгляд, торжество закона.

И если будет в деле Рудакова, Иванова и других доказано, что виновны конкретные люди, последние будут нести за это ответственность. Я вам убежденно говорю, что нет и не должно быть у нас прокуроров, которые были бы склонны к тому, чтобы сделать все так, как кому-то выгодно. В органах военной прокуратуры, конечно, бывают ошибки, но для того и существует прокурорская "вертикаль", чтобы поправлять эти недоработки. Я полагаю, что "честь мундира" нужно защищать только в хорошем смысле этого слова.

И хочу добавить в этой связи, что дела Сычева, Рудакова - таких примеров один-два в год. Эти дела не могут создавать картину принципиальной ситуации в армии. Ведь почему-то никого особенно не волнует, сколько от естественных болезней в больницах умирает людей? И не били ли их, и не издевались ли над ними врачи? И не пнули ли бомжа какого-то перед тем, как он умер? Почему не задают эти вопросы? У нас что, люди как-то по категориям делятся? А вот стало известно о болезни солдата - и начался ажиотаж. Вместо того, чтобы спокойно разобраться, что же произошло. Ну, это же абсурд! Вот такой выборочный подход, с помощью которого пытаются изобразить тенденцию, будто бы в армии сплошная дедовщина, а в остальном обществе все замечательно, это неправильно.

При этом хочу заметить, что прокуроры выявляют гораздо больше преступлений, чем об этом известно прессе. Помимо выявления преступлений, ими выявляется столько нарушений закона, которые вообще измеряются десятками тысяч в совершенно разных сферах, и очень многие из них касаются обеспечения прав и интересов военнослужащих. За год прокурорами восстанавливаются права сотен тысяч военнослужащих и членов их семей. Это и неоформленные вовремя пенсии, и невыплата денежного довольствия, проблемы с жильем, наконец - всеми этими задачами занимаются прокуроры.

- Не могли ли вы сейчас рассказать о чем-то таком, что вас лично удивило в последнее время. И необязательно в отрицательном смысле.

- К счастью, жизнь имеет и другую сторону - позитивную. Это как-то скрашивает отрицательные эмоции, и думаешь, что делаешь все не зря. Сегодня утром я разговаривал с прокурором Московского округа, он меня просил продлить срок службы сверх предельно установленного законом помощнику прокурора в Воронежском гарнизоне, которому исполняется 45 лет. А поскольку он подполковник, то его по закону должны уволить. Я его спрашиваю: почему же продлевать срок ему нужно? Что там такого необычного? Он мне объясняет: у офицера шесть детей, и ему их нужно кормить и воспитывать. Семья, в которой шестеро детей! Ну разве это по нынешним временам не удивительно? Я, конечно, согласился поддержать такую просьбу.

- Сергей Николаевич, если все же вернуться к законопроекту, каковы шансы его прохождения? И если теоретически представить, что он уже заработал, кого он коснется в первую очередь?

- Судя по положительному настрою комитета Совета Федерации по обороне, надеюсь, что наши предложения получат положительную оценку депутатов, потому что они необходимы и ничего, кроме пользы, не принесут. Согласно предложенному варианту, увольнению с военной службы будут подлежать все лица, имеющие судимость за совершение тяжких и особо тяжких преступлений. В первую очередь это коснется и тех, кто имеет повторные судимости.

Должен заметить, что в течение прошлого года мы не единожды привлекали к суду офицеров за побои солдат, которые не повлекли вообще никаких последствий - даже синяков. И, тем не менее, они были за это осуждены, им определили, правда, условные меры наказания. И, разумеется, такой условный приговор не значит, что человека надо сразу же "пнуть" из армии. Вот что касается тех, кто совершил повторные преступления, у меня почти нет сомнений в том, что их надо всех уволить. А вот с теми, кто впервые совершил преступление, не имеющее иных последствий, кроме моральных и нравственных, думаю, что со многими из них можно работать.

13.02.07.

Роза Цветкова
Национальная информационная служба Страна.Ru, 2000-2007

Док. 276734
Опублик.: 14.02.07
Число обращений: 418